Война за престолонаследие и воцарение Кабареги
Война за престолонаследие и воцарение Кабареги
Такая война возникла и в 1869 году, когда умер омукама Кьебамбе IV Камураси. Под конец жизни Камураси пришлось выдержать первый натиск европейской экспансии. В конце 60-х годов в связи с открытием Суэцкого канала усилился интерес Британии к Судану, формально находившемуся под властью египетского хедива. Действуя под египетским флагом, под предлогом борьбы с работорговлей, англичане проникли в Южный Судан, а затем и в Межозерье. Это была экспедиция Сэмюэля Бейкера (1821–1893), попытавшегося объявить формальное господство египетского хедива над Буньоро в 1864 году. Но в то время никто не воспринял это серьезно, в том числе и Камураси, не получивший от Бейкера помощи в борьбе против своего династического соперника Руйонги. Но вот в 1870 году в Буньоро воцарился новый омукама — Кабарега. Воцарился после успешно выигранной войны за престолонаследие, в которой получил помощь — небольшое войско — от своего соседа Мутесы I.
Камураси хотел оставить свой трон Кабареге, поэтому молодого «принца» (ему только-только исполнилось 20 лет) поддерживал его дядя Ньяика. Чтобы обеспечить переход престола к Кабареге, Ньяика уклонился от участия в церемонии похорон, тогда как другие братья умершего омукамы сопровождали его тело к месту захоронения. Но большинство придворных предпочитали, чтобы престол Буньоро занял брат Кабареги Кабигумире. Его сторонники рассчитывали на то, что «Кабарега будет тупо сидеть и смотреть, как забирают его трон».
Но вышло все не так. Когда Кабареге объявили войну, он быстро собрал войско и нанес своим соперникам несколько серьезных поражений. Его осенила блестящая идея — обратимся за помощью к Буганде, и он не раз еще этим воспользуется. Хотя войско Буганды сыграло в победе Кабареги скорее вспомогательную роль, сам факт совместных акций двух государств-соперников, главенствующих в Межозерье, значителен. Кабарега разбил своих противников и воцарился в Буньоро, выполнив таким образом волю своего отца.
В том же, 1870 году Бейкер объявил о создании египетской провинции Экватория, включавшей земли Южного Судана и Северного Межозерья, — пока, конечно, на карте. С момента вступления на престол Буньоро Кабарега вынужден был с оружием в руках отстаивать независимость своего государства от чужеземцев — сначала от их нашествий с севера, в качестве «буфера» между Экваторией и Бугандой, а затем и с юга, из Буганды.
Что же это был за человек? Вот несколько его словесных портретов, оставленных европейцами.
С. Бейкер, 1872 год: «В красивом одеянии из лубяной материи с черными полосками, он был крайне опрятен и выглядел примерно лет на двадцать… Роста он был около 5 футов 10 дюймов (примерно 178 см. — А.Б.), цвет лица очень светлый, глаза большие, неприветливые. Широкий, но низкий лоб и высокие скулы, большой рот с довольно сильно выступающими, но очень белыми зубами — вот его законченный портрет. У него были красивые руки с тщательно вычищенными ногтями, ногти на его ногах также ухожены. Он был в сандалиях». Но, видимо испугавшись, что портрет получается достаточно привлекательным, тут же добавляет: «Неуклюжий, неотесанный, недостойный, деревенщина 20 лет от роду, воображающий себя великим монархом Он был труслив, жесток, коварен и вероломен до последней степени»{13}.
Но этой характеристике, данной явным врагом Кабареги и прозвучавшей в Европе в 1874 году, в год выхода первого издания книги Бейкера «Измаилия», противоречат другие, данные людьми, с которыми у Кабареги сложились лучшие отношения. Вот как, например, писал о нем Эмин-паша: «Красиво сложенная, гладко выбритая голова… Руки невелики и хорошо ухожены. Цвет лица настолько светел, что это бросалось в глаза. Общее впечатление крайне благоприятное… Я не могу утверждать, что когда-либо слышал от него неподходящее слово, неприличное высказывание… Он произвел на меня впечатление разумного и приличного человека»{14}.
Примечательно, что необычно светлую кожу Кабареги отмечают все современники. Это объясняется особенностью этнического состава баньоро, достаточно четко разделявшегося на две кастовые группы: скотоводческую — бахима, или бахума, и земледельческую — баиру. Именно баиру, любившие Кабарегу, оказали ему основную поддержку в борьбе за престол. Такого четкого разделения не было в Буганде, где эти две группы исторически смешивались, а вот в Буньоро оно сохранялось, и аристократические роды состояли исключительно из бахума, в том числе род омукамы — династия Бабиито. Бабиито считались прямыми потомками светлокожих пришельцев Бачвези, и поэтому первое появление белых в Буньоро было воспринято настороженно — как и в Буганде, их приняли за потомков Бачвези, но разница состояла в том, что С. Бейкер прибыл с женой — она могла родить наследника — потомка Бачвези, что было прямой угрозой трону династии Бабиито!
