От Шейбана до Абулхаира

В то время когда Чингизханидские семейства устанавливались в Персии, в Китае, в Трансоксиане, появлялись и исчезали в южной Руси, другие ветви той же самой семьи отставали и забывались в северных степях, чтобы заменять и рекламировать исторические империи. Именно в этом качестве предстают Шейбаниды. [1286]

Как мы уже видели, семейство шейбанидов происходило от внука Чингиз-хана, Шейбана, который был братом Кипчакских ханов Бату и Берке. Шейбан отличился в 1241 г. во время Монгольской кампании в Венгрии, где, если верить Рашид ад-Дин, когда Монголы удерживали эту страну, он оставался наместником. После смерти Чингиз-хана, как мы уже отмечали, Шейбан получил в качестве удела территории, расположенные на востоке и юго-востоке южного Урала, в частности, в этом направлении, значительные части Актюбинской и Тургайской областей. Эта группа территорий сегодня занята Киргизами средней Орды (между истоками Тобола на западе и района Семипалатинска, на верхнем Иртыше, на востоке) и младшей Орды (между Уралом и Сары-су). Думается, что ставка Шейбана и его наследников располагалась летом между Уральскими горами, рекой Илек (приток реки Урал, южнее Оренбурга) и рекой Иргиз; зимой она приближалась к Сары-су. До конца XIV в., Орда шейбанидов не была единственной на этой стороне, так как, как мы уже видели, она соседствовала с Белой Ордой, которая кочевала в Сары-суйской степи и горах Улу-тау. Однако, когда, начиная с Тохтамы-ша, предводители Белой Орды стали ханами Золотой Орды, в 1380 году, думается, что Белая Орда практически вся эмигрировала в южную Русь; это впечатление основывается на данных "разведки", проведенной в степи Тамерланом, в 1391 г. [1287]

Весь этот регион Сары-су и Улуг-таг, и в частности, Тургай, был занят Шейбанидами. Между тем, орды, покоренные Шейбанидами, приняли к XIV в. имя Озбек или графически более точно, Узбек, имя, происхождение которого спорно, однако под которым они известны в истории.

Настоящим создателем мощи Узбеков являлся шейбанидский принц Абул Хаир, который прожил исключительно насыщенную риском жизнь. [1288] Он был провозглашен ханом своей орды в возрасте семнадцати лет, в 1428 г., на реке Тура, в Сибири, западнее современного Тобольска. Очень скоро он захватывает у других Джучиидов все старые улусы этой ветви Чингизханидов, расположенные восточнее реки Урал и севернее Сыр-Дарьи. В 1430-1431 годах, он захватывает Хорезм и разоряет Ургенч. Несколько ранее 1447 г. он становится хозяином, во вред Тимуридам, сильных городов, расположенных вдоль Сыр-Дарьи, от Сыгнака до Узкенда. Сыгнак, по мнению Бартольда, был его столицей. В противовес, Яссы, современный Туркестан, оставался у Тимуридов. Абул Хаир использовал ссору между тимуридскими эпигонами, чтобы вторгнуться в Трансоксиану. Это было возможно, ибо он поддерживал Тимурида Абу Саида при вступлении на престол Самарканда (1451).

Власть Абул Хаира достигла апогея. Его империя простиралась от окрестностей Тобольска до Сырдарьи, когда к 1456-1457 годам, он был атакован войсками Ойратских или Калмыцких нашественников, то есть восточных Монголов. Ойраты, мы это увидим ниже, были властителями огромной территории, которая включала Большой Алтай и горы Хангай от Тарбагатая и Джунгарии до юго-западного берега Байкала, пересекая регионы Черного Иртыша, Урунгу, Кобдо, Уласутай, истоки Селенги и Коссогола. Осуществляя полномасштабную экспансию, они направляли свои войска вплоть до предместий Пекина, и в Западный Туркестан. Абул Хаир, разгромленный ими в крупном сражении, вынужден был бежать из Сигнака, и оставил им на разграбление весь северный берег среднего течения Сырдарьи (1456-1457).

Этот разгром серьезно расшатал авторитет Абул Хаира. Ранее уже два зависимых от него предводителя, происходившие, как и он из семейства Джучи, – Керей и Джанибек, оставили его для того, чтобы просить землю у чагатаидского хана – Эсен-буги II, [1289] который их направил в поход на Моголистан. В течение последующих лет, к 1465-1466 годам, большое количество кочующих кланов, до этого зависевших от Абул Хаира, отделились от него, чтобы последовать примеру Керея и Джанибека и продолжать независимое существование. В будущем эти кочевники, в дальнейшем отделившиеся от узбекского ханства, будут известны под именем Казак ("вольные, восставшие") или Киргиз-Казахи, каковых мы их различаем ныне. [1290]

Их отделение представляет собой историческое событие огромной важности, ибо и во сне невозможно представить территориальные пространства, очень скоро занятые ими и сегодня находящиеся у их наследников, имея в виду территории Средней Орды, то есть степи между Актюбинском и Семипалатинском, территории Малой Орды между впадением Урала и Сары-су, и территории Большой Орды, между городом Туркестаном и южным берегом оз. Балхаш. [1291]

Абул Хаир был убит в 1468 году (дата уточнена Бартольдом) во время последней битвы против Киргиз-Казахов, когда он пытался вернуть их обратно и избежать раскола. Примерно три года спустя, чагатаидский хан Моголистана, Юнус, завершил разгром оставшихся лояльных Узбеков. Что касается Узбеков-раскольников, то есть Киргиз-Казахов, они образовали в степи чисто кочевническое Государство, которое, после смерти их первых предводителей, управлялось их сыновьями, Барандуком, сыном Керея (1488-1509) и Касымом, сыном Джанибека (1509-1518). [1292]

Касым пытался даже завладеть Ташкентом. Он нападал и действовал недостаточно настойчиво. В реальности, это был чисто кочевнический метод, который им самим характеризуется в достаточно курьезном споре, приведенном мирзой Хайдаром: "Мы – люди степей, все, что мы имеем, сосредоточено в лошадях: их мясо – наша предпочитаемая еда; молоко кобылиц – наш любимый напиток. У нас нет домов. Наше основное развлечение – проверять наши стада и косяки лошадей". [1293]

Это была попытка совместить наследственное кочевничество с требованиями полуосёдлой империи, сформировавшейся вокруг Сыгнака, из которой Абул Хаир был вытеснен. Но его история поучительна. Деятельность Абул Хаира повторяет деятельность Чингиз-хана, но не является такой удачной. После призывов к объединению орд для создания обширной влиятельной силы, и уже призываемой в качестве третейского судьи среди тимуридов Трансоксианы, он был свидетелем крушения своей кочевой империи под натиском кочевников более свирепых, и особенно, вследствие бунта среди части его собственных племен, недовольных его пристрастием к оседлой жизни. Бесспорно, что, как и Чингиз-хан, Абул Хаир явился фактором истории степей! В конце концов, там, где Абул Хаир потерпел неудачу, его прямые наследники имели успех.