Разрушение домов

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Разрушение домов

Еще одна традиция инквизиции, корнями уходящая в античность, – это разрушение жилищ и уничтожение собственности врагов и преступников. Цель этого – добиться, чтобы память об этих людях была полностью уничтожена. Подобное действие относится к символическому выражению верования, что все предметы, до которых дотрагивался осужденный или которыми он владел, даже, к примеру, стул, на котором он сидел, считаются оскверненными его прикосновениями. Все, что напоминало о его характере или поведении, считалось грязным и должно было быть полностью уничтожено. Так, Абимелех, захватив город Шецем, приказал уничтожить все его население, сравнял город с землей и руины посыпал солью. Так, римляне, не удовлетворенные тем, что убили всех жителей Карфагена и сожгли его, дошли до того, что распахали землю, где прежде находился великий город, чтобы в дальнейшем никто не узнал о его местоположении. Точно так же, согласно коду Юстиниана, все места поклонения еретиков должны были быть уничтожены; таким образом, становится понятно, почему с возрождением римского права в XI и XII веках эта идея перешла в Средние века.

Как бы там ни было, впервые в Европе, в Кларендоне, присяжные приказали разрушить дома еретиков в 1166 году. Так становится понятно, что еретики объявляются естественными врагами общества и что даже само их присутствие отвратительно. Издав гражданский запрет об «этой секте ренегатов, которых отлучили от Церкви и заклеймили в Оксфорде, законодательный акт добавляет, что «если кто-нибудь примет их в своем доме, то он сам предстанет на милость его величества короля, а дом, в котором приняли еретиков, будет вынесен за пределы города и сожжен».[154] В 1184 году император Фридрих Барбаросса издал несколько антиеретических указов, согласно которым еретики были обречены на лишение всех гражданских прав, конфискацию имущества и ссылку; это включало запрет находиться в любом общественном заведении, а также разрушение их домов. В 1207 году папа Иннокентий III подтвердил эти законодательные акты в своем письме магистратам Витербо, где он написал, что все дома еретиков следует разрушать и ровнять их с землей и чтобы никто ничего не строил на освободившихся местах. С этого времени светские и церковные власти стали считать разрушение домов еретиков обычной законной практикой, диктуемой антиеретическим законодательством.

Следует, однако, заметить, что еретики не были единственными лицами, чью память с таким старанием вытравляли из сознания людей. В 1187 году Филипп Август, ратифицируя законоположение о городе Турне, приказал разрушить дома убийц, а святой Людовик IX издал такой же указ, касающийся дорожных грабителей и разбойников.

Теоретически позиция инквизиции была понятной и безошибочной. Когда бы они ни осуждали еретика, у них была власть уничтожить его дом. А вот Иннокентий IV приказывал разрушать не только дом еретика, но и все соседствующие с ним строения, которые принадлежали тому же владельцу. Однако с самого начала стало ясно, что эта практика к добру не приведет. В Лангедоке и Северной Италии, например, буквальное исполнение папской инструкции привело к разрушению целых деревень, так что неудивительно, что Александр IV внес в эту инструкцию кое-какие коррективы. Впрочем, несмотря на это, теоретическая позиция оставалась неизменной. Каждый дом, в котором жили еретики или сочувствующие им лица, а также здания, в которых они исполняли свои обряды, следовало уничтожить и больше не строить домов на этом месте. Лишь оставшиеся камни дозволялось использовать для какой-нибудь благочестивой цели – для строительства церкви или больницы, например.

Правда, в Италии запрет пользоваться оскверненной еретиком землей действовал лишь в течение 40 лет, а вот во Франции инквизиторский запрет должен был длиться вечно, и лишь специальное распоряжение Папы Римского могло снять его. 22 марта 1374 года Папа Григорий XI пообещал разрешить Бернару Версавену, секретарю герцога Анжуйского, строительство дома на земле, которую тот недавно приобрел и которая за несколько лет до этого была предана инквизиторами анафеме.[155]

Однако, несмотря на целый ряд прецедентов и предписаний, Святая палата очень редко приказывала разрушать дома еретиков. Нам сейчас не решить, в чем причина этого. Возможно, инквизиторы порой не знали, как привести подобный приговор в исполнение, а, может, они желали усилить наказание лишь в исключительных случаях. За время ведения дел инквизиции Бернар 1уи приказал разрушить 22 дома, причем всякий раз дело касалось наиболее ярко выраженных случаев ереси, например, процедуры так называемой «еретикации». Поразительный комментарий о том, какой эффект производили такие действия, приведен в письме, написанном Папе Клементу VI инквизитором Эймоном де Комон из Каркассона. Похоже, в одном-двух фешенебельных кварталах города пустовали некие места, на которых в прежние времена стояли дома еретиков. После того, как дома были разрушены и земля под ними была вспахана, эти места покрылись таким толстым слоем всевозможного мусора и отходов, что они стали представлять собой угрозу для общественного здоровья. По словам инквизитора, он обратил на этот факт внимание местных властей и в письме спрашивал у папы совета, как поступить. Клемент ответил, что эти места следует тщательно расчистить, а потом обнести забором – подальше от людских глаз.[156]

Впрочем, разрушение домов по приказанию инквизиции не заслуживает длительного внимания. Это делалось не так уж часто, о подобном наказании не говорится ни слова в приговорах, вынесенных Бернаром из Ко; не упоминается о них и в записях каркассонской инквизиции с 1250 по 1258 год. А после середины XIV века подобные приговоры, кажется, и вовсе перестали выносить. До тех пор, пока во времена Реформации в католиках и протестантах не проснулся дикий, яростный дух разрушения. В начале XVI века каноники-августинцы из Антверпена были обвинены в лютеранстве; их монастырь был разрушен. В 1559 году был издан королевский указ, согласно которому все места, где собирались протестанты, тоже следовало разрушать. Генрих VIII Английский, не желая нарушать жизнь монашеской общины, все же приказал смести с лица земли все постройки монастыря, чем уничтожил древнейшие ценности, так что сегодня из-за его прихоти мы имеем возможность лицезреть лишь руины величественного архитектурного сооружения, которое в былые времена украшало наши края.