СЕВЕРНАЯ ВОЙНА. ВОЕННЫЕ КАМПАНИИ ПЕТРА
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
Для Петра было совершенно ясно, что стать великой державой Россия сможет лишь выйдя к морю. Архангельск и Азов, расположенные на далеких окраинах государства, не могли иметь решающего значения для развития сношений с зарубежнами странами.
В своей «Истории русской армии» Керсновский отмечает, ч го завоевание Черноморского побережья для Петра I было не столь срочно и первостепенно, как приобретение «окна в Европу» на Балтийском море.
Прежде всего борьба с Турцией была немыслима без союзников. Союзники же по этой борьбе — Австрия и Польша отказывались от продолжения Азовской войны. Австрия была озабочена вопросом о только что открывшемся испанском наследстве, Польша не видела для себя никаких выгод в походах на Молдавию.
Но даже в случае победы над Турцией пользование Черным морем представляло, по мнению Петра, множество неудобств.
Выходы из него были в турецких руках, да и вели они и конце концов в Средиземное море, то есть в страны ла-
I инской культуры, к которой, равно как и к иезуитам, Петр питал устойчивое отвращение.
Он решил «искать света» на севере, у голландцев и англичан, а для этого надо было овладеть Балтийским побережьем, то есть выдержать борьбу со Швецией.
Петр наметил для себя союзников в этой борьбе — Данию и Польшу, которые имели свои счеты со шведским королем. Внешнеполитический курс России формировался нелегко, так как Россия не имела практически никакого опыта в дипломатии. Взаимоотношения иностранных государств были россиянам совершенно неизвестны.
Например, отправляя в 1701 году первого посла в Турцию, Петр наказывал ему узнать, «какое европейское государство турки больше уважают, какой народ больше любят».
О количестве войск и кораблей у иностранцев сведений также почти не имелось.
Лишь Великое посольство Петра, предпринятое им в 1697 - 1698 годах, позволило значительно расширить его кругозор.
Еще до того Петру удалось почерпнуть некоторые полезные сведения от иностранцев живших в России.
По свидетельству Керсновского, дружба с голландцами Брандтом и Тиммерманом пробудила симпатии Петра к Голландии и привела к предвзятой неприязни к врагу голландцев, Людовику XIV.
Победа англо-голландского флота над французским при Хуге, в 1692 году, была отпразднована в России иллюминацией и пушечной пальбой в Преображенском городке. Таким образом франко-русские отношения испортились раньше, чем успели завязаться.
Самой характерной чертой европейской политики того времени было соперничество Франции и Австрии, начавшееся еще с конца пятнадцатого и начала шестнадцатого века. Турция и Швеция в этой борьбе выступали на стороне Франции.
По стечению обстоятельств именно эти два союзника Людовика XIV являлись естественными противниками России. Столкновение России с ними при возобновлении процесса ее государственного развития было неизбежным, и это обстоятельство предопределило характер франко-русских отношений на весь XVIII век.
Причина русофобской политики Бурбонов кроется именно в этом. Внезапное появление России на международной арене, возобновление Петром традиционно великодержавной политики явилось для Франции событием в высшей степени нежелательным, которое могло ослабить ее союзников и лишить ее поддержки. Ведь если бы Карл XII не был поглощен борьбой с Россией, он обязательно принял f>I>i участие в борьбе за испанское наследство, тем самым иыручив Францию.
Потому, по утверждению Керсновского, на протяжении hcim'o XVIII века версальский кабинет являлся душой интриг мротив России.
В той же «Истории русской армии» утверждается, что 11етр I не сходился слишком близко ни с одной из иностранных держав, благодаря чему при нем русская кровь не прочиталась за чужие интересы. 18 августа 1700 года был подписан мир с Турцией. Уже на следующий день 19 августа Метр объявил войну Швеции.
НАЧАЛО СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ
Прежде чем начать военные действия против Швеции, Метр позаботился о создании союзнического блока России, Дании и Польско-Саксонского королевства.
Дания чаяла возвращения областей, отторгнутых от нее Швецией по Копенгагенскому мирному договору. Польский король Август II, курфюрст саксонский, надеялся упрочить смою власть в Речи Посполитой, присоединив Лифляндию.
Начало военной кампании было положено в 1699 году, когда польско-саксонские войска вошли в Лифляндию. В :>то время Петр занимался мирными переговорами с Турцией и устройством своей армии.
Русская армия в это время насчитывала шестьсот тысяч человек. В результате военной реформы Петру I удалось поправить дисциплину и боеспособность своих солдат. Однако вновь сформированные полки, за исключением четырех, имели характер импровизированных войск.
Призванные на службу даточные люди были необучены, и (^дисциплинированны, плохо одеты и снаряжены. Большую часть высших и значительную часть средних командных должностей занимали иностранцы, которые были незнакомы не только с русскими обычаями и традициями, но даже нередко и с языком.
Таким образом в армии царило взаимное недоверие между «иерхами» и «низами». Помня о том, что шведская армия тогда по справедливости считалась лучшей в мире, можно уверенно сказать, что Петр рисковал.
Антон Керсновский предлагает различать в Северной войне три периода: первый — это период коалиционной войны и триумфа шведского оружия (1700 —1706 года), Нарва и Фрау-штадт знаменуют собой апогей славы суровых протестанских полков; второй и решительный период — единоборство России со Швецией, закончившийся достославною Полтавскою победой (1707—1709 года); третий период (1710—1721 года) от Полтавы до Ништадта — через Фридрихштадт, Гангут и Гренгамн — это добивание Швеции совместно с союзниками, немедленно поспешившими на помощь победителю.
В марте 1700 года датский король вторгся в шведскую Голштинию, оставив в то же время свои владения незащищенными. Карл XII немедленно воспользовался ситуацией и нанес Дании молниеносный сокрушительный удар.
Он неожиданно высадил пятнадцатитысячный десант под Копенгагеном и вынудил Данию выйти из войны. Мир с Данией был заключен 18 августа в Травендале.
Не теряя времени, Карл XII посадил свою армию на корабли и отбыл в Лифляндию, где поляки и саксонцы осадили Ригу. Король Август, встретивший сильный отпор со стороны рижан и узнав о прибытии шведской армии, сиял осаду и ретировался на свою территорию.
В это время сорок две тысячи русских солдат вторглись в шведские пределы.
План Петра заключался в овладении Ингерманландии, для разъединения шведских владений Финляндии с Эстонией и Лифляндией. Для этого русским следовало осадить и взять Нарву.
Петр был уверен, что это ему удастся, так как шведский гарнизон, расположенный в Нарве, был немногочисленным. Русской армией командовал герцог де Сент Кру а, французский протестант, недавно принятый на службу и занявший место покойного Гордона.
Однако осада Нарвы затянулась. Вскоре выяснилось, что осаждающие испытывают большие лишения, нежели осажденные. Причиной был недостаток продовольствия. Петру I пришлось ехать в Москву, чтобы наладить продовольственную часть.
А тем временем к Нарве подошел Карл XII. Сильная метель скрыла приближение шведов к русской позиции, однако силы Карла XII насчитывали всего 8 тысяч человек, при 37 орудиях, в то время, как русские располагали 42000 человек, при 145 орудиях.
Армия Петра сумела отразить только самую первую атаку шведов. Внезапно конница Шереметева оказалась охвачена паникой и обратилась в бегство.
По всему русскому лагерю пронесся крик: «Немцы изменили!». Солдаты принялись избивать иноземных офицеров, которым оставалось лишь одно спасение — сдаться шведам.
Тем временем шведы предприняли вылазку... И тут дезорганизованная русская армия бежала. Дивизии Трубецкого и Вейде положили оружие сразу, третья дивизия Головина — лишь после упорного сопротивления, сумев сохранить полковые знамена.
Шведам досталась вся русская артиллерия, обоз. Генералы Петра оставались у Карла XII в качестве военнопленных. Все остальные были отпущены на волю.
Однако Керсновский отмечает, что Карл XII, не считавший «этих мужиков» для себя опасными, совершил роковую ошибку. Он отпустил своих будущих победителей.
Потери русской армии под Нарвой составили 6 тысяч убитыми и ранеными, однако и шведы заплатили за победу четвертой частью своего маленького войска. В память Нарвы, где Преображенский и Семеновский полки, входившие в дивизию Головина, спасли честь русского оружия, офицерам этих полков был пожалован нагрудный знак.
После Нарвской битвы война стала вестись на польском и прибалтийском направлениях, однако все свои усилия Карл XII обратил против Августа II. Россия, по мнению шведского короля, окончательно выбыла из войны.
Известие о разгроме русских войск под Нарвой привело Россию в ужас и смятение. Русские лишились не только своих военачальников, но и всей артиллерии.
Однако Петр не стал предаваться унынию. Именно по его приказу развернулось лихорадочное строительство новых промышленных предприятий. В 1701 — 1704 годах на Урале четыре крупнейших металлургических завода начали выпуск железа, чугуна, пушек и ядер. В районе Олонецких и Белозерских рудных месторождений было построено пять металлургических и оружейных заводов.
Одновременно началось строительство мануфактур, которые должны были обеспечить армию обмундированием и снаряжением, кожевенного и портупейного заводов, суконной мануфактуры и т.д. Это позволило в короткий срок ликвидировать последствия сражения под Нарвой и ускорить формирование регулярной армии.
По приказу Петра из церковных и монастырских колоколов было отлито 270 орудий, вдвое больше, чем потеряно под Нарвой.
Зимой 1700—1701 годов царь добился реорганизации всей армии. Под его руководством было сформировано десять драгунских полков.
Вскоре Петру удалось завершить оформление рекрутской системы с помощью февральского указа 1705 года. Начиная с этого времени, предусматриволась ежегодное пополнение в количестве 30 тысяч человек.
