Правительственные войска должны воевать с оппозицией сами
Правительственные войска должны воевать с оппозицией сами
В феврале 1986 г. в докладе на XXVII съезде КПСС М. С. Горбачев сообщил делегатам о выработке с афганской стороной плана поэтапного вывода советских войск, который будет приведен в исполнение сразу же после достижения политического урегулирования.
Советскому военному командованию поступило указание по возможности своими войсками не ввязываться в непосредственные боевые действия, перенести акцент на службу прикрытия, охрану коммуникаций и оборону важных стратегических пунктов. Одновременно предпринять дополнительные меры по укреплению правительственных сил.
Надо заметить, что все годы пребывания советских войск в Афганистане руководители ЦК НДПА и правительство ДРА преднамеренно старались показать слабость и низкую боеспособность их вооруженных сил. Со ссылкой на это они постоянно имели возможность привлекать для ведения вооруженной борьбы с оппозицией ОКСВ.
Военное командование ОКСВ в свете указаний из Москвы стремилось переломить такие «убеждения» функционеров НДПА и стало принимать меры к тому, чтобы заставить афганцев самим воевать с оппозиционными формированиями. Одним из таких мероприятий стало проведение в начале 1986 г. войсковой операции по разгрому крупной перевалочной базы моджахеддинов Джавары («Волчья яма») в округе Хост, расположенной в непосредственной близости от пакистанской границы. Она начала строиться еще до прихода к власти НДПА и считалась неприступной.
Согласно плану операции, привлекалось 54 батальона, артиллерия и авиация ВС ДРА. Руководство афганскими войсками в операции осуществлял командир 3-го армейского корпуса генерал-майор Мохаммед Асеф Делавар.
По замыслу, части ОКСВ не должны были принимать непосредственного участия в активных боевых действиях, а использовались главным образом для прикрытия флангов и тыла афганских войск. Это явно не устраивало афганцев. Ведь одни они воевать не хотели и старались сделать все возможное, чтобы все-таки хоть как-то задействовать советские войска.
28 февраля правительственные войска (при поддержке советской авиации) начали выдвигаться из Гардеза в район боевых действий. С ними взаимодействовали два советских батальона, которые заняли господствующие высоты вдоль дороги Хазрун — Матварх и обеспечивали проход афганских частей. Однако, выйдя в район Матварха, части ВС ДРА дальнейшее продвижение прекратили и около месяца, по существу, топтались на месте. Пользуясь пассивностью правительственных войск, мятежники стали наносить по ним огневые удары. Афганские части несли потери, но и это не могло их заставить изменить характер действий, они вперед не шли. Операция оказалась под угрозой срыва. Тогда по настойчивым просьбам руководства ДРА командованию ОКСВ пришлось все-таки ввести в боевые действия некоторые части советских войск (5 батальонов).
Руководство этими частями было поручено начальнику штаба 40-й армии генерал-майору Ю. П. Грекову, а афганскими войсками — заместителю министра обороны ДРА генерал-лейтенанту Мохаммеду Наби Азими. Одновременно внесли существенные коррективы в ранее разработанный план операции и провели дополнительные мероприятия.
С 5 по 9 апреля на аэродром Хост в помощь афганцам было высажено четыре советских батальона, затем в район Тани введен еще один батальон. Однако и это не помогло — взять Джавару с ходу афганским войскам не удалось. Соединения и части ВС ДРА развить наметившийся успех не сумели и, не преодолев даже первый оборонительный рубеж моджахедов, на четвертый день боевых действий были отброшены мятежниками на 5–7 км назад и оказались в критической ситуации. Военное командование, детально анализируя обстановку, вновь было вынуждено вносить изменения в планы и осуществлять доподготовку войск. В боевых порядках пехотных дивизий совместно с афганскими стали действовать советские авианаводчики, а при командирах дивизий — командиры советских взаимодействующих частей.
В Москву были доложены причины неудач и предложения по дальнейшему ведению операции.
Документ
(Секретно. Срочно)
Министру обороны СССР
Маршалу Советского Союза
товарищу Соколову С. Л.
Докладываю.
Боевые действия афганской армии в районе Хоста могут оцениваться по своим предварительным результатам как неудовлетворительные, хотя мятежники и понесли большие потери в личном составе и вооружении.
Причины:
Плохая выучка привлеченных к операции войск и авиации, низкий морально-боевой дух личного состава. В связи с этим боеспособность дивизий слабая, их возможности крайне ограничены. Кроме того, командиры 7-й, 8-й, 14-й пд и особенно 3-го АК еще неподготовлены в полной мере к управлению войсками.
