1

1

Все годы, пока на западе шла затяжная война с Польшей, на юге, на Украине, продолжались почти непрерывные военные действия. Не прекратились они и после заключения в 1667 году Андрусовского договора о перемирии с Речью Посполитой, более того, «украинные дела» приняли неожиданный и опасный оборот — в войну ввязалась могучая султанская Турция. Эти события выдвинули на первый план еще одного известного русского полководца князя Григория Григорьевича Ромодановского, героя так называемых Чигиринских походов.

Обычно в исторических сочинениях воеводы лишь «обозначались» по чинам и фамилиям в связи с отдельными походами и битвами. Григорию Ромодановскому повезло больше: русский историк С. М. Соловьев оставил потомкам описание внешности воеводы, основанное на впечатлениях современников:

«На военном же поприще чаще всего встречались мы с князем Григорием Григорьевичем Ромодановским. Одна отрасль князей Стародубских — знаменитые Пожарские, сходит со сцены, другая, Ромодановские, остается и сильно поднимается. Князь Григорий, как говорят, отличался свирепостию характера и телесною силою, он был больше солдат, чем вождь; превосходил всех военною пылкостию, неутомимою деятельностию, быстротою и львиным мужеством; в Малороссии… он приобрел расположение жителей».[31]

Можно добавить, что Григорий Ромодановский, в отличие от Алексея Трубецкого и Юрия Долгорукова, почти не принимал участия в придворных делах, не пользовался особым расположением царя. Он был воеводой, о котором вспоминали в трудное время, когда требовались быстрота и решительность действий, согласованные усилия больших ратей, когда появлялась необходимость разрубить саблей сложные дипломатические узлы или просто подкрепить военной силой хитроумные ходы посольских дьяков. А трудные времена обрушивались на Россию во второй половине XVII столетия гораздо чаще, чем выпадали мирные годы, и потому князь Григорий Григорьевич Ромодановский постоянно находился «в службе».

С самого начала своей «государевой службы» Григорий, восьмой сын князя Григория Петровича Ромодановского, оказался связанным с «украинными делами». Осенью 1653 года в Переяславль поехало русское посольство во главе с боярином В. В. Бутурлиным, чтобы принять присягу у гетмана Богдана Хмельницкого. Среди стольников поименован и князь Григорий Григорьевич Ромодановский. Это было первое упоминание о нем в разрядах.

Весной 1654 года, в начале похода царя Алексея Михайловича к Смоленску, мы видим Григория Ромодановского головой в «царском полку». В августе 1654 года из-под Смоленска был послан под Дубровну, занятую поляками, стольник князь Ф. Ф. Куракин с семью сотнями жильцов; в числе «голов сотен» был поименован Григорий Ромодановский. Как уже говорилось в предыдущей главе, русский отряд взял Дубровну, о чем «сеунщики» немедленно сообщили царю. Это была первая военная операция, в которой непосредственно участвовал молодой голова. Подробности его действий неизвестны — слишком малозначительная фигура сотенного головы, чтобы о нем специально упомянули дьяки Разрядного приказа!

Можно только предположить, что Григорий Ромодановский проявил себя неплохо, потому что его миновала обычная для служилых людей «школа воеводства» в каком-либо небольшом пограничном городе. 1 марта 1655 года воеводы боярин и дворецкий В. В. Бутурлин и стольник Г. Г. Ромодановский были посланы с полками в Белую Церковь, на соединение с гетманом Богданом Хмельницким, чтобы вместе воевать «литовские города».

Поход начался в июле. Русские полки Бутурлина и Ромодановского и казаки Хмельницкого стремительно ворвались в Галицию. Один за другим сдавались польские крепости, «сеунщики» везли радостные вести в ставку царя. В сентябре «добил челом государю» (сдался) брат польского коронного гетмана Павел Потоцкий. Это был большой успех, о котором доложили царю Алексею Михайловичу.

А воевода Григорий Ромодановский и гетман Богдан Хмельницкий уже двигались на Львов. Коронный гетман Станислав Потоцкий не решился дать сражение на подступах к городу и отступил к Слонигородку. Это был обычный тактический прием, польских военачальников: оставить в крепости гарнизон, а главные силы сосредоточить неподалеку, чтобы угрожать осаждающим с тыла, нарушать их коммуникации. По существу, судьба Львова зависела от того, удастся ли разбить и отогнать гетманское войско.

