Разделение труда и экономический рост

Любое продвижение роста затрагивало разделение труда. Последнее было процессом производным, явлением арьергардным: оно следовало на хорошем расстоянии за ростом, который некоторым образом тянул его за собой. Но в конечном счете его постепенное усложнение утверждалось как хороший индикатор прогресса роста, почти что как способ его измерить.

В противоположность тому, что искренне полагал и писал Маркс, Адам Смит не открывал разделения труда. Он всего лишь возвел в ранг общей теории старинное представление, уже ощущавшееся интуитивно Платоном, Аристотелем, Ксенофонтом и задолго до Адама Смита отмечавшееся Уильямом Петти (1623–1687), Эрнстом Людвигом Карлом (1687–1743), Фергюсоном (1723–1816) и Беккариа (1738–1794). Но после Адама Смита экономисты сочли, что имеют в лице разделения труда своего рода закон всемирного тяготения, столь же солидный, как и Ньютонов. Жан-Батист Сэ одним из первых выступит против такого пристрастия, и с того времени разделение труда стало, пожалуй, понятием, вышедшим из моды. Дюркгейм утверждал, «что оно лишь производный и вторичный феномен… который происходит на поверхности общественной жизни, и это в особенности верно, — добавлял он, — в отношении разделения экономического труда. Оно поверхностно»¹⁹¹. Так ли это достоверно? Я часто представлял себе разделение задач как интендантство, следующее за армиями и организующее завоеванные земли. Но ведь лучше организовать и единым махом расширить обмены, разве же это так мало? Расширение сектора услуг — так называемого третичного сектора, — первостепенное явление нашего времени, зависит от разделения труда и находится в центре социально-экономических теорий. Точно так же и разрушение и восстановление социальных структур, которые сопровождают рост, ибо последний не только увеличивает разделение труда, он обновляет его исходные данные, устраняя прежние задачи и предлагая незнакомые. Наконец, он перестраивает общество и экономику. Промышленная революция соответствовала новому, потрясающему разделению труда, которое сохранило и окончательно отделало ее механизмы — не без многообразных и разрушительных социальных и человеческих последствий.