«Восточный вопрос» и румынские княжества

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Восточный вопрос» и румынские

княжества

«Этерия» и революция 1821 г. под руководством Тудора Владимиреску. Бесспорно, что Французская революция и особенно Наполеоновские войны придали в начале XIX в. «восточному вопросу» новый смысл: отстаивание национальной идеи, утверждение самого понятия «национальность» привели к осложнению международных отношений на юго-востоке Европы. Рост движения за национальное и социальное освобождение на Балканах (сербы, болгары, греки) приблизил революционную волну и к границам румынских княжеств. Многочисленные меморандумы, направленные, особенно начиная со второй половины XVIII в., в адрес великих держав, свидетельствовали о стремлении румынских бояр добиться изменения международного статуса княжества и обновления внутренних социально-экономических структур, однако оказались недостаточными и малоэффективными. Для реализации национально-политической программы (устранение турецко-фанариотской власти) патриотически настроенная элита Валахии и Молдовы отказалась от петиций и решила прибегнуть к восстанию. Тудор Владимиреску оказался человеком, способным обеспечить военную организацию стихийных народных масс. Этот мелкий боярин из Олтении занимал различные должности в местной администрации, поддерживал широкие связи с сельским населением, а затем приобрел достаточный военный опыт в качестве командующего пандурами (румынскими добровольцами) в рядах российской армии во время русско-турецкой /418/ войны 1806–1812 гг. Трое представителей крупного боярства: Григоре Брынковяну, Григоре Гика и Барбу Вэкэреску, входившие в Национальную партию Валахии, создали после смерти последнего фанариотского господаря Александра Шуцу временный политический орган под названием «Управленческий комитет», а 15/27 января 1821 г. уполномочили Тудора Владимиреску поднять «вооруженный народ» для достижения «общего блага для христиан и нашей родины».{125}

Выступление румын должно было стать частью более широкого процесса и начаться одновременно с восстанием греков под руководством тайного общества «Этерия» (Philike Hetairia), основанного в 1814 г. в Одессе. Все эти действия пользовались поддержкой со стороны России, которая выступала в качестве защитника прав проживавших в османских владениях христиан. В период 1815–1820 гг. в различных городах румынских княжеств были созданы филиалы (попечительские советы) «Этерии», куда входили греческие купцы, помещики, представители духовенства, а также румынские бояре. В планах членов «Этерии» по подготовке восстания греков на Балканах значительная роль отводилась румынским княжествам. Народному восстанию в Олтении под руководством Т. Владимиреску предстояло сдерживать натиск турок, а созданные в Молдове опорные отряды «Этерии» должны были в это время беспрепятственно продвинуться к югу Дуная и освободить Грецию. Заключенное в январе 1821 г. соглашение между Владимиреску, с одной стороны, и Йордакием Олимпиотом и Иоаном Фармаке (этеристские военачальники в Бухаресте) – с другой, предусматривало для «достижения общей цели» организацию диверсий, вносящих беспорядок среди турок.

Вечером 18/30 января 1821 г. Владимиреску покинул Бухарест и направился в Олтению для осуществления согласованного с этеристами и патриотически настроенными боярами плана военных действий. Он начал с укрепления некоторых монастырей в Олтении, концентрации сил пандуров и распределения оружия, хранившегося в его укрепленной усадьбе в Чернецах. К пандурам присоединились и некоторые крестьяне, что позволило создать ядро национальной армии, названное в документах того времени Народным собранием. 23 января/4 февраля 1821 г. Тудор призвал народ к восстанию, огласив текст Падешской прокламации, в которой на понятном для народа языке, цитируя Библию, обосновал свой призыв к борьбе, ссылаясь на право угнетенных во имя граж- /419/ данских и общечеловеческих свобод оказать вооруженное сопротивление. «Никакие правила и законы не помешают человеку противостоять насилию… Приходите, братья, чтобы силой покарать зло ради нашего общего блага. Выбирайте среди нас тех руководителей, которые могут быть лучшими».{126}

