Тамерлан и Кипчакия

Тамерлан и Кипчакия

Известно, что в 1376 г. Тамерлана посетил в Самарканде Чингизханид по линии Джучи, по имени Токтамыш, который обратился за помощью в борьбе против своего сюзерена Урусхана, хана клана Белой Орды, который, как мы знаем, правил на севере нижнего течения Сырдарьи в степях Сарысу и у предгорий Улутау. [1182]

Как мы на это уже ссылались, нам неизвестно, был ли Токтамыш племянником или просто дальним родственником Урусхана. [1183]

Весьма довольный тем, что к нему обратился чингизханидский принц, который мог ему помочь в осуществлении его планов, Тамерлан, как нам известно, отдал последнему города Отрар, Чабран и Сыгнак на северном берегу среднего течения Сырдарьи у границ степей Белой Орды. Дважды Токтамыш был изгнан из этого небольшого владения ханом У русом и каждый раз он обращался к Тамерлану в Самарканде. Как свидетельствует Зафер-наме, Урус потребовал его экстрадиции. Проигнорировав эту просьбу, Тамерлан пошел на защиту линии Сырдарьи. Он одержал победу над Урусом между Сыгнаком и Отраром и оттеснил последнего в степи (начало 1377 г.). [1184]

Урус скончался в том же году и его поочередно сменили на троне сначала Тохтакийа, а затем – Тимур-мелик. Когда Тамерлан вернулся в Трансоксиану, Тимур-мелик еще раз одержал победу над Токтамышем. И вновь Тамерлан вернул ему власть в Сыгнаке, прислал ему подкрепление при помощи которого Токтамыш застал врасплох своего врага, который проводил зимовку в уезде Каратал, о котором говорится в Зафер-наме, [1185] и одержал решительную победу, позволившей Токтамышу встать во главе Белой Орды (зима 1377-1378). [1186]

Если верить летописи Зафер-наме, Токтамыш до того времени не проявил, кажется, личных достоинств и возвышение которого произошло только благодаря Тамерлану. Но став ханом Белой Орды он, кажется, напротив, неожиданно проявил невероятную активность. Как только он стал предводителем Белой Орды, он предпринял попытку подчинить Золотую Орду или Кипчакское ханство, т.е. Монгольскую империю южной России. Как нам известно, он победил в 1380 г. хозяина Золотой Орды – Мамая в решающей битве у Калки или Калмиюса в регионе Мариуполя недалеко от берегов Азовского моря. Он был признан ханом Золотой Орды, объединив таким образом Золотую и Белую Орды. Словом, почти всю бывшую джучидскую территорию, установив господство отныне от нижнего течения Сырдарьи до Днестра, от Сыгнака и Отрара до города Киева. В своей столице Сарае на нижнем течении Волги, он воплощал теперь одного великого властелина своей эпохи. Продолжая традиции своих чингизханидских предков, он возобновил великие монгольские набеги, захватил христианскую Россию, сжег Москву 26 августа 1382 г., опустошил Владимир, Юрьев, Можайск и другие русские города, разгромил даже литовцев у Полтавы, которые хотели вмешаться и на целый век обрек Московию на монгольское подданство.

В результате, у него произошло головокружение от успехов. Кто же для него Тамерлан, тюркский безродный выскочка, без ясных юридических прав, кто же он такой перед ним, представлявшим самую подлинную чингизханидскую легитимность? В конце концов, все неоспоримые чингизханиды опирались теперь на союз северозападных орд, на неисчислимые человеческие ресурсы степных просторов. Для него, являвшимся предводителем кочевников севера, Тамерлан, правитель Трансоксианы, казался теперь не кем иным, как простым таджиком. Как и каждый монгол, он испытывал по отношению к этому тюрку-строителю и на три четверти оседлому человеку, что-то наподобие скрытого пренебрежения, которое Тамерлан испытывал по отношению к жителям Исфагана и Ширазха… Активный, полный энергии, прекрасно сложенный (каким его рисует анонимный Искандер), уважаемый монголами за справедливость, устал быть в тени тюркского выскочки, который называл его своим сыном. Конечно же он забыл, с неблагодарностью, что был обязан тому своей карьерой. Он совершил ошибку в особенности в том, что недооценил грозную силу, которой являлся Тамерлан.