Недостаточно вскрыт и неправильно оценен противник до начала боевых действий. Он оказался сильнее, чем предполагалось. Близость территории Пакистана позволила ему постоянно маневрировать и беспрепятственно восполнять потери в живой силе и оружии. Кроме того, мятежники пользовались сильной огневой поддержкой с территории Пакистана, особенно при движении войск вдоль границы. Непосредственно в боях за базовые районы Джавара, Мирахаза (южнее Хост) принимают участие пакистанские малиши, обладающие хорошей выучкой и устойчивостью.
Неудачный выбор времени проведения боевых действий. Наиболее благоприятным периодом для этого района является январь-начало февраля или апрель. Конец февраля и март характеризуются обильными дождями со снегом (особенно в этом году), что вынудило войска двигаться в распутицу по единственной дороге под обстрелом противника.
Сложные погодные условия, затяжные (30 суток) и «неудобные» для войск бои (в колонне) при выдвижении вдоль госграницы измотали личный состав, он утратил и без того низкий моральный дух. Краткая подготовка к боевым действиям в районе Хост с 31 марта по 4 апреля не позволила восстановить силы.
В ходе боевых действий руководители допускали необъективные оценки обстановки, неправдивые доклады о положении и характере действий войск, что не позволяло должным образом влиять на обстановку.
Ошибки в применении десантов. Планирование было осуществлено правильно. Однако практическое применение организовано неудовлетворительно. Из-за просчетов ведущего экипажа десанты были высажены на площадки, находящиеся в 4-20 км от запланированных, что позволило мятежникам разбить десанты в течение дня. Неудовлетворительная штурманская подготовка экипажей, плохое ориентирование на местности при десантировании (только по курсу и времени) — основная причина ошибки.
Принятые меры:
Дополнительно спланированы и осуществляются массированные удары авиации и огонь артиллерии по опорным пунктам и разведанным огневым точкам противника, в том числе с применением боеприпасов «Шлейф» (на подступах к базам опорные пункты оборудованы бетонными укрытиями, бронеколпаками, имеются окопанные танки).
В район боевых действий переброшены и перебрасываются дополнительные силы — 50-й пп 18-й пд, 81-й пп 11-й пд, пп 21-й мпбр, б-н СПН. Для поддержки афганских войск переброшены одшбр (два батальона) и опдп (два батальона).
Усилена разведка всех видов, в том числе против племени джадран.
Укреплено руководство афганскими войсками. С этой целью вместо генерал-лейтенанта Азими (болен) руководителем боевыми действиями назначен генерал-лейтенант Гафур…
Руководство частями 40-й армии осуществляет начальник штаба армии. Координация действий всех войск проводится генерал-лейтенантом В. П. Гришиным (ОГ МО СССР в ДРА).
Предварительные выводы (уроки):
Необходимы радикальные меры по укомплектованию войск афганской армии (особенно 1-го и 3-го АК). Сейчас в воюющих дивизиях по 200–300 чел. в цепи…
Воздерживаться от крупномасштабных боевых действий самостоятельно афганскими войсками большой продолжительности и в отдаленных районах от пунктов дислокации. Продолжительность боевых действий не должна превышать 10–12 дней.
Боевые действия против базовых районов, находящихся вблизи границы или в районах, исключающих их изоляцию от притока резервов противника, войскам не проводить. Такие районы подвергать массированным ударам авиации с применением дистанционного минирования, авиационных бомб объемного взрыва и т. п.
Дальнейшие действия:
…Учитывая, что результаты ведущихся боевых действий будут носить значительный военно-политический смысл, целесообразно максимально нарастить удары авиацией по обнаруженным целям противника с одновременным проведением мероприятий по подготовке афганских войск к решительным действиям…
Варенников, апрель 1986 г.
Министр обороны СССР, глубоко разбираясь в афганской проблематике, внимательно следил за ходом проведения операции в Хосте, придавая ей в первую очередь политическое значение. Руководителю Оперативной группы МО СССР в Афганистане были даны соответствующие указания.
Документ
(Секретно)
Первому заместителю начальника Генерального штаба
генералу армии
товарищу Варенникову В. И.
Главному военному советнику в ДРА
генерал-полковнику
товарищу Вострову В. А.
