ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Истекший 1903 год навсегда останется памятным в истории Ирландии. Кабинет Бальфура приступил к такого рода аграрной реформе, которая, по мнению ирландских деятелей, способна серьезно удовлетворить часть требований, предъявлявшихся ирландским народом английскому правительству за все долгое и невольное историческое сожительство двух наций. Надолго ли успокоит Ирландию эта уступка, покажет будущее, но некоторые материалы к тем или иным предположениям в этой области может дать и непосредственное прошлое обеих стран. Наше общество всегда с известным интересом относилось к перипетиям англо-ирландской борьбы, и в особенно острые ее моменты это далеко не безучастное отношение отражалось на столбцах газет 60, 70, 80-х годов, пестревших телеграммами, корреспонденциями, перепечатками известий об Ирландии и из Ирландии. Отчасти подобный факт объясняется и той тесной враждебной связью, которая искони существует между великобританской и русской дипломатиями. Внутренние затруднения каждой из обеих империй представляют всегда жизненно серьезный интерес для противницы, которая сообразно с размерами и важностью этих затруднений может обдумать и предпринять со своей стороны те или иные политические шаги. Но, несомненно, нужно констатировать и иной источник интереса к упорной борьбе, целые столетия с интервалами свирепствующей между этими двумя соседними островами. Дело в том, что редкая страница человеческой истории заставляет так часто вспоминать слова нашего великого писателя: «Нет ничего неправдоподобнее действительности». Маленькое голодающее, замученное племя, нищее, отупевшее от нужды и труда, целые столетия боролось и борется с одной из величайших и могущественнейших держав в мире, у которой больше земли и подданных, чем было у Римской империи в эпоху ее высшего процветания, которая, кроме того, сильна и огромными богатствами, и наукой, и всеми благами тысячелетней пышнейшей культуры. Боролось не на жизнь, а на смерть, выставляло новых и новых замечательных представителей своей идеи, подвергалось периодически страшнейшим карам, теряло последние крохи и лучших своих детей и все-таки после тяжелого забытья, которое враги, а иногда и друзья принимали за смерть, вдруг поднималось снова, доказывало воочию, что оно не убито, а только избито, и снова писало кровью и освещало пожарами свой вечный неправдоподобно дерзкий исторический вопрос: «Чья возьмет?» Ирландская история иногда кажется как будто не частью действительности, а отрывком из романтического произведения, написанного так, как теперь уже, в наш век реализма, не пишут: с чрезмерным нагромождением трупов, убийств, маловероятных событий, фантастически смелых идей и еще более смелых действий, с сухопутными и морскими приключениями, с удивительной свалкой героев, злодеев, предателей и т. д. и т. д. Но когда знакомишься с обстоятельными и несомненными идущими от разных партий сведениями, когда убеждаешься, что и партийные и беспартийные, и официальные и неофициальные рассказы расходятся чаще всего только в освещении событий, не оспаривая их истинности, тогда, и только тогда, начинаешь понимать всю огромную важность изучения прошлого этой страны для историка, для социолога и для всякого человека, интересующегося анализом движущих пружин исторического процесса. И эта романтическая история, эта кажущаяся неестественной, но на самом деле происходившая многовековая трагедия оказалась вдобавок самой реальной «политикой результатов», не хуже деятельности Людовика XI, Ивана Калиты или Бисмарка, стоящих на другом полюсе от всякой исторической романтики, энтузиазма и пыла! Из трех своих главных требований одного (полной религиозно-правовой эмансипации) ирландцы добились в течение XIX столетия; при серьезном удовлетворении второго (аграрной реформы) мы, современники уиндгемовского билля, теперь присутствуем; наконец, третье требование (полная автономия) менее нежели когда-либо снимается с ирландской программы: оно остается в наследие будущему. Это соединение столь слабых материальных сил с грандиозными замыслами, с серьезнейшими политическими действиями и с достижением больших реальных результатов — едва ли не единственное в своем роде во всемирной истории, по крайней мере в истории национальной борьбы. Для того философа, который ищет в человеке и человечестве «великих возможностей», ирландская история есть чтение поучительное.

В предлагаемых очерках мы постараемся на основании ограниченного (хронологически) материала, событий последних ста с небольшим лет, отметить те черты, которые являются характерными и для всей предыдущей ирландской истории и которыми отчасти объясняются и интенсивность борьбы, и серьезность достигнутых политических завоеваний. Исходной точкой новейшей ирландской истории является не французская революция, как для большинства западноевропейских стран, но восстание 1798 г. с его прелюдиями и последствиями, т. е. событие, на которое французская революция повлияла лишь косвенно.

С него мы и начнем.