Как и все его предшественники, ханы Кипчакии, начиная от Берке, Токтамыш посягнул на Азербайджан. Кстати вспомним, что с 1260 и 1330 гг. повелители Сарая никогда прямо не смирялись с тем, что Закавказье и северо-запад Персии не были в подчинении их улуса. Отметим, что напротив в 1385 г. до того, как Тамерлан вошел в Азербайджан, который принадлежал султану Ахмеду Джалаиру, Токтамыш взял его по пути из Ширвана, затем захватил Таурис и разграбил город (зима 1385-1386). [1187]

Впрочем он ушел оттуда с добычей, как это делали монголы, в то время как Ахмед Джалаир вновь овладел провинцией. Как мы это знаем при таких обстоятельствах он подчинил Персию и присоединил Азербайджан к своей империи (1386).

Такой поворот событий явился причиной разрыва между двумя бывшими союзниками или вернее спровоцировала Токтамыша без объявления войны начать неожиданную атаку против своего благодетеля, который чуть было не попал врасплох.

Тамерлан зимовал в 1386-1387 гг. на севере Азербайджана в провинции Карабах и еще находился там, когда весной 1387 г. Токтамыш без особых приготовлений перешел Дербентский пролив и двинул свою армию против него в направлении Карабаха. Тамерлан, стоянка которого находилась в Бардаа на юге Куры успел только выслать вперед усиленные передовые части в северном направлении реки. Небольшая армия вступила в бой против Токтамыша и проиграла сражение и в этот момент принц Мираншах, третий сын Тамерлана прибыл с подкреплением, восстановил прежнюю ситуацию и обратил Токтамыша в бегство. Поведение Тамерлана в связи с этими событиями было весьма многозначительным. К нему привели многочисленных воинов разбитой армии, взятых в плен. Известно, какие обычно последствия следовали в подобных случаях. На этот раз, напротив, он не только освободил своих пленников, но вернул их Токтамышу, снабдив их продовольствием и всем необходимым. В то же время, как об этом говорится в Зафер-наме, он обратился к Токтамышу, которого он продолжал «рассматривать как своего сына», с укоризной, в котором чувствовалось больше искреннего огорчения, чем раздражения. [1188]

Если сравнить подобное поведение с крайней непреклонностью и презрением и с жесточайшей местью завоевателя по отношению к своим тюркским или персидским неприятелям, можно оценить тот вес, который имело в его глазах законное право наследования чингизидов. Разумеется, фактически Тамерлан разрушал дело Чингиз-хана или по крайней мере подменял его самим собой. Теоретически, он возможно не осмеливался напрямую признаться самому себе в этом, лукавил, придавая своей новой тюркской империи черты монгольского облика, оказывал неожиданное уважение, может непроизвольно, к тем потомкам Чингиз-хана, которые проявили какую-либо инициативу. По-видимому, здесь ощущалось также подсознательное опасение, которое было присуще трансоксианцам, когда речь шла о северных ордах.

Токтамыш не только остался глух к этому обращению, а пошел дальше и когда Тамерлан задержался в Персии, он воспользовался его отсутствием, чтобы напасть даже на сердце его империи, Трансоксиану. К концу 1387 г. он нарушил границу Сырдарьи со стороны Сыгнака, осадил Чабран, затем, посчитав это недостаточным, опустошил страну. Омар Шейх, второй сын Тамерлана, попытался остановить его, но проиграл сражение при Отраре и чуть было не попал в плен. [1189]

Нападение имело такие серьезные последствия, что Трансоксиана, оказавшаяся беззащитной, подверглась нападению с тыла кочевниками Моголистана со стороны Ферганы. Отряды Токтамыша рассеялись по всей Трансоксиане, разграбили все незащищенные поселения и осмелились даже взять в осаду Бухару. Опустошительным набегам подверглись окраины Карши и даже берега Амударьи. [1190]

