VIII.4. Противостояние: большевики и буржуазно-националистические силы Эстонии в борьбе за власть

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

VIII.4. Противостояние: большевики и буржуазно-националистические силы Эстонии в борьбе за власть

Представители эстонской буржуазии имели все основания опасаться, что большевики снова захватят власть, если не будет найдена замена немцам на случай их поражения в войне. Поэтому члены так называемой иностранной делегации усилили свою дипломатическую активность. Например, А. Пийп побывал в Лондоне, К.Р. Пуста — в Париже, Э. Вирго — в Риме, Я. Тыниссон, М. Мартна и К. Меннинг — в Копенгагене. Они передали правительствам западных стран меморандум фактически не действовавшего на тот момент Губернского земского совета («Маапяэва») о политической обстановке в стране. В этом меморандуме содержалась просьба допустить представителей Эстонии на мирную конференцию и признать её независимость. Эти усилия принесли результаты, поскольку становившийся всё более очевидным военный крах Германии повышал интерес правящих кругов стран Антанты, в первую очередь Великобритании, к Прибалтике. В мае 1918 г. правительства Великобритании, Франции и Италии сообщили в специальных заявлениях о признании Губернского земского совета Эстонии «как фактически независимого» учреждения до созыва мирной конференции, на которой будет окончательно решён вопрос о будущем Эстонии{348}.

25 октября 1918 г. Пийп, по предварительной договорённости с представителем МИДа Великобритании, передал английскому правительству меморандум, в котором представители эстонского буржуазного лагеря просили помочь вооружениями и боеприпасами, а также направить в Эстонию британский флот и войска союзников или нейтральных государств. Революция в Германии в ноябре 1918 г. и участившиеся выступления эстонских рабочих (митинги, демонстрации, забастовки) на фоне разложения немецкой армии заставили немецкие оккупационные власти изменить тактику. Они решили сохранить свой контроль в Эстонии с помощью создания угодного им национального правительства. В ходе закулисных переговоров командующий германскими оккупационными войсками в Эстонии А. фон Зекендорф и бывший комиссар Эстляндской губернии при Временном правительстве Керенского И. Поска договорились о возобновлении при поддержке немецких войск деятельности Губернского земского совета, который должен был заменить германскую администрацию. Реализации этого плана способствовали эстонские социал-демократы и эсеры. Они обещали находившимся под их влиянием рабочим, что после созыва Учредительного собрания осуществят социализм «законным путём» и отдадут землю тем, кто её обрабатывает. 9 ноября 1918 г. в Таллине с опорой на эту часть рабочих сотсам и эсерам, несмотря на протест представителей более крупных предприятий, удалось протащить резолюцию, в которой выставлялось требование о передаче власти временному правительству.

11 ноября 1918 г. немецкие оккупационные власти и местные бароны поставили у власти эстонское буржуазное временное правительство во главе с лидером аграрной партии К. Пятсом. За оказанные услуги социал-демократы получили в нём три министерских поста. 19 ноября в Риге между временным правительством и представителем Германии А. Виннигом был оформлен договор о передаче власти. Временное правительство сохранило почти все распоряжения оккупационных властей, а также административные кадры оккупационного периода. Фактически государственная власть продолжала оставаться в руках немцев.