Главный военный советник в ДРА и его аппарат ошиблись в оценке группировки противника и его возможностей в провинции Пактия. При подготовке боевых действий не были учтены изменения, которые произошли с 1985 г. в оснащении мятежников вооружением и техникой, в то время как противник учел опыт поражения в 1985 г. в этом районе. Ошибочно было выбрано время начала операции. В ходе начавшихся боевых действий ни новым главным военным советником в ДРА генерал-полковником Востровым В. А., ни Оперативной группой Министерства обороны СССР не были приняты должные меры, чтобы своевременно исправить допущенные ошибки…
Требую:
Всесторонне оценить соотношение сил, сложившееся в районе Хост. Улучшить разведку противника. Удары авиации наносить по разведанным целям, а не по площадям.
Организовать управление войсками. Вновь вводимые в бой части (переброшенные из центра страны) подчинить соответствующим командирам дивизий.
При необходимости наступательные действия войск на несколько дней приостановить. Привести части и подразделения афганских войск в готовность к последующим действиям, пополнить боеприпасами, материальными средствами и уточнить боевые задачи. Организовать взаимодействие с авиацией.
План на ведение дальнейших боевых действий представить на утверждение 17 апреля с. г.
Соколов, 312/1/07 ш., апрель 1986 г.
Совместными усилиями командованию ОКСВ и ВС ДРА в сжатые сроки удалось успешно провести организационные мероприятия по подготовке боевых действий. Ранее созданные группировки: «восточная» в составе 7-й, 14-й пд, 666-го дшп «к» и «западная» — 8-й, 25-й пд, 38-й дшбр «командос» с подразделениями МВД и МГБ были усилены за счет переброшенных в Хост частей 11-й, 18-й пд, 21-й мпбр и 203-го об «СН», а также советских подразделений. Общая численность объединенной группировки войск составила свыше 6600 чел.
По просьбе Б. Кармаля общее руководство операцией взял на себя генерал армии В. И. Варенников.
Уточненным решением предусматривалось проведение перегруппировки с целью уплотнения боевых порядков и нанесения удара на более узком участке.
Для введения противника в заблуждение и отвлечения его сил от направления главного удара начало наступления для каждой группировки войск было спланировано в разное время. При этом «восточная» начинала наступление в 6:30, а главная — «западная» в 10:30 17 апреля.
Предварительно авиация нанесла бомбо-штурмовые удары по огневым точкам мятежников, расположенным на высотах, прикрывающих Джавару, и уничтожила их. Советские подразделения заняли господствующие высоты и, оказывая огневую поддержку, обеспечивали продвижение афганских частей, которые стремительно атаковали базу, разгромили оборонявшихся там моджахедов и 19 апреля овладели ею.
В последующем афганские войска захватили еще и перевалочную базу Льмархауза, расположенную восточнее Джавары.
После подрыва базовых сооружений и спецминирования к исходу 22 апреля они были выведены из района боевых действий и сосредоточились в районе Хоста.
Это был первый случай, когда правительственным силам удалось захватить Джавару. До этого все попытки афганских ВС самостоятельно захватить базу оканчивались безрезультатно, поэтому она считалась неприступной.
Из Джавары афганцы вывезли в Хост 3 танка, 4 БТР, 23 орудия и миномета, 60 ДШК и ЗГУ, 45 ПЗРК, большое количество различных боеприпасов, продовольствия и медикаментов, а также из-за невозможности вывоза взорвали вместе со складами несколько миллионов патронов к стрелковому оружию, тысячи артиллерийских снарядов и мин, инженерных боеприпасов. После окончательного разрушения базы остатки ее были заминированы советскими саперами.
В связи с тем, что моджахеды планировали напасть на возвращающиеся после операции войска, по приказу генерала армии В. Варенникова они были переброшены по воздуху силами советской и афганской транспортной авиации.
По возвращении в гарнизоны их базирования воинским частям ВС ДРА участвовавшим в операции, была устроена торжественная встреча. В Кабуле провели также военный парад «победителей». В целом, несмотря на недостатки, операция по захвату Джавары показала, что и афганские части при соответствующей организации и желании могут успешно решать боевые задачи. Она также оказала положительное влияние на морально-боевой дух войск.
На этом можно было бы поставить точку, но надо добавить, что спустя полгода мятежники снова восстановили Джавару.
К сожалению, так оканчивалось немало операций. Люди проявляли мужество и героизм, терпели лишения, гибли, а в конечном итоге результаты их действий оказывались ничтожными или даже бессмысленными. Правительство ДРА не могло воспользоваться этими победами и установить контроль над более или менее значительной частью территории Афганистана, поэтому после ухода войск мятежники возвращались вновь и продолжали хозяйничать в «освобожденных» районах, как и прежде.
