Рецидивы «старой» болезни
Рецидивы «старой» болезни
В то же время в высшем партийном и государственном руководстве РА серьезно обострилась обстановка в связи с активизацией деятельности кармалистской группировки в партии «Отечество» (ПО). Непосредственным поводом для этого послужило обсуждение на июньском пленуме (11 июня 1991 г.) Центрального Совета партии «Отечество» возможности возвращения в Афганистан бывшего Генерального секретаря НДПА и председателя Ревсовета РА Бабрака Кармаля. Высказанное на пленуме Наджибуллой согласие на приезд Б. Кармаля привело к резкому усилению пропагандистской кампании кармалистов, в ходе которого сторонники бывшего руководителя РА призывались к консолидации сил в интересах сплочения всего народа вокруг Б. Кармаля «как символа истинно демократических преобразований и социальных реформ в Афганистане».
Наджибулла, обеспокоенный складывающейся ситуацией и угрозой возможных выступлений студенчества, интеллигенции, представителей военных кругов, а также активизацией деятельности руководящего ядра кармалистов во главе с М. Барьялаем (первый заместитель премьер-министра, член Исполнительного комитета Центрального Совета партии «Отечество», брат Б. Кармаля), предпринял ряд мер с целью предотвратить неконтролируемые процессы в развитии обстановки. 17 июня он провел внеочередные заседания Исполнительного комитета и Центрального Совета ПО, на которых были приняты решения об освобождении М. Барьялая от партийных и государственных постов и создании комиссии для проведения расследования и выявления всех организаторов указанной выше кампании, которая могла привести к взрыву в стране.
В выступлении на заседании ЦС ПО Наджибулла обвинил сторонников Б. Кармаля в распространении слухов о готовящемся военном перевороте заместителем председателя ПО С. Лаеком и министром обороны РА М. А. Ватанджаром.
Одновременно, исходя из оценки складывающейся обстановки в партии и особенно в армии (кармалисты занимали ведущие посты в ВС РА, в том числе начальник Генерального штаба афганской армии генерал армии М. А. Делавар, уполномоченный президента РА в провинции Кандагар генерал-полковник Н. Олюми, первый заместитель министра обороны РА, командующий войсками Кабульского гарнизона генерал армии М. Н. Азими, генерал-губернатор, командующий войсками Джелалабадского гарнизона генерал-полковник М. А. Луддин и др.), Наджибулла дал указание МГБ и МВД провести превентивные мероприятия, с тем чтобы воспрепятствовать их контактам, выработке единого плана действий, и установить контроль за их «подрывной деятельностью».
В результате предпринимаемых Наджибуллой мер была осуществлена перегруппировка сил в партии «Отечество». В то же время отмечалась активизация деятельности кармалистов по налаживанию контактов с группировкой «Хальк». При этом использовалось недовольство халькистов имевшими место против них репрессиями Наджибуллы после попытки государственного переворота в марте 1990 г. Поступали данные, что М. Барьялай заверил представителей «Хальк» об освобождении всех находящихся в заключении халькистов, в том числе и бывших членов Политбюро ЦК НДПА С. М. Зерая, Г. Д. Панджшери и других, а также возвращении на родину С. М. Гулябзоя в случае ухода с политической арены Наджибуллы.
В государственном руководстве РА значительно обострились отношения Наджибуллы и его ближайшего окружения с группой лиц (вице-президенты А. Х. Мохтат и М. Рафи и др.), которые считали себя не запятнанными сотрудничеством с режимом и поэтому могли претендовать на участие в будущем коалиционном правительстве.
Ослаблению позиций афганского руководства в стране и падению авторитета Наджибуллы способствовали резко возросшие внутриполитические противоречия и борьба за власть в высшем политическом и военном руководстве Афганистана. Фракционная борьба и разногласия в партии «Отечество» особенно обострились после возвращения в Кабул бывшего Генерального секретаря ЦК НДПА Б. Кармаля (самолетом авиакомпании «Ариана» 20 июня 1991 г.). Деятельность его сторонников создала непосредственную опасность раскола правящей партии. Кроме того, сложившаяся практика принятия важных решений единолично Наджибуллой зачастую приводила к ошибкам и искривлениям избранного курса, способствовала усилению противоречий в государственном и партийном руководстве.
В августе в поведении и деятельности президента Афганистана стала отмечаться нервозность, вызванная крупными неудачами в боевых действиях против вооруженных формирований оппозиции в летний период и усиливающейся активизацией мятежников в стратегически важных районах страны (зона Кабула, Джелалабад, Митерлам, Гардез, Газни, Кандагар, Калат, Файзабад).
Сложность ситуации в Афганистане усугублялась и тем, что в руководстве страны не только отсутствовало единство взглядов на пути реализации политики национального примирения, но и усиливались фракционизм и конфронтация. Наджибулле с большим трудом удавалось сдерживать нарастающую угрозу раскола в радах правящей партии «Отечество» (ПО) и осуществлять курс на нейтрализацию своих противников в различных звеньях государственно-административного аппарата и ВС РА.