В ответ на образование буржуазного временного правительства коммунисты обратились к населению с воззванием «К эстонскому трудовому народу». В нём, в частности, подчёркивалось, что «новое правительство является правительством, созданным милостью Зекендорфа, Ллойд Джорджа и Вильсона. Лагерь Пятса, Поски, Тыниссона, Вильмса и Мартна заодно с лагерем балтийских баронов, Зекендорфа и англо-американских империалистов. Их связывают кровные узы капиталистической частной собственности. Невозможно бороться против баронов и не бороться против Пятса — Мартна. Нельзя бороться против Пятса — Вильмса и… не бороться против англо-американских империалистов»{349}. Воззвание заканчивалось словами: «Да здравствует Эстонская советская республика! Долой капитализм! Да здравствует социализм!». 12 ноября в ответ на обращение коммунистов таллинские рабочие вышли на улицы с красными флагами и требованием «Долой буржуазное правительство». Это выступление безоружных рабочих было подавлено военной силой. Среди усмирителей демонстрации были немцы и вступившие весной в германскую армию эстонские офицеры. То есть поставленное немцами правительство, которое, как говорили его апологеты, «столь сильно эстонским духом» по сути опиралось на немецких военных и немецкое оружие. Кроме того, 12 ноября 1918 г. со всей очевидностью показало, что эстонские рабочие и находившееся у своей колыбели буржуазное правительство уже были непримиримыми врагами. Первый легально вышедший 12 ноября номер «Коммуниста», осуждавший действия буржуазного правительства, был конфискован, несмотря на провозглашённую свободу слова, печати, собраний. Это означало, что правительство переходит в наступление.

13 ноября 1918 г. в связи с событиями в Германии (поражение в войне, ноябрьская революция 1918 г.) ВЦИК РСФСР аннулировал Брестский мирный договор и заявил, что трудящиеся массы России, Латвии, Эстонии, Литвы, Белоруссии, Украины, Крыма, Кавказа, Польши и Финляндии должны ныне сами решать свою судьбу. Признавая право на самоопределение за трудящимися всех наций, ВЦИК в то же время призвал их «к братскому союзу с Россией».

В тот же день ЦК эстонских секций РКП (б) объявил мобилизацию эвакуировавшихся из Эстонии в Советскую Россию коммунистов и беспартийных и обратился к советскому правительству с просьбой как можно скорее направить к границам Эстонии эстонские части Красной Армии, сражавшиеся на различных фронтах Гражданской войны.

Во второй половине ноября в Эстонию на подпольную работу было направлено несколько десятков опытных партийных работников, в том числе В. Кингисепп, О. Рястас, М. Коольмейстер, А. Нилендер, Л. Линдер, X. Тедеров, М. Лайус и др.

15 ноября на собрании ЦК эстонских секций РКП (б) был образован Временный революционный комитет Эстонии в составе 11 человек (Я. Анвельт, X. Пегельман, Я. Сихвер, Р. Вакман, И. Хейнтук, Я. Икмельт, А. Йеа, Э. Тейтер, М. Тракман, Ю. Касеметс и г. Вайно). В его задачу входило руководить борьбой за восстановление Советской власти в Эстонии.

Эстонская буржуазия и балтийские бароны, в свою очередь, сознавали, что с уходом германских войск временное правительство лишалось основной вооружённой опоры. Созданная во время оккупации военизированная организация «Омакайтсе» («Самозащита»), которая в спешном порядке была теперь переименована в «Кайтселийт» («Союз защиты») выполняла главным образом функцию карательного органа, и только на неё нельзя было рассчитывать в борьбе за удержание власти. Поэтому первым внешнеполитическим шагом Временного правительства стало обращение к Антанте с просьбой, чтобы немецкие войска без разрешения союзников не покидали Эстонию и чтобы они снабдили эстонские воинские части оружием. Немецкое командование действительно выделило большое количество различного оружия и военной техники, включая пушки, бронепоезда, военные корабли, а также деньги. Тем временем прагматичная эстонская буржуазия в спешном порядке переориентировалась на победителей в Первой мировой войне — государства Антанты, и в первую очередь на Великобританию. После немецкой оккупации она была готова принять оккупацию английскую. Буржуазные журналисты подчёркивали в своих публикациях, что рабочим так или иначе придётся считаться с временным правительством как с властью, поскольку оно условно признано союзниками, которые, надо ожидать, в ближайшее время оккупируют Эстонию. Поскольку рабочие не желали новой оккупации и боялись её, эстонские ставленники союзников заботились о том, чтобы ежедневно появлялись свежие ложные сообщения об ожидаемом «завтра» приходе английского флота и войск, т.е., по сути дела, угрожали рабочим близкой расправой. Эти факты не мешали ангажированным историкам писать, что к созданию эстонского «демократического народного правительства» привела якобы идея независимости, или, как они любят выражаться, «стремление нашего народа к независимости». При этом замалчивалось, что в основе установления «независимого» правительства Эстонии лежала идея английской оккупации, которая должна была прийти на смену немецкой.