Богдан Хмельницкий начал осаду Львова, а вслед за Потоцким направил сильный отряд под командованием князя Ромодановского и миргородского полковника Лесницкого. Идти было недалеко — коронный гетман остановился в Слонигородке, всего в четырех милях от Львова. Но путь русским ратникам и казакам преграждало глубокое озеро. Обходный маневр тоже не сулил успеха: с двух сторон польское войско, вставшее укрепленным лагерем на берегу озера перед Слонигородком, прикрывали леса и тинистые протоки, были расставлены караульные заставы. Гетман Станислав Потоцкий чувствовал себя в безопасности.

Лунной ночью 18 сентября 1655 года казаки разобрали хаты в близлежащих деревнях, построили из бревен плотины на протоках, через которые сначала скрытно переправились небольшие отряды смельчаков, вырезавшие караулы, а затем и все русские полки. Гетман Потоцкий явно недооценил опасности: он послал к месту переправы только небольшой отряд конницы, который был разбит казаками и в панике бежал. А по плотинам уже двигались полки воеводы Ромодановского и иноземного полковника Гротуса. Польские солдаты, сидевшие в укреплениях на берегу озера, побежали к городу — они боялись оказаться отрезанными от главных сил Станислава Потоцкого. Этим немедленно воспользовался Ромодановский. Он приказал своим «ратным людям» неотступно преследовать врага и на его плечах ворваться в Слонигородок. Так и получилось. Воротная стража не успела закрыть ворота, русские ратники и казаки ворвались на городские улицы. Сразу же во многих местах вспыхнули пожары. Потоцкий покинул пылающий город и начал поспешно возводить укрепленный лагерь. Победу теперь предстояло искать в полевом сражении.

…Упорный бой продолжался более трех часов. Солдатские роты Станислава Потоцкого давили на центр русского строя. Сменяя пехотинцев, атаковали русские полки гусарские хоругви, вооруженные длинными копьями. И вот уже русская пехота начала подаваться назад, правда, еще сохраняя боевой строй, но уже измученная непрерывными атаками. Но воевода Ромодановский успел сосредоточить на флангах конницу, неожиданные удары которой расстроили ряды воинства Потоцкого. Успех теперь явно клонился на сторону русских и казачьих полков, но гетман еще не терял надежды удержаться до темноты. Может, это ему бы и удалось, если бы нё одно непредвиденное обстоятельство. Поляки увидели, что к месту сражения приближается какая-то новая рать. Кто-то крикнул: «Свежее войско идет на нас!» Началась паника, польские солдаты и гусары разбегались, бросая пушки и знамена. Когда же разобрались, что это подходит к ним на помощь «посполитое рушенье» из Перемышля, было уже поздно. Вся армия Станислава Потоцкого в панике отступала, и остановить ее не могли ни крики полковников и ротмистров, ни призывные вопли труб. Русская конница преследовала по пятам, не давая полякам остановиться и снова построиться для сражения. Только наступившая ночь спасла остатки воинства гетмана Потоцкого от полного уничтожения или плена.

Следует отметить, что Богдан Хмельницкий не воспользовался результатами этой победы. Окружив Львов, он не предпринимал решительных действий, начал длительные переговоры с горожанами, уговаривая их сдаться. Время было упущено. Гетман получил известие о нападении на Украину крымских татар и приказал отойти. Покинули Галицию и русские полки. Григорий Ромодановский уехал в Москву.

Победа над коронным гетманом Станиславом Потоцким прославила воеводу. В марте 1656 года он принимал участие в торжественной встрече антиохийского патриарха Макария, «ездил со столом» к патриарху от имени царя — честь, которой удостаивались не все бояре.

