Итоги трехлетних отношений СССР-США 1933-1936 гг.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Итоги трехлетних отношений СССР-США 1933-1936 гг.

В связи с президентскими выборами советско-американские отношения во второй половине года отошли на второй план. Американское посольство в Москве тоже не проявляло активности, ожидая результатов выборов президента. 30 июня 1936 г. поверенный в делах США Лой Гендерсон в письме к бывшему советнику в Москве Джону Уайли, находившемуся с дипломатической миссией в Бельгии, констатировал, что доклады, направляемые из Москвы в Вашингтон, теперь не так часты и не так объемны, как они были "в добрые времена", когда Уайли был в Москве. Гендерсон частично был прав, так как в это время он лично активно вел переговоры о продлении торгового соглашения, и они состоялись, что способствовало развитию торговых и экономических связей, хотя и не так, как хотелось бы обеим сторонам. В это время в СССР стали больше уделять внимания вопросам освоения американской техники, что было связано прежде всего с укреплением обороноспособности страны. После выборов 1936 г. Рузвельт попытался, несмотря на сопротивление и продолжавшуюся со стороны изоляционистов критику его внешнеполитических шагов, больше внимания уделять американо-советским отношениям. Это объяснялось тем, что Германия в Европе и Япония на Дальнем Востоке, несомненно, затрагивали интересы США, особенно их экономическая экспансия в странах Латинской Америки. Президента с осени 1936 г. стал больше интересовать военно-экономический потенциал Советского Союза. В Кремле постоянно учитывали экономическое могущество Америки, интересовались ее позицией в случае возникновения всеобщей войны. Эти аспекты занимали важное место во взаимоотношениях между двумя странами. Аккредитованные военные атташе стремились представить исчерпывающую информацию своим правительствам о вооруженных силах и обороноспособности стран пребывания. В августе 1936 г. военный атташе Ф. Феймонвилл посетил Владивосток, где в 1920 г. находился в составе американских экспедиционных войск. Он с повышенной заинтересованностью ознакомился с жизнью города, обратив внимание на проводимые обширные работы оборонного значения, включая транспорт, армейский гарнизон, морское оборудование порта. Большое впечатление произвело на него решение национального вопроса на Дальнем Востоке. Он считал, что правительство СССР сделало все для возрождения и развития нацменьшинств. Уважение и внимание, проявляемое к угнетенным ранее национальностям, имели, по мнению атташе, первостепенное значение, в особенности на Дальнем Востоке1. В сентябре Феймонвилл присутствовал на трехдневных маневрах Закавказского военного округа, проходивших под командованием М.К. Левандовского. Маневры, по мнению военного атташе, показали удивительные результаты, которых достигли мотомеханизированные части в гористых округах. В начале осени 1936 г. состоялись крупные учения белорусского военного округа с участием наркома К.Е. Ворошилова и начальника генштаба армии АИ. Егорова. На учения были приглашены военные атташе Франции, Чехословакии, Великобритании и представители вооруженных сил ряда других стран. На иностранных наблюдателей большое впечатление произвели маневренность танков и применение десантных частей. О проведенных учениях был создан фильм под названием "Ударом на удар". Присутствовавший на маневрах заместитель начальника генштаба французской армии генерал В. Швейсгут по возвращении в Париж посетил полпредство и поделился своими впечатлениями от поездки, дав высокую оценку организации маневров и их масштабу, отметил быстроходность советских танков, а также достоинства истребительной и бомбардировочной авиации. Он положительно отозвался о парашютистах, пехотных частях. Об артиллерии говорил уклончиво2. 9 сентября Феймонвилл сообщал помощнику начальника штаба американской армии полковнику Чарлзу Барнетту о путешествии американского полковника Уильяма Вильбера по Советскому Союзу, впечатления и мнение которого о Красной Армии считал достойными внимания. Однако утверждения Барнетта о неподготовленности Красной Армии к войне с какой-либо великой державой вызвали у Феймонвилла серьезные сомнения, так как были мало обоснованы. "Красная Армия, — отмечал он, — в состоянии удержать свои границы нетронутыми"3. 