Вызревание итало-эфиопского конфликта

Вызревание итало-эфиопского конфликта

1935 год был неспокойным. Эра пацифизма ушла в прошлое. Наступило другое время. Политики больше говорили не о разоружении, а о вооружении. Группа государств (Германия, Япония и Италия) выступала за изменение мирового порядка, требовала пересмотра Версальско-вашингтонской системы, готовясь к территориальному переделу мира путем применения силы. В то время как миролюбивые государства оставались разобщенными, воздерживались от активного противодействия нарушителям мира, Лига наций не принимала необходимых мер с целью сохранения безопасности народов и стран. Ее пассивность порождала озабоченность мировой общественности1. Глава внешнеполитического ведомства Советского Союза М.М. Литвинов призывал с высокой трибуны Лиги наций к выполнению ее Устава, возложенных на нее международных обязательств, соблюдению договоров между странами, предотвращению назревавших вооруженных конфликтов, в частности между Италией и Эфиопией. Муссолини давно мечтал о расширении своих колониальных владений в Восточной Африке, превращении Средиземноморья в "итальянское озеро", о возрождении Римской империи. Эта экспансионистская идея не давала ему покоя. С нетерпением он ожидал наступления удобного времени для решительных действий. Наконец-то, по его мнению, этот час пришел2. В декабре 1934 г. на юго-востоке Эфиопии было спровоцировано вооруженное столкновение. Бенито Муссолини приказал решительно действовать, применив артиллерию, танки и самолеты. Итальянцы оккупировали оазис У ал У ал. 7 января 1935 г. в Риме между Францией и Италией была подписана декларация о дружбе двух стран и два соглашения об исправлении французско-итальянской границы в Африке. Италия получила выход в Баб-эль Мандебский пролив, о. Думейр и 20% акций железной дороги Джибути Аддис-Абеба. В результате позиции Италии укрепились для дальнейшей экспансии в Африке, и Муссолини приступил к открытому приготовлению к войне. Англичане в апреле 1935 г. на конференции в Стрезе дали понять, что они не будут препятствовать итальянцам в установлении контроля над Эфиопией. На границах Эфиопии продолжались провокации со стороны Италии. Лига наций создала комитет из представителей Англии, Франции, Испании, Турции и Польши для изыскания мирных средств урегулирования эфиопского конфликта. Члены его выслушивали представителей Эфиопии и Италии, неоднократно заседали и обсуждали ситуацию, но тщетно. 17 июля министр иностранных дел Великобритании Самуэль Хор в беседе с И.М. Майским сказал, что война между Италией и Абиссинией неизбежна, последствия ее могут быть трагическими для Африки и Европы, принципам коллективной безопасности будет нанесен тяжелый удар. Германия восторжествует, неустойчивое равновесие в Европе окончательно нарушится3. Между тем 31 июля 1935 г. в Женеве состоялось заседание Совета Лиги, на котором председательствовал М. Литвинов. Выслушав выступления представителей Рима и Аддис-Абебы, Совет не принял, однако, никаких решений. Все было сведено к процедурным вопросам, а не к обсуждению по существу возникшего конфликта. В середине августа в Париже состоялась еще одна встреча представителей Англии, Франции и Италии по урегулированию конфликта, но она также закончилась безрезультатно. Англичане воспротивились претензиям Италии в отношении Эфиопии. Муссолини был непреклонен. Он готовился к войне, поставив на карту многое, в том числе и свой личный престиж. В Лондоне были обеспокоены его воинственностью, усилением военно-морского флота и концентрацией итальянских войск в Сомали и Ливии, несправедливыми притязаниями на Эфиопию. В начале июля генерал Гамелен посетил Рим, чтобы лично удостовериться в намерениях и планах дуче. Он стал свидетелем маневров в Северной Италии и отправки войск в Африку. В интервью корреспонденту газеты "Эко де Пари" Кериллису 21 июля Муссолини заявил, что Италия намерена колонизировать Абиссинию; в конце августа Рим планирует провести большие маневры на севере страны с участием 500 тыс. солдат; в октябре итальянская армия будет доведена до миллиона человек, и тогда можно "ничего и никого не бояться"4. Заявление Муссолини было открыто воинственным. Ситуация приобретала с каждым днем все более напряженный характер. Угроза войны возрастала. Это становилось очевидным для многих политиков и дипломатов. Готовясь к поездке в Женеву на ежегодное собрание У^ги, М.