Повешенный бог

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Удушенные

В Эритрее (Африка) рассказывают весьма любопытную древнюю легенду. Дожди перестали увлажнять землю, и все начало погибать — растения, животные, люди… На земле воцарились голод и жажда. И тогда царскую дочь привели к священному дереву и задушили под его сенью (по другому варианту, живой закопали в землю). И дерево стало расти и тянулось вверх, пока его крона не коснулась небосвода. В тот же миг крона превратилась в змею, которая сразу же ниспослала на истомленную зноем землю обильный дождь. С тех пор у древних племен, населявших Эритрею, вошло в обычай при продолжительной засухе приносить в жертву под деревом маленькую девочку.

Если отбросить широко известный мотив превращения дерева в змею, то остается представление о том, что с появлением лунного серпа на дереве или над ним начинается новая жизнь. Человек и животные могут снова пить воду, повсюду начинает расти новая пища. Однако этому повороту к лучшему должна предшествовать гибель царской дочери, которую заживо погребали либо удушали под деревом. Пусть читателя не удивляет, что здесь в жертву приносят ребенка женского пола. Мужские и женские воплощения луны сменяли друг друга в лунных культах и религиях многих народов или сосуществовали рядом.

Человеческие жертвоприношения, часто сопровождавшие погребение царей, совершались по различным мотивам. Когда умирал царь, главной причиной жертвоприношений, несомненно, было желание отправить вместе с ним в загробный мир придворных наложниц, слуг и стражу. У древних шумеров для этого, очевидно, пользовались ядом. Но нередко — например, на Новой Гвинее, на Гебридских, Соломоновых островах и островах Фиджи — при погребении мужа удушали супругу умершего и хоронили в одной с ним могиле.

Египетские фараоны, в глубокой древности приносившие в жертву на могиле Осириса людей с рыжими волосами или с красной кожей (красный во многих древних культах мертвых считался цветом крови, цветом жизни), руководствовались прежде всего представлением о том, что убийство таких людей ведет к воскрешению Осириса. Эту же цель преследовали и мнимые человеческие жертвоприношения, которые еще в последних веках до нашей эры инсценировались при погребении царей или знатных вельмож. При этом имитировался древнейший обряд удушения жертвы.

Удушение жертвы — один из последних, а может, и последний способ ритуального убийства. Остальные способы стали применяться при казни преступников. Известно из древних заклинаний вавилонян, что барана, приносимого в жертву богам, следовало удушить. А у племени майя на Юкатане повесившегося человека считали «погрузившимся в великолепие». Согласно верованиям майя, богиня виселицы сопровождала удавленника в царство радости.

Чудо

«К Зевсу, повелителю недр земных, к гостеприимному господину усопших, приходим мы, держа в руках ветви мольбы! Мы — нашедшие в петле свою смерть», — писал греческий поэт Эсхил в V веке до н. э. В это время в греческом мифотворчестве расцветает тема трагических героинь (связанных с культом луны), которые заканчивают жизнь в петле, вися на дереве. Имена героинь, принявших подобную смерть, свидетельствуют о том, что речь шла об умирающей луне в образе женщины. Древние греки почитали богиню виселицы, которая сама повесилась. В древности она звалась Кондилеатис, что означало «Душительница света» или «Та, у которой удушили свет». Несколько позже, когда забылся истинный смысл толкования этого имени, богиню стали называть просто Повешенная. Ее всегда связывали с образом луны. Из женщин-самоубийц греческой мифологии, покончивших с жизнью при помощи петли, можно назвать Ариадну, Елену, Эригону. Подобная судьба была предопределена и для богинь утренних звезд, провожавших умирающую луну в потусторонний мир. Ариадна повесилась, будучи не в силах пережить обман Тесея, который покинул ее на произвол судьбы. Елена добровольно простилась с жизнью, повесившись на дереве. Не случайно у жителей острова Родос было святилище «Елены древесной». Узнав о смерти Икара, убитая горем Елена повесилась у его могилы. Согласно мифу, после смерти она была перенесена на звездное небо. С культом Диониса связан страшный рассказ о массовом безумии, когда впавшие в религиозное неистовство афинские девы повесились все вместе.

Дальнейшее развитие религиозного культа привело к тому, что у многих народов жены следовали за своими умершими мужьями, кончая на их могилах самоубийством в петле. Затем появилась греческая легенда, рассказывавшая о том, что тело повесившейся героини исчезло из петли. Ведь и луна, висящая на небе, исчезает. Согласно мифам, тело повешенного часто не оказывается в петле, когда его собираются вынуть. Так, у алтаря Артемиды вместо тела умершей появляется резное изображение повесившейся жертвы, скорее всего деревянный столб.