Каждые 20-30 крестьянских и посадских домов были обязаны поставлять одного рекрута. Рядовой состав войск пополнялся крестьянами и посадскими людьми, офицерские должности занимали дворяне, проходившие специальную подготовку в организованных в эти годы учебных заведениях или в гвардейских полках.
Комплектование армии и флота на основании рекрутской повинности быстро увеличивало численность вооруженных сил, достигших в 1708 году ИЗ тысяч человек вместо 40 тысяч имевшихся к началу войны.
Однако все это было еще впереди, весной же 1701 года главная сила русской армии составлявляла 35 тысяч человек, что сосредоточились у Пскова. Командовать этой группировкой Петр назначил Шереметева.
Еще 20 тысяч русских солдат под началом Репнина были направлены в Саксонию, однако вскоре после поражения Августа II под Люцаухсгольмом они вернулись назад.
Тактика русских заключалась в том, чтобы не углуб-лятся слишком на шведскую территорию, в бой вступать только при наличии подавляющего численного превосходства. И, действуя осторожно и осмотрительно, постепенно приучать войска к полевой войне, закаливая их переходом от более легких к более трудным задачам.
Двадцать девятого декабря 1701 года Шереметеву удалось одержать первую крупную победу при Эрестфере и взять в плен около двух тысяч шведов. Шестнадцать боевых шведских знамен и восемь пушек были первыми русскими трофеями в этой войне.
Антон Керсновский приводит в этой связи следующие цифры: три тысячи шведов в битве при Эрестфере были убиты, урон же русских составил около тысячи человек.
1702 год ознаменовался первой морской победой русских в устье Северной Двины, после чего русская армия тронулась в обратный путь с Белого моря на Ладогу. Солдаты несли на руках два небольших корабля. По выражению Антона Керсновского — это был зародыш будущего Балтийского флота.
Затем последовала трехнедельная осада Петром крепости Нотербурга, которая закончилась для русской армии успехом. Нотербург был переименован позднее в Шлиссельбург.
Однако, как замечает автор «Истории русской армии», Нотербург защищали всего 450 шведов под командой полковника Шлигшенбаха.
Петр подступил к крепости с армией в 28 тысяч человек и с 43 осадными орудиями. 26 сентября ему удалось обложить крепость, а 14 октября Нотербург был взят штурмом. Отряд князя Голицына в две тысячи пятьсот человек был сперва отброшен. Несмотря на приказ Петра отступать, Голицын воскликнул, обращаясь к Меньшикову: «Скажи государю, что мы здесь уже не в царской, а в Божьей воле. Ребята, за мной!»
При штурме погибло полторы тысячи русских солдат. Сто пятьдесят шведов, оставшихся в живых после осады крепости, были выпущены на волю с воинскими почестями.
В июле этого же года Шереметеву удалось разбить один шведский корпус. Численный перевес русских снова был подавляющим: тридцать тысяч против семи тысяч шведов.
В 1703 году по приказу Петра на месте крепости Ни-епшанц, котороя была захвачена вслед за Нотербургом, был заложен Санкт-Петербург.
В этом году русским удалось окончательно завоевать Ингрию, взять Копорье и Ям. Оставив в захваченных пунктах крепкие гарнизоны, Петр весною 1704 года двинулся в Эстляндию.
Здесь были взяты Дерпт и Нарва. Соотношение сил русских и шведов иод Дерптом: двадцать три тысячи против пяти тысяч, однако у шведов был значительный перевес в артиллерии, они располагали 133 орудиями против 46 осадных пушек русских.
В ночь на 12 июля под руководством Петра был произведен успешный штурм.
Петр также присутствовал лично при штурме Нарвы, который состоялся 9 августа. Из гарнизона шведского генерала Горна, насчитывающего 4800 человек, в живых осталось лишь 1848 человек.
Период с 1702 по 1704 год был в общем неблагоприятен для русских войск. Еще в 1702 году Карлу XII удалось овладеть Варшавой и разбить польско-саксонские войска.
Августу II после этого несколько раз удавалось войти в Варшаву, но только в то время, когда Карл XII выступал в поход и покидал польскую столицу.
Причину неизменного военного счастья шведов Антон Керсновский видит в превосходной организации их армии. Блестящие победы над сильным врагом создали Карлу XII ореол непобедимости как в глазах собственных войск, так и в глазах врагов, дух которых начал заметно падать.
Саксонцы оказались не слишком искусными в военном деле, а у поляков не существовало даже постоянной армии. В войне участвовали с польской стороны в основном ограниченные контингенты войск, которые, кстати говоря, выступали как на стороне Августа, так и на стороне Карла.
В 1704 году польский сейм провозгласил королем Станислава Лещинского, сторонника шведского короля.
По просьбе Августа Петр решил перенести военные действия в Польшу. Весной 1705 года русская армия двинулась в Курляндию и к лету вытеснила оттуда шведские войска под начальством Левенгаупта.
Основной ошибкой Карла XII было недостаточное упрочение своих завоеваний и слабая организация завоеванных областей. Петр же всюду оставлял за собой укрепленные гарнизоны.
Не стала исключением и Курляндия.
В сентябре 1705 года Петр со своей армией был под Гродно. Здесь командование над русскими войсками принял Август II, а сам Петр уехал в Москву.
В декабре этого года Карл XII предпринял неожиданный маневр и, покинув зимние квартиры, быстрыми маршами двинулся на Неман. С ним было 20 тысяч ртборного войска и он надеялся принудить русских выйти из гродненского лагеря и принять бой в открытом поле. Блокада Гродно была установлена 14 января 1706 года.
Вскоре Август покинул город вместе с кавалерией, саксонскими войсками и четырьмя русскими драгунскими полками. В Гродно осталось 45 русских пехотных батальонов и два драгунских полка.
У русских очень скоро начались проблемы с продовольствием, в лагере быстро развились цинга, тиф и всевозможные болезни, от которых к концу страшной зимы 1706 года погибла третья часть русского войска — около восьми тысяч человек. Принявший начальство над армией после ухода Августа фельдмаршал Огильви, следуя инструкции Петра, не ввязывался в бой, так как в этом бою участь русской армии была бы предрешена.
Петр понял, что спасти армию можно только решительными действиями.
Русский царь сосредоточил в Минске 12 тысяч солдат и приказал Мазепе с 25 тысячами казаков соединится с ними для проведения совместных действий по снятию осады Гродно.
Гродненскому гарнизону было приказано держатся до вскрытия рек, а затем, пользуясь прочно устроенным мостом через Неман и довольно значительным удалением шведских линий, перейти скрытно на левый берег Немана и отступить па Брест, с тем чтобы как можно быстрее прикрыт-ся болотами Полесья, а затем отступить к Киеву.
30 марта Огильви и Репнину удалось вывести русскую армию из Гродно. Уничтожив за собой мост, они быстрыми переходами достигли Бреста, а после — Днепра. Карлу XII удалось перебраться через Неман лишь 3 апреля.
В июне Огильви и Петр I сосредоточили свои полки у Киева. По данным, приводимым Антоном Керсновс.ким в «Истории русской армии», русские войска насчитывали 35 тысяч пехоты и 21 тысячу драгун. Кроме того, под Полоцком имелось 5 тысяч штыков и 3 тысячи сабель, прикрывавших Псков и Смоленск.
В балтийских провинциях, в оставленных Петром гарнизонах было двадцать две тысячи пехоты и четыре тысячи Драгун.
На этот момент в распоряжении Петра имелось свыше 90 тысяч солдат. Под киевскими стенами было сосредоточено около двух третей этой армии.
Однако, вопреки планам Петра, Карл XII двинулся не в Россию, а в Саксонию, чтобы окончательно подчинить себе эту страну. На это шведскому королю понадобился всего месяц. Легкое завоевание Саксонии было подготовлено так называемым Фрауштадтским погромом, когда 12-тысячный корпус шведского генерала Рейншильда разбил полки командовавшего русско-саксонской армией генерала Шу-ленберга.
Сражение произошло 13 ноября 1706 года, против двенадцати тысяч шведов вышло двадцать тысяч союзников. Потери Шуленберга составили шесть тысяч убитыми и ранеными и восемь тысяч пленными, в числе которых был начальник русской дивизии генерал Востромирский.
Потери Рейншильда были в десять раз меньше.
Август II бежал в Краков, а впоследствии он вел тайные переговоры с Карлом XII в результате которых принял все в Варшаву, но только в то время, когда Карл XII выступал в поход и покидал польскую столицу.
Причину неизменного военного счастья шведов Антон Керсновский видит в превосходной организации их армии. Блестящие победы над сильным врагом создали Карлу XII ореол непобедимости как в глазах собственных войск, так и в глазах врагов, дух которых начал заметно падать.
Саксонцы оказались не слишком искусными в военном деле, а у поляков не существовало даже постоянной армии. В войне участвовали с польской стороны в основном ограниченные контингенты войск, которые, кстати говоря, выступали как на стороне Августа, так и на стороне Карла.
В 1704 году польский сейм провозгласил королем Станислава Лещинского, сторонника шведского короля.
По просьбе Августа Петр решил перенести военные действия в Польшу. Весной 1705 года русская армия двинулась в Курляндию и к лету вытеснила оттуда шведские войска под начальством Левенгаупта.
Основной ошибкой Карла XII было недостаточное упрочение своих завоеваний и слабая организация завоеванных областей. Петр же всюду оставлял за собой укрепленные гарнизоны.
Не стала исключением и Курляндия.
В сентябре 1705 года Петр со своей армией был под Гродно. Здесь командование над русскими войсками принял Август II, а сам Петр уехал в Москву.
В декабре этого года Карл XII предпринял неожиданный маневр и, покинув зимние квартиры, быстрыми маршами двинулся на Неман. С ним было 20 тысяч ртборного войска и он надеялся принудить русских выйти' из гродненского лагеря и принять бой в открытом поле. Блокада Гродно была установлена 14 января 1706 года.