На первый взгляд Падешская прокламация давала понять, что восстание под руководством Т. Владимиреску носило только антифеодальный характер и было направлено против румынского и греко-фанариотского боярства. Свидетельством тому стало крестьянское движение, которое приобрело широкий размах; часть румынского населения вступила в Народное собрание, а другая, действуя параллельно, избрала традиционные формы крестьянских выступлений времен средневековья. Однако революция 1821 г. имела преимущественно национальную окраску. Тесные связи лидеров румынского движения с «Этерией», работы по укреплению стен монастырей в Олтении (Тисмана, Стрехая, Мотру) и превращение их в опорные пункты по военной организации Народного собрания, строгая дисциплина, установленная Тудором, подтверждали истинную цель восстания в Валахии. Из соображений безопасности из-за некоторых сомнений относительно организационной эффективности членов «Этерии», а также из-за возможного вмешательства России на стороне румын и греков Владимиреску пытался отвлечь подозрения Порты. Для предотвращения возможной интервенции турок в официальных документах революции не говорилось о ее антиосманской направленности, но эта цель часто подчеркивалась самим Тудором. Она нашла окончательное подтверждение в ходе революционных событий летом и осенью 1821 г., когда в меморандумах, направленных великим державам, бояре добивались признания данных событий частью «восточного вопроса». В эти годы действия румын не были единичным явлением. На борьбу против османского господства на Балканах поднялись также сербы и греки. В течение февраля 1821 г. был разработан программный документ под названием «Требования румынского народа», который содержал положения о внутренней реорганизации страны. В числе неотложных революционных требований предусматривались ликвидация административного произвола, упразднение внутреннего таможенного контроля, снижение налогов, создание национальной армии и др. Все эти шаги Владимиреску, направленные на модернизацию румынского общества, не должны были полностью /420/ подорвать экономическую и политическую власть боярства, поставившего его во главе восстания. Хотя возглавлявшееся Тудором движение должно было обеспечить сплочение всех внутренних сил для свержения турецко-фанариотского правления, тем не менее, были приняты меры для сдерживания социального накала революции и предотвращения насильственных действий крестьян против бояр.

Во главе революционной армии Владимиреску отправился из Олтении в сторону Бухареста и достиг его окрестностей в конце марта 1821 г. Одновременно из Молдовы подошли и силы «Этерии» во главе с Ипсиланти, которым предстояло перейти Дунай и вступить в борьбу за освобождение Балкан от турок. Однако международная ситуация не благоприятствовала развитию революционного движения. На конгрессе Священного союза в Лайбахе русский царь осудил действия Т. Владимиреску и Ипсиланти и отрекся от них, предоставив туркам возможность подавить их. В этих условиях для придания легитимности созданному политическому режиму в Бухаресте Тудор был вынужден идти на сотрудничество с боярами. На протяжении почти двух месяцев Владимиреску правил в Валахии подобно настоящему господарю, и неслучайно в народной памяти он остался как «господарь Тудор». Он стремился также к сотрудничеству с политической элитой Молдовы, где социально-экономические и политические условия напоминали ситуацию в Валахии. Это намерение Владимиреску свидетельствовало о национальном антиосманском характере событий 1821 г. Тудор призвал диван (правительство) в Бухаресте тесно сотрудничать с ясским правительством, ибо, «будучи едины в помыслах и действиях с Молдовой, мы смогли бы на основе взаимопомощи добиться справедливости в обоих княжествах».{127}

Грабежи и насилия со стороны этеристских сил, отказавшихся перейти Дунай, а также вступление турецких войск в Валахию в начале мая значительно осложнили обстановку в стране. Понимая, что его армия численностью 6 тыс. человек вместе с дезорганизованными этеристскими войсками без поддержки со стороны России не имела шансов на успех в случае столкновения с турками, Владимиреску продолжил переговоры с ними, не проявляя открыто и официально никакой враждебности. Одновременно его войска начали отступление в сторону Олтении в надежде, что под прикрытием укрепленных монастырей они смогут оказать /421/ продолжительное сопротивление османской армии до возможной интернационализации событий и вмешательства великих христианских держав на стороне греков и румын. Тудор отказался действовать против турок вместе с этеристскими отрядами и обязался не атаковать их. Ипсиланти расценил такое решение как предательское нарушение предыдущих соглашений. Члены «Этерии» стали готовить покушение на жизнь Т. Владимиреску. Скоро румынская революционная армия распалась, а в начале июня этеристские войска потерпели поражение в столкновениях с турками при монастыре Нучет и в Дрэгушанах.