29 апреля 1656 года князь Григорий Ромодановский был «пожалован» из стольников в окольничие, приглашен к «государеву столу» и получил щедрые награды «за службу»: шубу, кубок и «придачу к прежнему окладу». Но главным были, конечно, не эти награды. Чин окольничего и царская «милость» открывали дорогу к самостоятельной воеводской должности. Так и случилось. Когда разрядные дьяки «расписывали» воевод «по городам», окольничему и воеводе князю Григорию Григорьевичу Ромодановскому было указано «на государеву службу в Белгород и быть в Белгороде от приходу крымского царя и крымских людей».

Новому окольничему доверили большом и важный участок обороны южной границы, так как город Белгород являлся центром целого военного округа, «Белгородского разряда», к нему приписывалось много близлежащих городов, воеводы которых фактически оказывались «под рукой» у Григория Ромодановского. Через Белгород шли и «украинские дела», что определяло особую ответственность воеводы.

В Белгороде князь Григорий Ромодановский пробыл больше года, до середины августа 1657 года, и покинул юрод не для отдыха в Москве, а для еще более важной, «полковой» службы.

На Украине начались дела непонятные и тревожные. В 1657 году умер гетман Богдан Хмельницкий, и на его место, без согласования с Москвой, старшины избрали войскового писаря Ивана Выговского. В Москве об этом узнали только через пограничных воевод: А. В. Бутурлина из Киева и Г. Г. Ромодановского из Белгорода. Такое нарушение обычая царь Алексей Михайлович воспринял крайне болезненно. На Украину немедленно отправились любимец царя стрелецкий полковник Артамон Матвеев и дьяк Порфилий Оловенников. Царь через своих посланников передал Выговскому свое неудовольствие тем, что его не известили о смерти прежнего гетмана, и объявлял, что «для своих государевых дел посылает боярина и наместника казанского князя А. 11. Трубецкого и ржевского наместника Б. М. Хитрово, да дьяка Лариона Лопухина». Цель посольства была сформулирована крайне неопределенно («для своих государственных дел»!), но сам его состав говорил о многом. Такие послы должны были обладать особыми полномочиями. Присутствие на Украине одного из высших сановников России — боярина Алексея Никитича Трубецкого — как бы ставило под сомнение сам факт выбора гетманом Ивана Выговского. Видимо, в Москве не ожидали добровольного подчинения Выговского, и тем же послам было поручено известить, что следом за посольством идет московское войско под командованием Г. Г. Ромодановского и В. Б. Шереметева, для которого в «Черкасских городах» велено приготовить «кормы» и подводы. Войско посылалось под предлогом помощи от, набегов крымских татар, о чем будто бы просил еще покойный Богдан Хмельницкий. Но это объяснение вряд, ли могло кого-либо ввести в заблуждение. Посольские требования явно подкреплялись значительными военными силами.

13 августа 1657 года Ромодановский передал воеводство в Белгороде князю Львову и немедленно выступил с полками на Украину. С одним полком он встал в Переяславле, другой русский полк занял город Пирятин. Этот демарш нарушил все планы Ивана Выговского — об открытом разрыве с Москвой теперь не могло быть и речи.

Семь недель Выговской тянул время, а затем все-таки явился в Переяславль к воеводе. Начались затяжные переговоры о совместных военных действиях против, крымского хана. Ромодановский не спешил, отказываясь покинуть Переяславль и отойти за Днепр, чего добивался гетман. Ивану Выговскому пришлось смириться. Он подтвердил все прежние обязательства перед Москвой и даже согласился на утверждение московских воеводств по украинским городам. 1 февраля 1658 года на раде в Переяславле Выговской был утвержден гетманом. «Неустроение» на Украине пока удалось уладить миром. Но сколько раз еще Ромодановскому придется спешить туда с полками!

В мае 1658 года мы снова видим Григория Ромодановского полковым воеводой в Белгороде. Но гетман Выговской начал расправляться со своими соперниками (он взял Полтаву и убил полтавского полковника Пушкаря), вести тайные переговоры о союзе с крымским ханом. И вновь полки Ромодановского вошли в украинские города. Гетман настойчиво просил, чтобы русские полки были отозваны обратно, потому что-де опасности со стороны Крыма нет, и он сам может оборонять рубежи. Ромодановского отозвали в Белгород. Вероятно, это было ошибкой, потому что Выговской тут же впустил на Украину крымскую конницу и даже готовился к походу на Киев. Строгие «выговоры» из Москвы больше не помогали.