Вскоре Август покинул город вместе с кавалерией, саксонскими войсками и четырьмя русскими драгунскими полками. В Гродно осталось 45 русских пехотных батальонов и два драгунских полка.
У русских очень скоро начались проблемы с продовольствием, в лагере быстро развились цинга, тиф и всевозможные болезни, от которых к концу страшной зимы 1706 года погибла третья часть русского войска — около восьми тысяч человек. Принявший начальство над армией после ухода Августа фельдмаршал Огильви, следуя инструкции Пет-рне ввязывался в бой, так как в этом бою участь русской армии была бы предрешена.
Петр понял, что спасти армию можно только решительными действиями.
Русский царь сосредоточил в Минске 12 тысяч солдат и приказал Мазепе с 25 тысячами казаков соединится с ними для проведения совместных действий по снятию осады Гродно.
Гродненскому гарнизону было приказано держатся до вскрытия рек, а затем, пользуясь прочно устроенным мостом через Неман и довольно значительным удалением шведских линий, перейти скрытно на левый берег Немана и отступить на Брест, с тем чтобы как можно быстрее прикрыт-ся болотами Полесья, а затем отступить к Киеву.
30 марта Огильви и Репнину удалось вывести русскую армию из Гродно. Уничтожив за собой мост, они быстрыми переходами достигли Бреста, а после — Днепра. Карлу XII удалось перебраться через Неман лишь 3 апреля.
В июне Огильви и Петр I сосредоточили свои полки у Киева. По данным, приводимым Антоном Керсновским в «Истории русской армии», русские войска насчитывали 35 тысяч пехоты и 21 тысячу драгун. Кроме того, под Полоцком имелось 5 тысяч штыков и 3 тысячи сабель, прикрывавших Псков и Смоленск.
В балтийских провинциях, в оставленных Петром гарнизонах было двадцать две тысячи пехоты и четыре тысячи драгун.
На этот момент в распоряжении Петра имелось свыше 90 тысяч солдат. Под киевскими стенами было сосредоточено около двух третей этой армии.
Однако, вопреки планам Петра, Карл XII двинулся не в Россию, а в Саксонию, чтобы окончательно подчинить себе эту страну. На это шведскому королю понадобился всего месяц. Легкое завоевание Саксонии было подготовлено так называемым Фрауштадтским погромом, когда 12-тысячный корпус шведского генерала Рейншильда разбил полки командовавшего русско-саксонской армией генерала Шу-ленберга.
Сражение произошло 13 ноября 1706 года, против двенадцати тысяч шведов вышло двадцать тысяч союзников. Потери Шуленберга составили шесть тысяч убитыми и ранеными и восемь тысяч пленными, в числе которых был начальник русской дивизии генерал Востромирский.
Потери Рейншильда были в десять раз меньше.
Август II бежал в Краков, а впоследствии он вел тайные переговоры с Карлом XII в результате которых принял все условия шведского короля: отказался от союза с Россией и отдал польскую корону Станиславу Лещинскому.
24 сентября в Альтранштадте, втайне от Петра, был подписан мирный договор между Августом и Карлом XII.
Правда, Августу II 18 сентября 1706 года волей-неволей пришлось присоединиться к конной армии Менши-кова в битве у Калиша. Меншиков преследовал шведскую армию на всем ее пути через Волынь и Польшу. Участие в сражении Августа было совершенно пассивным, так что русские добились этой победы исключительно своими силами. Марденфельд сдался, его польские союзники были рассеяны.
Корпус Марденфельда был единственным военным формированием нового короля Станислава Лещинского, и теперь король остался без армии. Польша снова оказалась в руках союзников.
Однако Август II боялся воспользоваться предоставившейся ему удаче. Отослав Меншикова на зимние квартиры в глубь Галиции, Август направился в Саксонию, надеясь уговорить Карла XII не расторгать мирный договор.
1 ноября 1706 года был подписан мир между Саксонией и Швецией.
Итак, Петр I остался без союзников.
Он понимал, что риск его заходит слишком далеко и дальнейшие военные действия могут иметь катастрофические последствия.
В таких условиях Петр попытался предложить Карлу XII мир, оговаривая для себя лишь сохранение Петербурга и соглашаясь оставить за Карлом все остальные свои завоевания.
Шведский король не пошел на предложенные ему условия. Петру ничего не оставалось, как только усилить оборону Киева, Пскова, Новгорода, Смоленска. В это же время на случай самых тяжких поворотов судьбы укреплялись Кремль и Китай-город.
Однако российская армия получила небольшую передышку.
В 1705 году прибыли рекруты первого набора. Под Киевом солдатам удалось отдохнуть от Гродненской осады. Начиная с лета 1706 года, основные силы русских насчитывали 60 тысяч человек.
Армия «состояла из здоровых, статных, хорошо обученных молодцев и очень изменилась со времен кампании в Польше», — говорил англичанин Витворт, видевший русскую армию в 1706 году. Однако по его же словам с оружием и конским составом у русских далеко не все было в порядке.
Антон Керсновский отмечает, что все иностранцы, ви-дснптие русскую армию в первой половине восемнадцатого века, весьма критически относились к ее коннице. Малорослая порода русских лошадей, конечно, не выигрывала в сравнении с рослым конским составом европейских армий.
Австриец Парадиз, наблюдавший русскую армию 30 лет спустя после Видворта, писал, что «кавалерию за драгунов и почитать нельзя», лошади до того плохи, что «часто случалось видеть, как драгуны, сходя с коней, валили их на землю».
Императрица Анна Иоанновна в одном из своих указов констатирует, что «до сего времени при нашей кавалерии употребляемые лошади по природе своей к стрельбе и порядочному строю неспособны».
Но как бы то ни было, при всех своих недостатках русская конница имела победы, каких не имела и не будет иметь конница других стран.
ВТОРОЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ
После военного совета в Жолкиеве весной 1707 года главные силы русской армии перешли из Киевского района в район Вильно-Минск. Гетман Мазепа был оставлен в Киеве для обеспечения ёго обороны.
Осенью 1707 года Карл XII двинулся в Литву. При себе он имел 35 тысяч человек (в то время как общее число его армии составляло 116 тысяч человек).
В конце декабря шведский король двинулся в Мазо-вию, и в феврале 1708 года был у Сморгони. Карл намечал для себя путь завоевания от Минска на Смоленск и Москву, однако к этому времени к нему поступили сведения от Мазепы, который обязался дать шведам зимние квартиры в Черниговщине, довольствовать их в течении всего похода и присоединится к шведскому войску со своими казаками.
Потому первоначальный план был изменен и Карл XII решил начать завоевание России с Украины.
Военная тактика русских, намечавшаяся на 1709 год, должна была состоять из организованного отступления в
глубь страны, причем жителям было приказано отходить в леса и болота, зарыв все, что не могли взять с собой.
В Псковской и Новгородской областях всему мужскому населению было роздано оружие.
Петр полагал, что шведы двинутся в Лифляндию на соединение с войсками Левенгаупта. В июне войска Карла XII сосредоточились в районе Минска, затем Карл переправился через Березину и двинулся к Днепру, отдав распоряжение лифлянскому корпусу Левенгаупта идти к нему на воссоединение в район Могилева..
В начале июля 30-тысячное русское войско встретило шведов у местечка Головчино, где потерпело жестокое поражение и отступило на Оршу и Мстиславль.
Позиция русских при сражении под Головчино была выбрана так неудачно, что артилерия за дальностью расстояния не могла помочь пехоте, бой происходил в густых зарослях, стеснявших маневрирование и делавших невозможным управление войсками, пришедшими после боя в совершенное расстройство.
Русские потери в битве под Головчино составили 1100 человек убитыми и ранеными, 600 — пленными, а шведы потеряли 1500 человек убитыми и ранеными.
Царь Петр, узнав об исходе сражения, пришел в бешенство: «Многие полки в том деле в конфузию пришли, не исправили должности, покинули пушки, непорядочно отступили, иные и не бившись... А которые и бились , то не солдатским и казацким боем».
Если бы шведы решили преследовать русское войско после сражения под Головчином, последствия этого могли бы быть более чем скверными. Однако Карл повернул к Могилеву, захватил его и, расквартировав солдат, оставался там на протяжении всего июля, ожидая Левенгаупта, чтобы соединить обе армии.
Левенгаупт же тем временем подходил к Днепру.
Если бы Карл подождал еще немного, если бы он знал, что его генерал совсем близко — дальнейший ход Северной войны был бы фатальным для России.
Однако русским удалось перехватить всех гонцов Левенгаупта к Карлу, и шведский король не выдержал. Отчаявшись в скором прибытии генерала, не имея от него вестей, король повернул на Украину.
Восемьдесят верст шведской армии пришлось идти через болота и непроходимую лесную чащу. После этого перехода Карлу пришлось основательно приводить в порядок войска.
БИТВА У ЛЕСНОЙ.
ПОЛТАВА
Узнав об этом, Петр приказал уничтожить все запасы, которые Мазепа собрал на Черниговщине. В конце августа Петр разбил шеститысячный отряд генерала Рооса у местечка Доброе. Затем, возглавив небольшой отряд в 12 тысяч человек, Петр вышел навстречу Левенгаупту и 28 сентября наголову разбил его нятнадцатитысячный корпус в битве мри Лесной.
Шведы дрались упорно и потеряли 8 тысяч человек убитыми и ранеными,около тысячи пленными. Русским солдатам удалось захватить сорок четыре знамени и семнадцать орудий и весь обоз с припасами армии Карла XII.
Князь Репнин, который после битвы при Головчино был разжалован в рядовые с обязательством возмещения из личных средств стоимости потерянных в битве пушек и обоза, однако после битвы при Лесной был прощен Петром.