19 октября Феймонвилл обратился в отдел внешних сношений военного ведомства с просьбой предоставить ему возможность посетить пехотную и артиллерийскую школы, военно-технические академии, моторные заводы в Рыбинске и Перми, танковую часть. До этого он побывал в Военной академии имени М.В. Фрунзе, Академии механизации и моторизации, школе связи в Киеве и школе артиллерийских техников в Ленинграде, на Харьковском заводе, присутствовал на учениях Закавказского военного округа, полковом зимнем учении московской пролетарской стрелковой дивизии. 10 сентября Феймонвилл в информации полковнику Ч. Барнетту высказал мысль о желательности обмена военными миссиями между США и СССР4. В день третьей годовщины установления дипломатических отношений между двумя странами, 16 ноября в беседе с комбригом Мацейлинком Феймонвилл высказал пожелание об обмене военными делегациями в 1937 г. Он считал, что этот вопрос можно будет обсудить после назначения нового посла. Высшее командование Красной Армии отнеслось одобрительно к идее Феймонвилла, которой так и не суждено было сбыться5. Скорее всего то был дипломатический зондаж. Американские авиационные компании проявляли интерес к установлению воздушного сообщения между СССР и Америкой. Этот вопрос, в частности, поставили компании "Панамерикэн" и "Нордамерикэн", имевшие тихоокеанские, китайские и южноамериканские воздушные сообщения. Они предложили проложить воздушный путь через Аляску, Чукотку на Якутск или через Камчатку на Хабаровск. Главный консультант авиакомпании "Норд Вестерн Эйрлайн" выдвинул также идею о создании северной воздушной линии США - СССР (г. Сиэтл-Джуно на Аляске Алеутские острова — Сахалин). Для изучения этой идеи Главное управление Воздушного флота привлекло специалистов — полярных летчиков, хорошо знавших названный район. Они высказались положительно. Летчики Слепнев, Леваневский, как и американские летчики, доказывали возможность организации систематических полетов, построив для этого аэродромы и установив радиостанции. Организация воздушного сообщения, по заключению Главного управления, важна не только с политической точки зрения, но, безусловно, выгодна и экономически6. Управление готово было вступить в переговоры с американскими компаниями относительно разработки данного проекта по маршруту Москва-Новосибирск—Красноярск-Якутск, далее через Камчатку или Чукотский полуостров на Аляску. Многообещающим было и другое предложение. Известная фирма Тилоу Инкорпорейтед" готова была предоставить советскому правительству свои услуги по конструированию кораблей. Эта фирма существовала уже 52 года и проектировала торговые и морские суда, в том числе линкоры, крейсеры, торпедные и подводные лодки, в частности линкоры "Оклахома", "Колорадо", "Вашингтон", "Айдахо", "Саратога", "Ута". В ноябре советские представители начали выяснять возможности оформления заказов и покупки военных кораблей в США. Советник госдепартамента по контролю над вооружением Дж. Грин и специалист корпорации по экспорту и импорту Морис Вольф считали, что это возможно. Хэлл заявил, что ему нужно знать мнение военно-морского министра Клода Свэнсона. Фирма была заинтересована в соглашении на постройку кораблей для Советского Союза. Грин предупреждал, что это рискованно, ибо если Советский Союз станет воюющей стороной, тогда построенный корабль трудно будет передать заказчику7. Трояновский активно выступал за соглашение о заказе на строительство кораблей, ссылаясь на общность интересов СССР и США на Дальнем Востоке. Многие представители различных отраслей промышленности посещали США. 20 октября 1936 г. Трояновский информировал НКИД, что за год приезжают по 500 — 700 человек. Полпредство оказывает им внимание и содействие. В 1936 г. военный атташе В.