Революция 1821 г. охватила и Молдову, однако основные события развернулись в Валахии. Иностранные наблюдатели отмечали, что по своим причинам, подготовительным действиям и общему настрою масс она была общенациональным румынским явлением. Национально-политические итоги революции были одинаковыми для Валахии и Молдовы. Возглавлявшееся Тудором Владимиреску революционное выступление румын, впервые заявивших о себе как о единой нации, открыло дорогу к эпохе идеалов свободы и национального объединения, положив начало модернизации румынского общества в обоих княжествах. В ноябре 1843 г. М. Когэлничану отмечал: «Всеми достигнутыми успехами мы обязаны событиям 1821 г., ибо они побудили наш дремавший до той поры национальный дух».{128}

Расширение внутренней автономии. Восстановление власти местных господарей. О необходимости ликвидации фанариотского гнета заявлял не только сам Тудор Владимиреску, это подчеркивалось в десятках меморандумов и петиций, отправленных боярами Валахии и Молдовы в 1821–1822 гг. в адрес Турции, Австрии и России. В результате этих усилий 1/13 июля 1822 г. Порта назначила Ионицэ Санду Стурдзу на престол Молдовы, Григория Дмитрия Гику господарем в Валахии, а также согласилась исключить греков-фанариотов из гражданской и церковной администрации княжеств.

Восстановление власти местных румынских господарей стало первой важной уступкой со стороны Османской империи на пути расширения внутренней автономии румынских княжеств. Восстановление института местных господарей в «эпоху национального возрождения» имело для румын особый, символический характер и означало восстановление старых свобод, которыми Вала- /422/ хия и Молдова пользовались до фанариотов. Ведомство господаря становится символом национальных интересов и центром движения за национальную солидарность.

В период правления И. С. Стурдзы и Г. Д. Гики (1822–1828) главный внутренний конфликт сводился к противостоянию между крупным консервативным боярством и требовавшим изменений мелким и средним боярством. В области внешней политики этот период был отмечен соперничеством между Россией и Турцией за расширение или сохранение влияния над румынскими княжествами. Крупные европейские державы стали проявлять все большую заинтересованность судьбой этого региона, ибо необходимость сохранения равновесия на европейском континенте обязывала их следовать новым геополитическим стратегиям. В этих условиях Россия начала менять свою политику в отношении княжеств, отказавшись от аннексий и территориальных компенсаций, и в целях усиления своего политического и экономического влияния установила официальный протекторат над Молдовой и Валахией.

Каждый кризис в русско-турецких отношениях завершался подписанием договоров и соглашений, в которых особое внимание уделялось румынским княжествам. Так, 25 сентября/7 октября 1826 г. в Аккермане было подписано соглашение между Турцией и Россией, к которому прилагался специальный документ о Валахии и Молдове. Он как нельзя лучше отражал изменения международной конъюнктуры в «восточном вопросе» и статусе Дунайских княжеств. Если до этого румынские государства рассматривались как составные части Османской империи, то в отдельном приложении о княжествах уточнялось, что они являются самостоятельными политическими образованиями.

На основании этого документа диваны (государственные советы) обоих княжеств получали право избирать господарей на семилетний срок из числа местных бояр, однако Турция и Россия должны были утверждать этот выбор. В течение двух лет княжества освобождались от выплаты ежегодной дани, которую они платили Порте, а также получали право свободно торговать своим зерном после выполнения поставок для нужд Порты. Заключением этого соглашения Россия добилась новых успехов на пути расширения своего политического влияния в устье Дуная. /423/

Россия и Адрианопольский мирный договор. Вскоре после подписания Аккерманского соглашения русско-турецкое соперничество привело к войне 1828–1829 гг., в ходе которой румынские княжества были заняты русскими войсками, остававшимися на их территории до 1834 г. Исполнительная власть господарей в княжествах была передана назначенному царем председателю двух диванов; председатель первого находился в Яссах, а его заместитель – в Бухаресте. На протяжении русской военной оккупации в 1828–1834 гг. должность председателя двух диванов занимали граф Федор Петрович Пален (1828–1829), генералы Петр Желтухин (1829) и Павел Дмитриевич Киселев (1829–1834).