Руководитель этой операции с советской стороны генерал-майор Ю. Греков, вспоминая Джавару, рассказывал мне, как они попали под минометный обстрел мятежников и, как говорится, еле унесли ноги: «Когда мы садились на вертолете на площадку подскока, то заметили, что на ней то тут, то там отмечаются разрывы снарядов. Я увидел начальника штаба 56-й одшбр майора В. Евневича, который сидел под одиноким деревом и махал нам рукою, чтобы мы бежали к нему. На краю поляны в яме сидел солдат и тоже подавал знаки, пытаясь привлечь к себе наше внимание. Когда вертолет приземлился, люди из него стали разбегаться кто куда. Я сначала хотел бежать к Евневичу, но увидел, что генерал армии В. Варенников побежал к солдату, и кинулся за ним. Спрыгнув в яму, мы долго не могли отдышаться — сказывалось высокогорье. Когда обстрел закончился, Варенников, поблагодарив солдата, сказал, что он выбрал самое лучшее место для укрытия.
Пару дней спустя при штурме Джавары я вдруг заметил, что одно орудие стреляет в сторону и разрывы снарядов ложатся в месте расположения афганской дивизии, куда уехал генерал армии Варенников. Я тут же принял меры, чтобы остановить стрельбу. И вовремя. Как потом выяснилось, ошибся наводчик орудия, установив прицел на одно деление левее. Проверяющие тоже не заметили ошибки. Из наших никто не пострадал, а у афганцев погибло 11 чел. Варенников, выйдя из-под обстрела и разобравшись в чем дело, только и сказал: «Прискорбный случай».
Полковник С. Коренной, бывший в то время военным советником в 25-й пехотной дивизии, которая дислоцировалась в Хосте, тоже немало пережил во время этой операции. Ведь советникам приходилось в Афганистане, пожалуй, труднее всего, так как они жили и работали среди афганцев. Именно они часто становились первыми жертвами предательства афганских солдат и офицеров: «Март 1986 г. в Афганистане выдался снежным и слякотным.
В иную зиму, наверно, не выпадало столько снега, сколько выпало его за этот весенний месяц. И как раз в это время решили провести операцию по захвату расположенной в округе Хост, недалеко от пакистанской границы, перевалочной базы мятежников Джавары. Мне, конечно, трудно судить, чем руководствовались, выбирая время проведения этой операции, но то, что оно было выбрано неудачно, стало ясно, как только начались боевые действия.
25-я пехотная дивизия, где я тогда был военным советником начальника разведки, тоже участвовала в этой операции. Она действовала совместно с 666-м полком «командос», частями 2-й пограничной брцгады, царандоя и ХАД. Начав выдвижение из Хоста, мы к исходу 9 марта подошли к ущелью Шинканайруд, где были остановлены огневым сопротивлением мятежников. Полки дивизии насчитывали всего по 150–170 чел. личного состава, 10–12 бронетранспортеров и примерно столько же автомобилей. Основную ударную силу дивизии составляли отдельный танковый батальон (6 танков Т-55) и артиллерийский полк (6 реактивных установок и 14 артиллерийских орудий).
Командир дивизии приказал развернуть артиллерию, выдвинуть танки для стрельбы прямой наводкой и, последовательно блокируя господствующие высоты, организовал захват высоты, на которой мятежниками была оборудована позиция для крупнокалиберного пулемета и миномета. Моджахеды оборонялись отчаянно. Особенно отмечалась стойкость их минометного расчета. Даже когда в строю остался только один из четырех членов расчета, он не прекратил огонь, пока не были израсходованы все боеприпасы. А пулемет ДШК замолчал лишь после прямого попадания из танка по амбразуре. Как стало в последующем известно, здесь бой вели группы самообороны кишлаков Секандара, Коткалей, Чинекалей и Ситукалай, которые год назад были безжалостно и по-варварски разграблены правительственными войсками. На этот раз, несмотря на предупреждения наших советников, прошлогодняя история повторилась, но более скромно, так как жители заблаговременно со своим домашним скарбом и живностью покинули эти кишлаки. Отважные «сарбозы» (афганские солдаты. — Примеч. авт.) лихо выламывали из всех строений деревянные детали, грузили их на машины и вывозили. Поражало то, что делалось все это в открытую на глазах у офицеров, которые не предпринимали даже малейших попыток прекратить мародерство, а на наши замечания никто из них не обращал внимания. Еще бы, ведь за такую возможность уже было заплачено: погибло 8 чел. (из них 2 офицера), ранено — 7, взорвана БМ-14, выведена из строя 76-мм пушка. В этом плане правительственные войска мало чем отличались от моджахедов, действуя иногда как самые настоящие мародеры и грабители.