А. Клейн-Бурзин посетил артиллерийскую, пехотную и кавалерийскую офицерские школы, механизированную бригаду, авторемонтную базу в Балтиморе, завод Спери, присутствовал на больших армейских маневрах, проведенных в начале сентября. В них принимали участие подразделения 6-го пехотного корпуса, части 7-й механизированной кавалерийской бригады и мотомеханизированной группы, танки, авиация. По мнению военного атташе, оперативно-тактическая подготовка войск находилась на невысоком уровне. Особенно слабо были подготовлены части национальной гвардии8. 1 августа 1936 г. Клейн-Бурзин направил лично Ворошилову большое письмо, в котором отмечал, что в США проявляют интерес к установлению контактов с СССР, прежде всего в области торговли9. Американцы хотят развернуть ее более широко. Они стремятся установить связь через тихоокеанские порты, выражая готовность организовать также и воздушную линию через Дальний Восток. Активность и заинтересованность в этом проявляла пароходная компания "МакКормика" и авиакомпания "Панамерикэн". Они неоднократно предлагали обсудить этот вопрос, но мы почему-то никак не реагируем. В США быстро развивается техника. Ее необходимо постоянно и серьезно изучать. Но это не делается. Прежде всего нет специалистов. Этим занимается в Амторге всего только один инженер. Комиссии, посылаемые в США по вопросам оформления заказов, обычно плохо информированы об уровне американской техники. Они слабо представляют тенденции развития технологии в разных отраслях промышленности и закупают станки, не зная даже всех фирм, производящих ту или другую технику. Методы работы по закупкам примитивны. "И естественно, что часто на нас смотрят, как на азиатов, которым все можно сплавить. Мы часто не умеем представлять нашу великую Родину, попадаемся на удочку разных дельцов, перекупщиков и пр,, а у серьезных фирм покупаем, что нам дают, часто то же, что продают китайцам и южноамериканцам". Наблюдая за развитием экономических и торговых отношений с США и видя их негативные стороны, Бурзин задавался вопросом: "В чем наши беды?" и отвечал: "Мы слабо знаем американскую технику, мы ее знаем поверхностно: американскую технику надо день и ночь изучать годами. У нас же нет этого"11. США посетили и другие советские специалисты, в частности начальник материально-технического снабжения военно-воздушных сил Красной Армии комбриг Базенков. С мая по сентябрь 1936 г. он побывал на многих американских авиазаводах, встречался с их руководителями и инженерами, по возвращении составил большой и содержательный доклад для начальника ВВС командарма 2-го ранга Я.И. Алксниса. Доклад содержал много ценных наблюдений и полезных предложений. Особое внимание было обращено на то, что в последнее время в США большое внимание уделяется развитию авиационной промышленности, причем до 75% авиапредприятий расположено на тихоокеанском побережье. Самолеты отличаются простотой и надежностью конструкции, безотказностью в работе. Дальность полета — до 5000 км. Направление и развитие самолетостроения зависит в значительной степени от требований военного и морского министерств. Ранее массового производства самолетов в стране не было в сравнении с автомобильной промышленностью. Но за последние годы многое изменилось. Построены новые и расширены старые предприятия. Произошли радикальные перемены в технологии производства и методах конструирования, что привело к увеличению производственной мощности заводов, созданию огромных потенциальных возможностей для массового выпуска самолетов на случай войны, максимальной механизации производства. На постройку одной машины требуется всего 12—14 месяцев. Высоки организованность, слаженность и продуманность производства, его техническая культура. Комбриг Базенков сформулировал конкретные предложения по реализации американской техпомощи в самолетостроении. С рядом авиазаводов были заключены договоры об изготовлении и поставке образцов. Необходимо было срочно направить авторитетные комиссии для их приема и налаживания производства закупленных самолетов на отечественных заводах в Москве, Воронеже, Таганроге и Комсомольске. Нельзя медлить в решении этих вопросов, подчеркивалось в докладе12. Ознакомившись с докладом, Ворошилов направил его Сталину, председателю СНК Молотову и наркомтяжпрому Орджоникидзе с пометкой: "Считаю необходимым на ближайшем заседании КО (Комитета Обороны. — Г.С.) заслушать личный доклад Базенкова"13.