Превосходство шведских сил над русскими в этой битве составляло три тысячи человек. По сути это было первое сражение, выигранное русскими войсками в Северной войне над превосходящими силами противника, и хотя моральное значение победы было трудно переоценить, материальные се последствия были тоже важны — ведь теперь шведы лишились столь нетерпеливо ими ожидавшихся пищевых и боевых припасов.
Антон Керсновский в своей книге подчеркивал, что в обозе Левенгаупта был порох, которого шведы, естественно, лишились. Потому шведская артиллерия под Полтавой будет практически молчать.
К разочарованию Карла XII Мазепа, из-за которого собственно и был предпринят этот поход, привел с собой не более четырех тысяч человек, причем это были не обещанные Карлу казаки,а разный сброд. Припасы,которые Мазепа сули л Карлу, были уничтожены русскими драгунами.
Переправившись через Десну, Карл XII соединился с остатками войск Левенгаупта и расположил свою армию на севере Полтавской губернии.
Тогда же, в ноябре, русские войска расположились на зимние квартиры неподалеку от шведов у местечка Лебе-дино. Несколько русских отрядов расположились у Веприка, Миргорода, Полтавы и Нежина.
Ближайшей целью Карла было овладение Белгородом, который в то время являлся важным дорожным узлом южной России. Однако когда он в декабре ринулся к Белгороду, то встретил отчаянное сопротивление Веприка. Крепость была в конце концов взята, однако все расчеты шведов были уже нарушены и армия вернулась на зимние квартиры.
В конце января Карл предпринял вторую попытку овладения Белгородом, но тому воспрепятствовала внезап-
ная оттепель (при всем при этом зима 1709 года была на редкость морозной). Часть шведской армии из-за недостатка квартир расположилась биваком в степи.
В конце зимы русским удалось вытеснить изнуренных лютой зимой шведов с места квартировки. Антон Керсновский называет положение шведов весной 1709 года критическим: армия их уменьшилась, боевые запасы иссякли, надежды на восстание на Украине не оправдались.
Карл решил осадить Полтаву, следуя совету Мазепы, утверждавшего, что в Полтаве они найдут продовольствие и большие запасы снаряжения. План Карла заключался в том, чтобы заставить Петра поспешить на выручку полтавскому гарнизону и принять битву.
Как справедливо полагал шведский король, спасти его теперь могла только крупная победа.
Осада Полтавы началась в конце апреля. Полтавский гарнизон состоял из семи тысяч человек, три из которых составляли вооруженные мещане. Против них Карл выставил тысячи человек, не считая людей Мазепы.
Оборона Полтавы длилась два месяца. В результате осады Карл XII лишился примерно пятой части своей армии, ему пришлось израсходовать все боевые запасы.
Утомленное жестокой зимой шведское войско было истощено окопными работами. Шведы предприняли три штурма, последний из них стоил Карлу XII тысячи шестисот семидесяти шести человек.
В мае конница Меншикова несколько раз прошлась по тылам шведов. Она сумела отбить больше тысячи русских пленных и взять в качестве трофеев несколько знамен и орудий. Тогда же, в мае, Петр послал в гарнизон подкрепление в девятьсот человек и наладил обмен информацией с Полтавой посредством записок, вкладывавшихся в незаряженные бомбы.
Однако, несмотря ни на что, силы полтавского гарнизона слабели. 20 июня стало ясно, что сражение между шведами и русскими неизбежно.
Армия Петра расположилась в восьми верстах от Полтавы. Она в это время насчитывала 42 тысячи человек. Карл, казалось, делал все, чтобы еще больше ослабить свою армию.
21 июня, уже зная, что на днях предстоит решительное сражение, он предпринял последний штурм Полтавы, понеся сильные потери и расстреляв последние артиллерийские снаряды. Шведский король располагал теперь 28 тысячами бойцов, оставшийся боезапас мог обслуживать только четыре орудия.
Ранним утром 27 июня шведы ринулись в атаку.
После упорного боя им удалось захватить два редута, однако шведская конница Рейншильда спустя некоторое время была опрокинута русскими драгунами.
Карл XII приказал пехоте Левенгаупта не задерживаться у редутов и помочь своей коннице. Пройдя сквозь линию редутов, шведский строй рассеялся. Когда шведы подошли к укрепленному русскому лагерю, то были обстреляны картечью и в беспорядке отступили.
На короткое время сражение прекратилось и Петр, ожидая вторичной атаки шведов, вывел часть войск из лагеря, намереваясь охватить противника с обоих флангов.
Однако атаки так и не последовало. Петр сам пошел навстречу врагу.
Столкновение продолжалось всего полчаса и около полудня все было кончено.
Урон россиян составил 4635 человек — немногим более десяти процентов армии. Шведы потеряли 9234 человека и еще 18746 человек попало в плен. В качестве трофеев было захвачено 137 знамен и штандартов, 32 орудия. Антон Керс-новский, анализируя Полтавское сражение, отмечает, что оно стало классическим примером активной обороны, излюбленного способа действия Петра.
Петр предполагал дать наступательный бой, но ему пришлось принять оборонительный. Также автор «Истории русской армии» отмечает отличную фортификационную подготовку поля сражения, что было редким для этой эпохи явлением.
Итак, половина шведской армии была перебита либо взята в плен, другая половина, настигнутая драгунами Мен-шикова, сдалась 28 июля у Переволочны. Карлу XII удалось бежать к туркам. После Полтавского сражения в течение двух столетий германские завоеватели ни разу не ступали на русскую землю. «Все славяне, где только ни сходились с немецким племенем, покорялись ему, — писал немецкий историк Коль. — Германский дуб гордо распускался на их развалинах и они мирно почили под его тенью. Был один день и навсегда решилась бы судьба славянского племени, но этот день решил противное — это день Полтавской битвы. Петр I со своими русскими за всех славян одержал эту вечно славную победу».
НАЧАЛО ТРЕТЬЕГО ПЕРИОДА ВОЙНЫ
Армия Карла XII перестала существовать, а сам король бежал под покровительство турецкого султана.
Естественно, подчеркивает А.Керсновский, что у России при этих обстоятельствах сейчас же опять нашлись друзья и союзники. Август II, едва получив известие о полтавской победе, поспешил объявить «продиктованный» ему Альт-ранпггадтский договор недействительным и двинулся в Польшу возвращать себе корону.
Станислав Лещинский бежал. Датский король, в свою очередь, не замедлил воспользоваться успехами русского оружия и.в конце сентября 1709 года высадил свои войска в Шонии (однако был разбит в феврале 1710 года шведским полководцем генералом Стенбоком).
В конце февраля воюющие державы приняли в Гааге конвенцию, согласно которой шведские и датские войска в северной Германии обязывались не участвовать в военных действиях.
Тем временем Петр, разделавшись со шведской армией, решил из-под Полтавы идти в Прибалтику, чтобы закончить завоевание Балтийского побережья.
Его армия прибыла из Украины в Лифляндию еще до наступления распутицы, и в ноябре Репнин осадил Ригу.
У Репнина было до 32 тысяч войска. Шведы защищались до последней возможности. Из 11 тысяч человек гарнизона спаслось пять тысяч с пятьюстами шестидесятью четырьмя орудиями.
Чума произвела большие потери среди осажденных и осаждающих. От нее в течение трех месяцев умерло девять тысяч восемьсот русских — почти треть всей осадной армии.
В 1710 году была окончательно покорена Лифляндия. Пали последние оплоты шведов — Рига, Пернов, Динамюнде (Усть-Двинск). В Финляндии взятием Выборга на Финском заливе и Кексгольма на Ладожском озере был создан плацдарм, надежно прикрывший Петербург. В Выборге взято было четыре тысячи пленных.
Кампания 1710 года носила характер крепостной войны н кавалерия, которой в осадных работах нечего было делать, собралась под начальством своего гроссмейстера Меншикова в Польше; «возведения паки на престол» Августа II и наблюдения за шведами в Померании.
В случае несоблюдения ими Гаагской конвенции, Ментиков должен был атаковать шведов.
Однако дальнейшие успехи русского оружия временно были приостановленны. Происки Карла XII в Турции увенчались успехом и Порта в ноябре 1710 года объявила войну России.
ПРУТСКИЙ поход
Зимой 1710 — 1711 гг. русские полки выступили с Невы па Днестр.
Петр заручился союзом господарей Молдавии — Кан-|емира и Валахии — Бранкована, а также,содействием Польши. Кантемир обязался выставить 10 тысяч войска, Бран-кован — 50 тысяч (из них 20 тысяч сербов).
Август двинул в северную Болгарию 30 тысяч человек, на усиление которых отправлен был русский корпус Долгорукова (12 тысяч человек).
Всего у Петра было около 50 тысяч человек. Со ста тысячами, обещанными союзниками, вспомогательных войск, это должно было составить внушительную силу — «более чем достаточную для удержания за нами победы» — по словам самого царя.
Кроме этой главной армии, были образованны еще две: одна — графа Апраксина в составе 20 тысяч регулярных войск, 40 тысяч казаков и 20 тысяч калмыков — должна была идти Муравским шляхом на Крым, другая — князя Голицына (15 тысяч регулярных войск, 30 тысяч казаков) от Чигирина двигалась на Очаков.
Таким образом для войны с Турцией Россия выставила до 90 тысяч регулярных войск, 80 тысяч казаков и 20 тысяч калмыков — с силами, обещанными союзниками, это составит до 300 тысяч войска.
В конце мая 1711 года русская армия подошла к Днестру. Авангард Шереметева дошел до Прута, где соединился с Кантемиром.
Здесь русские узнали, что в Молдавии никаких запасов нет, а набор молдаванской армии производится туго: в 17-ти полках, организованных по русскому образцу, не было более семи тысяч человек; обозы с продовольствием для армии, шедшие из Киева, были перехвачены в Подолии татарами.