Русско-турецкий мирный договор был подписан 2/14 сентября 1829 г. в Адрианополе. Он содержал отдельное приложение о Дунайских княжествах, подтверждая тем самым их политическую идентичность. В плане международных отношений договор представлял собой шаг на пути интернационализации румынского вопроса, был новым благоприятным фактором для утверждения румынской нации. Согласно Адрианопольскому мирному договору, были упразднены турецкие райи Брэила, Джурджу и Турну, а их территории присоединены к княжествам. Граница с Османской империей устанавливалась по течению Дуная, что позволило создать санитарные и карантинные кордоны. Диваны княжеств получили право выбирать господарей из числа местных бояр пожизненно. Порта обязывалась соблюдать административную и законодательную автономию княжеств. Экономическая монополия Порты в виде обязательных для княжеств поставок была ликвидирована, признавалась полная свобода торговли Молдовы и Валахии, свобода судоходства на Дунае на собственных судах. Турция также обязывалась соблюдать разработанные русской военной администрацией принципы по внутренней реорганизации княжеств. Ослабив влияние Порты, Россия сумела укрепить свое влияние, добиваясь официального признания за собой статуса силы, покровительствующей Молдове и Валахии.

Благоприятные для румынских княжеств положения Аккерманского соглашения и Адрианопольского мирного договора были навязаны Турции в результате умелых действий российской дипломатии, которая преследовала в регионе собственные интересы. Эти интересы, тем не менее, соответствовали требованиям румынского общества, заявленным во время революции 1821 г. и после нее в десятках меморандумов бояр в качестве неотлож- /424/ ных задач развития румынской нации. Россия присоединилась к этим требованиям национальных сил, стремясь стать выразителем их интересов и укрепить свое влияние.

Балто-Лиманская конференция 1849 г. Установленный мирным договором 1829 г. юридический и политический статус румынских княжеств оставался в силе почти три десятилетия. Режим османского сюзеренитета и российского протектората часто оспаривался национальными силами, а в наиболее решительной форме это произошло в ходе революции 1848 г. В целях подавления революции в Молдове и Валахии обе державы действовали сообща и для сохранения своих позиций ввели на территорию княжеств войска, которые оставались там до 1851 г. С политической точки зрения двойное подчинение княжеств (сюзеренитет Порты и покровительство России) было восстановлено подписанием Балто-Лиманской конвенции 19 апреля/1 мая 1849 г.

Этот международно-правовой документ ограничивал автономию румынских княжеств, предоставляя султану право назначать господарей сроком на семь лет. Часть полномочий упраздненных Народных собраний (мини-парламентов) была передана вновь созданным комиссиям или диванам ad hoc, в состав которых вошли «доверенные» лица из числа крупных бояр и высшего духовенства. Предусматривалось сохранение в княжествах оккупационных войск России и Турции (25–30 тыс. солдат) до полного наведения порядка с последующим сокращением их числа до 10 тыс. человек с каждой стороны. Пятая статья соглашения содержала уточнение относительно присутствия в Валахии и Молдове турецкого и российского чрезвычайных комиссаров, обладавших довольно широкими полномочиями по осуществлению контроля за действиями господарей. В период 1849–1856 гг. Порта назначила господарями Барбу Штирбей в Валахии и Григория Александра Гику в Молдове. Несомненно, что Балто-Лиманское соглашение восстановило российско-турецкий кондоминиум и явилось шагом назад по сравнению с предыдущими двумя договорами, но, к счастью для румын, оно действовало лишь несколько лет.