В июле 1936 г. было подписано соглашение о постройке для Советского Союза военного самолета "Дуглас ДС-3" и об американской технической помощи. Известный летчик Леваневский был командирован в США для проведения испытаний построенных по советским заказам самолетов14. Группа летчиков военно-воздушных сил Красной Армии во главе с комбригом Бахрушиным предложила незамедлительно приступить к постоянному и более внимательному изучению авиационной техники США Для этого предлагалось ввести должность военно-воздушного атташе при полпредстве. Командующий военно-воздушными силами Яков Иванович Алкснис согласился, и 15 марта 1936 г. обратился со специальным письмом к наркому К.Е. Ворошилову15. Однако ответа не последовало. В октябре того же года Я.И. Алкснис еще раз поставил этот вопрос. В проекте пись маг подготовленного в политбюро ЦК ВКП(б) на имя Л.М. Кагановича, говорилось, что строительство американских воздушных сил представляет для СССР большой интерес. В целях усиления их изучения настойчиво предлагалось, во-первых, ввести должность военно-воздушного атташе, во-вторых, назначить на нее бригадного инженера А.К. Аузана, который работал в ЦАГИ, технически был хорошо подготовлен и знал английский язык. В 1935 г. он находился в составе делегации А.Н. Туполева, посетившей США. Ворошилов прочитал письмо и выразил свое отношение одним словом: "Несвоевременно"16. Тогда Я.И. Алкснис 30 декабря 1936 г. еше раз обратился с письмом к Ворошилову. На этот раз вопрос был решен положительно.

22 октября 1936 г. политбюро приняло решение об освобождении от работы военного атташе в США комбрига В.А. Клейна-Бурзина. Он и его помощник А.М. Якимышев были отозваны в Москву. Вместо Бурзина был назначен военный инженер 1-го ранга В. Бегунов, помощником — ИЛ. Орлов. 28 января 1937 г. нарком Ворошилов в телеграмме Бегунову указывал, что прежде наши военные представители в Вашингтоне недостаточно занимались изучением американской военной техники, в частности мало уделяли внимания вопросам авиации, электротехники, телемеханики, химической технологии. "В результате военно-технические достижения самой передовой индустриальной страны, — отмечал нарком, — изучались и использовались нами неполно, сведения поступали побочными второстепенными каналами". Он поручал Бегунову целиком переключиться на изучение американской военной техники17. Упрек в адрес Клейна-Бурзина был несправедлив. Возвратившись в Москву, комбриг В. Клейн-Бурзин в докладе Ворошилову 10 декабря 1936 г. писал о возрастании в США интереса к международным событиям. "Истекший год, — сообщал он, — характеризуется уменьшением пропаганды за изоляционистскую политику. Подобных высказываний становится все меньше. Участие США в мировых делах все более приветствуется. Свидетельством тому является поездка президента Рузвельта в Канаду и подписание торгового договора, его известное турне в Южную Америку, активность государственного секретаря К. Хэлла по расширению международной торговли, договоры с Англией и Францией о стабилизации валюты. Тенденции отказа от изоляционизма обусловлены внутренним положением страны. Индекс промышленного производства не поднялся выше 82%. Крупные предприятия работали с большой недогрузкой. Безработица исчислялась 12—15 млн человек. Отсюда стремление к расширению внешней торговли и экономических связей с другими странами. Большое внимание привлекает Советский Союз. Много говорят и пишут за сближение с ним, налаживание экономических и политических контактов. Эти настроения зреют, становятся реальностью". Клейн-Бурзин советовал увеличить технические заказы в США. "Надо больше приглашать к нам представителей американских деловых кругов, политиков и военных. Америка может и должна дать нам больше, чем Европа"

18, — такова была настоятельная рекомендация комбрига. Подобное же мнение высказывал и полпред А.А. Трояновский в своих сообщениях Москве. С налаживанием советско-американских отношений многие российские эмигранты, покинувшие родину после 1917 г., изъявляли желание вернуться в Советский Союз или оказывать помощь в Америке. Среди них были крупнейшие ученые, видные деятели науки и культуры, известные инженеры, знаменитые композиторы, музыканты; историки. Хорошо известно, например, имя талантливого конструктора Игоря Ивановича Сикорского. Он родился 25 мая 1889 г. в Киеве. В 1909 г. построил первый в России вертолет, в следующем собрал самолет и поднялся на нем в воздух. В 1911 г. участвовал в военных маневрах, затем установил мировой рекорд, получив почетную медаль. Его имя стало известно во всей России. С 1909 по 1917 г. Сикорским создано 25 типов самолетов и два вертолета. В марте 1918 г. он уехал во Францию, а спустя