Особое раздражение и беспокойство у Наджибуллы вызвала сдача мятежникам провинции Тахар и разгром пехотной дивизии правительственных войск. Даже после поражения в Хосте он вел себя более сдержанно. По указанию Наджибуллы, за допущенные в Тахаре просчеты были подвергнуты аресту 26 командиров частей и подразделений, действовавших в этой провинции, включая командира 55-й пд генерал-майора Абдул Рашида Татара. Виновниками сдачи Тахара были также объявлены руководители РОТА. Многие отряды этой организации в решающий момент отказались воевать или перешли на сторону Ахмад Шаха Масуда. Подвергся аресту один из членов руководства РОТА, редактор газеты «Азади» Гейрат. Угроза ареста нависла над лидером РОТА М. Кушани, который допускал критические высказывания в адрес президента РА.
Наиболее активную работу против президента РА вели сторонники Б. Кармаля. Влиятельные функционеры-кармалисты (Б. Кармаль — бывший Генсек НДПА, М. Барьялай — бывший заместитель премьер-министра РА, Н. Кавьяни — заместитель председателя ПО, Н. А. Нур — член Исполнительного комитета Центрального Совета ПО, генерал армии М. Н. Азими — первый заместитель МО, генерал армии М. А. Делавар — начальник ГШ ВС РА, генерал-полковник А. Фаттах — командующий ВВС и ПВО, генерал-полковник М. А. Луддин и другие лица) настойчиво стремились укрепить позиции своей группировки во всех институтах государственной власти в Афганистане. Для достижения поставленных целей кармалисты шли на союз с другими политическими фракциями внутри партии «Отечество» и леводемократическими организациями (РОТА, ОТА и др.).
Такая деятельность кармалистов вызывала определенную озабоченность у президента РА и заставляла его действовать. Имея информацию о намерениях сторонников Б. Кармаля организовать выступление с целью отстранения его от власти, Наджибулла готовился предпринять экстренные меры для возможной нейтрализации кармалистов. Чтобы группировка Б. Кармаля в союзе с другими силами не предприняла попытку открытого вооруженного выступления, как это имело место в марте 1990 г. со стороны халькистов во главе с Шах Наваз Танаем, президентом РА в качестве превентивных мероприятий последовательно осуществлялся курс на лишение кармалистов потенциальной опоры среди военных. В частности, вслед за отправкой в СССР генерал-полковника Н. Олюми президент РА распорядился срочно направить в Советский Союз на отдых и лечение генерал-полковника А. Луддина (лидера кармалистов в Джелалабаде), хотя последний являлся цементирующим звеном в обороне провинциального центра.
Были отстранены от своих должностей командующий войсками МВД в провинции Кандагар генерал-майор Халим и начальник штаба Кабульского гарнизона Хамили (оба сторонники Б. Кармаля), а также подготовлен список на увольнение в запас еще 20 генералов и старших офицеров (кармалистов).
Одновременно Наджибулла подыскивал основания для снятия с должности первого заместителя министра обороны РА, начальника Кабульского гарнизона генерала армии Н. Азими и проведения чисток среди сторонников Б. Кармаля в Джелалабаде, Файзабаде, Кандагаре и других провинциальных центрах, где они имели влияние. Силы безопасности взяли под контроль многих функционеров кармалистов, халькистов и леводемократических партий. Были составлены списки генералов и офицеров, которые в любое время могли быть уволены из ВС РА за фракционную деятельность (причем информация по данному вопросу специально распространялась сторонниками президента РА). Наджибулла считал тактику запугивания своих противников весьма эффективным средством.
Эти процессы, проходящие в Вооруженных силах и в партии «Отечество», в перспективе крайне негативно сказались на устойчивости режима Наджибуллы. Наряду с этим для усиления борьбы с оппозицией в Кабульской зоне проводилось усиление сил безопасности МГБ и МВД. На основных перекрестках в вечернее и ночное время дежурили группы военнослужащих национальной гвардии и курсанты военно-учебных заведений (до взвода). Досмотру подвергались все автомобили, в жилых кварталах проводились обыски, всех подозрительных лиц подвергали аресту.
Пока Наджибулла занимался выяснением отношений и старался обезопасить себя от непредвиденных «сюрпризов» со стороны своего окружения, тем временем оппозиция укреплялась и завоевывала на свою сторону новых союзников.
К концу 1991 г. в Афганистане военно-политическая обстановка стала стремительно ухудшаться для кабульского правительства.
Афганская оппозиция, не отказываясь от плана свержения режима Наджибуллы вооруженным путем, продолжала наращивание группировки моджахедов и осуществляла интенсивные переброски оружия и боеприпасов (ОБПР). Районами наибольшей активности мятежников по-прежнему оставались Джелалабад, Митерлам, Газни, Гардез, Калат, Кандагар, Герат и Кабульская зона.
По состоянию на конец октября 1991 г. группировка мятежников на территории Афганистана насчитывала около 212 тыс. чел., сведенных в 5150 отрядов и групп, из них активных — 4500 отрядов численностью до 180 тыс. чел. На вооружении имелось: танков — 202, БМП — 29, БТР — 192, БРДМ — 59, ПЗРК — 480, ПТУРС — 1675, артиллерийских орудий и БО — более 1900, минометов — 3860, ЗГУ-1330, ДШК — 4300, РПГ-11 — 550.
В режимной зоне Кабула вооруженные формирования оппозиции насчитывали около 22 тыс. чел. Наиболее крупные группировки были сосредоточены на северном, юго-восточном и юго-западном направлениях. Мятежники имели более 100 единиц бронетехники (из них 60 танков), 410 артиллерийских орудий и минометов, 50 ПЗРК, 230 ПТУРС, 130 ЗГУ, свыше 20 ДШК и 630 РПГ. Руководство антиправительственными силами намерено было использовать созданную группировку для организации плотной блокады столицы и недопущения перебросок войск гарнизона в другие районы.