Положение становилось серьезным.
Перейдя Днестр у местечка Сороки, Петр 20 июня созвал военный совет, на котором было решено двинуться вперед. Только генерал Галард заметил, что русская армия находится в том же положении, в котором был Карл XII, вступая на Украину.
Испытывая большие затруднения из-за недостатков припасов, преодолевая сильный зной, русская армия вступила в Бессарабию. Надеясь на союзников — поляков и валахов, Петр смело шел вперед.
Однако польская армия и корпус Долгорукого, дойдя до молдавской границы, остановились в Буковине и заняли выжидательную позицию.
Тем временем Великий визирь Балтаджи-Паша приблизился к Дунаю с 300 тысячами войска и пятистами орудиями.
Переоценивая силы русского царя, он остановился в нерешительности у Исакчи. v
Султан, опасаясь общего восстания христиан, предложил
II (тру мир при посредничестве патриарха Иерусалимского и Бранкована (который перешел на сторону турок).
Турция предлагала России все земли до Дуная: Новороссию с Очаковым, Бессарабию, Молдавию и Валахию.
Петр I ответил отказом, совершив крупнейшую ошибку своего царствования. Заняв Яссы, Петр двинулся правым берегом Прута к Дунаю, отрядив вперед авангард генерала Ренне, куда вошла почти вся кавалерия, и приказал ему овладеть Браиловым.
Ренне быстро двинулся в Валахию, взял Браилов и занялся закупкой продовольствия и формированием валахских войск. Однако его донесение было перехваченно, и Петр так и не узнал о взятии Браилова.
Великий визирь, перейдя Дунай с главными силами, быстро двинулся вверх по Пруту на Яссы.
8 июля произошло первое столкновение его с русско-молдавским авангардом, причем молдаване бежали. Ночью вся русская армия отступила на соединение с арьергардом Репнина, придав огню лишние тяжести. Турки не преследовали.
9 июля русская армия соединилась в Станилештах и стала укреплять лагерь, но турки повели яростную атаку и захватили часть обозов, не успевших въехать на территорию лагеря. Нападение это, а также два следующих, были отбиты с большим уроном для турок. Русских было ,'{8 тысяч при 122 орудиях, турок — 170 тысяч и 479 орудий. Урон россиян составил 2882 человека, у турок выбыло до 7 тысяч человек.
Тем не менее положение русской армии стало отчаянным: позиция ее представляла собой четырехугольник, задний фас которого упирался в реку.
Турки, установив артиллерию на командных высотах, могли громить русский лагерь безнаказанно. Массы турецких • трелков делали даже невозможным пользование водой.
Армия была окружена в пять раз превосходящим про-I ивииком. Участь России была в тот день в руках великого ми:шря. Даже если бы русским удалось пробиться сквозь кольцо врагов, отступление превратилось бы для них в ка-мстрофу — все переправы через Прут были в руках турок. Остатки армии очутились бы в Молдавии, как в мышеловке, и их постигла бы участь шведов у Переволочны.
По мнению Антона Керсновского, величие Петра сказалось в эти трагические минуты в полном блеске.
Готовясь к последнему бою, он заготовил указ сенату: «в случае пленения его государем не считать и его распоряжений из плена не выполнять». Но Бог хранил Россию. Визирь Балтаджи согласился на переговоры и не использовал своего исключительного стратегического положения.
Уступчивость визиря объясняют различно: одни полагают ее следствием откупа (драгоценности Екатерины), другие объясняют ее бунтом янычар. Последняя гипотеза гораздо правдоподобнее. Кроме того, на визиря должна была произвести впечатление стойкость русских войск в бою 9 июля и чувствительные потери в лучших турецких войсках.
Интересы Швеции и ее беспокойного короля не трогали флегматичного азиата, решившего заключить мир, раз его предлагали на условиях, приемлемых и даже выгодных для Турции. Переговоры велись неспешно (дабы предупредить Карла XII, скакавшего в турецкий лагерь с требованием не уступать) и И июля привели к Прутс.кому договору.
Россия возвращала Турции Азов с его округом, и обязывалась срыть укрепления на Днепре и Дону, а также — Таганрогскую крепость. Кроме того, Петр обязывался не вме-шиватся в польские дела и давал Карлу XII щюпуск в Швецию.
Трудно представить себе, отмечает Антон Керсновский, что было бы с Россией, если бы Петр погиб на Пруте... При несчастном Алексее Петровиче ей бы пришлось пережить новое смутное время. Все старания и достижения Петра пропали бы даром.
Вообще же Прутский поход — это война пропущенных возможностей. Согласись Петр на предложение султана — и граница России тогда же пошла бы по Дунаю. Исполнена была бы мечта Святослава... Не надо было бы проливать потоки крови под Очаковым, Измаилом, Рущуком, в Си-листрии, и вести пять войн за сто лет. Однако ошибку примерно такого же порядка совершил и Балтаджи-паша. Этому визирю мы обязаны многим.
ЗАВЕРШЕНИЕ СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ
Карл XII не признал Гаагского договора о ненападении шведских и датских войск в северной Германии, и поэтому датский и польский короли напали на Голштинию и Померанию. Несогласованные их действия не имели успеха пи в 1711, ни в 1712 годах.
В конце 1712 года Петр 1 снова смог принять участие и войне (Ментиков оставался в Киеве до 1713 года, наблюдая за турками).
Желая одержать победу без русских, союзники 9 октября атаковали при Гадебуше шведскую армию Стенбо-
ка, но потерпели полное поражение.
Подоспевший Петр вступил в командование соединенными русско-датско-саксонскими силами (46 тысяч человек) и 12 февраля 1712 года при Фридрихштадте разбил 16-тысячную армию Стенбока, который после того, будучи загнан в крепость Тененген, сдался.
Не будучи более в состоянии за отсутствием войск защищать свои владения в Германии, шведы заключили так называемый секвестрационный договор, по которому передавали их Пруссии.
Один лишь комендант Щецина отказался признать этот договор и сдал свою крепость только после двухмесячной осады летом 1713 года.
Гарнизон Щецина состоял из четырех тысяч двухсот человек. Треть их была перебита, 2800 солдат гарнизона сдались.
За два с лишним месяца осады с 11 июля по 21 сентября русские лишились 184 человек убитыми и 365 ранеными.
Ликвидировав армию Стенбока и выручив союзников, Петр осенью 1713 года перенес военные действия в Финляндию. 14 июля 1714 года была одержана морская победа при Гангуте. В конце 1714 года Карл XII внезапно явился в Штральзунде в шведской Померании, и отказался признать секвестрационный договор.
Он потребовал от прусского короля сданных ему, что называется «под расписку» шведских земель, и, не имея привычки считать своих врагов, — объявил войну и этому правителю.
Однако неравенство сил было слишком велико. Шведы потеряли зимой 1714 — 1715 годов последние свои владения в Германии — Штральзунд и Висмар.
К союзникам присоединилась также Англия (король британский был в то время курфюрстом ганноверским и расчитывал округлить свои владения за счет Швеции).
В Дании собралось свыше 35 тысяч русских войск. Петр I командовал на Балтийском море флотом четырех держав. Союзники решили было высадиться в Швеции, но среди них возникли разногласия и раздоры.
В 1717 году Петр вывел все свои войска из Дании и Германии. Царь предложил шведскому королю союз. Россия должна была получить от Швеции балтийские провинции и южную часть Финляндии, взамен чего русская армия, соединившись со шведской, должна была помочь Карлу XII вернуть владения в Германии и Норвегии.
В самый разгар русско-шведских переговоров Карл, уже изъявивший согласие на союз с Россией, был убит в Норвегии. Сестра и наследница Карла Ульрика Элеонора прервала переговоры. Заключив в 1719 году мир со всеми союзниками и заручившись поддержкой Англии, она решила продолжать борьбу с Россией.
Так, начавшись на суше, Северная война кончалась на море...
Желая настоять на своих условиях, Петр I выставил сильный флот, не обращая никакого внимания на выс.ланый на помощь Швеции английский флот.
Петр в 1719— 1720 годах опустошил десантами весь восточный берег Швеции, внеся войну в шведские пределы. 27 июня 1720 года, в 11-ю годовщину Полтавы, Голицын разбил шведский флот у Гренгамна. Это было последнее сражение двадцатилетней войны.
Мир был подписан в Ништадте 10 сентября 1721 года. Ништадтский договор явился огромным успехом для России. Устанавливался «вечный истинный и нерушимый мир» и дружба между Россией и Швецией.
В «вечное владение» и «собственность» России переходили Ингрия, часть Карелии, Эстляндия, Лифляндия с морским побережьем от Выборга до Риги и островами Эзелем, Даго и Мооном.
Россия обязалась возвратить шведам Финляндию, уплатить два миллиона серебряных денег и отказывалась от поддержки претендента на шведский престол — голштинского герцога, жениха дочери Петра I Анны.
Швеция в результате подписания ништадтского договора утратила значение великой державы.
Ништадт закрепил успехи России, достигнутые победами в длительной и тяжелой войне.
Была решена важнейшая задача внешней политики России, поставленная еще в XVI —XVII веках — обретен выход к Балтийскому морю. Россия получила ряд первоклассных портов и благоприятные условия для торговых отношений с Западной Европой.
Весьма велико значение ништадтского мира для укрепления обороноспособности страны: северо-западные границы России отодвинулись далеко на запад и из сухопутных стали морскими; на Балтийском море появился мощный русский флот.
Перед переговорами в Ништадте, Меншиков говорил французскому представителю Компрадону: «Мы не хотим больше иметь столкновения со своими соседями, а для этого надо, чтобы нас разделяло море».
