3. Особенности судопроизводства и социальная структура

3. Особенности судопроизводства и социальная структура

Не все особенности судопроизводства имеют одинаковое значение в качестве свидетельств. Часть заимствований легко объяснить влиянием горстки чужеземных правителей. Поскольку ярлы в завоеванной Англии творили суд, они приучили своих подданных, в том числе и англичан, именовать законы словами, привычными для заморских пришельцев: lagu, law. Они разделили завоеванную территорию на округа по обычаю своей страны: wapentakes, ridings. Во время правления сеньоров-иммигрантов стало действовать совершенно новое законодательство. В 962 году, после победы королей Уэссекса, один из них, Эдгар, объявил: «Я хочу, чтобы среди датчан действовал гражданский закон, установленный в соответствии с их добрыми обычаями»^{34}. Графства, которые когда-то король Альфред был вынужден уступить викингам, до XII века числились «землями под датским законом» (Денло, Danelaw). Но территория с таким названием куда обширнее района, чья топонимика свидетельствует о преобладании скандинавского населения. Происходило это от того, что законы для каждого из округов устанавливались большим собранием местных законодателей и право решающего голоса было у власть имущих, вне зависимости от их происхождения. Если в Нормандии «верный» долгое время обозначался словом dreng, а свод гражданских законов до конца Средних веков носил отпечаток скандинавского законодательства, то это вовсе не означает, что там преобладало скандинавское население, поскольку словом «верный» пользовались дружины, и оно касалось узкого круга людей, а поддерживание общественного порядка было уделом герцога^{35}. Как мы увидим в дальнейшем, за исключением особенностей, касающихся иерархии военных классов, законодательство в Нормандии очень быстро потеряло национальную окраску. Сосредоточение власти в руках нормандских герцогов, которые с самого начала стали подражать нравам и обычаям высшего французского баронства, повело к тому, что в Нормандии были усвоены и французские юридические нормы, в отличие от Денло (земель под датским законом), где власть оставалась раздробленной.

Для того чтобы исследовать вопрос влияния скандинавов более глубоко, нужно обратить внимание на более мелкие социальные структуры, нежели графство или провинция, например, на английские города, большинство из них, как Лестер и Стамфорд, сохранили верность традиционному законодательству купцов и воинов, которое сложилось в них к моменту скандинавского вторжения, а также на небольшие деревенские общины как в Нормандии, так и в Англии.

Земли, обрабатываемые крестьянской семьей, назывались в средневековой Дании bol. Слово перебралось в Нормандию и впоследствии закрепилось в названиях некоторых мест — усадеб или хуторов, включавших в себя огород, фруктовый сад, службы. На равнине Кан и на большей части областей Денло одно и то же слово обозначает небольшие наделы, расположенные рядом, параллельно друг другу — delle в Кане, dale в Денло. Это совпадение, удивительное для не сообщающихся между собой краев, можно объяснить только общим для обоих влиянием. Округ Ко отличается от соседних с ним французских округов формой своих полей — они всегда квадратные и расположены без видимого порядка; эта особенность, похоже, следствие более позднего перераспределения земли по сравнению с соседями. В «датской» Англии хозяйственные перемены были настолько значительны, что повели к исчезновению первоначально существующей аграрной единицы hide, заменив ее на более мелкую charru?e[13]. Заняв место бывших сеньоров и став хозяевами рожденных на этой земле крестьян, новые властители захотели или смогли поменять где форму, а где название скромных крестьянских полей.

Но есть и другие сходства. Между социальными структурами областей Денло и Нормандии существует общая черта, которая обнаруживает глубокую родственность их учреждений. Вассальная связь между сеньором и его «человеком», существовавшая в других областях северной Франции как наследственная, очень прочная и жесткая, была совершенно неизвестна в Нормандии, может быть, она и начала формироваться перед Роллоном, но развития не получила. И точно так же северная и северо-западная Англия была известна как область крестьянских вольностей. Мелкие земледельцы, хоть и подпадали под юрисдикцию сеньориальных судов, но при этом сохраняли статус свободных людей; они но своей воле могли поменять сеньора, продать свою землю и несли четко обозначенные и менее тяжелые повинности, нежели те, что выпадали на долю их менее привилегированных соседей, живущих вне «датского края».

Отсюда мы можем сделать вывод, что в эпоху викингов режим вассальных отношений был совершенно неведом в скандинавских странах. И еще: что мешало малочисленным, по существу, завоевателям, жившим трудами многочисленных завоеванных, воспользоваться сложившимся институтом вассального подчинения? Думается, что если завоеватели в местах, где они обосновались, жили согласно привезенным с родины традициям, соблюдая независимость крестьян, то причиной этому то, что среди крестьянства было много скандинавов, и они, получив землю и сменив оружие на плуги, не желали обрести за морем подчинение, неведомое им на родине. Безусловно, преемники первых иммигрантов довольно скоро будут вынуждены принять существующие институты управления. Сеньоры-иммигранты последуют плодотворной практике пэров другой этнической группы. Как только скандинавы примут христианство, церковь, черпающая свои главные доходы в вассальных податях, будет всячески укреплять права сеньора. Так что ни Нормандия, ни Денло не обойдутся без прав сеньора. Но на протяжении нескольких веков вассальные связи там были менее жесткими и распространялись не на всех.

Таким образом, все подводит к следующему выводу. Мы исказили бы картину, если представили себе скандинавских иммигрантов по аналогии с французским окружением Вильгельма Завоевателя только правящим классом. И в Нормандии, и в северной и северо-восточной Англии с кораблей высадилось немало воинов-земледельцев, примерно таких, какие упоминаются в надписи на шведской памятной стеле. Устроившись на земле, отнятой у более ранних захватчиков, оставленной беглецами, заселив пустоши между исконно существующими поселениями, колонизаторы оказались достаточно многочисленными для того, чтобы построить новые или коренным образом перестроить старые деревни, распространить свою лексику и свои названия, существенно изменить не только аграрные навыки, но и устройство сельского общества в целом, общества, уже подорванного вторжением.

Но в общем, во Франции влияние скандинавов ощущалось слабее и не было таким долгим, как в Англии, давая себя знать дольше других областей в земледелии как самой консервативной из отраслей. Данные археологии подтверждают сделанные выводы. Несмотря на плачевное несовершенство наших описей, нет сомнения, что следов нордического искусства в культуре Нормандии гораздо меньше, нежели в Англии.

Объясняется это многими причинами. В силу того, что скандинавы обжили во Франции гораздо меньшую территорию, влияние французов на них было гораздо сильнее. Более отчетливым было несходство исконной и привнесенной культуры, что не поощряло их взаимопроникновения, а вело к тому, что менее стойкая уподоблялась более сильной. Франция была по сравнению с Англией более населенной страной, и за исключением районов Румуа и Ко, страшно пострадавших от набегов, оставшееся на местах население было достаточно многочисленным. И наконец, до Франции добралось всего несколько волн викингов на протяжении достаточно короткого периода, и соответственно количество поселенцев было сравнительно невелико, даже учитывая не слишком большую обжитую ими территорию, тогда как в Англию викинги приплывали и приплывали на протяжении целых двух веков.