Разграбив все, что еще оставалось в кишлаках, дивизия подошла к подножью перевала Нарай. Здесь развернули основной лагерь, а частью сил выставили на перевале блоки охранения. Первые сутки на высоте 2,5 тыс. м были самые тяжелые. Во-первых, надо было приспособиться, а во-вторых, неблагоприятные погодные условия (мокрый снег вперемежку с дождем, сильный ветер), нехватка воды и продовольствия, близость пакистанской границы (300 м) оказывали неблагоприятное воздействие. Однако афганские солдаты держались стойко. Честно говоря, мы, северные люди, привыкшие к холоду, поражались их выносливости и терпению. Потом стало немного полегче, но угнетающе действовала на всех неясность обстановки. Мы застряли на перевале и дальше не шли. Никаких команд не поступало, и командование дивизии не знало, что делать.
Помню, 11 марта на «пятачок» чуть ниже перевала опустился вертолет Ми-8 40-й армии, а две пары боевых Ми-24 начали прикрывать пассажиров, которые бегом устремились к нашему командному пункту. Это прибыл заместитель главного военного советника по боевым действиям генерал-майор В. Г. Трофименко, по прозвищу «пешеход». Никто не знал, почему у него такой «титул», но среди советников слыл он недалеким человеком, матерщинником и невеждой, в чем, впрочем, мы и сами скоро смогли убедиться. Сопровождавших его в поездках офицеров, за исключением политработников, он по нескольку раз в день словесно «расстреливал, отдавал под трибунал или награждал». Все зависело от ситуации и его боевого настроения. В это утро настроение у генерала, видимо, было бодрое, и он, несмотря на свой возраст (уже за 60), довольно лихой трусцой бежал от вертолетной площадки. За ним следовала непременная группа сопровождающих.
Появившись на командном пункте дивизии, генерал сразу же развил бурную деятельность. Начал с того, что отругал всех советников, обвинив их во всех неудачах и устроив разнос за пассивность. Затем внес коррективы в план боевых действий дивизии. Одновременно сообщил, что решено силами афганских войск высадить тактический воздушный десант.
Трудно сказать, что послужило стимулятором его действий — то ли яркий весенний день, то ли боевое настроение, а может быть, где-то в тиши кабульского кабинета в недрах генеральских мыслей родилась такая нелепая идея — использовать в операции афганский тактический воздушный десант?! Мы тогда не могли понять, как можно утвердить такое решение. Ведь всякому офицеру, хоть мало-мальски знакомому с уровнем подготовки афганской армии и особенностями боевых действий в горах, должна быть понятна вся убогость этой авантюры, но генерал был настроен оптимистически.
Вообще-то все любят громадные планы и, самое главное, чтобы они были красиво нарисованы, четко доложены высшему руководству и, естественным образом, милостиво утверждены. А что же на практике? Первая осечка в плане боевых действий 3 АК случилась в районе Чамкани. За неделю артиллерия истратила все боеприпасы (в афганской армии среди высшего командования бытовало мнение, что если дивизия или полк вышли за ворота военного городка, то все должно стрелять, взрываться, греметь, то есть демонстрировать войну так, как ее показывают в учебных кинофильмах в академиях). В связи с этим все соединения корпуса были вынуждены приостановить активные боевые действия и затем в течение двух недель подвозить боеприпасы для продолжения операции. Все это время 25-я пд удерживала перевал и спуск в Хостинскую долину. Особых происшествий не было, если не считать, что находившийся на блоках на перевале один из батальонов 19-го пехотного полка (26 человек) в ночном бою с мятежниками был окружен и взят в плен. Чудом ушел лишь командир батальона и его ординарец.
Нас, советских военных советников, всегда удивляли отношения между афганскими офицерами. Голос никогда не повышался, все разговоры, в том числе и разносные и коварные, проводились на нормальных человеческих тонах. В этом плане ислам и пуштунвалла (кодекс жизни и поведения пуштунов) демонстрировали явное преимущество перед лозунгом: «Человек человеку друг, товарищ и брат». И вот здесь, на перевале, я впервые (и единственный раз за 27 месяцев пребывания в Афганистане) услышал крик. Командир дивизии в бешенстве издавал такие звуки, что мы все сбежались в его палатку. Несчастный комбат стоял весь поникший и, казалось, уже приготовившийся ко всему самому худшему. Командира же всего трясло от негодования, и он требовал немедленного расстрела провинившегося. Наконец, успокоившись и «поддавшись» на уговоры, он заменил расстрел на разжалование в рядовые, что было немедленно исполнено.