В таком виде в греческой мифологии происходит знакомое уже нам превращение луны в дерево, змеи — в жезл, Осириса — в столб. Тело повешенной исчезает, вместо него в святилище Артемиды появляется резное изображение умершей. Это уже не прежняя прямолинейная, доступная пониманию символика. Все сильнее стремление внести элемент чуда в объяснение небесных явлений. Примером может служить и евангельский эпизод с исчезновением тела распятого после его погребения: когда отодвинули камень, закрывавший вход в могилу, она оказалась пустой.

Так вокруг одного события возникает великое множество различных версий и толкований. Каждый, кто, затаив дыхание, выслушивал рассказ, передавал его дальше уже значительно приукрашенным.

Данные археологии

На острове Готланд в Балтийском море археологи обнаружили каменную плиту с рисунками. Сюжетом их было жертвоприношение через повешение. Мужчина, приготовившийся к смерти, стоит слева у двух деревьев. На шею его наброшена петля, в руках он держит щит. Совершенно очевидно, что это не преступник, а весьма достойный человек, который добровольно согласился принять смерть. Оба дерева согнуты так, что образуют некое подобие креста. Справа изображены четыре вооруженных воина, а между ними и жертвой у алтаря — две фигуры, либо слуги, либо жрецы. Как только веревки, удерживающие деревья, будут отпущены, они разогнутся и примут первоначальное положение. В тот же миг петля на шее жертвы затянется и его тело будет вздернуто вверх. Смерть наступит мгновенно.

Жертвоприношение через повешение в Северной Европе, (изображение на камне с о-ва Готланд)

Исследование погребений, обнаруженных археологами в торфяниках на севере Европы, показывает, что значительное число погребенных приняло смерть через повешение. Правда, был найден труп мужчины с размозженным затылком, но ученые установили, что сначала он был задушен. Рядом с его останками лежали кости грудного младенца.

Труп из Толлунда (Дания, I в. н. э.). Обнаженный мужчина, опоясанный кожаным ремнем, с веревкой на шее, был, очевидно, удавлен (или повешен) согласно религиозному ритуалу

Однако самое сильное впечатление производит труп, обнаруженный в торфянике в Толлунде на территории Дании. Это погребение открыто только в 1948 году. Лицо повешенного (или просто удавленного) мужчины сохранилось удивительно хорошо. С трудом можно себе представить, что он умер во времена Иисуса или немного позже. Петля, послужившая орудием умерщвления, обвивала шею трупа. Лицо умершего сохранило свою характерность: нос с горбинкой, волевой рот. Даже морщины вокруг глаз и на лбу хорошо видны. Медицинская экспертиза, произведенная примерно через тысячу восемьсот лет после смерти этого человека, установила даже, что он ел в последние двенадцать часов жизни. Нет никаких указаний на то, что покойник был преступником, очевидно, он принял смерть добровольно. По внешности судя, это мог быть один из ранних христиан Северной Европы.

Песнь всевышнего

Знаю, висел я

в ветвях на ветру

девять долгих ночей,

пронзенный копьем,

посвященный ?дину,

в жертву себе же,

на дереве том,

чьи корни сокрыты

в недрах неведомых[223].

Так начинается в Старшей Эдде одна из песен ?дина, посвященных северным богам. Это песнь всевышнего, который рассказывает в ней о себе. Девять ночей висел он на дереве! Число «девять» здесь не только число дней старой недели трехнедельного лунного месяца, насчитывавшего двадцать семь дней. В данном случае цифра «девять» показывает время смерти и зарождения новой жизни на дереве. Ведь при смене лунного месяца луна умирает в течение трех дней, три дня она как бы находится в потустороннем мире, в аду, и три дня возрождается.

Никто не питал,

никто не поил меня,

взирал я на землю,

поднял я руны,

стеная их поднял —

и с древа рухнул[224].

Создается впечатление, что песня эта рассказывает о последних часах распятого на Голгофе, только энергично и коротко, в нескольких словах. Далее ?дин делает глоток из таинственного кубка (котелка) и чувствует прилив жизненных сил:

Стал созревать я

и знанья множить,

расти, процветая[225].

?дин, после того как испил горький кубок, осушил котелок (миску), растет и возрождается вновь (подобно луне). Он дает древу крепкие прутья, могучие прутья, которые окрашены его кровью. Подобием этих обагренных божественной кровью прутьев являются руны. ?дин побывал в потустороннем мире, у начала мира; туда он скрылся, оттуда он появился.