год в США, где его встретили холодно. Ему пришлось начать буквально с нуля. Сначала он преподавал в вечерней школе, в 1923 г. при поддержке С. Рахманинова организовал маленькую авиафирму. В ней работали русские эмигранты — талантливые инженеры, создавшие несколько серийных амфибий. В 1935 г. с авиакомпанией "Панамерикэн" обсуждались проекты об организации авиалинии через Тихий океан. Сикорский сконструировал 17 типов самолетов и 18 вертолетов, получил 80 различных почетных наград, призов и дипломов19. В 1936 г. работал в фирме "Кертис Райт", занимаясь конструкцией самолетов и бомбовых прицелов. Затем сам организовал предприятие, на котором был создан двухместный самолет. В 1936 г. Сикорский посетил советского военного атташе Клейна-Бурзина и сказал, что он хотел бы быть полезным Советскому Союзу, поставлять ему самолеты, обучать русских инженеров и оказывать техническую помощь, а также выразил готовность продать модель своего истребителя и прилететь на своей амфибии в Москву, чтобы продемонстрировать качество самолета. По словам Сикорского, военно-воздушные силы США за 1935— 1936 гг. сделали большой скачок вперед, особенно в области бомбардировочной авиации. Предложения Сикорского заинтересовали наркома К.Е. Ворошилова. Он дал указание Я.И. Алкснису организовать с ним встречи20. Однако благородным намерениям и планам выдающегося конструктора не суждено было сбыться. Его мечта прилететь на собственном самолете на Родину и посмотреть, как живет: советский народ, предложить свои незаурядные знания и богатейший опыт в области авиации, содействовать сотрудничеству между двумя странами не осуществилась. Болезненное подозрение и недоверие ко всем, кто покинул в свое время Россию, враждебность к ним одержали верх. В результате такая редкая возможность была упущена. Печальная судьба постигла также известного крупнейшего ученого химика Владимира Николаевича Ипатьева. В 1930 г. он вместе с женой Варварой Дмитриевной выехал в Берлин для участия в международном энергетическом конгрессе. По разрешению правительства и Академии наук СССР Владимир Николаевич задержался на лечение сроком на один год. В Чикаго ему сделали операцию. Он стал работать в Чикагском университете, читал курс лекций по катализу и одновременно работал в прекрасно оборудованной лаборатории компании "Ш1уегза1 ОП Ргос1ис1:з С0". Вплоть до 1936 г. регулярно высылал, как действительный член АН СССР, результаты своих исследований на родину. В 1936 г. в. СССР вышла в свет его фундаментальная монография "Каталитические реакции при высоких температурах и давлениях", получившая высокую оценку среди специалистов. Однако 29 декабря 1936 г. Общее собрание АН СССР приняло постановление о лишении его звания академика, а 5 января ЦИК лишил его советского гражданства с запрещением въезда в СССР. Владимир Николаевич глубоко переживал. В 1937 г. Ипатьев был назван в США Человеком года, через два года избран членом Национальной АН США. По словам лауреата нобелевской премии, главы Американского химического общества Р. Вильштеттера, сказанным на торжественном заседании общества, посвященном 75-летию русского ученого, "никогда за всю историю химии в ней не появлялся более великий человек, чем Ипатьев"21. В США супруги Ипатьевы жили скромно, замкнуто, снимали небольшой номер в гостинице. На работу в свою лабораторию Владимир Николаевич принимал только русских или американцев, знавших русский язык. В своем письме 2 декабря 1945 г. он писал родным в Ленинград: "Работая здесь научно, я однако никогда не забывал, что всякое новое достижение приносит также пользу и моей Родине"22. Академик Ипатьев неоднократно просил разрешения вернуться на Родину. Он умолял посла А.А. Громыко оказать в этом содействие. Но увы! Ему было отказано. 9 декабря 1952 г. он скончался. Спустя много лет, 29 декабря 1990 г. Общее собрание АН СССР восстановило его членом АН СССР23. Американцы высоко чтут изобретателя телевидения Владимира Кузьмича Зворыкина, выдающегося ученого в области прикладной механики Степана Прокофьевича Тимошенко, открывшего новую эру в этой области, и других известных российских деятелей24, но всем им путь на Родину был закрыт. Такова была ошибочная политика НКВД в отношении русских эмигрантов. Им не разрешалось возвратиться на родину. Литвинов не был согласен<с этим. Он обращался к секретарю ЦК ВКП(б) Л.М. Кагановичу с письмом, в котором говорил о сложившемся ненормальном отношении к эмигрантам25. В частности, известный артист Александр Николаевич Вертинский и журналист Всеволод Никанорович Иванов, проживавшие в Шанхае, просили предоставить им гражданство СССР, причем Вертинский трижды ходатайствовал о возвращении на Родину, но безрезультатно.