Одновременно предпринимались меры по дезорганизации функционирования кабульского аэродрома и авиабазы Баграм путем проведения систематических массированных обстрелов.
Непосредственные боевые действия по захвату Кабула предусматривалось начать лишь в случае достижения крупных успехов под Гардезом, Джелалабадом и на севере страны.
Особое внимание уделялось усилению вооруженного давления на правительственные войска, обороняющие Гардез. Считалось, что его падение в значительной степени осложнит положение режима. Общая численность группировки моджахедов под Гардезом была доведена до 14,5 тыс. чел., на вооружении которой имелось 90 единиц бронетехники (в том числе 45 танков), свыше 230 артиллерийских орудий и минометов, 115 ПУРС, 42 ПЗРК, около 350 противотанковых средств. Несмотря на ощутимые потери, оппозиция упорно стремилась овладеть провинциальным центром. На усиление местных формирований перебрасывались свежие резервы из Пакистана, Хоста и соседних провинций.
Крупная группировка (360 отрядов и групп), насчитывающая более 15 тыс. чел., действовала в провинции Нангархар. В боевых операциях против войск Джелалабадского гарнизона участвовало свыше 10 тыс. чел. На вооружении моджахедов имелось до 86 единиц бронетехники (62 танка, 24 БТР и БМП), 550 артиллерийских орудий и минометов, 165 ПТУРС, 30 ПЗРК, до 300 ЗГУ и ДШК. Начиная со второй декады октября мятежники вели массированные обстрелы жилых кварталов и военных объектов Джелалабада, периодически организовывая атаки на передовые позиции режимной зоны и посты охраны коммуникаций Кабул — Джелалабад, создавая плацдарм для организации наступления на Кабул.
В районе Кандагара было сосредоточено около 370 отрядов общей численностью до 13,5 тыс. чел., имеющих на вооружении 25 единиц бронетехники, 280 артиллерийских орудий и минометов, 115 ПТУРС и 20 ПЗРК. Часть сил планировалось перебросить под Калат (провинция Заболь) на усиление отрядов, блокирующих этот город. Перед мятежниками ставилась задача ликвидировать Калатский гарнизон и затем перебросить часть сил в районы Гардеза и Газни.
Под Газни мятежники продолжали сохранять относительно крупную группировку численностью более 11 тыс. чел., имеющих на вооружении 115 артиллерийских орудий и минометов, 45 ПТУРС, около 100 ЗГУ и ДШК.
В провинции Герат насчитывалось до 350 формирований оппозиции численностью до 12 тыс. чел. Вооружение составляло 35 единиц бронетехники, 150 артиллерийских орудий и минометов, 25 ПЗРК, свыше 150 ЗГУ и ДШК. Численность группировки мятежников могла быть значительно увеличена за счет перехода на их сторону части племенных формирований, сотрудничество которых с режимом Наджибуллы было крайне ненадежным. Среди «племенников» моджахедами велась активная антиправительственная пропаганда.
На севере Афганистана основные силы оппозиции находились под контролем лидера панджшерской группировки А. Ш. Масуда. В их составе насчитывалось более 20 тыс. чел. (460 отрядов и групп). На вооружении имелось до 80 единиц бронетехники, около 750 артиллерийских орудий и минометов, 200 ПТУРС, 45 ПЗРК. И хотя отмечалось некоторое снижение боевой активности формирований в этом регионе, в то же время велись интенсивные инженерные работы по оборудованию передовых позиций, складированию боеприпасов, продовольствия и военного имущества. Создавая запасы ОБПР накануне прекращения военных поставок, А. Масуд планировал с наступлением теплого времени нанести серию ударов по гарнизонам правительственных войск и взять под свой контроль территорию северных и северо-восточных провинций РА.
Тем временем в лагерях афганских беженцев в Пакистане положение ухудшалось, что тоже становилось своего рода дестабилизирующим фактором. Оппозиция это учитывала и предпринимала соответствующие меры.
Наличие в Пакистане большого количества афганских беженцев (около 3,2 млн. чел.) продолжало оказывать негативное влияние на обстановку в районах их расселения на пакистанской территории. Принятые властями Пакистана программы и обязательства по оказанию беженцам финансовой и материальной помощи были сокращены наполовину. Значительная часть средств, поступавших по линии управления верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), изымалась и использовалась афганской оппозицией.
Особенно сложная ситуация складывалась в лагерях афганских беженцев в Баджауре, Моманде, Хайбере, северо-западной пограничной провинции (СЗПП), где их количество достигало ПО (там размещено около 2 млн. чел.). В.этих лагерях ощущалась острая нехватка продовольствия, питьевой воды, медикаментов. Возросла смертность среди детей, женщин и стариков. Отмечался рост инфекционных заболеваний и смертности.
Недовольство по поводу присутствия беженцев и моджахедов в СЗПП высказывали также старейшины местных (пуштунских) племен, которые испытывали в связи с этим большую социальную напряженность. Участились случаи, когда беженцы пытались захватить источники воды, плодородные земли и жилье, создали конкуренцию в торговом бизнесе. Выяснение отношений, как правило, заканчивалось вооруженными стычками.
Крайне негативную реакцию вызывало стремление пакистанских властей использовать афганцев в реализации своих мероприятий, направленных на ограничение самостоятельности свободных пуштунских племен. Отличались в этом деле сторонники «Исламской партии Афганистана», лидер которой Г. Хекматияр получал за это соответствующую финансовую и материальную поддержку от пакистанцев.