Тамерлан срочно вернулся из Персии (начало февраля 1388 г.). Токтамыш, не дожидаясь его, возвратился в степи Белой Орды, и в конце 1388 г. создав мощную армию, о которой в Зафер-наме говорится, что в ней участвовали воины из Московии, Токтамыш вновь двинул свои войска на Трансоксиану, на этот раз, пройдя через восток, со стороны Ходжента в Фергане. Тамерлан пошел к нему навстречу с небольшим войском, которое ему удалось собрать, в снежную погоду, при ужасном холоде, он ввязался в бой и отбросил противника на север Сырдарьи (в январе 1389 г.). [1191]

Токтамыш все же продолжал военные действия в среднем течении Сырдарьи, взял в осаду Чабран, разграбил Яссы (нынешний Туркестан). Но когда Тамерлан переправился через Сырдарью, вражеская армия ушла в степь. [1192]

Опыт этот оказался поучительным. Тамерлан не имел возможности продолжать свои победоносные кампании в Передней Азии, оставив Трансоксиану незащищенной от вторжений Токтамыша. Он принял решение вести войну на территории своего противника, в степях Белой Орды. Выйдя из Ташкента в январе 1391 г., [1193] он принял посланников Токтамыша, который попытался отвести угрозу, предложил ему скакунов и сокола. "Он посадил сокола на руку, взглянул на него, но не выказал посланникам других знаков доброй встречи". Тамерлан по опыту 1387-1388 гг. смог предположить, что Токтамыш разворачивал свои силы в местах, принадлежавших ему по наследству, в степях Белой Орды, в бассейне р. Сарысу, горной гряде Улутау и бассейне р. Тургай. Тамерлан двинулся в этом направлении. От Яссы (нынешнего города Туркестана), он двинулся на северо-запад, через безлюдные пространства нижнего течения Сырдарьи, затем гор Улутау (Улугтаг), которые разделяли бассейн этой реки от Тургая. «Он поднялся на вершину горы, говорится в Зафер-наме, и с восхищением стал всматриваться на широкие долины, которые своим пространством и обилием зелени напоминали безбрежное море" (конец апреля 1391 г.). [1194]

Но не было никаких следов Белой Орды. Токтамыш оставил только пустынные пространства перед Тамерланом, как это делали в свои времена хунны и тукю. Продвигаясь вперед в степных просторах, тимуридские воины попутно охотились, чтобы прокормить себя и дошли до реки Джиланчик (Иланжик по мнению Пети де ля Круа), которая впадает в Джаман Ак-коль, [1195] затем реку Кара-торгай, по Говарту, Атакарогай, по Зафер-наме, Анакаргу, (по мнению Пети). [1196]

Армия Тамерлана продвигалась в пустынной местности четыре месяца после того, как ушла из Ташкента. Воины устроили грандиозную охоту, чтобы запастись дичью (6-7 мая), [1197] а затем Тамерлан, чтобы воодушевить своих солдат, устроил торжественное прохождение войска с такой же помпой и педантичностью, как это было присуще подобным манифестациям на центральной площади Самарканда. [1198]

В действительности, все могло обернуться трагично для Тамерлана. Если бы Токтамыш действительно отступал бы все время на север, ему бы удалось изнурить тимуридскую армию, которую он смог бы раздавить, обессилевшую от голода и холода. Тамерлан же, считая, что противник убегал от него, углублялся все глубже в направлении Сибири. От Тургая он дошел до реки Тобол в районе нынешнего Кустаная. [1199]

С другой стороны Тобола разведчики обнаружили наконец огни от костров. Тамерлан переправился через реку и ничего не обнаружил. «Все разведчики, которых послали вперед, скитались как бродяги на безграничных просторах, не обнаруживая ни малейшего человеческого следа, ничего не зная о намерениях противника». Наконец, от одного пленника Тамерлан узнал, что Токтамыш находился где-то на Урале. Тотчас же армия направилась на запад, переправилась через реку Яик или Урал, без сомнения, это было в регионе Орска и достиг притока Сакмара. Как его называет Говарт, а Зафер-наме – Семмур. [1200]

Токтамыш по всей видимости сосредоточил армию у Оренбурга. Тамерлану наконец-то удалось его «зацепить». Решающая битва состоялась 19 июня 1391 г. в местечке, о котором Говарт говорит, что оно находилось в стороне Кондурчинска на Кандурше, притоке Соки около Самары или же Кундузче, по мнению Бартольда. [1201]