6 сентября 1658 года Иван Выговской заключил Гадячский договор с Польшей, признав власть польского короля. В условиях продолжавшейся русско-польской войны это был откровенно враждебный акт. Московскому правительству пришлось принимать срочные меры.

26 сентября из Москвы была послана грамота ко всем полковникам и казакам о войне против Выговского и об избрании нового гетмана.

В октябре воеводы Ф. Ф. Куракин и Г. Г. Ромодановский получили приказ выступить с полками на Украину. Вот тут-то и выяснилось, что широкой поддержки гетман-изменник не имеет. Левобережная Украина стояла за Москву. Один за другим без боя сдавались русским воеводам украинские города (Лубны, Пирятин и другие), присоединялись верные Москве казачьи полки. Отряды «голоты» шли впереди русского войска и следили за всеми передвижениями мятежного гетмана. Приезжали и клялись в верности казачьи полковники, даже новый войсковой генеральный судья Иван Беспалый явился к Ромодановскому.

Под Лохвицей полки Ромодановского встали на зимние квартиры. В конце ноября 1658 года по предложению Ромодановского казаки Левобережной Украины выбрали Ивана Беспалого «гетманом на время». Он активно включился в войну с Выговским, который, не получив обещанную помощь из Польши, снова начал переговоры с Москвой. Гетманское посольство явилось в Москву «с повинной». А тем временем по приказу Выговского наказной гетман Скоробогатенко напал на лагерь Ивана Беспалого в Ровнах и на лагерь Григория Ромодановского в Лохвице, но был отбит. Декабрьскими походами сторонников Выговского закончился смутный 1658 год.

А война России с Польшей и Швецией все продолжалась. Достаточных сил для похода на Украину в 1659 году собрать не удалось, хотя во главе войска встал один из самых авторитетных воевод — боярин Алексей Никитич Трубецкой. В «товарищах» с ним оказался Григорий Ромодановский. Войско Трубецкого дошло только до Конотопа, затяжная осада которого не принесла славы заслуженному воеводе. В конце концов он вынужден был отступить с большими потерями, преследуемый казачьей и крымской конницей.

Но и в этой неудачной кампании Григорий Ромодановский сумел отличиться. Он действовал со своим полком отдельно от осадного войска и совершил по приказу Трубецкого два удачных похода. В мае 1659 года напал на город Борзну, разгромил занимавший его казачий отряд и сжег крепость; множество пленных было отправлено в Москву. Затем вместе с князем Куракиным и казаками Ивана Беспалова подступил к Нежину. Казаки из войска Выговского и крымская конница были разбиты в упорном сражении под городом, среди пленных оказался сам наказной гетман Скоробогатенко, ближайший помощник Выговского.

Гетмана-изменника покидали союзники: переяславский полковник Цецюра, родной брат Данило Выговской, крымские люди. В конце концов ему пришлось бежать в Польшу, передав гетманские клейноды Юрию Хмельницкому, сыну бывшего гетмана. Москву такой оборот дела устраивал, русское правительство надеялось на традиционно дружеское отношение Хмельницких к России. На раде в Переяславле 17 октября 1659 года Юрий Хмельницкий был утвержден гетманом. И снова, как бы подкрепляя этот акт, в Переяславле находился с полками Григорий Ромодановский, за что получил специальное «жалованье» царя: к нему приехал царский посланник стольник Лукьян Иванович Ляпунов «с государевым жалованием, с милостивым словом, о здоровье спрашивать и с золотыми».

В Москве полки Григории Ромодановского, возвратившиеся с Украины, встретили пышно и торжественно. 17 января 1660 года сам царь Алексей Михайлович вышел для встречи за Калужские ворота и пожаловал воеводу «к руке». Такого еще не было. Обычно воеводу-победителя приветствовал за городом от имени царя кто-либо из ближних бояр, еще один ближний боярин встречал у дворцового крыльца и провожал к государю. 23 февраля воеводы получили приглашение к «государеву столу», им раздали награды. Григорию Ромодановскому пожаловали «шубу атлас золотой в 150 рублей», «кубок в 6 гривен», «к прежнему окладу придачи 80 рублей», «на вотчину 6000 ефимков». По всему видно, Москва осталась довольна исходом дела. На Юрия Хмельницкого надеялись, тем более что положение на западном театре военных действий оставалось сложным и спокойствие на Украине было крайне необходимо.