Острая криминогенная обстановка из-за большого количества проживающих там афганцев сложилась в Пешаваре. Каждые сутки в городе совершалось несколько убийств, росло количество грабежей, угонов личного и государственного автотранспорта. Большое распространение получило хищение детей из зажиточных пакистанских семей, которые возвращались в обмен на крупные суммы денег.
В то же время стремление афганских беженцев возвратиться на родину встречало противодействие пакистанских спецслужб и руководства оппозиции, со стороны которых был установлен жесткий контроль за процессом возвращения беженцев в Афганистан. В этих целях была создана разветвленная сеть постов вдоль пакистано-афганской границы. Попытки беженцев проникнуть на территорию РА пресекались вплоть до смертной казни. В частности, в августе 1991 г. в районе пограничного пункта Торкхам карательный отряд ИПА расстрелял 13 афганских беженцев, пытавшихся «незаконно» возвратиться в свою страну. Нередко «виновники» насильственно привлекались в отряды оппозиции, а их семьи отправлялись назад в лагеря в качестве заложников.
В конце сентября 1991 г. информационная служба «переходного правительства» оппозиции МИДИА сообщила о решении лидеров «Альянса-7» объявить «всеобщую амнистию» всем сторонникам президента Наджибуллы, которые изъявят желание перейти на их сторону. Полевым командирам были разосланы соответствующие инструкции, предписывающие им принимать под свою защиту солдат и офицеров Вооруженных сил, служащих государственных учреждений, а также всех других лиц, связанных с кабульским режимом.
Обеспокоенные складывающейся в стране ситуацией кабульские власти стремились найти пути сближения с лидерами оппозиции (особенно с Хекматияром на национальной основе — против нацменьшинств) и бывшим королем Афганистана Захир Шахом.
Об этом поступали донесения: «В настоящее время в Кабуле находится один из лидеров афганской оппозиции в США — Зия Хан Насери. Он издает в Нью-Йорке газету «Афган ньюс» и фактически является личным представителем бывшего короля Афганистана Захир Шаха, с которым поддерживает связь через наследного принца Ахмад Шаха и периодически встречается с монархом лично. Имеются также данные, что З. Х. Насери уже долгое время сотрудничает с американскими спецслужбами и по их заданию оказывает соответствующее влияние на Захир Шаха.
Афганские власти осведомлены о характере связей З. Х. Насери с американцами, однако санкционировали его приезд в Кабул и создали необходимые условия для ведения им пропаганды в поддержку Захир Шаха. Как считают в МИД РА, таким подчеркнуто благожелательным отношением к З. Х. Насери и его миссии режим стремится продемонстрировать свою заинтересованность в сотрудничестве с королем в вопросе урегулирования афганской проблемы и готовность пойти на сближение с Вашингтоном. Последнему президент РА Наджибулла придает особое значение, так как, по его мнению, любой успех в этом направлении увеличивает шансы сторонников режима на участие в формировании переходных структур власти и создает основу для будущего возрождения Афганистана с участием США и других западных стран.
З. Х. Насери уже получил разрешение от властей РА организовать в Афганистане широкую пропагандистскую кампанию за возвращение в страну Захир Шаха, который после покушения на него приобрел еще большую популярность среди афганского населения и представителей «умеренных» группировок оппозиции.
В своих беседах З. Х. Насери подчеркивает, что король сейчас является единственным авторитетным политическим деятелем, способным объединить афганскую нацию и обеспечить таким путем мирный характер переходного периода. По его заявлению, Захир Шах совместно с либеральной интеллигенцией, как эмигрантской, так и находящейся внутри страны, в состоянии в короткие сроки сформировать ядро государственной администрации на переходный период. От обсуждения вопроса о месте и роли Наджибуллы в новых структурах власти он воздерживается.
На встречах с Азгаром (председатель «Общества национального спасения Афганистана») и К. Исхакзаем (председатель Национальной посреднической комиссии) З. X. Насери настойчиво убеждал их, что в случае создания в Афганистане переходного режима во главе с Захир Шахом «руководство США пойдет на радикальный пересмотр своей политики по афганской проблеме». Вашингтон, по его словам, будет затем «положительно» воздействовать на Пакистан и оппозицию в плане прекращения войны и окажет помощь в восстановлении страны.
З. Х. Насери добивается проведения демонстраций и митингов в Кабуле и других городах, на которых население должно выразить свою поддержку Захир Шаху и обратиться к нему с просьбой возвратиться на родину. Первое массовое мероприятие намечается провести 13 ноября с. г. в центре столицы. Ожидается, что в нем примут участие жители Кабула и представители различных общественных и политических организаций, поддерживающих идею использования фигуры бывшего монарха в процессе афганского урегулирования. В городах распространяются листовки со специальным обращением по этому поводу.
Среди афганской общественности складывается мнение, что миссия З. X. Насери в целом получит положительный политический резонанс и будет способствовать продвижению вперед процесса урегулирования. Однако это, как считают, во многом будет зависеть от того, насколько серьезно сами власти отнесутся к предложениям и мероприятиям З. X. Насери…» (по материалам советского посольства в Кабуле, ноябрь 1991 г.).