М. Литвинов 4 августа 1935 г. в докладной записке И.В. Сталину писал, что на сессии Совета Лиги наций вполне возможно встанет вопрос об итало-эфиопском конфликте, который, по мнению министра Пьера Лаваля, неизбежен. В этом случае вероятно применение санкций к Италии. Франция пока выступает в роли ее адвоката. Самое разумное, отмечал он, следовать принципам Устава Лиги и выступить совместно Англии, Франции и СССР за сохранение мира5. Беспокойство Литвинова было обосновано. 8 мая поверенный в делах Эфиопии посетил советского полпреда в Турции Л.М. Карахана и сообщил, что на эфиопской границе Италия сосредоточила большую армию и около 250 самолетов. Она "решила захватить Эфиопию с согласия Франции"6. 23 июля советник американского посольства Джон Уайли предупредил заместителя заведующего западным отделом НКИД Х.С. Вейнберга о приближении итало-эфиопской войны7. В начале августа американский посол в Италии Б. Лонг сообщил в Вашингтон, что Муссолини намерен развязать войну против Абиссинии. Рузвельт обратился к дуче с предложением пересмотреть свои планы создания африканской империи. Из Рима последовал ответ: слишком поздно. Италия должна иметь власть над Абиссинией, как Англия над Египтом8. 31 августа Литвинов констатировал в докладной записке Сталину наличие серьезных разногласий между членами комитета пяти в урегулировании спора между Римом и Аддис-Абебой. Поэтому он предлагал привлечь к этому вопросу сессию Совета Лиги наций, намечаемую на 4 сентября. Он не верил, что Италия, как некоторые полагали, в силу испытываемых финансовых и экономических трудностей откажется от решительных действий в отношении Эфиопии. По его мнению, Англия и Турция могли бы на сессии выступить за применение санкций к Италии, однако Франция предпочтет занять примирительную позицию к ней. В этой обстановке Литвинов, убежденный в эффективности коллективных действий, считал наиболее целесообразным занять Советскому Союзу линию, исходя из расстановки политических сил в мире. "Как бы ни хотелось нам не портить отношений с Италией, мы не сможем не выступать против нарушителей мира и затеваемой Италией империалистической войны"9. Важно было бы, отмечал он, заставить Англию соблюдать в эфиопском вопросе статьи Устава Лиги, чего она не сделала в период захвата Японией Маньчжурии. Политически выгодно было бы сделать заявление от имени Англии, Франции и СССР об ответственности за обеспечение мира, что могло бы быть учтено в Берлине и Токио10. 4 сентября состоялось открытие сессии Совета Лиги наций, на которой представители Англии и Франции сообщили о неудачах их попытки ликвидировать конфликт между Италией и Абиссинией. В этой связи Литвинов призвал членов Лиги всеми средствами предотвратить вооруженный конфликт. Это ее святая обязанность11. Правительство Абиссинии было благодарно Литвинову12. Ассамблея Лиги, открывшаяся 9 сентября, не внесла, как и Совет Лиги, никаких новых предложений по урегулированию итало-эфиопского конфликта. Представитель Абиссинии Тэкле Хавериат, выступая на Ассамблее 11 сентября, призвал членов Лиги нации не допустить пролиться крови в Африке. Он предложил послать в Абиссинию комиссию Лиги для ознакомления с обстановкой на месте и предотвращения конфликта. Но тщетно — этого не было сделано. Италия форсировала последние приготовления к вторжению в Абиссинию. На страницах печати раздавались открытые призывы к войне. 18 сентября комитет пяти внес предложение удовлетворить претензии Италии за счет интересов Эфиопии. 11 сентября Литвинов информировал Сталина, Молотова, Кагановича и Ворошилова о том, что члены комитета пяти неоднократно заседали по вопросу урегулирования итало-абиссинского спора, но безрезультатно, его деятельность зашла в тупик, Италия даже перестала отвечать на его предложения. Пьер Лаваль рекомендовал заведомо неприемлемые предложения для Абиссинии. Принятие их означало бы "легализовать войну"

