Тверская улица и окрестные переулки

Тверская улица и окрестные переулки

Садовое кольцо пересекает Тверскую, и по главной улице города мы доходим до Камергерского переулка. 26 сентября 1975 г. на углу Камергерского (дом 5) и Тверской собралось много людей. В торжественной обстановке была открыта мемориальная доска с лаконичной надписью: «В этом доме с 1947 по 1970 год жил и работал детский писатель Лев Кассиль». Автор памятного знака — архитектор Г. А. Мурадов. В наши дни доска из красного гранита почти не заметна в уличной суете, и дело не столько в плохом состоянии памятника, сколько в забвении наследия популярного в советские годы детского писателя.

Лев Абрамович Кассиль родился в 1905 г. на берегу Волги в слободе Покровской вблизи Саратова. Его отец, Абрам Григорьевич, врач местной больницы, был воспитан на традициях русской демократической литературы, активно сочувствовал революционерам любых партий. Эти человеколюбивые идеи он передал сыновьям. В течение жизни Лев Кассиль оставался верным рыцарем революции, и советская действительность не вызывала у него протеста, он всегда оставался добрым человеком — его герои не были жестокими, не доносили на соседей, не восхваляли «отца народов» Сталина. Лучшее произведение — «Швамбрания» (1933) — будоражило воображение детей нескольких поколений. В этой волшебной стране с реками и озерами, лесами и островами царила справедливость; фантастическую страну дети рисовали на контурных картах. На старой территории Новодевичьего кладбища над могилой Льва Кассиля стоит памятник, напоминающий пламя костра. Огонь доносит до нас тепло творчества детского писателя, романтика пионерской жизни.

Дом 2 по Камергерскому переулку был построен в 1931 г. кооперативом «Крестьянская газета». В разные годы в нем жили Эдуард Багрицкий, Иосиф Уткин, Михаил Светлов. Конечно, каждый из названных поэтов глубоко индивидуален, но их многое связывает — выходцы из еврейской среды, восторженно встретившие революцию и передавшие ее пафос, они соответствовали настроению времени и были необыкновенно популярны в 30–40-е годы. На мемориальной доске Михаила Светлова, стихи которого стали популярными песнями советского времени, выбиты выразительный профиль поэта и текст: «С 1931 по 1962 год здесь жил Михаил Аркадьевич Светлов» (скульптор — В. Е. Цигаль, архитектор — Ю. Е. Гальперин).

Михаил Светлов (Шейнкман) родился 17 июня 1903 г. в Екатеринославе, и судьба «еврейской улицы» во многом сказалась в творчестве известного советского комсомольского поэта. Свою причастность к еврейским корням автор популярных стихов и песен («Гренада», «Песня о Каховке», «Итальянец») ощущал всю жизнь.

Не один и не два раза бессонницей

Догонял я будущность свою…

Так еврей за поездом гонится,

Увозящим всю его семью.

Из Камергерского переулка вернемся на Тверскую и подойдем к дому 8. На стене здания установлена гранитная доска: «В этом доме с 1947 по 1967 год жил и работал писатель Илья Григорьевич Эренбург». Автор памятника — архитектор А. Н. Щепетильников.

Лучшие статьи И. Г. Эренбурга были написаны в годы Великой Отечественной войны; они проникнуты уверенностью в победе и ненавистью к фашизму. Константин Симонов вспоминал: «Мне рассказывали люди, что в одном из больших объединений партизанских отрядов существовал следующий пункт рукописного приказа: „Газеты после прочтения употреблять на самокрутки, за исключением статей Ильи Эренбурга“».

В первый год войны Илья Эренбург, уже ощущая национальную трагедию, страстно утверждал свою причастность к еврейскому народу; ему суждено было в освобожденном Киеве стоять на обрыве Бабьего Яра и первым поведать миру о национальной трагедии не только фактами, именами и цифрами, но и болью сердца. Он писал:

Мое дитя! Мои румяна!

Моя несметная родня!

Я слышу, как из каждой ямы

Вы окликаете меня.

Вместе с писателем Василием Гроссманом он собирал документы для скорбной книги памяти жертв Холокоста. Разгул юдофобии в послевоенные годы в СССР не позволил опубликовать при жизни писателей эту траурную книгу. В начале 60-х годов И. Г. Эренбург пытался дать оценку времени, по-иному осмыслить советскую историю, что вызвало резкую критику Н. С. Хрущева и поток клеветы в прессе. Его мемуары «Люди, годы, жизнь» (1961–1966) стали открытием для советских читателей. Многие из них впервые узнали имена, забытые в сталинские годы, — Марина Цветаева, Максимилиан Волошин, Исаак Бабель, Осип Мандельштам и многие другие.