Прекращение военных поставок в Афганистан из СССР и США В ноябре делегация моджахеддинов во главе с Б. Раббани побывала в Советском Союзе, где провела переговоры по вопросам афганского урегулирования и возвращения советских военнослужащих, находящихся в плену у моджахедов.
Пакистан также активизировал деятельность по разблокированию внутриафганского конфликта. В свою очередь вице-президент России А. Руцкой нанес визиты в Иран и Пакистан, где провел переговоры с местными властями.
О политике и практических действиях Пакистана в отношении Республики Афганистан
В Исламабаде объявлено, что вице-президент России А. Руцкой нанесет визит в Пакистан с 19 по 21 декабря с. г., при этом лидеры афганской оппозиции утверждают, что одной из главных задач А. Руцкого якобы является участие в заседании совместной комиссии представителей СССР и моджахедов, договоренность о котором была достигнута в ходе визита их делегации в Москву. Однако, по мнению пакистанских политических экспертов, вопрос об Афганистане будет обсуждаться вице-президентом России в основном в ходе встреч с руководством Пакистана и отдельными лидерами афганской оппозиции.
Президент Пакистана Гулам Исхак Хан и премьер-министр Навоз Шариф 3 декабря с. г. в Исламабаде приняли лидеров основных группировок афганской оппозиции. В ходе бесед были положительно оценены итоги недавнего визита моджахедов в Москву и высказано мнение о необходимости продолжения поисков мирного разрешения афганского кризиса. В этих целях, как было подчеркнуто, необходимо эффективно использовать предстоящий визит вице-президента России А. Руцкого.
Г. И. Хан призвал руководство оппозиции к единству и выработке консенсуса между различными партиями и группировками.
На встречах присутствовал также начальник штаба СВ генерал Асиф Навоз Джанджуа, начальник объединенного разведывательного управления МО Пакистана генерал-майор А. Дуррани, от афганской оппозиции — С. Моджададди, Б. Раббани, М. Наби Мохаммади, С. А. Гилани, Г. Хекматияр и др. А. Р. Сайяф и Ю. Халес от участия в совещании уклонились.
Премьер-министр Пакистана Навоз Шариф 1 декабря с. г. в Исламабаде во время беседы с председателем правительства Чехословакии М. Чалфа отметил, что его кабинет министров поддерживает план Генерального секретаря ООН по урегулированию в Афганистане. Пакистан, по его словам, будет делать все возможное для разрешения афганского конфликта мирным путем.
Генеральный секретарь МИД Пакистана Акрам Заки, выступая 1 декабря с. г. в Исламабаде на совещании руководящего состава министерства, высказал мнение, что Пакистан в настоящее время нуждается в урегулировании афганской проблемы в связи с намерением руководства страны форсированными темпами развивать отношения с советскими среднеазиатскими республиками. По его словам, продолжение войны в Афганистане фактически лишает Исламабад возможности установления нормальных связей с этими республиками.
Посол США в Пакистане Н. Платт 28 ноября с. г. в Кветте на встрече с представителями афганских моджахедов подчеркнул необходимость единства между различными партиями и группировками оппозиции в подходе к вопросу о мирном урегулировании афганской проблемы.
Он особо отметил, что правительство США твердо придерживается курса на разрешение любых конфликтных ситуаций политическим, а не военным путем.
Исполняющий обязанности министра иностранных дел в «переходном правительстве» афганской контрреволюции Б. Раббани 2 декабря с. г. в Пешаваре вновь подтвердил решимость моджахедов продолжать вооруженную борьбу с кабульским режимом до полной победы и установления в стране истинно исламского правительства…
Из информации советского посольства в Пакистане, декабрь 1991 г.
«В конце 1991 г. Советский Союз и Соединенные Штаты объявили об одновременном прекращении, начиная с 1 января 1992 г., военных поставок правительству Наджибуллы и моджахедам. Это заявление вызвало крайне отрицательную реакцию кабульского режима, который расценил его как предательство и начало своего конца. В связи с этим в средствах массовой информации Республики Афганистан появились материалы с «анализом» событий в Афганистане в период с «Апрельской» (1978 г.) революции и до вывода советских войск из РА. В них особые акценты делались на одиозной роли СССР и его руководства в «развязывании братоубийственной войны и трагедии афганского народа». Советский Союз назывался «агрессором, нарушившим все нормы международного права для достижения своих геополитических целей».
Подобные публикации были призваны вызвать негативный для СССР резонанс в афганском обществе, инициирующий рост антисоветизма, получившего распространение в руководстве страны, среди различных политических партий, организаций и населения. Особую активность в подогревании антисоветских настроений играли функционеры высшего и среднего звеньев партии «Отечество», которые сбросили с себя маски «революционеров» и предстали в их истинном обличье. Причем такая их позиция спокойно воспринималась и самим Наджибуллой, и его ближайшим окружением. Срабатывал старый принцип, когда сам вор громче всех кричит: «Держи вора». Венцом лицемерия явилось выступление президента РА в январе 1992 г. по поводу пятой годовщины со дня начала проведения политики национального примирения, когда Наджибулла заявил, что ввод советских войск явился основной причиной народного восстания в Афганистане и привел к трагедии.
Наджибулла, который с такой настойчивостью просил оставить советские войска в РА, теперь называл их «вражескими» и провозгласил день окончания их вывода — 15 февраля — «Днем национального спасения Афганистана».