Крымская война и юридический статус румынских княжеств. Резкое ухудшение отношений между Россией и Турцией привело осенью 1853 г. к возникновению нового военного конфликта, /425/ получившего название «Крымской войны»; в него с 1854 г. были втянуты и другие страны. Было положено начало новому этапу в эволюции «восточного вопроса», хотя крупные европейские державы по-прежнему действовали, руководствуясь собственными интересами. В ходе этого очередного военно-политического и экономического кризиса румынам удалось поставить вопрос о княжествах на международном уровне и добиться максимальной выгоды для себя в деле обеспечения дальнейшего государственно-национального строительства. Данный успех был достигнут в результате упорных и настойчивых действий, предпринятых революционной эмиграцией в крупных европейских столицах при огромной симпатии и поддержке со стороны европейского общественного мнения. Русские войска, находившиеся в румынских княжествах с лета 1853 г., были заменены в 1854 г. австрийским контингентом, который оставался здесь до весны 1857 г. В этот период участились официальные дипломатические контакты профранцузски настроенного господаря Григория Александра Гики, а также приватные визиты революционеров Молдовы и Валахии, находившихся в эмиграции в крупнейших европейских городах.

Вопрос объединения румынских княжеств официально был предложен вниманию европейской дипломатии на конференции послов в Вене в марте 1855 г. В ходе дебатов 26 марта о замене одностороннего протектората России над Дунайскими княжествами режимом коллективных гарантий великих держав представитель Франции, барон Франсуа Адольф де Буркене, в меморандуме французского правительства выдвинул идею объединения двух княжеств. По его мнению, путем создания единого румынского государства – буфера в устье Дуная – можно было бы лучше обеспечить целостность Османской империи. «Среди существующих возможностей по обеспечению Молдове и Валахии стабильности и достаточной силы нам кажется, что первой должно быть объединение двух княжеств в одно государство».{129} Румынский вопрос вышел за рамки кабинетных дискуссий великих держав и стал частью европейского общественного сознания, а ряд известных общественных деятелей и ученых публиковали в прессе того времени статьи в поддержку румын. В этих условиях в феврале 1856 г. в Париже открылся мирный конгресс, на котором представитель Франции, граф Валевский, предложил вариант объединения Молдовы /426/ и Валахии, а в ходе дебатов была высказана идея об их объединении под скипетром иностранного государя. Мнения участников конгресса по данному вопросу разделились следующим образом: Франция, Россия, Сардиния и Пруссия открыто поддержали идею объединения, Австрия и Турция решительно выступили против, а Англия воздержалась.

Согласно подписанному 18/30 марта 1856 г. Парижскому мирному договору, румынские княжества оставались под сюзеренитетом Порты, но перешли под коллективную гарантию семи подписавших его стран. Значительным достижением в этой связи стало включение в договор положения о запрещении любому из этих семи государств-гарантов осуществлять одностороннее политическое или военное вмешательство в дела княжеств; это обстоятельство способствовало созданию благоприятного международного контекста для достижения основной цели румынского народа – достижения объединения и независимости. Порта обязалась соблюдать законодательную и административную автономию княжеств. Мирный договор определил новый статус Дуная и урегулировал судоходство на реке, а княжества, в свою очередь, получили право иметь своих представителей в постоянной комиссии Дунайских государств. Молдове были возвращены три уезда на юге Бессарабии (Кагул, Болград и Измаил), что вызвало напряженность в отношениях с Россией в течение последующих десятилетий. Одновременно было решено узнать мнение самого румынского народа относительно его будущего. Турции надлежало обеспечить созыв в Яссах и Бухаресте чрезвычайных собрании, члены которых должны были высказаться по вопросу объединения княжеств. Великие державы решили образовать в Бухаресте комиссию из представителей семи государств, перед которой поставили задачу изучить положение в княжествах и дать рекомендации по реорганизации их политических учреждений.

На этом этапе развития «восточного вопроса» румыны впервые с начала нового времени добились наиболее благоприятного политического и юридического статуса. Как в Аккерманском соглашении и Адрианопольском договоре, вопрос о румынских княжествах в Парижском мирном договоре 1856 года занял особое место, положив конец попыткам Порты считать их составной частью или обычной провинцией Османской империи. /427/