На торцевой стороне того же дома 8, обращенной к Тверской площади, установлена доска из красного гранита с текстом: «В этом доме с 1963 по 1971 год жил кинорежиссер, народный артист СССР Михаил Ромм». Автор — архитектор А. П. Мелихов.

Памятный знак почти не заметен со стороны оживленной улицы, и в этом сказалось противоречивое отношение советских властей к наследию Михаила Ромма. Нельзя было предать забвению имя человека, чьи фильмы о Ленине стали классикой советского кинематографа, и в то же время именно Ромм стоял у истоков диссидентского движения 60-х годов. Его страстные выступления против реабилитации Сталина, официального антисемитизма, подавления свободы творчества вызывали раздражение у советского руководства. Известный режиссер был яркой, противоречивой личностью, частью своего столь же сложного времени. В конце жизни он не мог себе простить, что в годы Большого террора ставил фильмы о Ленине, хотя обращение к этой теме было естественным для человека, юность которого совпала со временем революции и Гражданской войны. Родители Ромма встретили революцию восторженно. У них в гостях часто бывали известные члены РКП(б) — Р. С. Землячка, Г. М. Кржижановский, Е. Д. Стасова. Мироощущение близких людей, детские впечатления и воспитание определили взгляды будущего режиссера.

После смерти Сталина, уходя от партийной тематики, Ромм создал картину о любви и нравственном долге ученого — «Девять дней одного года» (1962). В 1966 г. на экраны страны вышел его документальный фильм «Обыкновенный фашизм», с раздражением воспринятый партийным руководством. Режиссера обвинили в симпатиях к сионизму, что в те времена приравнивалось к выпаду против партийной идеологии. Наследие Михаила Ромма осталось в его лучших фильмах и в творчестве его учеников, среди которых А. Тарковский, Г. Чухрай, Г. Данелия, В. Шукшин.

Продолжим нашу прогулку и от Пушкинской площади повернем на Тверской бульвар, к дому 25, известному как «Дом Герцена». Именно здесь, в усадьбе Яковлевых, в 1812 г. родился известный русский писатель и публицист А. И. Герцен. В советские годы судьба памятного здания несколько раз менялась: в 20–30-е годы XX в. здесь был Дом творчества советских писателей; с 1934 г. — Литературный институт имени А. М. Горького. В довоенные годы в боковых флигелях находился жилой фонд Союза советских писателей. В 1991 г. на стене флигеля была открыта мемориальная доска, приуроченная к 100-летию со дня рождения О. Э. Мандельштама (автор памятника — Д. Шаховской).

Осип Эмильевич Мандельштам родился в Варшаве; жил в Петербурге и познакомился с Москвой после революции. Любить и понимать город его научила Марина Цветаева:

Из рук моих — нерукотворный град

Прими, мой странный, мой прекрасный брат.

Осип Мандельштам оказался достойным подарка. Почти 20 лет он жил в Москве, и адреса его временных пристанищ разбросаны по многим районам города — гостиница «Метрополь», Якиманка, Старосадский переулок, Новое шоссе, Нащокинский переулок. Город, его история, пейзажи и даже запахи наполняют поэзию и прозу Мандельштама. Он один из немногих, кто воспринял и передал в стихах ощущение трагического века:

Век. Известковый слой в крови больного сына

Твердеет. Спит Москва, как деревянный ларь,

И некуда бежать от века-властелина….

В доме на Тверском бульваре поэт жил в счастливые 20-е годы, когда выходили в свет поэтические сборники и он полностью вписался в литературный мир бурлящей Москвы; в этот дом он вновь приедет в 1932 г., когда страх перед давящей силой режима навсегда войдет в его жизнь. Самое страшное произошло. Стихи про «кавказского горца» не были забыты, и поэт, разделяя судьбы миллионов современников, погиб в лагерной больнице под Владивостоком. Его имя было предано забвению на 30 лет. Российский поэт Осип Мандельштам всегда ощущал причастность к своему народу и чувствовал себя «наследником овцеводов и царей». Приверженец духовной свободы, он был далек от национального быта и религиозных обрядов, но еврейская культура оставалась притягательной для поэта. Постоянный зритель и почитатель ГОСЕТа, он писал об «иудейской созерцательности», мелодичности и красоте языка идиш. В нелегкие годы московского бытия поэт представил читателю современника, с которым встречался в коммуналке дома в Старосадском переулке.

Жил Александр Герцевич,

Еврейский музыкант, —

Он Шуберта наверчивал,

Как чистый бриллиант.