Только три дня пробыл Григорий Ромодановский в столице, а затем вновь в Белгород «по прежнему в полковых и осадных воеводах». В «товарищи» к нему назначили стольника Петра Дмитриевича Скуратова.

Запись разряда о том, что Ромодановский назначался не только полковым, но и осадным воеводой, — очень многозначительна. Видимо, правительство склонялось к оборонительным действиям на южной границе, переключив основные военные усилия на запад — войну с Польшей пора было завершать. Такая постановка вопроса многое объясняет в дальнейших событиях.

А началось все с того, что новый гетман Юрий Хмельницкий тоже изменил. Григорий Ромодановский выдвинулся с полками в Сумы, прикрывая «украину», но дальше не пошел, несмотря на просьбы казачьих атаманов Самко и Золотаренко, оставшихся верными Москве. Он ссылался на строгий царский приказ: полкам стоять в Сумах… А затем, когда были получены «вести» о возможном набеге крымского хана, войско Григория Ромодановского вообще возвратилось в Белгород. Золотаренко и Самко пришлось одним сражаться с казаками Хмельницкого и конницей крымского хана Мехмет-Гирея.

В братоубийственной войне прошел весь 1661 год. Только в январе 1662 года Юрий Хмельницкий и его союзник крымский хан ушли за Днепр. Почти вся Левобережная Украина была освобождена от сторонников гетмана. На раде в городе Козельце Юрий Хмельницкий был «отставлен» и объявлен изменником.

На избрание гетманом претендовало сразу несколько человек: Самко, Золотаренко, Брюховецкий. После долгих споров решено было отдаться «на волю царского величества, кого он, великий государь, пожалует в гетманы». Но Москва явно старалась уклониться от непосредственного вмешательства в «украинские дела». Самко звал на раду самого Ромодановского с войском, а тот прислал лишь стольника Семена Змиева, не имевшего достаточного авторитета. Только в середине лета 1662 года было объявлено о предстоящем избрании в Переяславле «настоящего гетмана», но именно в это время перешел в наступление Юрий Хмельницкий, осадив Переяславль. Казаки Самко отбили все приступы, но освободить город от осады не смогли. Нужно было на что-то решаться. Ромодановский получил приказ — выступать…

25 июня 1662 года русские полки подошли к Переяславлю, но Юрия Хмельницкого уже не застали. Узнав от пленных о приближении русского войска, он оставил осаду Переяславля и отступил на Днепр, к Каневу, где построил укрепленный лагерь. Уступать гетманство без борьбы он не собирался, тем более что кроме собственных полков у него оказался польский отряд и крымская конница.

Русские полки Ромодановского и казаки Самко тоже двинулись к Днепру. Конница воеводы неожиданно атаковала польский отряд и почти полностью вырубила его. Затем она обрушилась на крымских татар, стоявших отдельно от Юрия Хмельницкого. Особого сопротивления татары не оказали и поспешно отошли от Канева.

Возможность штурмовать укрепленный лагерь Юрия Хмельницкого воевода предоставил казачьим полкам Самко. Два с половиной часа яростно приступали казаки к лагерю, но успеха не добились. Тогда в сражение снова вступила русская конница. Этой атаки сторонники мятежного гетмана не выдержали и побежали. Растянувшись лавой, конница погнала бегущих к реке. Те, кто пытался спастись вплавь, тонули, остальные складывали оружие. Разгром был полным. Юрий Хмельницкий остался без войска. Самому ему удалось спрятаться в лесу и избежать плена.

Наказной гетман Самко тут же хотел объявить себя гетманом Украины, но Ромодановский воспротивился. Он заявил, что для избрания нужно собрать всех казаков и дождаться боярина из Москвы, уполномоченного царем принять присягу гетмана, а пока следует продолжать войну. Многие полковники поддержали воеводу. Победу добыли русские полки, наказной гетман напрасно приписывал ее себе…

В дальнейшие споры из-за гетманства Ромодановский не вступал. Казаки сами отдали право решения этого вопроса Москве, его же дело поскорее закончить войну.