Между тем государства Антанты спешили с оказанием вооружённой помощи эстонской буржуазии, поскольку видели, что своими силами эстонское временное правительство не может предотвратить восстановление советской власти в Эстонии. Кроме того, в их планы входило превратить Эстонию в плацдарм для наступления на Петроград. Поэтому 27 ноября 1918 г. английская эскадра взяла курс к берегам Прибалтики. Одновременно усилилось снабжение эстонских поборников «независимости» оружием, военным снаряжением, деньгами. В Финляндии, Швеции и Дании началась вербовка наёмников для отправки в Эстонию.

В этой обстановке советское правительство выделило вооружённые силы для освобождения Эстонии от немецких оккупантов и их эстонских марионеток. Под Нарвой и Псковом сосредоточились части VII армии, в их числе эстонские части Красной Армии (под Нарвой) и латышские красные стрелки (под Псковом). 20 ноября Временный революционный комитет Эстонии одобрил военно-оперативный план действий. 25 ноября полки латышских стрелков вошли в Псков. К утру 29 ноября Красная Армия с участием Вильядиского и Тартуского полков, а также с помощью десанта эстонских красных моряков освободила Нарву. Немцы в спешном порядке покинули город. В полдень 29 ноября в здании Нарвской ратуши состоялось совместное заседание ЦК эстонских секций РКП (б) и Временного революционного комитета Эстонии. На нём было принято единогласное решение провозгласить Эстонию суверенной Советской Социалистической Республикой под названием Эстляндская трудовая коммуна. Правительство Эстляндской трудовой коммуны обратилось ко всем эстонским трудящимся с манифестом о восстановлении советской власти.

В этой обстановке лидеры эстонской буржуазии направили по различным каналам в Великобританию и США свои призывы о помощи. В поисках поддержки за границу выехали многочисленные делегации.

7 декабря 1918 г. Совет народных комиссаров РСФСР принял декрет о признании независимости Эстонской Советской Социалистической республики. Декрет, опубликованный 15 декабря за подписью В.И. Ленина, вменял в обязанность всем соприкасающимся с Эстонией военным и гражданским властям РСФСР оказывать Советскому правительству Эстонии и его войскам всяческое содействие в борьбе за освобождение Эстонии от режима эстонской буржуазии. 11 декабря 1918 г. из разорённой и голодной России в Эстонию прибыло 19 вагонов ржи, большое количество сала, масла и других продуктов, а также промышленных товаров. В результате переговоров между представителями Совета Коммуны и правительства РСФСР, происходивших 22 декабря, банку Эстляндской трудовой коммуны был выделен заём в 10 млн. рублей, а позднее сумма займа была увеличена до 60 млн. рублей. Помощь оказывалась также в восстановлении промышленности и транспорта путём отправки сырья, оборудования и специалистов. 25 декабря ВЦИК принял по докладу И. Сталина решение о признании независимости Эстонской, Латвийской и Литовской советских республик. В своём решении ВЦИК выразил уверенность, что «только ныне, на почве признания полной свободы самоопределения и перехода власти в руки рабочего класса, создаётся свободный, добровольный и нерушимый союз трудящихся всех наций, населяющих территорию бывшей Российской империи…» (История Эстонской ССР. С. 453) Однако и на этот раз советская власть в Эстонии просуществовала недолго — всего восемь месяцев.

12 декабря 1918 г. на Таллинский рейд прибыла эскадра английского флота под командованием адмирала Синклера. Она приступила к боевым действиям против Красной Армии и кораблей советского Балтийского флота в Финском заливе и на северном побережье Эстонии. Англичане фактически взяли временное правительство под свою защиту и тем самым придали ему необходимую смелость.