?дин и В?тан — два имени одного божества; к нему же относятся и многие другие наименования. Он известен и как бог-вешатель, Владыка виселицы, Повешенный[226].

В английском языке до сих пор сохранилось слово «gallowtree», означающее буквально «дерево-виселица». Готы, как и англосаксы, первоначально воспринимали крест христианского спасителя как виселицу. Они верили в повешенного бога и ни в коей мере не считали его смерть позорной. То же можно сказать и о семнонах, которые также не видели позора в смерти через повешение, ибо у этого наиболее древнего и уважаемого из всех племен свевов[227] сохранились предания о добровольном удушении в честь ?дина лучших и знатнейших лиц из царского рода, а также о добровольной жертве, принесенной самим богом. Свевам было известно и копье, которое пронзило тело повешенного. Кроме того, как у всех германских племен, у свевов практиковалось жертвоприношение ягнят; они же почитали ?дина в образе рыбы и змеи.

Ничто так не облегчило принятие германскими племенами христианства, как легенда о распятом на Голгофе богочеловеке. Ведь о том, что бог воскреснет и вновь начнет расти, им было известно гораздо больше, чем верующим в Иерусалиме. Древние германцы знали и о животворном кубке, который распятый бог должен был осушить, чтобы воскреснуть, и до IX века н. э., несмотря на строжайший запрет, старались шумом и криками помочь господину Луне, которому угрожал мрак.

Германским племенам было понятно и смятение, которое охватило жителей Иерусалима, когда в день распятия Христа наступило лунное затмение. Это событие нашло отражение в отрывке Евангелия от Петра, не вошедшем в Новый завет. «Собрались вместе книжники, и фарисеи, и старейшины и услышали: весь народ шумит, и бьет себя в грудь, и кричит: „Если его смерть вызвала столь неслыханное знамение, то видите, каким он был праведником“».

Ничто из того, что преподносилось народам всей Европы под видом исторического факта, происшедшего в Иерусалиме, не было для них новым. Если бы проповедники христианства, пришедшие с юга, не захотели отнять у европейских племен священные деревья и столбы, на которых, согласно их вере, умирал и воскресал бог, и заменить их крестом, который вовсе не был крестом, то их путь к учению Христа был бы еще короче.

Ибо человек склонен верить тому, что он хорошо знает.

Ветхий завет

Германским и кельтским племенам оставалось непонятным, почему повешенный должен быть проклят перед богом, как это, по-видимому, значительно позже было написано в Пятой книге Моисеевой. Так же неясна была и сама процедура казни, ибо в Мишне сказано: «Как его повесили? Воткнули столб в землю, а снаружи торчал кусок дерева… Колышек торчал из столба около головы, и обе руки были связаны одна с другой, и так повесили его». Ни распятия, ни гвоздей, ни распростертых рук. Но он был мертв или почти мертв, до того как его повесили: прежде его побили камнями. Того, кого побивали камнями, обязательно должны были повесить. Нет нужды объяснять, почему.

Будь Иисус из Назарета казнен по иудейским обычаям, новое святое учение не дошло бы до сердца германцев. Ибо у них не было обычая побивать камнями. Их бог принимал другую казнь. Его обезглавливали или пронзали копьем, прежде чем повесить на столб. В текстах Торы встречается упоминание о человеке, которому на камне перебили позвоночник, но и в него не кидали камнями. Зато германцам была бы понятна смерть сына царя Давида Авессалома: он ехал верхом на муле; когда мул вбежал с ним под ветви большого дуба, Авессалом запутался волосами в ветвях и повис. Он висел там довольно долго, пока Иоав[228] не взял в руки три стрелы и не вонзил «в сердце Авессалома, который был еще жив на дубе». Тогда затрубил Иоав в трубу. «И взяли Авессалома, и бросили его в лесу в глубокую яму (по всей вероятности, под дуб. — Э. Ц.), и наметали над ним огромную кучу камней. И все израильтяне разбежались, каждый в шатер свой… Авессалом еще при жизни своей взял и поставил себе памятник…»[229].

Более понятными для германцев могли быть события, относившиеся еще к XII веку до н. э. и описанные в книге Иисуса Навина. Там идет речь о том, как надлежит вешать богов и земных царей: «Не бойтесь и не ужасайтесь; будьте тверды и мужественны… и поразил их Иисус, и убил их [пятерых царей], и повесил их на пяти деревах; и висели они на деревах до вечера. При захождении солнца приказал Иисус, и сняли их с дерев, и бросили их в пещеру, в которой они скрывались, и привалили большие камни к отверстию пещеры, которые там даже до сего дня»[230].