Сахара: ближние и дальние пределы

Цепь пустынь, протянувшаяся от Атлантики до Китая, раздваивается по обеим сторонам иранских горных плато: на западе прост ираются жаркие пустыни; на севере и на востоке — холодные. Но эти открытые пространства образуют единое целое благодаря караванным путям, на которых двугорбый верблюд в Анатолии и Иране сменяет дромадера центральных и западных пустынь.

Очевидно, к Средиземноморью в первую очередь имеет отношение Сахара в широком смысле (то есть совокупность жарких пустынь, тянущихся до Ирана и Аравии). Дорога через южнорусские степи ведет к великим холодным пустыням азиатского Центра, но в целом она проходит только через второстепенные по отношению к морю территории, и ее роль возвышается только периодами, например в XIII и XIV веках, во времена расцвета «монгольского пути»⁵.

Границы Сахары в широком смысле, то есть африкано-азиатской, располагаются как в непосредственной близости от Средиземного моря, так и на огромном расстоянии от него. Следует бегло очертить эти близкие и далекие границы, чтобы уточнить контуры нашего персонажа в первом приближении.

16. Распространение пальмовых рощ от реки Инд до Атлантического океана

Римские цифры указывают тысячелетие, арабские — столетне. Сопровождающий их знак минус указывает на период до п. а. Цифры, набранные курсивом, обозначают не время появления здесь пальмовых рощ, а дату, когда их наличие зафиксировано документально. Эта карта позаимствована из предварительного «Атласа истории культурных растений», составленного Дж. Хемардипкером, М. Колем и У. Рэпдлсом, который должен быть опубликован в 1971 году. Она отчетливо демонстрирует медленные темпы продвижения к результатам, па которые направлены человеческие усилия: распространение пальмовых рощ ? прокладка дорог явно связаны между собой по всей обширной зоне бытования финиковой пальмы, от Инда до Атлантики.

Демаркационная линия, проходящая по соседству со Средиземным морем, хотя и не всегда отчетливо выражена, но определяется легко, так как она совпадает с северной границей длинного пунктирного пояса компактных пальмовых рощ, который тянется почти непрерывно с востока на запад от Пенджаба — через Ирак, Сирию, нижний Египет, Триполитанию и страны южного Атласа — до Атлантического океана. В общих чертах эта граница равнозначна той, которую можно провести с помощью индексов влажности⁶. Это показано на нашем рисунке под номером 12: все эти территории, занятые пальмами и пальмовыми рощами, постепенно, очень постепенно были освоены людьми.

Но где лежат восточные и южные пределы этой огромной пустыни? По всей видимости, за тысячи миль от Внутреннего моря. Воображение должно перенести нас к петле Нигера, к верхнему Нилу, в горные края Абиссинии, к Красному морю, в Аравию, в Иран, на полуостров Индостан и далее в Туркестан, на реку Инд, на Индийский океан… Эта вселенская пустыня поражает своими колоссальными размерами: если в Средиземноморье путь от одного города до другого занимает один день или неделю, здесь для преодоления такого же расстояния потребуются недели и месяцы. Когда венецианец Джакомо Сорандзо говорит в своей реляции 1576 года⁷ о Персии, он характеризует ее невероятные размеры одним словом: «Здесь можно двигаться вперед, не покидая ее, четыре месяца подряд». В календаре расстояний, включенном в старую книгу эрудита⁸ Алоиса Шпренгера, эта разница видна очень отчетливо: расстояния между этапами при переходе от Средиземноморья до Сахары постоянно возрастают, увеличиваются на порядок. На первый план выступают средства сообщения, они заслоняют собой все. По этим нескончаемым маршрутам, согласно замечаниям Дидье Брюньона, следует «передвигаться с помощью компаса и астролябии, как по морю»⁹. Переизбыток пустых пространств обрекает общество и хозяйство на вечное движение, притом более затруднительное, чем в других местах. Крайняя подвижность насечен ия, дальность перегонов скота, издревле развитая караванная торговля, активность городов — все отвечает или пытается отвечать этому требованию. Движение истощает силы городов. Если «бегство из деревень» является одной из характеристик европейского Запада, то бегство из городов — отличительная черта истории многих засушливых мест. За несколько лет песчаные дюны покрывают столичный город, его дома, улицы, акведуки¹⁰… Прожорливое пространство подобно гомеровскому la mer immoissonable^*LB, человек попадает сюда только в качестве «путешественника и заезжего гостя»¹¹, он может остаться здесь только на время. Это «безводное море», намного превосходящее своими размерами Средиземное.