I.6. Упорное сопротивление эстонских племён натиску крестоносцев. Становление военного союза с Новгородом и Псковом

I.6. Упорное сопротивление эстонских племён натиску крестоносцев. Становление военного союза с Новгородом и Псковом

После покорения ливов крестоносцы двинули свои силы на завоевание эстонских земель, но встретили неожиданно упорное сопротивление. Борьба шла с переменным успехом. Несмотря на более передовое вооружение и постоянный приток в орденские и епископские войска всё новых и новых пополнений из германских земель, немцы не смогли одержать быстрых и убедительных побед. Сила была на стороне немцев, но эстонцам, благодаря присущей им воле к сопротивлению, удавалось довольно долго сдерживать натиск агрессоров. Например, победой на реке Юмера над орденскими войсками (1210 г.) и шестидневной обороной крепости Вильянди, закончившейся перемирием (1211 г.), эстонцы до того напугали рижских купцов, что они не отважились предпринять весной свои обычные торговые поездки в Псков и Новгород через юго-восточную Эстонию. Предпринятая зимой 1216 г. попытка овладеть через замёрзшие проливы островом Сааремаа окончилась неудачей: немцы были разбиты сааремааским ополчением и обращены в бегство. При этом многие закованные в броню рыцари, вынужденные спасаться стремительным бегством, валились замертво от изнеможения.

И всё же немцы шаг за шагом продвигались вперёд. Они оставляли после себя разграбленные и выжженные дотла деревни, обезлюдившие местности. Жестокость с обеих сторон была возмутительной. На войне по примеру туземцев немецкие рыцари убивали мужчин, а женщин и детей брали в плен. Насильственное обращение язычников в христианство вызывало среди прибалтийских племён такую духовную ломку, что она оборачивалась всплеском адской жестокости не только в отношении священников, но и собственных земляков, принявших христианскую веру. Так, в 1206 г. многих ливов-христиан их же земляки разорвали на части. В другой раз взятых в плен немцев, ливов и латгалов эстонцы-язычники частью зажарили живыми, частью распяли. В общем, борьба шла не на жизнь, а на смерть. И речь нередко шла о смерти мученической как на одной, так и на другой стороне.

В 1215—1216 гг. крестоносцам удалось подчинить своей власти ряд эстонских земель: Уганди, Сакала, Соонтага. В городище Отепя (земля Уганди) немцы создали свой первый на эстонской территории укреплённый опорный пункт. Помимо принятия христианства и уплаты церковной десятины жители Уганди были обязаны строить укрепления и нести воинскую повинность. В начале 1217 г. их ополчение уже участвовало в набегах епископского и орденского войска как на эстонские земли, так и на русскую территорию. То есть, Уганди стала первой эстонской землёй, жители которой встали в ряды крестоносцев, как это прежде сделали ливы и латгалы.

Эстонцы начали понимать, что только собственными силами, без союза с Новгородом и Псковом, им не одолеть «железных рыцарей». К этому времени произошли и существенные изменения в западной политике Новгорода и Пскова. Первоначально политика Новгорода в восточной Эстонии сводилась к мерам подтверждения своей власти (военные походы и сбор дани в 1209 и 1210 гг.). Чтобы создать политические трудности на пути продвижения крестоносцев, избравших в качестве предлога своей экспансии обращение язычников в христианство, русские князья и бояре также стали крестить население в тех местах, где собирали дань. Такая политика на первом этапе войны препятствовала развитию военно-политического сотрудничества между эстонскими землями и Новгородом и Псковом.

Объединению сил местного населения с русскими всячески препятствовали и немцы. Так, чтобы нейтрализовать князя Полоцкого, епископ и орден признали за ним право собирать дань с ливов, живших по Западной Двине. Кроме того, они пытались привлечь на свою сторону псковских бояр и купцов, используя их заинтересованность в торговле с Ригой. Епископу Альберту удалось даже через своего брата породниться с псковским князем Владимиром и удержать его на время от выступления против немцев. За политику, ущемляющую интересы Руси, Владимир был временно изгнан из Пскова.

Когда же епископские и орденские войска подчинили своей власти южную Эстонию и оттуда стали совершать набеги на новгородскую землю, Новгород и Псков активно включились в борьбу эстонцев с агрессорами. Осада и победоносный штурм немецкого укреплённого пункта Отепя, осуществлённые в феврале 1217 г. совместными усилиями новгородцев, псковичей и эстонцев (в том числе и крещёных), показали целесообразность и эффективность русско-эстонского военного сотрудничества. Немцы были выбиты не только из Отепя, но и потеряли власть над прежде завоёванными землями (Сакала, Соонтага и Ярва).

Епископ Альберт, чтобы не потерять своих завоеваний, был вынужден поспешить в Германию за новым подкреплением. Летом того же года в Ливонию прибыло большое число крестоносцев.

В ответ старейшина земли Сакала Лембиту бросил боевой клич по всей Эстонии, и к нему стали стекаться тысячи воинов. Кроме того, с богатыми дарами (в традициях того времени) эстонцы отправились в Новгород и получили обещание новгородского князя Святослава прийти к ним на помощь с большим войском.

Епископ и орден, чтобы опередить прибытие русских войск, выступили первыми и 21 сентября 1217 г. на подступах к Вильянди одержали победу. Лембиту пал в бою, а его отрубленную голову немцы увезли с собой в Ригу.

И всё же немцы чувствовали себя неуверенно на эстонской земле. На завоёванные ими территории эстонцы продолжали вторгаться и с суши, и с моря (с острова Сааремаа). Более того, самое активное участие в противодействии немецким территориальным захватам стали принимать и русские войска. Так, в 1218 г. новгородцы и псковичи дали сражение крестоносцам на берегу Вяйке-Эмайыги и вынудили войска епископа и ордена к отступлению.

К 1219 г. епископ Альберт, неуклонно покоряя земли прибалтийских племён и отражая нападения русских, распространил свои владения до северной Эстонии и Финского залива. Однако здесь он встретил со стороны эстонцев сопротивление столь сильное, что был вынужден привлечь военного союзника. Таким союзником стала Дания, в ту пору сильное государство, владения которого простирались до северной Германии (включая Любекскую гавань) и южной Швеции.