VII

VII

Описывать Итальянскую кампанию 1796/97 года Наполеона Бонапарта в каких-то хоть более или менее оригинальных тонах – задача, примерно соответствующая по сложности попытке вырастить фиалку на голом бетоне. Существует совершенно необъятная библиография трудов, посвященная нашему герою, включающая буквально десятки тысяч названий книг и имен авторов, и ни одна из этих работ не обходится без упоминания о так называемой «Первой Итальянской кампании», сделавшей его имя известным по всей Европе. То есть поле утоптано так, что сказать нечего – можно разве что сравнить «крайние» случаи, определить границы оценок.

Если взять биографические книги, написанные на эту тему известными авторами на русском, то можно начать с Дм. Мережковского и его книги «Наполеон». Ну, приведем образчик стиля, в котором написан ее первый том, – вот что он пишет о властолюбии Наполеона Бонапарта:

«…Властолюбие сильная страсть, но не самая сильная. Из всех человеческих страстей – сильнейшая, огненнейшая, раскаляющая душу трансцендентным огнем – страсть мысли; а из всех страстных мыслей самая страстная та, которая владела им – «последняя мука людей», неутолимейшая жажда их, – мысль о всемирности…»

Вы что-нибудь поняли? Приходит в голову мысль, что тут, пожалуй, мы можем скорее узнать что-то про автора, чем про предмет его описаний. Сейчас, когда метафизическая патетика – или патетическая метафизика – несколько вышла из моды, читать весь этот высокопарный бред немного странно. Тем не менее автор в своем смешном захлебе дальше говорит и кое-что дельное. Например, он роняет замечание, что знакомиться с военными кампаниями Наполеона Бонапарта без подробнейших карт и объяснений, доступных разве что специалистам, понимающим предмет, – дело довольно бессмысленное. После чего добавляет бессмысленности собственного изобретения – он объясняет все успехи Итальянской армии тем, что душа солдат и душа их командующего были неким единым целым, связанным кровью (он имеет в виду полученные раны), и потому-то они летели от победы к победе.

На противоположном конце шкалы расположена работа Дэвида Чандлера «Военные кампании Наполеона», которая, кстати, была переведена на русский. Д. Чандлер, во-первых, специалист – он преподавал в Королевской Военной Академии в Сэндхерсте; во-вторых, он англичанин, и уже в силу этого к пафосу не склонен.

Так вот, он быстроту действий Итальянской армии объясняет тем, что армии революционной Франции всегда двигались быстро, потому что не имели ни обозов, ни тылов, а всегда рассчитывали добыть все нужное, захватив это на территории противника. Так что стремительный марш был стандартной тактикой BCEX армий Республики, и солдаты несли на себе только трехдневный запас продовольствия – в отличие от австрийских, располагавших девятидневным запасом, который волей-неволей надо было не нести, а возить.

Солдаты Франции отличались от солдат стран «старого режима» низким уровнем выучки – Революция не могла тратить год или больше на то, чтобы научить новобранцев стрелять аккуратными залпами или разворачиваться в строгие, геометрически выверенные боевые порядки. Зато дисциплина не сковывала их инициативы. Рассыпной строй стрелков, идущих через густой подлесок, для французов был нормой – солдаты не разбегались и без надзора сержантов и делали то, что нужно, без особой на то команды. И в атаки они ходили не развернутой цепью, а густыми тесными колоннами – потери их не смущали, а штыковой удар колонны приводил к прорыву на узком фронте и часто тем самым решал исход боя. В общем, все это – и быстрые марши, и использование вроде бы неподходящей для боя местности, и штыковые удары – все это было изобретено и до генерала Бонапарта.

Но сейчас, в Итальянскую кампанию 1796 года, этот уже хорошо известный арсенал использовал гений и виртуоз.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.