После однодневного сражения Токтамыш проиграл битву и бежал. Зажатые между трансоксианцами, одержавшими победу, и рекой Волгой, воины Токтамыша были почти полностью уничтожены или взяты в плен. [1202]

Часть побежденных, которым удалось бежать, как свидетельствует Зафер-наме, скрылись на островах Волги. Тимуридские гонцы взяли их в плен. Зафер-наме обрисовывает с подобострастностью празднества, которые тимуридская армия устроила в степях Уртупа на берегу Волги: «Эта местность Волги была средоточием империи Джучи, сына великого Чингиз-хана, которое его преемники выбрали в качестве ставки. Тамерлану доставило огромное удовольствие занять их место на троне. Самые прелестные красавицы сераля окружали его, а рядом стояли важные сановники с бокалом в руках, и сопровождающие их красивые женщины. Вся армия приняла участие в развлечениях, которые затмили тяготы войны. В течение почти целого месяца они предавались наслаждениям, которые они заслужили». [1203]

Примечательно то, что после стольких невероятных усилий и такой тяжело доставшейся победы, Тамерлан, удовлетворенный тем, что разбил врага, дойдя до самого сердца Белой Орды, ничего не предпринял, чтобы должным образом обустроить послевоенный период. Несомненно, он отдал в правление кипчакское ханство многим чингизханидам, противникам Токтамыша, среди которых Тимур Кутлуг, внук покойного хана Уруса. [1204]

Тимур Кутлуг тотчас же стал искать своих союзников и собрав определенную часть, он сразу же ушел в степи со своими как и он инакомыслящими союзниками, вместо того, чтобы присоединиться с ними к Тамерлану. [1205]

Другой джучидский принц – Идику, который до определенного периода также пользовался покровительством Тамерлана, сделал то же самое. Он получил задание от завоевателя навести порядок в кипчакских ордах и как только получил свободу действий, он стал действовать только для своей выгоды. [1206]

Тамерлан ничего не предпринял, чтобы вернуть их под свое командование. Довольный тем, что у него сосредоточились огромные богатства, трофеи, добытые его воинами, он вернулся в Трансоксиану через нынешнюю русско-туркестанскую провинцию Актюбинск.

Очевидно, что перед Тамерланом стояла цель вызвать ужас у Золотой Орды, чтобы обезопасить свои владения от новых нападений с их стороны. Выполнив свою задачу, как он считал, Тамерлан потерял всякий интерес к Кипчакии. В результате такого безразличия с его стороны, Токтамыш достаточно быстро восстановил свою власть. В письме от 20 мая 1393 года, адресованного королю Польши – Ягеллону, найденного в Тане (Азов, и исследованного Бартольдом, Токтамыш лично объясняет причины своего поражения и триумфа: «Тамерлана призвали враги хана. Токтамыш узнал об этом слишком поздно. В начале военных действий эти заговорщики покинули его, и его империя, таким образом, была приведена к смуте, а теперь все стало на свои места. Ягеллон обязан оплатить требуемую дань». В то же время Токтамыш вел переговоры о заключении союза против Тамерлана с мамелюкским султаном Египта – Баркуком (1394-1395). В 1394 г. он восстановил силы в достаточной степени, чтобы начать наступление на юге Дербента в провинции Ширван, которая являлась частью тимуридской империи, но эта атака приостановилась впрочем при первом приближении войск Тамерлана. [1207]

Эта новая агрессия заставила Тамерлана принять решение: организовать в 1395 г. новый поход на Кипчакию. Умудренный опытом, Тамерлан отверг неприятный и изнурительный маршрут через туркестанско-сибирские степи и избрал дорогу через Кавказ, которая вела непосредственно в сердце «столиц» Золотой Орды, Сарай и Астрахань. В Самуре, на юге Дербента, его встретили посланники Токтамыша, чьи объяснения были признаны недостаточными и переправился через Дербентский пролив, а 15 апреля 1395 г. [1208] напал на армию Токтамыша у берегов Терека. Тамерлан, который сражался как обычный воин, сам чуть было не попал в плен и убит, так «как у него оставалось мало стрел, короткое копье было сломано, и он размахивал саблей направо и налево.» В итоге Токтамыш проиграл битву и бежал в направлении Булгарии в районе Казани. Как свидетельствует Зафер-наме, он исчез в лесах тех краев до того, как передовые отряды тимуридов, скакавшие за ним вслед, смогли настичь его. Они вернулись, ограбив страну. «Было захвачено много золота, серебра, мехов, рубинов и жемчуга, юных мальчиков и девушек неописуемой красоты». Тамерлан лично продвинулся к северу и дошел до русского города Илецка в верхнем течении Дона на границе монгольского ханства Кипчакии и славянской России. В противоположность тому, о чем утверждает Зафер-наме, он не нападал на Москву, а достигнув Илецка, он повернул на юг 26 августа 1395 г. [1209]