Впоследствии Компрадон, ставший французским послом в Петербурге, отмечал, что «ништадтский договор сделал его (Петра I) властелином двух лучших портов на Балтийском море».
В 1723 году Швеция, отказавшись от союза с Англией, заключила союзный договор с Россией с обязательством взаимной помощи при нападении другой державы (за исключением Турции). В дальнейшем попытки Швеции вернуть прибалтийские провинции были неудачными.
В 1721 году Петра 1 провозгласили императором. Отныне русское государство стало именоваться Российской империей.
Еще в 1717 году кризис Северной войны благополучно миновал. Царя все больше занимал вопрос отекания сухого пути в Индию.
Один из ревностных сторонников этого похода, князь Бекович-Черкасский, отправился с северного берега Каспийского моря пустыней Усть-Урт вдоль сухого русла Амударьи с отрядом в три тысячи человек.
Кстати, Антон Керсновский также отмечает, что в состав отряда Бековича входил эскадрон из пленных шведов. Содержась в различных городах России, пленные помогали при случае местным гарнизонным войскам справлять караульную и гарнизонную службу.
Шлиппенбах, взятый в плен под Полтавой, занимал ответственные административные должности и был даже возведен Петром в баронское достоинство...
Увы, отряд Бековича был разбит хивинским ханом под самыми стенами Хивы. Немногим счастливее, по свидетельству А. Керсновского был и другой отряд — капитана Бух-гольца, насчитывающий 1400 человек.
Он двинулся на Индию из Сибири — от Тобольска вверх по Иртышу, и был остановлен враждебными киргизами и недостатком продовольствия.
Оба эти отряда, не имевшие даже карты, были слишком многочисленны для мирного посольства и слишком малы для успешной военной экспедиции.
Идею проникновения в среднюю Азию пришлось оставить. Петр решил пройти в Индию другим путем.
В 1718 году был заключен торговый договор с Персией, оставшийся, однако, мертвой буквой вследствие несоблюдения его персами.
В этой стране царила анархия, от которой сильно страдала русская торговля. Чтобы положить конец бесчинствам, подать руку помощи законному шаху Тамаспу, и, конечно же, поиметь свою выгоду, решено было предпринять против персов поход.
В приготовлениях к этому походу прошла зима 1721-1722 годов — первая зима после заключения Ништадтского мира.
Весной 1722 года назначенные в «персидскую акцию» войска собрались у Астрахани. Пехота и артиллерия (22 тысячи человек) были взяты на корабли, конница и регулярные войска (9 тысяч драгун, 20 тысяч донских ка-
1лков и 30 тысяч калмыков и татар) следовали на Персию берегом моря — через Дагестан.
Сколько-нибудь значительных столкновений в эту войну не произошло.
В конце лета и осенью было занято все Каспийское побережье, и вся северная Персия превратилась в русскую область.
Присоединив к России северную Персию, Петр занял исходное положение для движения на восток. Однако ближайшие преемники Петра не видели особой выгоды в существовании Русской Персии. Видели они лишь невыгоду содержания дорого обходящихся гарнизонов и администрации на далекой беспокойной окраине с нездоровым климатом.
Сразу после смерти Петра начались переговоры с персами об уступке этих завоеваний обратно и в феврале 1732 года был заключен договор.
В ноябре 1735 года русские войска были окончательно оттуда выведены.
АРМЕЙСКИЙ БЫТ ВО ВРЕМЕНА ПЕТРА I
Характерным для устройства российской армии было то, что служба всегда начиналась с нижних чинов.
Кандидаты в офицеры поступали рядовыми в один из гвардейских полков — Преображенский или Семеновский. Спустя 5 — 6 лет, смотря по способностям, они получали звание гвардии капрала либо сержанта и переводились в армейские полки прапорщиками либо подпоручиками.
Преображенский и Семеновский полки являлись своеобразным питомником офицеров для всей армии, своего рода военными училищами. В кавалерии роль военного училища играл так называемый лейб-регимент.
Гвардейские офицеры, по утверждению Антона Керс-новского, исполняли не только военную службу, часто они получали ответственные поручения по другим ведомствам, например, дипломатического характера.
В обязанности оберофицеров входило присутствие в качестве «фискалов» на заседаниях правительствующего Сената и наблюдение за тем, чтобы сенаторы не занимались посторонними делами.
«История русской армии» отмечает, что петровский офицер, гвардейский в особенности, был мастером на все руки. Петру удалось поднять значение офицера в стране, царь всячески старался дать ему привилегированное положение.
Иноземцы, поступая на русскую службу, прикомандировывались к генералам и штаб-офицерам, при которых несли ординарческие обязанности, присматриваясь к службе и овладевая языком.
По окончании этого стажа они зачислялись на действительную службу. Оклады иноземцам в среднем были двойные, как и подобает наемникам.
За особые заслуги военные награждались орденами. В 1698 году был учрежден орден святого Андрея Первозванного, который долгое время оставался единственным русским орденом. В конце царствования Петра был учрежден орден святого Александра Невского.
Управление войсками в мирное время сосредотачивалось в руках военной коллегии, учрежденной в 1719 году и имевшей три отделения — армейское, гарнизонное и артиллерийское.
К концу царствования Петра I в армии насчитывалось 70 тыс. пехотинцев при 200 орудиях полковой артиллерии, 33 драгунских полка, насчитывавших 37850 человек и 100 орудий конной артиллерии, 4190 солдат артиллерийских войск с 20 полковыми и 160 осадными орудиями, а также 2 саперные роты.
Всего в действующих войсках были 112 тыс. человек и 480 орудий. Кроме этого, имелось 68 тыс. гарнизонных войск, 10 тыс. войск ландмилиции и 35 тыс. казаков. По подсчетам Антона Керсновского, это составляло всего 225 тыс. человек, а считая личный состав флота, 250 тыс. пожизненных профессионалов.
Каждый пехотный полк имел две трехфунтовые пушки. Канониры носили форму полка и подчинялись полковому пехотному начальству.
Орудия сопровождения петровской эпохи весили 20 пудов и перевозились парой лошадей. Каждая пехотная и драгунская рота имела свое знамя.
Знамя первой роты считалось полковым и было белым. 11вет остальных был по выбору полковника (чаще всего чер-иым). Срок службы знамен был пять лет, и они считались амуничными вещами, хотя потеря их уже тогда считалась позорной, и части могли быть лишаемы знамен по суду.
Вся конница была драгунской. Каждый драгунский полк также имел 2 трехфунтовые пушки, а также 20-фунтовую гаубицу весом менее 30 пудов.
Вооружение пехотинца составляли фузия (ружье) и шпага. Штык вставлялся в дуло, так что стрелять с примкнутым штыком было невозможно.
Гренадеры имели помимо всего две гренадные сумки (по одной шестифунтовой «Гренаде» в каждой).
Унтер-офицеры вместо ружей имели алебарды. Недостаток в ружьях вынудил Петра вновь взять на вооружение пехоты пики в 1707 году. Пикинеры одно время составляли более четвертой части всей пехоты. Служили они преимущественно для прикрытия артиллерии.
Драгуны имели ружье, пистолеты и палаш. Пехотинцы носили ружье на плече, а драгуны приторачивали ружье к седлу, ремней на ружьях в те времена не было.
Обмундирование состояло из длинного однобортного кафтана зеленого цвета, камзола, коротких штанов до колен, зеленых чулков и низких башмаков.
На время похода и во время несения караульной службы выдавались сапоги, а драгунам — ботфорты. Зимой надевалась епанча — род плаща. Со времен Петра и до начала XX века на протяжении двухсот лет зеленый цвет являлся традиционным цветом обмундирования русских войск.
Антон Керсновский утверждает, что довольствие солдат не оставляло желать лучшего. Ежедневная порция состояла из фунта мяса, двух фунтов хлеба, двух чарок вина и кварты пива (в то же время француз А.Журдье отмечал, что русский солдат «носит небольшую жестяную коробку; у него есть маленький флакон уксуса, несколько капель коего наливает он в воду, которую пьет. А когда попадается ему немного чеснока, он его съедает с мукою, замешанной на воде. Голод он переносит лучше любого другого, а когда выдают ему мясо, он такую щедрость рассматривает как награду». Фернан Бродель также отмечал, что армейские склады частенько бывали пусты, и тогда царь объявлял постный день — и все было в порядке).
Как свидетельствует «История русской армии», царь сам испытывал на себе в продолжение месяца солдатский паек, раньше чем утвердить его.
Годовое жалование солдата составляло 24 рубля, из которого, впрочем, половина вычиталась за обмундирование.
Казарм тогда не было, и войска располагались постоем у обывателей. «Устав воинский» требовал одной кровати на трех человек из расчета, что двое будут на ней спать, а третий занят караулами.
Отсюда следует, что третья часть наличного состава войск в петровские времена была занята караульной службой.
Дисциплина была суровой: под арест сажали в оковах, телесные наказания были часты, но особенной жестокостью не отличались. Разжалование практиковалось широко, офицеры, иногда и старшие генералы, такие как Репнин, «писались в солдаты». Нижние же чины «писались в извозчики» (то есть в обозные).
Вот что писал Петр в одном из своих воинских артикулов: «Полки или роты, которые с поля сражения побегут, судить в генеральном военном суде. Если найдется, что начальники тому причиной, то их шельмовать и, преломив над ними чрез палача шпагу, повесить.
Если виновные офицеры и рядовые, то первых казнить, как сказано, а из последних по жребию десятого или как повелено будет, также повесить — прочих же наказать шпицрутенами и сверх того без знамен стоять им вне обоза, пока храбрыми деяниями загладят преступление. Кто же докажет свою невиновность, того пощадить».
Однако, как замечает Керсновский, к подобного рода наказаниям прибегать не пришлось. Тем не менее эта грозная сентенция сослужила свою службу, наставив на путь истинный не одно робкое сердце.
