Подозрение в ереси

Подозрение в ереси

Это грубая и, надо признать, довольно смелая аналогия, касающаяся обвинений в ереси, с которыми сталкивались инквизиторы. Однако она извлекает наружу наиболее важную проблему, помогающую понять, как работала Святая палата, – я имею в виду четкое и абсолютное различие между внешним актом и внутренним мышлением. Если человека вызывали к инквизитору, то это могло случиться лишь в том случае, если он сделал или сказал что-то такое, из-за чего его могли заподозрить в ереси. Возможно, он часто заходил в дома к людям, подозреваемым в ереси, или посещал культовые места еретиков, или получал еретические святые дары. Возможно, что-то в его поведении выдавало в нем приверженца ереси. Нам известен пример некоего Петера Гарсиаса, которого заподозрили в ереси, потому что его отец был манихейцем, мать – вальденсийкой, и, как говорили, он за два года не познал своей жены. В другом случае, во время агитации против духовных францисканцев, свидетель обвинил женщину в ереси по той причине, что она никогда не молилась Христу или Богоматери, а лишь Святому Духу. «Я не еретик, – сказал один подозреваемый в ереси инквизитору Гийому Пелиссу, – потому что у меня есть жена, я живу с ней и со своей семьей».[105]

Вообще-то, все люди, которых вызывали к инквизитору, формально считались всего лишь подозреваемыми в ереси. Доказательство того, что они говорили или делали что-то предосудительное, вовсе не служило доказательством их приверженности ереси. Однако было бы незаконным утверждать, что, преследуя ересь, инквизиторы придумывали бы какое-нибудь нарушение, объявляли бы его подозрением и наказывали бы за него человека. Из приведенного выше примера мы видим, что человека осуждали вовсе не за то, что он живет холостяцкой жизнью. Или в случае Петера Гарсиаса, даже если бы было доказано, что этот человек давно живет вдалеке от своей жены, Церковь ничего не смогла бы сказать по поводу такого поведения per se. Но этот факт лишь подтвердил подозрение. Всем известно, что альбигойцы осуждали браки и учили, что женщина с ребенком одержима дьяволом. Так что если вам попадался человек, точнее, пользующийся дурной славой католик, который вел себя как Гарсиас, вы, разумеется, начинали подозревать его в извращенных понятиях о браке и в том, что он был одним из альбигойских «идеальных». Но это еще не доказательство. У вас есть лишь доказательство внешнего поведения, а не его мыслей, которое можно было получить лишь при добровольном признании обвиняемого.

В скобках хочу заметить, что эта идея о подозрении получила гораздо большее развитие в светских судах, чем в церковных. 20 декабря 1402 года парижский парламент осудил Жана Дюбо и Изабель, его жену, «по подозрению» в убийстве Жана де Шаррона, первого мужа Изабель. Жана приговорили к повешению, а Изабель отправили на костер.