17 декабря рабочие Таллина вышли на мирную демонстрацию под лозунгом «Вон англичан!». Демонстрация была разогнана силой, а игре в демократические свободы был официально положен конец. Объявленное 29 ноября «на всей территории Эстонской республики» военное положение стало теперь проводиться в жизнь. Воинским частям был отдан приказ открывать огонь по демонстрантам без предупреждения. Были закрыты все рабочие организации, запрещена деятельность Таллинского Совета рабочих депутатов. Были введены военно-полевые суды. Начались аресты среди коммунистов и подозреваемых в сочувствии им.

Хотя буржуазные деятели Эстонии на все лады превозносили значение прибытия английского флота, они всё же понимали, что с помощью одного лишь флота невозможно переломить ситуацию. В ноябре и декабре 1918 г. эстонская буржуазия вместе с партнёром по коалиции — правыми социал-демократами (сотсами) была охвачена паническим страхом: срывалась мобилизация солдат в правительственную армию, от населения не удавалось получить ни денег, ни зерна. Часть населения, ориентированная на советскую власть, была уверена, что эстонские правительственные войска не смогут справиться с красными полками. А те, кто не симпатизировал красным, считали, что бесполезно воевать с огромной Россией. Проведённая под угрозой каторги и смертной казни принудительная мобилизация дала эстонской армии 12 тыс. человек вместо намеченных 25 тыс. Большинство мобилизованных отказывалось воевать против эстонских красных стрелков. Дезертирство достигало 50–75% воинских частей.

Эстонские правительственные войска, в тылу которых действовали партизаны, были слабы и постоянно отступали под натиском Красной Армии, которая освобождала один город за другим. С моря действия Красной Армии поддерживались Балтийским флотом, который сковывал действия английской эскадры и нанёс ей серьёзный урон. О моральном состоянии эстонских правительственных войск могут свидетельствовать донесения эстонских командиров военному начальству. Например, полковник Соотс доносил из Вильянди, что положение во вверенных ему воинских частях «ненадёжное», что он сам видел, как солдаты встречали бежавших из Тарту чиновников и офицеров насмешками и возгласами: «Заяц! Буржуй!» 19 декабря начальник штаба Вируского (Нарвского) фронта сообщал Лайдонеру о массовом паническом отступлении войск на этом фронте. «Здесь солдаты просто бегут, и больше ничего, — с горечью констатировал он. — В бегство их обращают даже 3–4 большевика, и притом совершенно пассивных». Состояние боеспособности кайтселийта также вызывало нарекания военачальников. Вот, например, что 24 декабря сообщил командующий Вируским фронтом военному министру временного правительства: «Кайтселийт ни в малейшей степени не отвечает своему назначению… Когда противник приближается на расстояние в 10–20 вёрст, весь кайтселийт пускается наутёк… В вируском кайтселийте насчитывалось 2100 членов, сейчас из них осталось всего тридцать человек, да и то лишь потому, что это школьники и находятся в отдельном вагоне при штабе»{350}.

Зеркальным отражением положения на фронтах были усиливавшиеся панические настроения среди временного правительства. Его министры, боясь выступлений рабочих, не осмеливались расходиться на ночь по домам. Министерство финансов готовилось к эвакуации всех ценных бумаг и драгоценностей. В порту Пальдиски под парами стояло специальное судно, на котором правительство в случае опасности намеревалось скрыться.