Дивизия между тем продолжала бездействовать. Пользуясь этим, мятежники в течение 3–4 дней хорошо пристрелялись по нам и, только заметив какое-либо движение, сразу же выпускали в то место несколько реактивных снарядов («рексов»), которые, впрочем, особого ущерба не причиняли, но держали всех в постоянном напряжении. Это напряжение возрастало с каждым днем, так как приближался срок перехода корпуса через перевал. Признаться честно, мало кто из нас надеялся на то, что солдаты, измученные месячными боями, голодом и холодом, смогут одолеть этот серпантин при подъеме и спуске с перевала. Большие сомнения были и относительно возможностей техники, лишенной в течение нескольких лет элементарного технического обслуживания и варварски эксплуатируемой.
Но тем не менее перевал преодолеть удалось. Правда, при этом солдаты-водители «уронили» в ущелье четыре новых БТРа и несколько автомобилей, но механики-водители (офицеры) все танки доставили в район боевых действий «в сохранности».
Высаженный на пакистанской территории (с ошибкой в 5 км) тактический воздушный десант, как и следовало ожидать, практически полностью был уничтожен, из 312 чел. 38-й бригады «командос» уцелели только 25, которые вышли во главе с начальником контрразведки одного из батальонов в расположение своих войск спустя 8 суток. Из 32 вертолетов осталось только 8, а в это время, действуя в первом эшелоне корпуса, 7-я и 14-я пд пытались идти на соединение с не существующим уже десантом. В течение трех суток, расстреляв весь боекомплект снарядов и потеряв управление, эти дивизии к исходу 9 апреля возвратились на исходные позиции 25-я пд, находясь во втором эшелоне, прикрывала правый фланг, позиции артиллерии и тыл корпуса.
Мы уже стали подумывать, что и вторая попытка овладеть базовым районом Джавара окончится неудачей (первая такая попытка была в сентябре 1985 г.). Однако началась корректировка планов, подтягивание резервов и восполнение материальных средств. В район боевых действий прилетела группа офицеров во главе с генералом армии В. И. Варенниковым и, по свидетельству старшего советника, прервала «фантазии» генерала Трофименко, который обосновался в Хосте, где жили наши жены, и пытался оттуда руководить боевыми действиями. Прибыли два советских полка. Разгрузились 8-я пд и 37-я бригада «командос». Провели организацию взаимодействия с частями 40-й армии и другие мероприятия по подготовке операции. После этого приступили к повторному штурму.
С утра 17 апреля началась огневая подготовка. Артиллерия и авиация наносили удары по Джаваре. Наши летчики показывали чудеса мастерства и героизма. Многие из нас видели, как был сбит самолет командира полка подполковника А. Руцкого. Мы тогда, естественно, не могли знать, что это был будущий вице-президент России. Его самолет отвлекал огонь всех средств ПВО на себя. Четыре или пять заходов сделал он над базой, а потом мы увидели, как самолет дернуло и он свернул от гряды гор в долину. Чувствовалось по судорожным рывкам, что летчик пытается запустить двигатель, но увы. Раздался хлопок катапульты, самолет еще какую-то секунду держался на прямом участке полета, а затем, клюнув носом, устремился к земле и взорвался в районе Баренхейля. Летчика подобрал бронетранспортер из оперативной группы 40-й армии (в конце 1988 г. примерно в том же районе, как и в первый раз, самолет, пилотируемый заместителем командующего авиации 40-й армии полковником Александром Руцким, был сбит ракетой «воздух-воздух». Летчик приземлился на пакистанской территории, поэтому его поиски, организованные командующим армией генералом Громовым, не увенчались успехом. Руцкой был захвачен вооруженным отрядом и передан пакистанской стороне. В плену он проявил стойкость, выдержку и вскоре был освобожден усилиями Советского правительства. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В последующем А. Руцкой занялся политической деятельностью, был избран вице-президентом России, однако в октябре 1993 г., возглавив выступление оппозиционных президенту РФ Б. Ельцину сил, был арестован. В феврале 1994 г. по решению Государственной думы РФ освобожден из-под стражи. — Примеч. авт.).