«Краткий артикул» 1706 года вводил наказание шпицрутенами, до тех пор применявшееся (как иноземное на-ь • i. I«' 111 не) лишь к иноземцам, служившим в русской армии. Шпицрутены назначались исключительно по суду и виновного и]югоняли сквозь строй (наибольшее количество шпиц-pv генов — прогонка сквозь строй полка — назначалось за рецидив грабежа).
Строевые рапорты петровских полков, донесения всякого рода, отчетность и переписка позволяют судить о быте русского войска.
«История русской армии» отмечает прежде всего размеры дезертирства. Например, в Бутырском полку, считавшемся одним из самых лучших в армии с 1712 до 1721 гг. бежал .И) 1 человек. Объясняется это явление новизной для русского народа суровой и тяжелой рекрутской повинности, бывшей к тому же пожизненной.
Призванный иод знамена даточный крестьянин первое время не мог свыкнуться с мыслыо, что он никогда больше не увидит своей семьи, родного села, родных полей.
Отсюда и большинство побегов. Часто беглые уносили с собой амуницию и оружие. Все это отнюдь не служило спокойствию на больших дорогах. Характерно, что из всего указанного в Бутырском полку числа побегов лишь один состоялся непосредственно перед сражением.
Но мало-помалу подневольный профессионал свыкался со своей участью. С каждым годом оставленные близкие становились все более далекими, а постылый вначале полк — все более близким. Всю свою привязанность солдат переносил на него.
Территориальная система комплектования, введенная Петром (при которой земляки попадали в один полк), окапала тогда громадную услугу русской армии: рекрутчина переносилась легче — «на миру и смерть красна» — и молодые полки скоро приобретали необходимую спайку.
Полки принимали из своего округа комплектование в среднем ежегодно 80—100 новобранцев и полностью меняли свой состав* за 10 — 12 лет.
В списках рекрутов не указывалось ни возраста, ни физических данных. Принимались они без осмотра, отмечалась только грамотность.
Например, из рапортов Бутырского полка (имевшего столичный округ комплектования, Бутырскую слободу в Москве) видно, что грамотных было 2 — 3 человека на сотню. И других полках — и того меньше.
Принимая во внимание тяжелые потери в боях и походах первой половины Северной войны, мы можем утверждать, что в продолжение всей этой 25-летней борьбы русская армия переменила полностью свой состав три раза. Потери россиян приблизительно составляют 300 тыс. человек.
ЛИЧНОСТЬ ПЕТРА
Петровские реформы, так же, как и его личностные качества, встречали у современников и потомков не только различные, но и диаметрально противоположные оценки. Одни из его современников, кто близко знал Петра и работал с ним, до небес восхваляли царя, называли его «земным богом».
Другие, кто не знал Петра лично, но чувствовал тяготы, взваленные на народ, считали его «мироедом» или самозванцем (которым немцы подменили подлинного царя во время его заграничного путешествия).
Наконец, раскольники считали Петра антихристом...
Столь же различные оценки и столь же непримиримые противоречия во взглядах на Петра мы находим и в последующее время. В XIX веке «западники» пели Петру восторженную хвалу. «Славянофилы» порицали его за искажение русских самобытных начал и порчу национального характера Святой Руси. Кто же прав в своих оценках и как должна беспристрастная история оценивать Петра и его дело?
С.Пушкарев, приводя широкий спектр мнений о царе, предлагает прежде всего отметить, как великую заслугу Петра, его непрерывное и самоотверженное служение русскому народу, которому он действительно посвящал все силы в течение своей жизни...
Он служил как солдат, — утверждает автор «Очерков русской истории», — как офицер, как генерал, как организатор вооруженных сил и как начальник генерального штаба, вырабатывавший планы кампаний и руководивший ими.
Он заботился о снабжении армии всем необходимым, начиная от пушек и боевых припасов и кончая провиантом, фуражом и конскими подковами.
Во флоте Петр служил корабельным плотником, матросом, капитаном и адмиралом. Он, по сути, и создал русский военный флот.
Он служил как законодатель, составляя или редактируя множество указов, регламентов, инструкций для всех 111>авительственных учреждений.
Петр служил высшим администратором, контролером, судьей и прокурором, надзирал за правильностью и законностью подчиненных органов, преследовал злоупотребления и наказывал виновных. Он руководил развитием промышленности, входя во все организационные и технические подробности производства.
В области культуры Петр работал как издатель, как редактор, как переводчик, как корректор и наконец как создатель «упрощенных» литер гражданского шрифта.
Однако, оговаривается С.Пушкарев, служа сам, Петр требовал от всех сословий русского общества добросовестного и усердного служения государству.
В государственном управлении он стремился ввести и укрепить принцип законности.
В самом начале своего правления (в 1700 году) царь указал боярам составить новый свод законов. Те, по выражению Пушкарева, долго сидели, но ничего не высидели п Петр должен был позаботиться о составлении отдельных регламентов или уставов для разных правительственных учреждений.
Он ввел форму присяги на верность государю «и всему государству» и все время внушал своим чиновникам необходимость «хранения прав гражданских», соблюдения законов и заботы об интересах государства.
Петр жестоко наказывал за взятки, казнокрадство и служебные злоупотребления вплоть до смертной казни таких высоких чиновников, как сибирский губернатор князь Гагарин и обер-фискал Нестеров.
Много неудач и разочарований испытал Петр, велики были жертвы, которые он требовал от своего народа, но велики были и достижения.
Он открыл России морские пути для сношения с другими народами и ввел Россию в среду европейских народов. Созданием первоклассной армии он сделал Россию великой державой. Он создал далекий от совершенства, но все же более пригодный аппарат государственного управления, чем была до того устарелая сложная и запутанная система московских приказов.
Созданием крупной промышленности и особенно успешным развитием горного дела, Петр сделал Россию экономически самодовлеющей и независимой от иных стран.
Наконец, он заложил основы светской русской культуры, которая дала богатые плоды в девятнадцатом столетии.
Но тот же Пушкарев отмечает и немало негативного в деятельности и личности Петра.
К примеру, проводимая Петром европеизация имела насильственный, спешный, малопродуманный, — и потому поверхностный характер, она прикрывала немецкими кАф-танами и париками старые московские слабости и пороки.
С другой стороны резкая и внезапная европеизация общественной верхушки оторвала эту последнюю от народной массы, разрушила то религиозно-моральное и общест-венно-бытовое единство народа, которое существовало в Московской Руси, сделало дворянство и чиновничество иностранцами в собственной стране.
Будучи поклонником законности, справедливости и правового порядка, Петр, однако, не проявлял достаточно выдержки и дисциплины, мало уважал личное достоинство окружающих, а иногда, отдаваясь припадкам раздражения и гнева, проявлял дикую и совершенно излишнюю жестокость, как в дни массовых казней московских стрельцов.
Отношение Петра к церкви и религии было двойственным. Вот как оценивает личную религиозность Петра Антон Карташев: «Хотя... в Петре немедленно обнаружился интерес к наукам реалистическим, иллюстрированным иностранным книгам, взятым из царской библиотеки, и страстное увлечение военными потешными играми, но в области его личной религиозности навсегда остался стиль традиционного церковного благочестия... В письме 1698 года к патриарху Адриану... Петр оправдывает свое вдохновение к морскому делу религиозным идеалом:
«Мы в Нидерландах, городе Амстердаме, благодатию Бо-жиею и Вашими молитвами при добром состоянии живы. И, последуя Божию слову, бывшему праотцу Адаму трудимся. Что чиним не от нужды, но доброго ради приобретения морского пути, дабы, искусясь совершенно, могли, возвратись, против врагов имени Иисуса Христа победителями и хри-стиян тамо будующих свободителями благодатию Его быть, все до последнего издыхания желать не престану».
Когда в 1721 году после торжественного молебна по случаю Ништадтского мира, венчавшого успехом его большую северную программу, Петру подносили титул императора он сказал: «Зело желаю, чтобы весь наш народ прямо узнал, что господь Бог прошедшей войной и заключением сего мира сделал. Надлежит Бога всею крепостью благодарить. Однакож, надеясь на мир, не надлежит забывать
0 воинском деле».
Бесспорно, Петру близок был утилитарный взгляд на роль религии в деле государственном, но последний не исключал в Петре глубокого и живого понимания религии.
Один из его заграничных учеников, молодой инженер п затем знаменитый историк В.Н.Татищев, заразившись за
1 раницей бурным рационализмом, развязно болтал, издеваясь над Библией и разными церковными непорядками. Петр вызвал его для личного выговора. При этом фигурировала и знаменитая дубинка.
Петр прикрикнул: «Как же ты осмеливаешься ослаблять такую струну, которая составляет гармонию всего тона? /1а ты же не с должным еще уважением касался до неких мест Святого Писания — чем уже ты, бездельник, преуспел соблазнить многих бывших с тобой в компании. Я тебя научу как должно почитать оное и не разрывать цепи все в устройстве содержащей».
И, ударив дубинкой, прибавил: «Не соблазняй верующих честных душ; не заводи вольнодумства, пагубного благоустройству. Не на тот конец старался я тебя выучить, чтобы ты был врагом общества и Церкви».
Здесь мотивировка религии звучит утилитарно — это характерно для теоретического мировоззрения Петра.
Но его религиозная психика была живая и полная. Не терпя невежественного культового суеверия, Петр сам привычно любил богослужебное благолепие.
С увлечением часто сам читал апостола и интересовался деталями церковного чинопоследования. Он был достаточно умен и талантлив, чтобы модный и свойственный ему рационализм и утилитаризм могли исказить в нем полную православную религиозность».
Мнение С.Пушкарева несколько отличается от суждений А.Карташева. Автор «Очерков русской истории» отмечает, что, будучи лично религиозным человеком, Петр, однако, позволял себе в глупом и неприличном шутовстве «все-шутейшего и всепьянейшего собора» подвергать публичному осмеянию церковные обряды и священные предметы.