В этой ситуации Губернский земский совет решился на отчаянный, но, в общем-то, вписывавшийся в прежний опыт шаг. 27 декабря на своём закрытом заседании, где присутствовали и представители партии эсеров, он избрал делегацию к английскому генералу Синклеру, чтобы при его посредничестве передать английскому правительству просьбу прислать свои войска, оккупировать и взять под свой военный протекторат территорию Эстонии. Эта попытка предательства страны и народа стала широко известна в Эстонии в июне 1919 г., когда К. Пяте, руководствуясь политическими интересами своей партии, рассказал об этом в учредительном собрании. Как тогда выяснилось, Эстония осталась не оккупированной вопреки воле Губернского земского совета и только потому, что англичане, в отличие от немцев, при организации антисоветской интервенции делали ставку не на свои войска, а на антибольшевистские силы России и её окраин[96]. Поэтому они ответили отказом на просьбу эстонских поборников «независимости» прислать сухопутные войска. Этот отказ, разумеется, был скрыт от населения. Промолчали и эсеры. И эстонские рабочие, убеждённые официозной прессой в скором прибытии в Таллин из английских гаваней новых отрядов усмирителей, не решились на выступление с целью захвата власти в столице, не догадываясь, что ситуация на самом деле этому благоприятствовала. Это была безусловная информационная победа буржуазного лагеря.

К началу января 1919 г. части Красной Армии освободили большую часть территории Эстонии — уезды Виру, Нарва, Валга, Выру и Тарту и частично уезды Вильянди, Пярну и Харью. Красная Армия остановилась в 30–35 км от Таллина, гавани которого контролировались английской эскадрой. Таллин так и остался таким же островком антибольшевистских сил и плацдармом для их последующего контрнаступления, каким была Лиепая в Советской Латвии{351}. Германские оккупационные войска всё же были вынуждены быстро убраться из Эстонии и перестали быть фактором, определяющим судьбу этой территории. Надежды Антанты, что немцы смогут помешать восстановлению советской власти в Эстонии, не оправдались.

В освобождении Эстонии в качестве военного консультанта при эстонских красных частях принимал участие А. Корк. Позднее он занимал в Красной Армии ответственные посты. Операциями по освобождению Пскова, Выру, Тарту, Валга, Риги и южных уездов Эстонии руководил военачальник Красной Армии латыш Ян Фабрициус.

На освобождённых территориях снова вступили в силу все декреты и постановления советской власти. Коммуна отменила арендную плату за землю и освободила крестьян от выплаты долгов царского времени. В то же время в сфере аграрной политики был продолжен курс на создание сельскохозяйственных коммун. Не был предусмотрен даже частичный раздел мыз и наделение землёй безземельных и малоземельных крестьян, хотя в условиях Гражданской войны этот вопрос имел большое политическое значение. Только в манифесте ЦК Компартии Эстонии, опубликованном в марте 1932 г., будут отмечены ошибки аграрной политики правительства Коммуны. Совет Коммуны допустил также просчёты военно-оперативного характера, к которым, например, можно отнести медлительность в проведении мобилизации населения в Красную Армию.

После провозглашения Эстонии Советской социалистической республикой её партийная организация по-прежнему входила в состав единой РКП(б). VIII съезд РКП(б), в котором участвовали и эстонские коммунисты, закрепил такое положение вещей. В резолюции по партийному строительству съезд подчеркнул, что необходимо существование единой централизованной Коммунистической партии с единым ЦК, руководящим всей работой партии. При этом все решения РКП(б) и её руководящих учреждений стали считаться безусловно обязательными для всех частей партии, независимо от их национального состава. Вскоре интеграционный подход в деле партийного строительства был распространён и на другие сферы взаимодействия Советской России с бывшими национальными окраинами. В мае 1919 г. ЦК РКП(б) принял директивы о военном единстве РСФСР, Украинской, Литовской, Латвийской и Эстонской советских республик. Чтобы обеспечить победу над общим врагом — иностранной интервенцией и контрреволюцией, считалось необходимым провести в жизнь единое руководство всеми национальными отрядами Красной Армии и строжайшую централизацию в распоряжении силами и ресурсами социалистических республик, в частности аппаратом военного снабжения, а также железнодорожным транспортом. В соответствии с этими директивами 1 июня 1919 г. ВЦИК принял декрет об объединении советских республик России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии для борьбы с вооружённой интервенцией. Эстония не смогла принять участие в этом государственном акте, так как к июлю 1919 г. вся её территория находилась под контролем эстонской правительственной армии и интервентов.