В устье реки Дон он вошел в Тану (Азов), торговый центр, куда часто наведывались многочисленные генуэзские и венецианские торговцы, которые прислали к нему делегации с богатыми подарками и проявили наивность, поверив в его обещания. Последующие события показали как они были обмануты. Тамерлан проявил снисхождение только к мусульманскому населению. Все христиане были отданы в рабство, а их лавки, церкви и представительства были разрушены. Торговле между генуэзскими факториями Крыма и Центральной Азией был нанесен страшный удар. [1210]

Далее Тамерлан двинулся на Кубань и разграбил страну черкесов. А затем на Кавказе в гуще лесов и в труднодоступных ущельях опустошил государство Аланов или Асэсов (Аход по-монгольски), предков современных осетин. [1211]

Зимой 1395-1396 годов в устье Волги он снес с лица земли город Хаджиджитархан, нынешний Астрахань и сжег Сарай, столицу Кипчакского ханства. Бартольд считает, что безголовые скелеты, без рук и ног, найденные Терещенко в захоронениях Царева на Ахтубе, свидетельствуют о зверствах, содеянных в то время Тамерланом. В Зафер-наме просто упоминается, что оставшиеся в живых жители Сарая, в то время как полыхал их город в эту жуткую зиму, «шли, гонимые армией, словно стадо баранов». [1212]

Весной 1396 г. Тамерлан возвратилося в Персию через Дербент.

Тамерлан опустошил Кипчакию; нанес непоправимый ущерб торговле между Европой и Центральной Азией, разрушив Тану и Сарай, перекрыл древние пути, соединявшие разные континенты. Описанные еще Марко Поло, свел на нет то, что приносило благоприятные результаты для развития культуры, начиная с периода чингизханидских завоеваний. В Кипчакии, как, между прочим, и в других местах, разрушив все, что можно, он ничего не восстановил. [1213]

По его возвращению в Персию, Токтамыш вновь стал правителем Белой Орды. Мемуары Ибн Аджра Аскалани, обнаруженные Бартольдом, описывают его войны между сентябрем 1396 г. и октябрем 1397 г. против генуэзских факторий в Крыму. Однако на этот трон претендовал также его соперник – Тимур Кутлуг. Он также соперничал с другим местным правителем по имени Идику, а Ибн Арабшах описывает нам перипетии новой войны, которая явилась разорительной для страны. [1214]

Из всех претендентов на трон, Тимур Кутлуг вышел победителем, по крайней мере, хотя бы на несколько лет. Он, впрочем, счел быть предусмотрительным и пожелал стать под покровительство Тамерлана: он послал к нему делегацию, которую Тамерлан принял в августе 1398 г. Токтамыш, проиграв соперничество, скрылся у Витовта, принца Литовского, который полностью встал на его сторону, но уступил сражение Тимуру Кутлугу на Ворскле, притоке Днепра 13 августа 1399 г.

Токтамыш, вынужденный вести жизнь странствующего наемника, попытался снискать милость у Тамерлана, который в январе 1405 г, принял его посланцев в Отраре. Тамерлан, благоволивший к этому неблагодарному другу, пообещал оказать ему поддержку, но в этом ему помешала смерть. Что же касается Тимура Кутлуга, то его преемником в качестве хана Кипчакии стал его брат – Шадибек (1400-1407). Русские источники указывают, что Токтамыш был убит воинами Шадибека в 1406 г. в Тюмени в Сибири, где он скрывался.