Русское войско, не известив Самко, покинуло Канев и остановилось лагерем на берегу Днепра, в Богушевке., Воевода Приклонский переправился с полком на правый берег Днепра, а сам Ромодановский с главными силами пошел по левому берегу.

Действия воеводы Приклонского оказались очень успешными. Он взял Черкасы и двигался к Чигирину. Туда же, к переправам через Днепр у Бужина, направлялся и Ромодановский.

Дальнейшие события показали, что поход русского войска оказался своевременным: Юрий Хмельницкий собрал на Правобережье новые полки, к нему снова присоединилась крымская орда. Перед небольшим полком воеводы Приклонского теперь оказалось внушительное казацко-татарское войско, и он повернул от Чигирина к днепровским переправам.

Потеряв небольшое число ратников в арьергардных боях, воевода Приклонский вы шел к Днепру точно к тому месту, где на противоположном берегу реки его ждали главные силы Ромодановского. Возле самой воды Ромодановский поставил батареи, и когда полк Приклонского начал переправляться — надежно прикрыл, переправу огнем дальнобойных пушек.

Пожалуй, в данном случае воевода принял единственно правильное решение: иного способа помочь отступавшему полку не было. Ядра удержали крымскую конницу на почтительном расстоянии от берега. Приклонский переправился благополучно. После этого воеводы отошли в Лубны, полностью сохранив боеспособность войска.

Переправиться через Днепр Юрий Хмельницкий и его союзник крымский хан не решились. Вскоре Хмельницкий сам отказался от гетманства и удалился в монастырь, публично признав свое поражение. Все эти многозначительные события прошли мимо Самко, занятого бесконечными спорами со своими соперниками и интригами в Каневе из-за гетманства. Поэтому мало кого удивило, что на очередной раде в городе Нежине в июне 1663 года гетманом был избран не он, а кошевой Запорожского войска Иван Брюховецкий. Сам Ромодановский при этом не присутствовал, еще зимой его отозвали в Москву.

Иван Брюховецкий оказался гетманом воинственным, но не очень удачливым. Осенью 1663 года он вступил в борьбу с гетманом Правобережной Украины Тетерей, которого поддерживали польский король Ян Казимир и крымский хан. Вместо вторжения на Правобережье ему пришлось с трудом оборонять собственные владения. Григорий Ромодановский в это время находился в Белгороде. Напрасно Брюховецкий молил о помощи и даже жаловался на Ромодановского в Москву, тот ограничился лишь посылкой на Украину небольшого отряда с воеводой Хлоповым. Отвлечение главных сил королевской армии на Украину давало передышку в войне, а в то, что король там закрепится, в Москве не верили. Так и получилось. В январе 1664 года король Ян Казимир пошел на север. Теперь он приближался к русским границам, и нужно было принимать срочные меры.

Русским воеводам стало известно, что на соединение с королем идут литовский гетман Сапега и польский гетман Пац. Наперерез им К Брянску вышли воевода Барятинский, а затем путивльский воевода князь Куракин и «большой воевода» Черкасский. Гетманов удалось остановить, их соединение с королевским войском не состоялось. Тогда король направился к Глухову, где стояли гарнизоном московские «ратные люди» под начальством Авраамия Лопухина и казаки глуховской сотни. Они оказали королевскому войску отчаянное сопротивление.

Вот тогда-то и наступило время действовать воеводе Ромодановскому. Он двинулся к Глухову с московскими полками. Сюда же спешили казачьи полки гетмана Брюховецкого, следовавшие за отступавшим королем.

Король Ян Казимир решил встретить русско-казацкое войско в «поле», надеясь на стойкость наемной пехоты и сокрушительные атаки тяжелой шляхетской конницы. Но давно прошли те времена, когда «королевские люди» имели преимущества в полевых сражениях. Солдатские и рейтарские полки Григория Ромодановского, быстрая казачья конница стали достойными противниками «шляхетству». Битва продолжалась весь день, королевское войско несло большие потери. Король приказал отходить, но планомерного отступления не получилось. Григорий Ромодановский привел свои полки в боевой порядок и начал преследование. У реки Десны он догнал польское войско. Королю пришлось переправляться по хрупкому льду, под пушечным обстрелом. Новые потери, брошенные пушки и обозы…

Если бы к месту переправы успели подойти воеводы из Путивля и Брянска, король вообще мог лишиться армии. Но и без этого победа оказалась внушительной и снизила военную активность Польши.