Совместное советско-американское заявление по Афганистану (о прекращении военных поставок с 1 января 1992 г.) активно обсуждалось также среди личного состава Вооруженных сил и афганской общественности. Высказывались различные точки зрения на возможные перспективы развития военно-политической обстановки в Афганистане в связи с ожидаемым прекращением военных поставок режиму с 1 января 1992 г.
Лично президент РА Наджибулла считал, что без поставок вооружения и боеприпасов из Советского Союза режим сможет удержаться у власти, при прежней интенсивности ведения боевых действий со стороны оппозиции, лишь до середины 1992 г. Однако добавлял, что если противник резко усилит вооруженное давление на госвласть, то потенциальные возможности ВС в плане организованного и надежного противостояния мятежникам будут еще более снижены.
Крайне неблагоприятная ситуация могла сложиться в результате захвата оппозицией административных центров Гардез, Газни, Джелалабад, Митерлам, Кандагар, Калат и Файзабад, вокруг которых моджахеды создавали тогда крупные вооруженные группировки. По мнению президента РА, которое он неоднократно высказывал на совещаниях со своим окружением, захват мятежниками даже двух-трех гарнизонов (из числа указанных) серьезно подорвал бы морально-боевой дух правительственных войск в Кабуле и других городах.
В целях недопущения такого развития событий по указанию Наджибуллы был разработан комплекс мероприятий политического и военного характера. В частности, стало уделяться больше внимания укреплению обороны гарнизонов и созданию оптимальных запасов средств МТО, была усилена охрана транспортных коммуникаций, складов и аэродромов, планировалось проведение частных операций по расширению зон контроля в окрестностях важнейших гарнизонов. Также предусматривалось оказание соответствующего воздействия на руководство Советского Союза, чтобы убедить его в необходимости продолжения военных поставок (под видом запасных частей для боевой техники) на основе действующего долгосрочного соглашения о военном сотрудничестве между двумя странами, несмотря на советско-американское соглашение по Афганистану. Кроме того, афганцы стали проявлять повышенную активность в проработке вопроса о получении оружия и боеприпасов из Индии и Китая, чтобы быть в готовности к ситуации, которая может сложиться с советскими поставками.
Прекращение советской военной помощи и взятый руководством РА курс на компромиссы с оппозицией вызвали негативную реакцию у значительной части генералов и офицеров ВС, принимавших активное участие в вооруженной борьбе с мятежниками. Примирение с оппозиционными группировками они восприняли как собственное поражение, поскольку в будущих коалиционных структурах власти не видели для себя достойного места. Среди них высказывалась резкая критика в адрес Наджибуллы, который обвинялся в предательстве интересов партии «Отечество».
К этой категории военнослужащих относились представители группировки «Хальк» (консолидирующиеся вокруг министра обороны РА М. А. Ватанджара), танаевцы (имеющие законспирированные организации в гарнизонах Кабул, Чарикар, Баграм, Джабаль-Уссарадж, Суруби, Джелалабад, Гардез, Газни) и кармалисты (группировались вокруг Н. Азими и А. М. Делавара).
Усиливающиеся антинаджибовские настроения в ВС РА и в целом в партии «Отечество» явились благодатной почвой для вызревания заговоров, возникновение которых в складывающейся обстановке отрицать было нельзя. В то же время для режима это был крах, вооруженное выступление с чьей-либо стороны лишь ускорило бы захват власти оппозицией.
По оценке представителей национальных меньшинств, в том числе и ряда лиц, находящихся в руководящих государственно-партийных органах РА, ослабление позиций режима, которое должно было последовать за прекращением советской военной помощи или произойти в результате побед моджахедов в отдельных районах, неминуемо активизирует националистическое движение на севере Афганистана и в Хазараджате. Причем идея создания самостоятельных национальных мусульманских образований должна была подтолкнуть, как они считали, к объединению племенных формирований, находившихся на стороне госвласти, с отрядами мятежников узбекской, таджикской и хазарейской национальностей. Среди лидеров, которые будут возглавлять вооруженное движение антипуштунской направленности, называли имена А. Ш. Масуда, генерал-полковника А. Р. Дустома, Сайда Джаграна и др.
Так называемые нейтралы и интеллигенция в целом приветствовали прекращение поставок оружия в Афганистан, но вместе с тем и выражали тревогу, что взятое Советским Союзом и США обязательство преимущественно затрагивало интересы кабульского режима и практически мало задевало оппозицию, имевшую многочисленные каналы поступления вооружения из-за рубежа. Выход из положения они видели в более конструктивном подходе афганских властей в обеспечении условий для немедленного возвращения в Афганистан членов группировки Захир Шаха. Самому бывшему монарху отводилась роль «отца нации», способного сформировать в переходный период «правительство народного доверия». Представители нейтралов и интеллигенции, входящие в «Общество национального спасения Афганистана» (ОНСА) и «Движение за независимость, свободу и демократию Афганистана», развернули широкую агитацию среди населения и моджахедов за возвращение Захир Шаха. Согласие большинства полевых командиров оппозиции на приезд короля на родину и их личное участие в переговорах с центральными властями, по мнению руководителей названных двух организаций, создавало реальную основу для проведения всеафганских выборов на многопартийной основе, включая партию «Отечество».
Руководство афганской оппозиции активизировало политическую деятельность с целью изоляции на международной арене и отстранения от власти режима Наджибуллы. В Пешаваре состоялись консультации лидеров «Исламской партии Афганистана» (ИПА) Г. Хекматияра, «Исламского общества Афганистана» (ИОА) Р. Раббани и «Движения исламской революции Афганистана» (ДИРА) М. Наби Мохаммади с целью выработки единого подхода к урегулированию афганской проблемы. Состав участников этой встречи свидетельствовал о том, что руководство оппозиции организовало эти переговоры с целью согласования позиции представителей фундаменталистского и умеренного толка по преодолению кризиса в стране.