Вертинский скитался по многим странам мира с греческим паспортом, купленным за 100 лир на имя Александра Вертидиса. Впоследствии в своих воспоминаниях он напишет: "В годы эмиграции мне пришлось много горя увидеть, пережить унижений, обид. Это была расплата. Расплата за то, что в один прекрасный день я посмел забыть о родине. За то, что в тяжелые для родины дни, в годы ее борьбы и испытаний, я ушел от нее"26. Советский полпред в Китае Д.В. Богомолов убедительно просил разрешить Вертинскому и Иванову въезд в нашу страну. Но все было тщетно. Только после многочисленных просьб в 1943 г. Вертинский наконец-то получил советское гражданство. Еще в одном письме в ЦК Литвинов обращал внимание на тяжелое положение русских эмигрантов, оказавшихся в Маньчжурии, и неправильное к ним отношение27. Он указывал, что генеральный консул СССР в Харбине М.М. Славуцкий неоднократно в письмах и телеграммах ставил перед НКИД вопрос о необходимости удовлетворения ходатайств лиц, желавших возвратиться на Родину. Ведь многие из них по указанию японцев увольнялись местными торговыми и промышленными фирмами, они не имели средств к существованию, буквально бедствовали, лишившись работы. Однако НКВД стал на путь массовых отказов в ходатайствах. Так, только в июле 1936 г. из 130 прошений не было удовлетворено 113. "Отказ во въезде в СССР этим лицам, естественно, толкает их к переходу на эмигрантское положение"28, — отмечал Литвинов. Возражая против подобной политики, он писал: "В случае военного столкновения с Японией, нам вред ли выгодно оставление на территории Маньчжоу-Го значительного контингента русских для образования специальных отрядов". Письмо заканчивалось словами: "Необходимы принципиальные указания, должны ли мы огульно, как теперь практикуется НКВД, закрывать доступ в СССР советским гражданам из Маньчжурии или же в нормальном порядке разрешать въезд всем тем, в отношении которых не имеется персональных подозрений"29. В 1936 г. в стране началось массовое выселение китайцев и других иностранцев с территории Дальнего Востока. НКИД высказался против подобных репрессий. В записке от 7 августа 1936 г., направленной в СНК СССР, заместитель наркома Б.С. Стомоняков писал, что выселение огромных масс иностранцев является беспрецедентным в международной практике и вызовет весьма неблагоприятный для СССР резонанс во всем мире"30. Однако репрессии продолжались. Тысячи китайцев оказались в лагерях. Сталинские репрессии негативно отражались на внешней политике государства. К Советскому Союзу росло недоверие, что способствовало изоляции СССР, порождало недовольство у дипломатического корпуса в Москве, подрывало престиж страны за рубежом. Так, например, 10 декабря Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила к высшей мере наказания советского гражданина В.С. Малицкого. Узнав об этом, Литвинов немедленно обратился к председателю ЦИК М.И. Калинину с письмом, в котором просил не делать этого. "По соображениям внешнеполитического характера следует ему высшую меру наказания заменить 10 годами лишения свободы". Малицкий жил 5 лет в Америке, женат на американской гражданке, в момент своего ареста работал сотрудником американского посольства в Москве. Госдепартамент неоднократно обращался с просьбой сообщить, в чем обвиняется Малицкий. Мы отвечали, что американцы не имеют права ставить вопрос о советском гражданине. В случае его расстрела в печати США развернется широкая враждебная кампания, предупреждал нарком. Просьба Литвинова была удовлетворена31. Сотрудникам полпредства в Вашингтоне приходилось работать в трудных условиях. Госдепартамент с недоверием относился к советским гражданам, приезжавшим в США. 20 октября Трояновский информировал Крестинского об ужесточении допуска советских граждан на американские предприятия. Госдепартамент и военное министерство за последнее время потребовали от полпредства СССР в официальном порядке спрашивать разрешение у госдепартамента для посещения советскими гражданами предприятий США. Некоторым из них отказывали. В эту категорию попали лица, приезжавшие по договорам о технической помощи в компании "Кертис Райт" и "Сперн". Посольство не в состоянии заниматься этими делами32. Но несмотря на