А Григорий Ромодановский вернулся в Белгород, где пробыл до июня 1664 года. Две заботы были по-прежнему вверены воеводе: крепко оборонять южную границу от крымских набегов и внимательно присматриваться к украинским делам.

В 1665 году князь Григорий Григорьевич Ромодановский был, наконец, пожалован из окольничих в бояре — давно заслуженная многочисленными военными победами награда. Три следующих года, до нового назначения «в службу», он провел в Москве.

А служба у воеводы всегда одна и та же — военная…

В 1667 году заключен Андрусовский договор, завершивший войну на западной границе. Но Украина по-прежнему оставалась неспокойной. Гетман Иван Брюховецкий соперничал с гетманом Правобережной Украины Петром Дорошенко. После заключения Андрусовского договора он не мог рассчитывать на военную помощь России, ведь по договору Правобережная Украина осталась за Польшей. Ходили слухи, что гетман ищет покровительства турецкого султана, обещая подчинить ему всю Украину. Вскоре эти слухи подтвердились: в январе 1668 года «гетманские люди» начали изгонять из украинских городов московских воевод. Это был прямой вызов, и в Москве понимали, что в одиночку Брюховецкий на такое не решился бы. Зловещий призрак турецкой агрессии впервые возник над Украиной…

Как только в Москве получили вести об измене Брюховецкого, боярину и воеводе Григорию Григорьевичу Ромодановскому было приказано снова быть на государевой службе в Белгороде. Туда же отправился и верный соратник князя стольник Петр Дмитриевич Скуратов.

В марте Григорий Ромодановский находился уже в Белгороде. Но поход на Украину пришлось отложить до мая. Весна запоздала, весь апрель стояла совершенно зимняя погода с морозами и глубокими снегами, не было корма для конницы. Ромодановский ограничился тем, что осадил городок Котельву, где засели запорожские казаки. Запорожцы были самой надежной частью войска Брюховецкого. Блокировав их в Котельве, воевода сразу же осложнил положение гетмана. Левобережные казачьи полковники не были надежны, и Брюховецкий решил сам идти на выручку запорожцам. Но по дороге его схватили люди гетмана Петра Дорошенко. 1 июня 1668 года гетман Брюховецкий был убит, и Петр Дорошенко объявил себя гетманом обеих сторон Украины. Сам Дорошенко обосновался в Чигирине, а на Левобережье оставил бывшего черниговского полковника Демьяна Многогрешного, назначив его «наказным Северским гетманом». Своему брату Григорию Дорошенко он поручил ликвидировать русские гарнизоны, еще сидевшие в Нежине, Чернигове, Переяславле. Воеводы просили помощи.

В сентябре 1668 года Григорий Ромодановский двинулся с полками к Нежину, где находился в осаде воевода Иван Ржевский, будущий герой Чигиринской обороны. Казаки немедленно сняли осаду города и бежали. На очереди был Чернигов, возле которого стоял сам «Северский гетман» Многогрешный. Здесь сложилась необычная ситуация: «новое место» и «старое место» города занимали казаки, в крепости же продолжал обороняться со своими людьми русский воевода Толстой. «Ратные люди» Ромодановского подожгли «новое место», вынудив казаков отступить в среднюю часть города («старое место»), по которой русские батареи тут же открыли огонь. Усилился обстрел и со стен крепости — воевода Толстой мстил за тяготы осады!

Многогрешный прислал гонцов, предложив сдать город без боя, на что Ромодановский согласился, дав возможность уцелевшим казакам покинуть Чернигов. Можно предположить, что Многогрешный принял на себя какие-то тайные обязательства, потому что вскоре в лагерь Ромодановского приехали два казачьих полковника — просить принять гетмана в подданство русскому царю. Для принятия присяги к нему отправились два московских полковника, а затем состоялась встреча «Северского гетмана» с самим Ромодановским.