В результате консультации был выработан план, предусматривающий созыв в конце декабря 1991 г. — начале января 1992 г. Всеафганской Шуры (совета) и формирования на ней переходного правительства. Согласно этому плану, в работе Шуры должны принять участие представители всех партий «Альянса-7», «Партии исламского единства Афганистана» (ПИЕА), Всеафганского совета полевых командиров, улемов и духовенства. Исключалось приглашение на Шуру представителей Наджибуллы и бывшего короля Захир Шаха.
После консультаций в Пешаваре план был представлен на рассмотрение руководства других четырех партий «Альянса-7», ПИЕА и Всеафганского совета полевых командиров, которое в целом его одобрило.
Одновременно руководством оппозиции предпринимались усилия, направленные на признание и поддержку будущего переходного правительства со стороны мирового сообщества. Перед делегацией афганских моджахедов, выехавшей в Дакар (Сенегал) на 4-ю конференцию ОИК, была поставлена задача довести новый план до глав государств — членов этой организации. Лидеры оппозиционных сил надеялись, что широкое признание нового переходного правительства в конечном итоге должно было привести к международной изоляции кабульского режима и вынудить Наджибуллу и его окружение уйти в отставку. Для этого предпринимались неординарные шаги: по заданию президента «временного правительства» оппозиции С. Моджаддади в районе Кабула находится его представитель Файз Мохаммад, отвечающий за связи с оппозиционным подпольем.
Как доложил один из полевых командиров в провинции Логар в телеграмме на имя С. Моджаддади, Файз Мохаммаду удалось установить, что 80 высокопоставленных офицеров и генералов армии, МВД и МГБ объединились в организацию с целью совершения государственного переворота. Они подписали соответствующее обязательство, текст которого направлен в Пешавар лично С. Моджаддади, который должен выразить свое отношение к этому посланию. Сообщается также, что к осуществлению задуманного планом акции могут быть привлечены части и соединения ВС РА и силы «Исламской партии Афганистана» в составе дивизии «ИСАР» и полка «АБУ БАКР». Среди названных в телеграмме афганских должностных лиц находятся начальник управления МГБ в провинции Логар генерал-майор Абдул Васэ, начальник штаба ВВС генерал-майор Абдул Джамиль, а также генерал-майоры Хабиб Голь, Гази Мир, Мохаммад Сардар (соответственно командиры 1-й, 7-й, 11-й пд).
Кроме того, в общих чертах изложен принятый план, сущность которого заключается в нанесении удара по Кабулу с Логарского направления с одновременным выступлением частей гарнизона внутри города.
В подготовленном группой «заговорщиков» обращении отмечается: «В течение 12 лет войны афганцы понесли невосполнимые утраты, стране нанесен огромный материальный ущерб. Нынешняя власть полностью потеряла моральный облик и не способна вывести страну из кризиса. Если не остановить сейчас ход событий, развитие обстановки в стране может принять катастрофический характер. Будущее правительство Афганистана должно действовать в соответствии с исламскими нормами и добиваться полной независимости».
Генерал А. Васэ, который имеет широкие связи среди окружения президента РА, довел до него имеющуюся на этот счет информацию. Наджибулла проявил повышенный интерес к ней и поручил А. Васэ провести с представителями С. Моджаддади соответствующие переговоры.
3 ноября с. г. С. Моджаддади в своей ответной телеграмме запретил вести радиообмен по данному вопросу и потребовал впредь посылать донесения через связников.
Анализ этой и другой имеющейся по данному вопросу информации позволяет сделать вывод:
Создание «Альянса» между С. Моджаддади и Наджибуллой в принципе возможно. Президент РА и его окружение могут пойти на это в рамках имевшихся ранее предложений лидера ИФСА с целью разблокирования тупиковой ситуации в процессе урегулирования, чтобы под видом осуществления «военного переворота» провести необходимые изменения в государственных структурах. В случае успеха будут нейтрализованы все противники курса Наджибуллы на заключение компромиссного соглашения с «умеренной оппозицией» и проявится основа для упразднения структур, олицетворяющих нынешний режим, в результате чего возникнут благоприятные условия для формирования коалиционных органов новой власти. В союзе с С. Моджаддади, пользующимся авторитетом и популярностью среди различных слоев афганского общества, Наджибулла, вероятно, видит также получение возможности для обеспечения не только собственной «выживаемости», но и сохранения права на участие своих преданных сторонников в будущих государственных структурах власти, включая и Вооруженные силы.
Вместе с тем нельзя также исключать, что Наджибулла создаст видимость согласия на сотрудничество с С. Моджаддади, чтобы, как это было и раньше, взять действия «заговорщиков» под полный контроль и в удобный момент нанести по ним удар. С получением успеха президент РА в очередной раз будет иметь возможность продемонстрировать устойчивость своего режима…» (по данным советского посольства в Кабуле, ноябрь 1991 г.)
Активная политическая деятельность оппозиции сопровождалась нарастающим военным давлением моджахедов на гарнизоны правительственных войск РА сразу в нескольких стратегически важных районах страны. С этой целью были отданы указания на усиление группировок мятежников, нацеленных на захват Гардеза, Джелалабада, Митерлама, Калата и действующих в Кабульской зоне.