Теперь отправимся на Страстной бульвар. 28 июня 1972 г. много людей собралось у дома 11. В особняке, построенном в 1890 г., в 30-е годы XX в. находилась редакция самого популярного в советские годы журнала «Огонек». В солнечный летний день московские журналисты открывали доску, посвященную памяти первого редактора «Огонька», автора «Испанского дневника» (1938) М. Е. Кольцова. На серой гранитной доске — выразительный барельеф Михаила Кольцова и высеченные названия газет и журналов, редактором которых он был, — «Огонек», «Правда», «Крокодил». Авторы памятника — скульптор А. Казачок и архитекторы Г. Миронов и Н. Пелевина.

Михаил Ефимович Кольцов (Фридлянд) родился 11 июня 1898 г. в Киеве в семье ремесленника. Его детские годы прошли в Белостоке; именно этот город стал прифронтовым в начале Первой мировой войны. Семья Фридляндов переезжает в Киев; их старший сын Михаил добирается до Петрограда и поступает на медицинские курсы. Уже в начале учебы он увлекается журналистикой, полностью принимая идеи Октябрьской революции. С 1922 г. начал работать в «Правде», его репортажи и статьи были оценены партийным руководством и приняты читателем. Звездный час Кольцова как журналиста пришелся на 30-е годы. В газете публиковались его острые репортажи с процесса Георгия Димитрова, которые он присылал из Парижа (нацисты не дали визу в Берлин), и из Испании, где он сблизился со многими иностранными журналистами-антифашистами. Михаил Кольцов не мог не заметить расистскую идеологию Третьего рейха и старался донести до советского читателя трагедию немецких евреев. Он писал: «Много бомб взорвалось в дверях еврейских магазинов и контор. Озверелый антисемитизм, кровожадное хулиганство, какого не было в Германии 100 лет». В 1938 г. позиция журналиста стала неугодной сталинскому режиму. Он был арестован в своем кабинете редакции «Правды» 12 декабря 1938 г. и, как предполагают, расстрелян 2 февраля 1940 г. В мемуарах «Люди, годы, жизнь» Илья Эренбург, признавая высокое профессиональное мастерство М. Кольцова, писал: «История советской журналистики не знает более громкого имени, и слава его была заслуженной».

Улица Каретный Ряд, знакомая всей стране благодаря песне Владимира Высоцкого, хорошо известна в артистической среде. Дом 5, возведенный по проекту архитектора Е. С. Смирнова, предназначался для артистов Большого театра и Театра эстрады. На стене дома — мемориальная доска с барельефом известного певца и текстом: «В этом доме с 1970 по 1982 год жил народный артист СССР Л. О. Утесов» (скульптор — Ю. Л. Чернов). Здесь известный советский певец жил в последние годы своей жизни; поблизости находится театр «Эрмитаж», на сцене которого он много выступал в годы творческого расцвета.

Леонид Осипович Утесов (Вайсбейн) родился в Одессе в 1895 г., и уже с 30-х годов XX в. неразрывно связанный с Москвой, он продолжал считать себя только одесситом: «Я родился в Одессе. Вы думаете, я хвастаюсь? Но это действительно так. Многие бы хотели родиться в Одессе, но не всем это удается… Я не знаю, кто виноват. Солнце? Море? Небо? Но под этим солнцем, под этим небом, у этого моря родятся особые люди».

Актер, конферансье, музыкант, страстный поклонник джаза и руководитель первого джаз-оркестра, Утесов изведал и резкую критику, переходившую в глумление, и искреннюю любовь современников; записи его песен до сих пор звучат на радио. В нелегкие годы прошлого столетия они поддерживали людей, и вслед за Утесовым страна пела:

Нам песня строить и жить помогает,

Она, как друг, и зовет, и ведет.

И тот, кто с песней по жизни шагает,

Тот никогда и нигде не пропадет.

От Тверской улицы к Патриаршим прудам спускается Большой Палашевский переулок. В 1987 г. на доме 3 в Большом Палашевском переулке была установлена мемориальная доска (архитектор — Т. Н. Погорелова): «В этом доме с 1973 по 1984 год жила народная артистка СССР, лауреат Государственных премий Фаина Георгиевна Раневская».