13. Выступая 14 сентября на заседании Ассамблеи Лиги наций, Литвинов выразил сожаление, что в течение уже четырех лет Лига занималась разбором вооруженных конфликтов между ее членами и не дала определение агрессии, не решила вопрос о создании Постоянной конференции мира, о согласовании своего Устава с пактом Бриана -Келлога по вопросу запрещения войны, не урегулировала взаимоотношения с Панамериканским союзом. Советский представитель напомнил участникам форума слова президента США Вудро Вильсона, как одного из основателей Лиги, о возможности принятия взаимных гарантий политической независимости и территориальной целостности больших и малых государств. Это имело бы важное значение в условиях, как констатировал во вступительном слове председатель Совета Лиги, когда мир терзаем беспокойством. Далее Литвинов отметил, что государства — члены Лиги наций все больше убеждались в неделимости мира, его взаимозависимости, а также в необходимости коллективной безопасности, которую невозможно обеспечить одним Уставом этой организации. Нужны региональные пакты взаимной помощи по примеру договоров, заключенных СССР с Францией и Чехословакией. Он призвал к неукоснительному выполнению Устава Лиги14. В Вашингтоне внимательно следили за развитием событий, связанных с назреванием вооруженного конфликта между Италией и Абиссинией и позицией Лиги наций. В госдепартаменте было известно о притязаниях Италии к Эфиопии и подготовке ее к вторжению. 8 февраля 1935 г. посол США в Риме Б. Лонг направил президенту Рузвельту большой доклад о тревожном положении в Эфиопии, военных приготовлениях Италии и назревании между этими странами вооруженного конфликта. Через неделю на имя президента пришло еще одно письмо от посла, в котором говорилось об активной подготовке Италии к войне против Эфиопии. 21 февраля Б. Лонг вновь информировал Ф. Рузвельта о том, что Б. Муссолини уже поставил под ружье 350 — 400 тыс. человек. 0 приготовлениях Италии к войне много писала пресса. 3 июля 1935 г. газета "За индустриализацию" сообщала, что император Эфиопии Хайле Селассие I обратился к президенту Ф.Д. Рузвельту с просьбой изучить возможности обеспечения соблюдения пакта Бриана —Келлога, запрещавшего решение спорных вопросов путем насилия и применения вооруженных сил. Через два дня Белый дом ответил: итало-эфиопский конфликт уже рассмотрен Советом Лиги наций. 10 июля государственный секретарь США К. Хэлл в беседе с итальянским послом предупредил его, что действия Италии, ведущие к войне с Абиссинией, вызвали бы опасения в США. Он заявил представителям печати: "Парижский пакт (Бриана — Келлога. — Г.С.) имеет не менее обязывающий характер в настоящее время, чем при заключении его. Этот пакт представляет собой соглашение и торжественное обязательство, согласно которому для урегулирования всех споров и конфликтов — независимо от их характера и происхождения — страны будут прибегать только к мирным средствам. Соединенные Штаты и другие страны заинтересованы в сохранении пакта и святости международных обязательств, принятых для сохранения мира всех государств"15. Это заявление свидетельствовало о готовности Хэлла достигнуть мирного урегулирования назревавшего итало-абиссинского конфликта, но ни Лондон, ни Париж не воспользовались этим. 1 августа президент США Рузвельт выразил представителям печати надежду на мирное урегулирование разногласий между Италией и Абиссинией и сохранение мира. Однако Италия продолжала военные приготовления, а глава правительства произносил воинственные речи. 19 августа 1935 г. советник посольства США в Риме А. Кирк вручил Муссолини послание государственного секретаря К. Хэлла, подготовленное по поручению президента. Ознакомившись с посланием, дуче заявил, что избежать войны с Эфиопией невозможно. Италия мобилизовала в армию 1 млн человек, израсходовала 2 млрд лир, 200 тыс. солдат отправлены в Восточную Африку и 150 тыс. готовы к отправке в любое время. Располагая сильной авиацией, Италия в короткое время одержит победу над Эфиопией16. Рузвельт остался недоволен ответом из Рима, справедливо заметив, что при желании всегда можно избежать вооруженного конфликта17. Мнение Муссолини было официально доведено до сведения генерального секретаря министерства иностранных дел Франции А. Леже и А. Идена — секретаря по делам Лиги наций в британском кабинете. В госдепартаменте обсуждали вопрос, какую занять позицию в случае возникновения итало-эфиопского вооруженного конфликта. Начальник дальневосточного отдела СК. Хорнбек и представитель США на конференции по сокращению и ограничению вооружений в Женеве Норман Дэвис высказались за совместное выступление с Лигой наций, ибо без США санкции Лиги не будут эффективными. Это мнение Хорнбек изложил в меморандуме, представленном 31 июля государственному секретарю. Но его взгляды не разделялись многими сотрудниками в государственном департаменте. Против выступил, в частности, и посол Соединенных Штатов в Риме Б. Лонг - поклонник Муссолини и его режима в Италии. В сентябре он представил в госдепартамент меморандум с предложением удовлетворить требования Италии и не вступать в сотрудничество с Лигой наций18. Иного мнения придерживался американский посол Додд, который 18 июля спросил Бюлова, какую позицию Германия займет в случае итало-эфиопского вооруженного конфликта, если Вашингтон будет настаивать на санкциях, предусмотренных пактом Бриана — Келлога. Последовал ответ: Германия будет держаться в стороне. Берлин хотел бы поражения итальянцев, это развязало бы Германии руки на Балканах19. 