§ 4. Общерусский язык

Когда единая Русь в XIII веке перестала существовать и была поделена между различными государствами, русский язык также разделился на обособленные наречия. Этому способствовал тот факт, что не существовало единого литературного, эталонного языка – его роль выполнял церковнославянский. Основными наречиями, которые, в свою очередь, дробились на множество диалектов, стали следующие: малорусское, которое зародилось в русских землях, принадлежащих Польше, Венгрии и Молдавии, белорусское, возникшее в русских землях, принадлежащих Литве, и великорусское, появившееся в Московском государстве. Однако все эти наречия вплоть до Октябрьской революции 1917 года считались частями единого русского языка. Академик Петербургской академии наук Измаил Иванович Срезневский в 80-х годах XIX века писал: «Давни, но не испоконны черты, отделяющие одно от другого наречия северное и южное – Великорусское и Малорусское; не столь уже давни черты, разрознившие на севере наречия восточное – собственно Великорусское и западное – Белорусское, а на юге наречия восточное – собственно Малорусское и западное – Русинское, Карпатское; ещё новее черты отличия говоров местных, на которые развилось каждое из наречий Русских. Конечно, все эти наречия и говоры остаются до сих пор только оттенками одного и того же наречия и ни мало не нарушают своим несходством единства Русского языка и народа. Их несходство вовсе не так велико, как может показаться тому, кто не обращал внимания на разнообразие местных говоров в других языках и наречиях, напр. в языке Итальянском, Французском, Английском, Немецком, в наречии Хорутанском (вымерший славянский язык. – Авт.), Словацком, Сербо-Лужицком (язык лужицких сербов – славянского народа в Германии. – Авт.), Польском».

В начале XVIII века большая часть исконно русских земель была объединена под властью российского императора Петра I. Встал вопрос об образовании единого литературного языка для всех ветвей русского народа – такой язык был создан и вобрал в себя всё лучшее из всех наречий русского языка. Активное участие в его создании приняли литераторы с территорий Малой и Белой Руси.

Галицкий публицист и историк Осип Андреевич Мончаловский в своей книге «Литературное и политическое украинофильство» (1898 год) пишет: «Между тем и малорусскому языку принадлежит, как всякому известно и как нарочно забывает г. Мордовцев (Мордовцев Даниил Лукич – украинофил, автор исторических романов. – Авт.), своя доля участия в создании нынешнего общерусского языка. По справедливому указанию «Киевлянина» (газета. – Авт.), главнейшими сотрудниками Петра I на поприще научной, литературной и отчасти государственной деятельности были малороссы, питомцы Киевской академии; уж конечно, они не могли не принести своей лепты в сокровищницу общерусского языка, не могли не оказать на него влияния особенностями своей южнорусской натуры, своего южнорусского духа. И это участие малороссов в общерусской лингвистической работе продолжалось и после Петра, продолжается и в настоящее время: достаточно вспомнить Гоголя, Костомарова и, пожалуй, самого Мордовцева, который свои романы пишет по-русски, а не по-малорусски». Выдающийся русский лингвист белоэмигрант Николай Сергеевич Трубецкой в статье «К украинской проблеме», изданной в сборнике «Евразийский современник» в 1927 году, также пишет об участии белорусских и малорусских литераторов в создании общерусского языка: «При Петре же знаменитые ораторы-украинцы, Феофан Прокопович и Стефан Яворский, окончательно закрепили эту традицию. Вся русская риторика послепетровского периода, как церковная, так и светская, восходит именно к этой украинской традиции, а не к традиции московской, которая так и погибла окончательно, не оставив о себе других свидетельств, кроме указаний, извлекаемых из произведений расколоучителей вроде Аввакума. Наконец, литература драматическая в допетровскую эпоху имелась только в Западной Руси. В Москве своей самостоятельной традиции драматической литературы не было: при дворе ставились, и то очень редко, драматические произведения украинских авторов (напр., Симеона Полоцкого). Русская драматическая литература послепетровского периода генетически связана именно с украинской школьной драмой. Таким образом, мы видим, что во всех своих отраслях послепетровская русская литература является прямым продолжением западнорусской, украинской литературной традиции». Под словом «украинский» автор понимает «белорусский и малорусский»: например, Симеон Полоцкий считается белорусским автором, а Прокопович и Яворский – авторы малорусские. Русский филолог и историк профессор Тимофей Дмитриевич Флоринский в своём сочинении «Малорусский язык и „украінсько-руський“ литературный сепаратизм» (1900 год) пишет: «Киевские учёные Епифаний Славинецкий, Симеон Полоцкий, Дмитрий Ростовский, Стефан Яворский, Феофан Прокопович, Гавриил Бужинский, Симеон Кохановский работали в области литературы в Москве с неменьшим успехом, чем в Киеве, и содействовали перенесению в Москву не только западнорусской учёности, но также и некоторых особенностей западнорусского книжного языка».

Таким образом, созданный при Петре I общерусский язык стал наддиалектным и вобрал в себя всё лучшее из трёх русских наречий. Он заменил в светской литературе и науке церковнославянский язык, который к тому времени существенно отошёл от разговорного русского языка. В 1755 году знаменитый российский учёный Михаил Васильевич Ломоносов издал «Российскую грамматику», в которой упоминал о преимуществах общерусского языка: «Карл Пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятельми, италиянским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашёл бы в нём великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверх того, богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».

Малороссы, белорусы и великороссы продолжали разговаривать на своих наречиях, но языком науки и литературы стал общерусский. Осип Андреевич Мончаловский в книге «Литературное и политическое украинофильство» говорит: «Выходит из единственно разумной точки зрения, что литературный язык должен быть один для велико-, мало– и белороссов, что, однако, решительно бы не умаляло значения областных наречий, необходимых, как в настоящее время в Галичине, для домашнего обихода». Профессор Т. Д. Флоринский писал об общерусском языке: «Другими словами, под именем русского языка в науке разумеется целая группа близко родственных диалектических единиц, которые естественно назвать русскими наречиями, а именно наречия великорусское, белорусское, малорусское и книжное общерусское (т. н. „литературный общерусский язык“ – язык русской науки, литературы, общественной жизни и вместе с тем язык образованных классов русского общества)». Он также говорит: «Малорусский язык (наречие) наряду с великорусским и белорусским народными наречиями и общерусским литературным языком принадлежит к одной русской диалектической группе, которая лишь в полном своём составе может быть противопоставлена другим славянским диалектическим группам соответствующего объёма, как-то: польской, чешской, болгарской, сербохорватской, словенской и другим». Со временем общерусский язык стал входить и в обыденную жизнь. Так, в крупных городах Великороссии, Малороссии и Белоруссии он стал употребляться в качестве разговорного, потеснив местные диалекты (до сих пор используется, например, в Москве, Минске, Киеве). На вновь осваиваемых Российской империей землях он также становился единственным разговорным языком всех ветвей русской нации и языком межнационального общения всех народов империи. Несмотря на противодействие австро-венгерских властей, общерусский язык постепенно входил в употребление и в Галиции.