В январе 1669 года от Демьяна Многогрешного поехало посольство в Москву. Послам было объявлено, что избрание нового гетмана должно состояться на раде, в присутствии боярина Григория Ромодановского, стольника Артамона Матвеева и дьяка Григория Богданова. Местом рады избрали город Глухов. Видимо, русскому правительству надоела чехарда с гетманскими клейнодами, келейность в смене гетманов, и оно потребовало, чтобы рада была «черной», то есть с участием не только старшин, но и «черни» — простых казаков. Но провести такую раду не удалось. Она состоялась 3 марта в Глухове на дворе боярина и воеводы Григория Ромодановского, где кроме старшин собрались только немногие выборные от мещан и простых казаков. Всенародного избрания в гетманы Демьяна Многогрешного не получилось, да и большим авторитетом у казаков он не пользовался. Но главное было достигнуто. На Левобережной Украине установился относительный порядок. Петр Дорошенко лишился титула гетмана «обеих сторон» Украины. Был снят вопрос о выводе русских гарнизонов из украинских городов, и посольство Демьяна Многогрешного просило в Москве, чтобы боярин и воевода Григорий Григорьевич Ромодановский всегда был наготове с войском, чтобы прийти на Украину.

Навряд ли эта особая просьба требовалась: в прочности положения нового гетмана да и в его верности в Москве сомневались. Демьян Многогрешный рассматривался Посольским приказом как временная, преходящая фигура. Откололся от действительно опасного Петра Дорошенко — и на том спасибо! А боярин и воевода Григорий Григорьевич Ромодановский с полками всегда наготове…

В 1671 году Ромодановский был переведен с полками в Курск, поближе к «украине». И очень своевременно. Вскоре на Украине снова началась «замятьня» (волнение). Среди старшин возник заговор. Войсковой обозный Петр Забелло, судьи Иван Домонтович и Иван Самойлович, генеральный писарь Карп Мокриевич, переяславский, нежинский и стародубский полковники обвинили Многогрешного в тайных сношениях с Петром Дорошенко и в намерении перейти в подданство к турецкому султану. Батуринский воевода Григорий Неелов поверил заговорщикам и в ночь с 12 на 13 марта 1672 года приказал стрельцам арестовать гетмана. Связанного гетмана на санях отправили в Москву. Почти три месяца всеми делами на Левобережной Украине заправляли старшины, что, естественно, очень беспокоило Москву. Только сильный и верный гетман виделся надежным союзником в предстоящем столкновении с Турцией и Крымом (а в том, что это столкновение приближается, сомнений уже не было). В первых числах мая старшины получили сообщение, что для участия в раде прибудет боярин и воевода Григорий Григорьевич Ромодановский, дворянин Иван Иванович Ржевский, дьяк, четверо подьячих, восемь московских дворян и переводчик. Местом рады был определен город Конотоп, поблизости от русской границы. Дьяки Посольского приказа спешили. Уже 18 мая Ромодановский получил подробный «наказ» и «отпуск», а 25 мая двинулся в путь — быстрота по тем неторопливым временам необыкновенная. 9 июня посольство было уже в Путивле.

Но спешили и старшины. Они сами выехали навстречу Ромодановскому из Батурина. Встреча состоялась верстах в двенадцати от Конотопа. В поле поставили «царский шатер», где и состоялась рада. Старшинам зачитали «статьи», по которым избирался новый гетман. В тот же день, 17 июня 1672 года, гетманом был избран первый генеральный судья Иван Самойлович, который принес присягу и «приложил руку» под «статьями». 19 июня гетман со старшинами уехал в Батурин.

Мало кто предвидел, что новым гетманом окажется именно Иван Самойлович. Душой заговора против Многогрешного был генеральный писарь Карп Мокриевич, второй человек в казачьем войске, и многие старейшины отдавали ему предпочтение. Вероятно, решающее слово оставалось за Ромодановским, а он мало считался со старшинской иерархией. Воеводе нужен был верный соратник в предстоящей войне, остальное его мало интересовало. Таким человеком представлялся Иван Самойлович, и Ромодановский не ошибся.