негативные явления, все же к концу 1936 г. в США стали все больше учитывать значимость Советского Союза в международных отношениях, особенно на Дальнем Востоке. В декабре исполняющий обязанности госсекретаря У. Мур заявил на пресс-конференции, что СССР "в силу своих вооружений играет ныне первостепенную роль на Дальнем Востоке и собирается стать первоклассной морской державой"33. Это было примечательное признание. По мере обострения японо-американских противоречий на Тихом океане и в связи с заключением соглашения между Японией и Германией в Вашингтоне чаще стали высказываться за сближение с Советским Союзом. Подтверждением тому, напомним, служила и беседа Хэлла с Микояном, состоявшаяся 12 октября 1936 г. Небезынтересно в этой связи отметить, что 16 ноября, в третью годовщину советско-американских отношений поверенный в делах США в Москве Лой Гендерсон отправил пространную телеграмму в Вашингтон. В ней он писал: "Советский Союз в результате быстрого экономического развития со временем может превратиться в неприступную крепость". Это беспокоило многих политиков и дипломатов. В разговоре с американскими дипломатами, журналистами советские представители, как отмечал Лой Гендерсон, часто говорят о законе о нейтралитете и политике невмешательства, проводимой администрацией Рузвельта. Они постоянно предлагают сотрудничество. Их усилия направлены на то, чтобы США дали понять агрессивным странам, что в случае войны Америка будет на стороне жертв агрессии. Советское правительство добивается заключения многостороннего пакта о взаимопомощи, но все его попытки тщетны34. Правительственные ведомства в Вашингтоне не могли не учитывать рост экономики и обороноспособности Советского Союза в условиях нарастания международной напряженности в Европе и Азии. В ноябре полпредство уведомило НКИД, что в целом настроение среди американской общественности благоприятное для СССР в противоположность фашистским государствам, к которым растет неприязнь. В случае выбора партнера США скорее предпочтет СССР, чем Германию. Это важное наблюдение отражало реальные сдвиги, происходившие в официальных кругах Вашингтона. 14 ноября 1936 г. заведующий Западным отделом НКИД АФ. Нейман отправил письмо советнику К.А. Уманскому, в котором констатировал неожиданный успех Рузвельта при переизбрании президентом на следующий срок. Он просил тщательно освещать перемены во внешней политике Белого дома, особенно в отношении СССР. У президента, отмечал Нейман, теперь более благоприятные условия для активных действий, и он может меньше опасаться прессы Херста. Многое зависит от того, пожелает ли Рузвельт выйти за рамки изоляционизма35. Этот вопрос интересовал в равной мере и полпредство, в первую очередь АА. Трояновского. Он высоко оценил избрание Рузвельта президентом на второй срок, назвав это событие историческим с точки зрения советско-американских отношений. Полпред указывал, что США играют большую роль на международной арене. В годы первой мировой войны они выступали на стороне Англии и Франции против Германии. И это во многом предрешило ее исход. Говоря о важности сотрудничества с США, Трояновский считал, что для СССР важны результаты выборов, ибо в условиях подготовки новой мировой войны Соединенные Штаты, даже если они не окажутся втянутыми в нее, будут играть большую роль. История, как известно, подтвердила предвидение дипломата. 1 декабря 1936 г. Трояновский отправил большое письмо Литвинову о результатах президентских выборов, победе в них демократов и поражении республиканцев. В это время в НКИД рассматривали состояние и перспективы советско-американских отношений. Обсуждение этой темы выявило разные точки зрения. Трояновский считал, что Москве следовало бы критически проанализировать трехлетний опыт дипломатических отношений. Он полагал возможным и необходимым расширение торгово-экономических связей, учитывая высокий уровень промышленного производства и технологии США. Но это возможно при условии урегулирования вопроса о долгах и получении значительных долгосрочных кредитов. Несколько иного мнения придерживался советник полпредства Уманский. Он сомневался в реальности выдвигаемых Трояновским предложений. Уманский обращал внимание на то, что Рузвельт не проявляет желания активизировать политические отношения с СССР36. 