Упразднением патриаршества и учреждением Духовной коллегии (под надзором обер-прокурора) Петр лишил церковь ее самостоятельности, превратил ее в «духовное ведомство» и способствовал той бюрократизации русской церкви, которая происходила в восемнадцатом-девятнадцатых веках и которая, внеся в церковную организацию внешний порядок и «благочиние», способствовала падению духовного авторитета церкви среди народа.
А.Керсновский, в свою очередь, отмечает, что достоинства Петра проявились в области внешней политики и на войне, недостатки же отразились на внутренней политике.
Двумя фатальными ошибками великого преобразователя называет Керсновский чрезмерное форсирование европеизации и «вавилонское пленение» церкви.
Первая из этих ошибок невольно влекла за собой раболепство перед всем иностранным и недооценку и хулу всего русского, как бы недоверие к собственным достоинствам.
Качества эти совершенно отсутствовали у Петра I лично, но на протяжении двухсот лет они явились самой скверной чертой русского характера — считать каждого малограмотного иностранца «барином», а каждого сколько-нибудь грамотного уже «авторитетом».
Особый вред преклонение перед иностранщиной, по мнению Керсновского, принесло в военном деле.
Что касается второй ошибки — упразднения патриаршества, — то она оказалась роковой для России. Подчинение церкви государству привело при Павле I к «цеза-репоппизму» (император — глава церкви) — полному порабощению власти духовной властью светской со всеми отрицательными явлениями, с этим сопряженными.
ПЕТР КАК ПОЛИТИК И ВОЕНАЧАЛЬНИК
Внешняя политика Петра, как отмечается в «Истории русской армии», кроме отклонения турецких предложений в Прутском походе, безупречна. Выгода России — вот единственный критерий, руководивший первым русским императором в его сношениях с иностранными державами.
Петр выказывает себя на протяжении всей войны лояльным союзником. Он не любит связывать себя заранее обещаниями и договорами, но, раз дав слово, сдерживает его свято.
Союзники не раз выручались русскими в различные периоды войны, однако, лишь только царь увидел, что они совершенно не платят взаимностью и стремятся в действительности лишь эксплуатировать Россию, — он немедленно порвал с ними все отношения и в дальнейшем вел войну совершенно отдельно.
Гений Петра сказался полностью в военном деле, в устройстве вооруженных сил и в предводительствовании ими. Гениальный организатор и крупный полководец, по мнению Керсновского, Петр значительно опередил во всех отношениях свою эпоху.
13 реорганизации армии главное место Петр отвел элементу качества, которого он добивался наибольшим при-нлечением в гвардию того сословия, которое наиболее хранило воинские традиции и издревле предназначалось к отправлению ратной службы.
Это касается петровского указа, вводящего обязательную, личную и пожизненную службу дворян. Установив для дворянства личную воинскую повинность, Петр I придал рекрутской повинности других сословий общинный характер. Каждая община, сельская или мещанская, обязывались поставить по одному рекруту с определенного числа дворов, решив своим приговором, кому идти на службу.
Рекруту должно было быть от 20 от 35 лет, ничего другого от него не требовалось: военные приемщики должны были принимать «кого отдатчики в отдачу объявят и поставят».
Община собирала поставленному рекруту деньги, обычно 50 — 200 рублей, что по тем временам представляло крупную сумму, раз в пять больше премий западноевропейских наемников.
Служба избавляла от рабства и при Петре являлось много охотников служить из беглых крепостных крестьян. При царице Елизавете беглых перестали принимать, а являвшихся секли и отсылали обратно к помещикам, что являлось, по мнению автора «Истории русской армии», громадной психологической ошибкой.
Итак, Петр сохранил основной принцип устройства русской вооруженной силы — принудительный характер обязательной воинской повинности, резко отличавшийся во псе времена от наемно-вербовочной системы западных стран. 1>олее того, принцип этот был еще ярче оттенен Петром: повинность была объявлена пожизненной и постоянной (тогда как в Московской России она носила лишь временный характер).
Система комплектования носила определенно территориальный характер. В 1711 году полки были расписаны по губерниям и содержались за счет этих губерний. Каждый полк имел свой округ комплектования — провинцию, да-павшую полку свое имя. В Псковском полку служили псковичи, в Бутырском — солдатские дети Бутырской слободы. В Ингерманландском — жители северных новгородских владений.
Петр оценил значение развитого в русском народе чувства землячества. К сожалению, после смерти Петра на сохранение территориальной системы не было обращено надлежащего внимания. Полки непрестанно меняли свои квартиры и свои округа комплектования, ходя из одного конца России в другой.
К середине XVIII века система эта совершенно заглохла и в результате Россия — единственная страна, имевшая в начале XVIII века территориальную систему, в XX веке явилась единственной страной, системы этой не имевшей.
К достоинствам Петра I, как организатора русских вооруженных сил, Антон Керсновский относит то, что сухопутные вооруженные силы в петровской армии разделялись на действующую армию и местные войска — гарнизонные войска, ландмилицию и казаков.
Ландмилиция была сформирована из остатков прежних войсковых сословий (пушкарей, солдат, рейтар) в 1709 году и поселена на Украине для защиты южных границ. После бунта Булавина Петр не особенно доверял казакам, но, понимая большое значение казачества в жизни государства, селил казаков на окраинах.
Неудачный поход Бухгольца в Среднюю Азию имел следствием учреждение Сибирского казачьего войска, а результатом персидского похода явилось переселение части донских казаков на Терек, где впоследствии образовалось Терское войско.
Генерал Леер утверждал, что Петр был «великий полководец, который умел все делать, мог все делать и хотел все делать». Полководческое дарование явилось у Петра лишь одной из сторон его многогранного гения.
Антон Керсновский не подвергает никакому сомнению наличие у Петра ума государственного масштаба. Царь, по его мнению, совмещал в себе политика, стратега и тактика — большого политика, большого стратега, большого тактика. Это редкое в истории сочетание встречалось после него лишь у двух великих полководцев — Фридриха II и Наполеона.
Карл XII являл собой в этом отношении полную противоположность Петру. Карл был блестящим тактиком, вождем, увлекающим за собой подчиненных, но это не стратег и не политик. Шведский король вел войну лишь из любим к войне, и эта «физическая» любовь к войне, в связи с полным отсутствием государственного ума, привела в конце концов его армию к гибели, а его страну к упадку.
В 1706 году Карл имел полную возможность кончить войну почетным для Швеции миром, но не захотел ею воспользо-плться, а восемь лет спустя, уже после Полтавы, когда положение Швеции сделалось отчаянным, своим необузданным
упрямством восстановил против себя нового врага — Пруссию.
Анализируя политику шведского короля, А.Керсновский находит у него отсутствие стратегического глазомера.
Четыре года подряд шведский король блуждал в Польше, гоняя Августа II с места на место (и давая ценный отдых русской армии, учившейся тем временем воевать за счет злополучного Шлиппенбаха), вместо того чтобы ударом по Саксонии сразу обезоружить своего противника.
Организаторских способностей у молодого короля не наблюдалось, понятие организованной базы отсутствовало. Он не умел сохранить за собой завоеванную территорию, и потому все его победы оказывались бесплодными.
Едва лишь он покидает какую-нибудь местность в Польше — ее тотчас же занимает противник, вернее она снова погружается в анархию, стихия которой начинается сейчас же за пределами шведского лагеря.
Получив от своего отца небольшое, но замечательно организованное и обученное войско ветеранов, Карл XII блестяще употребляет его, но совершенно не щадит.
Зимой 1707 — 1708 гг. с плохо одетой и плохо снабженной армией Карл бросается в глухие литовские леса и затевает совершенно бессмысленную партизанскую войну с населением, исключительно для удовлетворения своей жажды к приключениям и совершенно не жалея войско.
В начале войны Карлу было 19 лет, это был пылкий юноша, упрямый и несдержанный, обладающий незаурядными способностями и не принимающий ни от кого советов. Примером для подражания юного шведского короля был Александр Македонский.
Однако Вольтер заметил, что Карл «не был Александром, но достоен был быть первым солдатом Александра».
Если Карл ведет войну «ради войны», то у Петра ведение войны всецело подчинено его политике. Он ничего не предпринимает даром, руководствуясь всегда одними лишь интересами «государства, Петру вверенного».
Карл XII получил свою армию от отца готовой, Петр I создал свою собственными руками. Умея требовать от войск, когда придется, сверхчеловеческих усилий (до переноса кораблей на руках за сотни верст), Петр никогда не расходует их сил попусту. Стремления полководца, по собственным его словам, должны быть направлены к одержанию победы «малой кровью».
Как талантливый тактик Петр далеко опережает свою эпоху. Он заводит конную артиллерию за 100 лет до Наполеона и зЛ полстолетия до Фридриха. Во всех его инструкциях войскам красной нитью проводится идея взаимной выручки и поддержки частей — «секундирование единого другим» — и согласованность действий различных родов оружия.
В первый период войны Петр действовал в высшей степени осмотрительно. Качество шведской армии было еще слишком высоко, и Петр понимал тлавную причину тактического превосходства шведов над русскими — их «сомкнутость». Петр не без успеха противопоставляет шведам свою полевую фортификацию, которая обеспечила ему успех Полтавского сражения.
Антон Керсновский обращает также внимание на устройство петровской конницы. При Петре вся она исключительно была драгунского типа и великолепно обучена как конному, так и пешему строю. Драгуны были излюбленным родом войск Петра. В общем, в тактике Петра преобладал элемент активной обороны, что отвечало обстоятельствам той эпохи. Чисто наступательное начало в русскую тактику было введено лишь в Семилетнюю войну Румянцевым.