Отличия Буньоро от Буганды бросились в глаза еще первым европейцам. Одна из книг об Уганде, написанная на основе этих описаний и вышедшая в России еще в 1903 году, сообщала российскому читателю о стране Буньоро и ее обитателях следующее: «Униоро не может сравниться с королевством Уганда ни по пространству возделываемой территории, ни по числу жителей, ни по политической сплоченности частей… Жители страны — ваниоро — ростом меньше угандцев, уступают им в физической силе и в умственных способностях (оставим это на совести авторов! — А.Б.), но не в промышленной деятельности в качестве купцов и гончаров. Они принадлежат к той же расе, что и жители Уганды, и говорят языком банту того же происхождения, но они не так черны: обыкновенный цвет кожи темно-красный, и волосы у них курчавые. Вообще очень опрятные, они всегда моют руки до и после еды»{15}.
Вот такое государство и завоевал себе Кабарега в результате войны за престолонаследие. Он сражался за престол в течение почти целого года и в конце концов сумел захватить тело своего отца Камураси и похоронить его. Всех правителей Буньоро хоронили в одном и том же месте. Но прежде чем отправиться туда, Кабарега должен был выбрать место для постройки резиденции — он не имел права, как и любой восшедший на престол омукама, править из резиденции отца. Но вот место — Кикангара — выбрано, и процессия движется к месту захоронения Камураси. Там уже построено здание, а внутри выкопана могила для тела покойного. Могилу застилают коровьими шкурами и множеством лубяных тканей, туда кладут тело Камураси и двух его вдов, которые там умрут от голода. Могилу покрывают лубом и травой, и здание превращается в храм, которому ежегодно приносятся в жертву коровы.
Кабареге предстояло пройти процедуру «очищения», длившуюся два-три дня и проходившую в его новом временном краале (так называют огороженное поселение скотоводческих народов, в котором содержится и скот). Она начиналась с омовения водой, смешанной с молоком священных коров. Затем был назначен мнимый омукама из потерпевших поражение братьев Кабареги. Ему сначала подносили подарки, потом же Кабарега прогнал его с престола, а его воины предали «узурпатора» смерти. Такая процедура происходила при воцарении каждого омукамы, она символизировала войны за престолонаследие и должна была отогнать смерть от нового правителя Буньоро.
Лишь после этого Кабарега мог сам сесть на трон, и специальный герольд провозглашал его омукамой, оглашая поочередно всех предшествующих правителей, вплоть до Камураси. Это была опасная процедура, ибо, если оратор ошибался хоть раз, его тут же убивали. Но все завершилось благополучно, список закончился именем нового омукамы — Чва II Кабарега, — и все присутствующие приветствовали его криком: «Зонокали!», что значит «ты — наш господин». Затем голову омукамы восемь раз венчали короной его отца, а потом надели его собственную. Короны эти изготовлялись из особым образом обработанного луба и пальмовых листьев и шкурки обезьяны с металлическими украшениями. После специальной обработки все это выглядело как головной убор, к которому было приделано нечто вроде бороды — ее как раз и образовывала шкурка обезьяны. За короной ухаживали две специально назначенные женщины.
Затем Кабарегу облачили в одеяние из луба, украшенное бисером, в ожерелье с амулетом из двух львиных когтей и в особую обувь. Кабарега обошел семь священных хижин, задержавшись около седьмой, где его ждали сановники и священные коровы. Ритуал означал, что новый омукама «принимает хозяйство». Ночевал Кабарега в одной из этих хижин. Назавтра церемонии продолжались. Омукама посетил своих жен, каждая из которых принесла ему дары. В одной из хижин, принадлежавших, по преданию, основателю династии, он получил особые дары — просо, бобы и симсим (местный злак), которые, согласно обычаю, разбросал на четыре стороны света. Все это сопровождалось ударами в королевский барабан, не смолкавший в течение девяти дней. В этот же день омукама принял всех оставшихся в живых принцев и назначил одного из них начальником нал другими.
Важное место в церемонии коронации омукамы занимала перенатяжка королевского лука. На него натягивали человеческие сухожилия — для этого выбирался человек из определенного клана, проходил церемонии очищения при дворе и добровольно отдавал свои сухожилия. Операция эта всегда оказывалась для него смертельной. Утешением родных погибшего было то, что отдать свои сухожилия для лука омукамы считалось очень почетным.
Вместе с перетянутым луком Кабареге вручили четыре стрелы, которые он пустил на четыре стороны света со словами: «Ндасере амаханга кугасинга», что означает «Я стреляю в чужаков и побеждаю их». Стрелы тут же разыскивали, ибо омукаме предстояло повторять эту же процедуру каждый год, празднуя наступление Нового года. Их помещали в два особых колчана, которые за омукамой носили во время его выходов. К ритуальному оружию омукамы добавлялось и королевское копье, которое никогда не должно было падать и всегда находилось в вертикальном положении, а копьеносцы сменялись каждые два дня.
На этом церемония коронации закончилась. Правда, в ее Продолжение через три месяца омукама послал богатые дары, В основном животных, двум главным служителям культа, чтобы они призвали богов Буньоро защищать его.