25 декабря 1936 г. Литвинов в письме Трояновскому, анализируя сложившееся международное положение, в том числе и советско-американские отношения, подчеркивал, что правительство не одобряет его предложения об урегулировании проблемы долгов на основе кредитного соглашения. "Считаю нужным, ввиду Ваших последних шифровок, еще раз напомнить Вам об абсолютном неодобрении здесь всеми инстанциями Вашей склонности к разрешению вопроса о старых долгах на базе кредитного соглашения"37. Разъясняя позицию правительства, Литвинов указывал: "Если взятая Вами линия была неправильна и раньше, то тем более неправильна она теперь после переизбрания Рузвельта. Сам Рузвельт понимает, что никакая схема товарных кредитов не соответствует состоявшемуся между ним и мной соглашению". Теперь перед президентом стоит дилемма: либо предоставить заём, либо предать дело забвению. Несмотря на категоричность высказываний Литвинова, полпред оставался все же при своем мнении. Оценивая ситуацию в США после избрания Рузвельта президентом, он в январе 1937 г. писал в НКИД: "Предвыборная кампания определила расстановку и соотношение политических сил в обществе, четко наметилось расхождение между нами. Наши отношения с Соединенными Штатами во многом зависят от того, как сложится положение в борьбе между прогрессом и реакцией внутри страны"38. Что касается внешнеполитического курса США, подчеркивал полпред, "изоляционистская политика американцами будет проводиться до последнего момента, до нарушения международного равновесия не в их пользу. Для них важно стратегически оценить, когда и в каком регионе это может произойти"39. Полемизируя с Литвиновым, Трояновский писал ему: "В Вашем письме Вы отмечаете, что в случае осложнения обстановки в Европе и на Дальнем Востоке отношение Рузвельта к нам будет определяться общеполитическими интересами, а не вопросом о долгах"40. Соглашаясь с этим, полпред вместе с тем обращал внимание на то, что Франция и Англия предприняли дипломатические шаги к сближению с США. Именно с этой целью они выразили готовность начать переговоры об урегулировании проблемы военных долгов. Трояновский считал, что и Москве следовало бы подумать о сближении с Америкой, что позволило бы расширить торговлю через кредиты. А кредиты можно получить при решении вопроса о долгах41. После распространения в начале января 1937 г. закона о нейтралитете на Испанию в Вашингтон тайно прибыл лорд Ренсимен, личный представитель премьер-министра Великобритании С. Болдуина. Ему было поручено встретиться с президентом Рузвельтом и узнать об отношении США к Европе. В январе в Белом доме состоялась беседа президента с эмиссаром из Лондона. Возможно, это был зондаж британской дипломатии. Лорд Ренсимен прямо спросил президента: какую позицию займут США в случае возникновения общеевропейской войны, которую многие в правительственных кругах в Лондоне ожидают в 1938 г. Рузвельт был во время разговора предельно откровенен. Он изложил ясно свою внешне политическую концепцию в отношении Европы. Президент твердо и уверенно заявил, что "Америка прилагает усилия к тому, чтобы как можно дольше сохранять нейтралитет". Но при возникновении вооруженного конфликта между демократией и фашизмом Америка выполнит свой долг. Если война начнется в результате действий Германии или СССР, она сохранит свой нейтралитет. Если СССР окажется под угрозой Германии, ее территориальных устремлений, "тогда должны будут вмешаться европейские государства, и Америка станет на их сторону". В войне Японии с Китаем "Америка останется нейтральной до тех пор, пока не будут задеты непосредственно американские интересы"43. С большим вниманием представитель Великобритании выслушал откровенные заявления Рузвельта. Ренсимен счел своим долгом сказать, что моральная и финансовая поддержка США будет иметь решающее значение в случае европейской войны. 29 января 1937 г. Рузвельт информировал кабинет министров о его беседе с Ренсименом, заметив, что она носила предварительный характер и в будущем возможно заключение соглашения. Президента занимала мысль о примирении в Европе, международном экономическом сотрудничестве.