2. Оммаж в эпоху феодализма

2. Оммаж в эпоху феодализма

Вот друг перед другом два человека: один хочет служить, второй соглашается или желает быть хозяином. Первый соединяет ладони и сложенные таким образом руки вкладывает в руки другого: откровенный знак подчинения, который иногда подкреплялся и коленопреклонением. В то же время тот, кто вкладывал руки, произносил несколько коротких слов, признавая себя «человеком» своего визави. Затем господин и вассал целовались в губы в знак согласия и дружбы. Таков был простой, но впечатляющий для чувствительных к зрелищам средневековых людей обряд, подкреплявший одну из самых существенных для феодального общества связей. Сотни раз описанный или упомянутый в текстах, воспроизведенный на печатях, миниатюрах, барельефах он назывался «оммажем» («превращением в человека» от «ом» — человек) (по-немецки Mannschaft). Того, кто становился господином, именовали «сеньор»[28]. Часто подвластного называли «человек такого-то сеньора». Иной раз с большим уточнением: «человек, отданный руками и устами этому сеньору». Но употребляли также и более общее: вассал, или до начала XII века «подчиненный».

В этом обряде не было ничего христианского, символика его связана с древними германскими обычаями. Но в христианском обществе клятву верности непременно скрепляли именем Христа, и этот языческий обряд со временем потерял силу. И хотя «оммаж» существовал на протяжении всего Средневековья и никогда не менялся, в эпоху Каролннгов возник второй ритуал, религиозный, и слился с первым: вассал, положив руку на Евангелие или какую-нибудь реликвию, клялся быть верным своему господину. Эту клятву называли «обещание» (по-немецки Treue, по-старонемецки Hulde). С этих пор церемония проходила в два этапа, но этапы не были равнозначными.

«Обещание» было делом заурядным. В обществе, подверженном постоянным катаклизмам, недоверие было нормой, точно так же, как и обращение к небесным силам как к единственной инстанции, способной хоть как-то удержать от измены, поэтому клятву верности требовали но самым разным поводам и очень часто. Чиновники короля или сеньора приносили ее, поступая на службу. Прелаты частенько требовали ее от своих клириков, сеньоры-землевладельцы — от своих крестьян. В отличие от оммажа, который сразу целиком и полностью отдавал во власть господина подчинившегося, привычное и обыденное «обещание» могло быть повторено много раз но отношению даже к одному и тому же человеку. «Обещания» повторялись и без оммажа. Но мы не знаем оммажа без «обещания». Когда оба эти ритуала совместились, главенство оммажа выражалось уже в том, что он всегда приносился первым. Именно он связывал двух людей особыми тесными узами, «обещание» вассала было односторонним, редко когда сеньор отвечал вассалу подобной же клятвой. Словом, именно благодаря оммажу создавались вассальные отношения в их двойном аспекте: покровительства и служения.

Связь, порожденная оммажем, кончалась только со смертью слуги или господина, в этом случае она развязывалась сама собой. В реальности мы увидим, что очень скоро вассалитет станет наследственным. Но обряд при этом останется неизменным. Сын умершего вассала будет приносить оммаж сеньору, которого он унаследует от отца; наследник покойного сеньора будет принимать оммажи от вассалов отца, будут меняться люди, но не сам ритуал. До поры до времени оммаж не мог совершаться по доверенности; подобные примеры — достояние гораздо более позднего времени, когда смысл старинных жестов был почти что полностью утрачен. Во Франции обряд по доверенности по отношению к королю становится возможным только при Карле VII и то после больших колебаний^{130}. Как бы там ни было, но социальная связь двух людей, благодаря этому обряду, сближала их почти что физически.

Обязанность повиновения и помощи, которая вменялась вассалу, точно также вменялась и любому другому, кто становился чьим-то «человеком». Но у вассала были особые обязанности, и мы к ним еще вернемся, специфика их определялась условиями и образом жизни этих людей, а так же их рангом. Несмотря на разницу в богатстве и авторитете между сеньором и вассалом, оба они были людьми одного круга, из любых слоев общества вассалов не набирали. Вассалитет был формой зависимости среди высших классов, отличительным занятием которых было военное искусство и управление. Во всяком случае, в окончательной форме. Для того чтобы понять специфику вассалитета, нужно посмотреть, как он сформировался, высвободившись из целого комплекса других социальных и личных связей.