В течение трех суток авиация работала по Джаваре, применяя различные боеприпасы, а затем «героические» 7-я и 8-я пехотные дивизии под прикрытием 25-й пд, батальонов советских войск резко устремились к базе и приступили к ее грабежу.
Мы с «подсоветным» приехали в Джавару 20 апреля. Больше всего поразила нас капитальность обустройства этой перевалочной базы. О таких складах не мог даже мечтать командир полка в Союзе. В отвесной скале (с отрицательным углом) были выдолблены канцелярия, склады, мастерские, столовая, душевые, мечеть. На отшибе были пристроены караульное помещение и библиотека.
К моменту выхода войск к базе все ценное имущество, оружие, боеприпасы были эвакуированы в учебный центр, расположенный на северной окраине Мирам-Шаха (Пакистан). На складах валялись стволы от крупнокалиберных пулеметов, ящики от боеприпасов. Под грудой хлама нашли два ПЗРК «Блоупайп», несколько десятков реактивных снарядов и большое количество итальянских противотанковых и противопехотных мин. На высотах неподалеку были брошены два танка Т-55, а возле складов стоял обгоревший БРДМ-2. Танки принесли больше всего вреда наступавшим. От прямого попадания снаряда были в буквальном смысле разорваны советник командира 21-й мотопехотной бригады подполковник Куленин и его замполит, фамилию, к сожалению, не помню. С Кулениным мы вместе проходили подготовку в 10-м Главном управлении Генштаба перед командировкой в Афганистан и на одном самолете пересекали границу, а вот его замполита я видел всего один раз — на перевале Нарай, когда он ехал на «броне».
17 апреля был тяжело ранен осколком снаряда советник замполита 23-го пехотного полка Саша Гудновский. Мы выносили его с командного пункта полка на руках. С гор спускались ночью. Расстояние в четыре километра нам пришлось преодолевать шесть часов. Однако афганцы с раненым лететь отказались, хорошо еще, выручили вертолетчики 40-й армии. Доставили Сашу в Хост, где ему советский хирург сделал операцию. Мы все за него очень переживали. После окончания операции (продолжалась 8 часов) врач сказал, что жить будет. Но через неделю Саши не стало. Скончался от перитонита.
После ранения Гудновский был представлен к ордену Боевого Красного Знамени, но, так как полгода назад он уже был награжден орденом «За службу в ВС СССР» III степени, наши кадровики заявили, что если он умрет, то очередной орден получит, а если выживет, то уж не обессудьте — ничего не положено. В то же время для некоторых «нужных» людей делалось исключение, например начальник финансовой службы в Кабуле за перебежки из одного подъезда (где он жил) в другой (где в поте лица трудился) «заработал» два ордена Красной Звезды. Конечно, ни кадровиков, ни финансистов в Джаваре я не встречал, но там состоялась моя первая встреча с генералом армии В. И. Варенниковым.
Он с группой офицеров ОГ МО СССР в ДРА прилетел на вертолете непосредственно в район боевых действий и на месте осуществлял общее руководство войсками.
К исходу 21 апреля все склады были взорваны, подступы к базе заминированы, и войска, взяв трофеи, отошли в Хостинскую долину».
Как бы развивая успех операции по захвату Джавары, советские войска под руководством генерала В. П. Дубынина 10 мая начали операцию в уезде Даджи. Удар наносился двумя группировками войск по сходящимся направлениям со стороны Гардеза и Черных гор (руководил в этом районе генерал-майор Г. Г. Кондратьев, прибывший на должность заместителя командующего 40-й армией 30 апреля 1986 г.). Боевые действия велись в сложных географических условиях. К тому же все маршруты, особенно на перевале Нарай, были нашпигованы минами. Колонны 108-й мед, 345-го опдп и 56-й одшбр смогли пройти только по руслу речки, снимая при этом до 100 мин на один километр пути. Малейшие отклонения от русла приводили к подрывам. Минные тралы уже на первых километрах пути вышли из строя. Выручили боевые машины разграждения БМР-2. И хотя эти машины расчитаны только на девять подрывов каждая, они выдерживали значительно больше. Правда, до места назначения они дошли в весьма плачевном состоянии. Например, БМР-2 из 45-го оисп (механик-водитель рядовой Байрамов) прибыла в район сосредоточения войск в Алихейль буквально растерзанной (оторвано все навесное оборудование, перебиты валы катков и т. д.). На предложение заместителя командующего армией по вооружению полковника С. А. Маева уничтожить эту машину на месте Байрамов ответил, что на ней приехал, на ней выедет и назад. В течение трех суток совместно со специалистами-ремонтниками, засыпая урывками на 20–30 минут, он восстановил машину.