Вооруженные силы Афганистана оставались главной опорой, обеспечивающей устойчивость кабульского режима. Военно-политическое руководство РА считало, что, несмотря на предстоящее прекращение советских военных поставок, они и после этого будут способны еще в течение почти года успешно противостоять натиску оппозиции. Однако такая оценка боеспособности частей и соединений учитывала лишь имеющиеся запасы вооружения, боеприпасов и МТС и не принимала во внимание состояние морально-боевого духа личного состава, который имеет тенденцию к дальнейшему снижению.
Среди афганских военнослужащих всех категорий получили широкое распространение пессимистические взгляды на возможность выживаемости режима, многие верили в неотвратимость прихода к власти оппозиции и бесперспективность усилий по заключению с ней взаимоприемлемых компромиссов.
Афганский генералитет и старшие офицеры осознавали, что боевая устойчивость частей и подразделений будет серьезно снижаться по мере расходования боеприпасов. Сложившаяся же практика, когда сдерживание моджахедов осуществлялось, как правило, за счет огневого поражения, требующего значительных запасов боеприпасов, также являлось одним из факторов, инициирующих мнение, что прекращение военных поставок из Советского Союза лишало правительственные войска возможности успешно решать задачи по защите госвласти.
Исходя из таких пораженческих настроений, военнослужащие вырабатывали для себя оправдательную позицию. Многие считали, что ответственность за развязывание и ведение войны против своего народа должно нести высшее руководство страны, особенно Наджибулла и его ближайшее окружение, а также сотрудники МГБ, ракетчики, командный состав ВВС и рядовые летчики. Им должно быть предъявлено обвинение в получении от иностранных государств бесплатного оружия для массового уничтожения своего народа. Большинство офицеров и генералов, проходящих службу в МО, ГШ ВС РА, МВД и на командных должностях в войсках, высказывали определенную уверенность в своей невиновности, поскольку, по их утверждениям, они являлись простыми исполнителями приказов Наджибуллы под контролем и давлением со стороны сотрудников МГБ.
Несколько уверенней чувствовали себя офицеры, сержанты и солдаты строевых частей, находящихся на передовых позициях. Многие из них поддерживали тесные контакты с моджахедами и предполагали в случае резкого обострения ситуации перейти на их сторону. Они в основном служили, руководствуясь материальными соображениями, поскольку их зарплата являлась единственным источником содержания семьи. Вместе с тем значительная часть военнослужащих считала бесперспективным и опасным для себя продолжение службы в кадрах ВС РА. В частности, только в октябре-ноябре из афганской армии уволилось около 300 офицеров, а число дезертиров в целом по ВС РА составило более 9 тыс. чел. Офицеры перестали обращать внимание на стремительное снижение воинской дисциплины, многочисленные факты невыполнения приказов, прежде всего в районах активных боевых действий. Так, в результате отказа от выполнения боевых распоряжений ряда командиров подразделений фактически было сорвано планировавшееся в середине ноября контрнаступление под Гардезом (провинция Пактия).
В основном из-за апатии и пассивности, нежелания большей части личного состава подвергать свою жизнь опасности участием в активных боевых действиях афганские Вооруженные силы к концу 1991 г. фактически потеряли боеспособность. На состоянии войск отрицательно сказывается низкая укомплектованность частей и подразделений, которая не превышала в полках 7-10 %. А под влиянием пораженческих настроений в ВС процветало казнокрадство, злоупотребление служебным положением и взяточничество. Командиры частей и подразделений продавали моджахедам и икам вооружение и боеприпасы, в последующем списывая их на потери в ходе боевых действий. Руководство оппозиции, хорошо осведомленное о положении в афганских войсках, в целях стимулирования дальнейшего их разложения повысило цены на приобретаемое в войсках оружие и боеприпасы.
Беспокойство властей вызывало и заметное сокращение в ВС РА числа генералов и старших офицеров, беспрекословно поддерживавших ранее Наджибуллу. Главной причиной возникновения среди них недовольства являлась определенная непоследовательность президента РА по вопросу мирного урегулирования афганской проблемы. В частности, негативный резонанс вызвало заявление Наджибуллы в октябре на совещании руководящего состава ВС РА о том, что он готов «положить еще 50 тысяч человек на поле боя, но не намерен уступать противнику ни по каким вопросам».
Негативное воздействие на личный состав регулярных частей оказывала деятельность племенных и национальных формирований. Командиры «племенников» поддерживали тесные контакты с полевыми командирами, снабжая их отряды продовольствием, оружием и боеприпасами, а некоторые из них даже открыто заявляли о намерениях отказаться от сотрудничества с властями и присоединиться к моджахедам.
Центральные власти, опасаясь усиления племенных формирований в столице, изымали у них нештатные вооружение, боеприпасы и боевую технику. Подразделения МВД в ходе операций против «племенников» допускали нарушения закона, в том числе изъятие личного имущества.
Таким образом, обстановка в Афганистане к концу 1991 г. стала приближаться к критической отметке, хотя казалось, что положение в целом контролируется правительством и ничего не предвещает скорого падения режима. Однако все понимали, что перспектив режим Наджибуллы не имеет и дни его сочтены — действительно, буквально через четыре месяца моджахеды пришли к власти в Кабуле. Случилось то, чего больше всего боялись ближайшие сторонники Наджибуллы — его предали соратники по партии.