Фаина Георгиевна Раневская (Фельдман) родилась 15 августа 1896 г. в Таганроге в богатой семье. Еще гимназисткой она поступила в частную театральную школу, а затем, вопреки воле родителей, отправилась в Москву. Успех не сразу пришел к юной артистке; ее первые выступления прошли на сцене летнего театра в Малаховке. После революции начались годы странствий, бесконечных гастролей по городам страны (Керчь, Ростов-на-Дону, Смоленск и др.). Только в начале 30-х годов Раневская утвердилась на московской сцене, переходя из одного театра в другой; в 1963 г. она окончательно вошла в труппу Театра им. Моссовета. Творческий диапазон актрисы был широк. Она играла трагические роли сильных и в то же время глубоко несчастных женщин; в кино создала яркие, подчас гротескные, комедийные образы — мачеха («Золушка»), Маргарита Львовна («Весна»). В течение 13 лет зрители выстаивали огромные очереди за билетами на спектакль «Дальше — тишина» (пьеса В. Дельмара). В последней театральной работе Ф. Г. Раневская создала образ старой любящей женщины, преданной своими респектабельными детьми и обреченной на страдание, разлуку с мужем и одиночество. Продолжительные аплодисменты после каждого спектакля были ей дороже многих премий и званий. Последний раз актриса вышла на сцену 24 октября 1982 г. — ей было 86 лет.

У дома 5 по Благовещенскому переулку в 1989 г. родные, друзья, почитатели таланта Аркадия Исааковича Райкина открыли мемориальную доску. Скульптор Ю. Л. Чернов передал одухотворенный образ артиста с грустными глазами. Под портретом надпись: «В этом доме с 1966 по 1987 год жил и работал Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, народный артист СССР Аркадий Исаакович Райкин». Над портретом — античная театральная маска, символ искусства перевоплощения, которым так виртуозно владел артист. В течение одного концерта он представлял зрителям гротескные образы бюрократа, псевдоученого, подхалима, пьяницы, случайно попавшего в «греческий зал»; не только резкая сатира, но и мягкая улыбка сопутствовали его артистическому образу. Его творчество было исполнено любви к благодарному зрителю «в девятом ряду».

Аркадий Исаакович Райкин родился в Риге в 1911 г., и его жизнь во многом повторяла судьбу поколения, чья молодость и зрелость пришлись на послереволюционные годы. С 1922 г. Райкины живут в одном из самых театральных городов России, Петрограде. Страстное увлечение театром определило профессию Аркадия. В 1935 г. он окончил Ленинградский театральный техникум и поступил в Театр рабочей молодежи при Новом театре. Уже в довоенные годы проявляется его стремление к прямому контакту со зрителем: он читает короткие рассказы, фельетоны, выступает с пародиями, снимается в нескольких фильмах.

Расцвет творчества А. И. Райкина приходится на 60–80-е годы. Его зритель жил на огромном пространстве мира — СССР, выступления артиста становились событием культурной жизни многих стран. Райкина любил народ, и властям приходилось считаться с его популярностью. Великий артист XX века был удостоен высоких званий и наград.

Тверская улица завершается у Триумфальной площади. Свернем в Старопименовский переулок к дому 12, отмеченному мемориальной доской со скульптурным портретом диктора Всесоюзного радио народного артиста СССР Юрия Борисовича Левитана. Известный московский скульптор, член-корреспондент Академии художеств Юрий Чернов представил в металле выразительный портрет диктора в радиостудии. 2 октября 1984 г. (день 70-летия Юрия Левитана и открытия памятника) у дома собралось много людей, и в толпе выделялись ветераны Великой Отечественной войны. Коллеги и современники вспоминали о неповторимом голосе Левитана, о восприятии его передач на фронте.

Левитан родился 2 октября 1914 г. во Владимире. Его отец, портной, еще в начале столетия поселился в центре России. На берегу Клязьмы прошли детские и отроческие годы будущего диктора. Мировоззрение юноши полностью совпадало с идеалами времени — пионерский отряд, комсомольская ячейка, любовь к революционной поэзии и страстное увлечение радио и кино и отсюда — стремление в Москву. В 1930 г. был объявлен набор в школу радиодикторов. Выразительный, красивый тембр голоса определил судьбу 16-летнего юноши. Через четыре года он в течение пяти часов будет зачитывать, не допустив ни одной ошибки, на радио отчетный доклад ЦК ВКП(б) XVII съезду партии. Молодой диктор не сомневался в правильности директив, и его голос подтверждал пафос партийных решений. Известный драматический артист Владимир Яхонтов призывал своих студентов учиться у Левитана страстности и убежденности. Эти качества ярко проявились в годы войны; осенью 1941 г., когда Красная Армия отступала, оставляя противнику города, сильный, уверенный голос Юрия Левитана убеждал людей всего мира: «Победа будет за нами!». В 1941 г. Москву постоянно бомбили, и фашисты сбрасывали на город листовки, в которых обещали повесить еврея Левитана на Красной площади. 9 мая 1945 г. Левитан прочитал сообщение о капитуляции фашистской Германии и долгожданной победе.

Ю. Б. Левитан жил и работал в полном согласии с идеалами и требованиями времени и принадлежал к тем людям, которые украсили «жестокий век» профессионализмом, талантом, добротой и отзывчивостью.