Активная фаза операции продолжалась 10 дней. К 20 мая батальоны 345-го опдп вышли к пакистанской границе, произвели минирование караванных маршрутов на Парачинарском выступе и к 25 мая сосредоточились севернее Нарай.
Несмотря на превентивные мероприятия войск, оппозиция в течение первого полугодия 1986 г. продолжала накапливать силы и средства на территории ДРА в надежде на реализацию своих замыслов о повсеместной активизации подрывных действий. Потери, понесенные мятежниками в ходе боевых действий, восполнялись за счет интенсивного прибытия резервов и поступления вооружения. Группировка мятежников в Афганистане в этот период возросла по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 20 тыс. чел. и составила 125,7 тыс. чел. Одновременно увеличилось количество основных видов оружия: ПУРС на 215 шт., безоткатных орудий — на 320, минометов — на 330, ПЗРК — на 60, ЗГУ — на 150, ДШК — на 530, РПГ — на 950.
В то же время своевременные мероприятия советских и афганских войск по блокированию и разгрому мятежников в очагах напряженности во многом сорвали планы оппозиции. Об интенсивности боевых действий может служить даже перечисление операций, которые были проведены в 1986 г.: в Бадахшане против группировки А. Басира (февраль), в Нангархаре по разгрому перевалочной базы Марульгад (февраль), в Пактии в районе Шекуле (март), в Нангархаре повторная операция по разгрому мятежников, возвратившихся на перевалочную базу Марульгад (март), в Бадахшане против группировки Вадуда (март), в Заболе в районе ущелья Апушела (март), в Нангархаре по разгрому формирования Зияратгуля (апрель), в Бадахшане против группировки Наджмуддина в ущелье Вардудж (апрель), в Баглане против формирования С. Мансура в ущелье Вальян (апрель), в Пактии против формирований ИПА в уезде Даджи, центр Алихейль (май), в Парване в ущелье Панджшер против группировки Ахмад Шаха (июнь), в Кандагаре в уезде Спинбульдак по ликвидации перевалочной базы Шиннарай (июнь), в Герате по ликвидации группировки мятежников в зеленой зоне города и на перевалочной базе Кокари-Шушари (июнь-август), в Лагмане по оказанию помощи группировке Сарвар Нуристани в борьбе против мятежников ИПА (июнь) и др.
Однако необходимость выделения значительных сил и средств для охраны важных военных и экономических объектов, режимных зон и коммуникаций не позволяла проводить более масштабные операции против оппозиции.
Справка
В составе ОКСВ имеется 133 батальона и дивизиона. Из них 82 батальона (61,7 %) выполняют охранные функции: коммуникаций — 23, аэродромов — 14, военных и экономических объектов — 23, местных органов власти — 22. К ведению активных боевых действий на всей территории страны можно привлечь только 51 батальон…
Источник информации: штаб 40-й армии, 1 июля 1986 г.
В операции по захвату Джавары, да и в других операциях того периода советские войска показывали значительно возросшую боевую выучку. На прошедшей в апреле 1986 г. военно-научной конференции этот опыт был обобщен и взят на вооружение. Особое внимание уделялось организации взаимодействия и огневого поражения противника. Приведу выдержку из выступления на той конференции командира 103-й воздушно-десантной дивизии полковника Грачева П. С.: «Нами накоплен определенный опыт взаимодействия частей и подразделений с авиацией, артиллерией в ходе ведения боевых действий в горах, зеленой зоне, с применением обходящих отрядов и тактических воздушных десантов.
При ведении боевых действий на территории ДРА в 1985–1986 гг. огневое поражение противника, его огневых средств, сопряжено с рядом особенностей, связанных с изменением тактики действий и рельефа местности…
Планирование боевых действий, в целях предотвращения разглашения военной тайны, осуществляется ограниченным кругом лиц, включая начальника артиллерии дивизии и представителя ВВС армии, которые совместно с офицерами штаба дивизии планируют комплексное огневое поражение…
При планировании огневого поражения противника возросло значение данных воздушной и агентурной разведки. Так, при веянии боевых действий в ущелье Исламдара, провинции Кандагар, огневым наблюдением подтверждено 90 % целей, координаты которых были определены по данным агентурной разведки и аэрофотоснимкам…»
В конце апреля генерала Родионова И. Н. на посту командующего 40-й армией сменил генерал Дубынин В. П. Именно ему доведется первому действовать в условиях национального примирения.