27 сентября посол Додд обсуждал вопрос о назревающей войне с французским послом Франсуа Понсэ, затем с британским послом Эриком Фиппсом. По мнению американского посла, победа Муссолини крайне нежелательна для Британской империи20. 22 сентября 1935 г. посол Буллит уведомил из Москвы госдепартамент о подготовке Италии к выступлению против Эфиопии. Причем Англия и Франция не намерены выступать против этой вооруженной акции — так сказал итальянский посол в беседе с Буллитом21. Вашингтон сделал запрос в американское посольство в Париж. Посол Джесс Страус подтвердил достоверность информации из Москвы. Он писал: "Желание Италии иметь свободные руки в Эфиопии" воспринято "благожелательно в английских и французских кругах"22. Выступление Литвинова 14 октября на Ассамблее Лиги наций, по-видимому, привлекло внимание Вашингтона. Через два дня, 16 сентября, в госдепартаменте под председательством К. Хэлла состоялось совещание, на котором обсуждался вопрос о позиции США в случае нападения Италии на Абиссинию и обращение Лиги наций с предложением о сотрудничестве. Госсекретарь спрашивал участников совещания: если Соединенные Штаты предпочтут действовать самостоятельно и независимо, то какие дипломатические акции и когда должны быть предприняты, целесообразно ли опережать акции Лиги наций. Обмен мнениями выявил разные подходы. Помощник госсекретаря Уолтон Мур и заведующий отделом департамента по лицензиям на производство вооружения Джозеф Грин выступили за немедленное опубликование заявления о нейтралитете США. Сам Хэлл больше склонялся к мысли, что США выгоднее действовать, не ожидая решений Лиги наций, дабы не дать повода изоляционистам для критики политики госдепартамента.

Понимая важность обсуждавшихся вопросов, сложность международной ситуации и проявляя осторожность в выборе внешнеполитического курса США, госсекретарь поинтересовался также мнением некоторых дипломатов, аккредитованных в Европе. В частности, посланник в Женеве Хью Вильсон телеграфировал в Вашингтон, что для американской дипломатии наиболее выгодно не спешить с публикацией заявления США при возникновении итало-абиссинской войны и изложить свою позицию лишь после принятия Лигой наций решения. Преждевременное провозглашение американским правительством нейтралитета, по его мнению, могло ободрить отдельных членов Лиги к занятию позиции нейтралитета, что воспрепятствовало бы коллективным действиям Лиги. Иного мнения придерживался посол США в Риме Брекеринг Лонг, считавший, что Вашингтону нужно действовать самостоятельно, независимо и до принятия Лигой наций решений. Госсекретарь Хэлл хотел, чтобы действия госдепартамента были самостоятельными23. Придерживаясь этой линии, он дал указание главам посольств и миссий в Европе по возможности воздерживаться от обсуждения с дипломатами других стран и членами Лиги наций предложений о применении санкций против Италии. Одновременно он поручил американскому послу в Лондоне Роберту У. Бингхэму довести до сведения британского правительства, что по биллю Джонсона запрещалось предоставлять Италии кредиты как неплательщику военных долгов, а принятый конгрессом акт о нейтралитете позволял наложить эмбарго на поставку оружия воюющим сторонам24. Таким образом, позицию США в отношении назревавшего итало-эфиопского вооруженного конфликта госдепартамент определил заранее и довольно ясно. В соответствии с этим был составлен проект Прокламации в связи с уходом президента Рузвельта в отпуск. Только лишь не была поставлена дата. В Вашингтоне ожидали со дня на день вестей о начале военных действий. В это время итало-эфиопское противостояние вступило в завершающую фазу. Шли последние приготовления итальянских войск, они поспешно концентрировались на границах Эфиопии, ожидая приказа о наступлении.