Пятнадцатилетний кабака
Пятнадцатилетний кабака
22 ноября 1930 года безмятежная жизнь принца закончилась: в этот день катикиро М.Л. Нсибирва объявил о смерти кабаки Дауди Чва. Три министра «туземного» правительства Буганды должны были выбрать нового кабаку и остановили свой выбор на юном Фредерике. Но кабакой он мог стать лишь после одобрения губернатора, которое и последовало. За три дня до этого новому кабаке исполнилось 15 лет, и поэтому, как когда-то при его малолетнем отце, были назначены три регента. Их функции, как и прежде, выполняли министры.
Церемония вступления на престол нового кабаки была упрощена. Знаки власти ему вручали, поставив, а не посадив его на трон. Его одели в два куска луба, леопардовую шкуру, дали щит и стрелы. Он ударил в королевский барабан. Щелкали фотокамеры, представители бугандийской знати подносили подарки, поднес свой подарок и глава британской администрации провинции Буганда — это была американская винтовка «ремингтон».
После изнурительной двухдневной церемонии юноша вернулся в Будо. Теперь уже он назывался кабака Эдуард Фредерик Мутеса II. После отъезда его учителя в 1940 году на войну кабаку поселили в доме директора колледжа лорда Хеммингфорда. Директор заметил, что английский язык кабаки засорен сленгом, и посоветовал Мутесе им усердно заняться. Вряд ли кабака последовал этому совету, но экзамен по английскому за тот семестр с трудом все-таки сдал. Надо сказать, что по-английски он говорил все-таки лучше, чем на языке своих предков — луганда. Удивляться здесь нечему, поскольку с раннего детства он получил английское воспитание.
Политикой он в то время практически не интересовался, отдав все дела в руки регентов. Тем не менее бывали церемонии, на которых его присутствие было обязательным. Кабака же предпочитал приемы, которые продолжались до утра.
Но в 1941 году возникла проблема, потребовавшая личного вмешательства Мутесы. Намасоле, не желавшая соблюдать традиции, решила совершить неслыханную вещь — вторично выйти замуж, да еще за человека из неаристократического рода. Это намерение расценивалось стариками как позорное. Тем не менее катикиро Нсибирва дал свое согласие на этот брак, хотя весь люкико воспротивился ему. Окончательное слово оставалось за Мутесой, и кабака разрешил матери вторичное замужество — вполне в духе английских традиций. Катикиро Нсибирве тем не менее это решение стоило отставки, в которую он был отправлен в том же, 1941 году.
Прошел еще год, и Мутеса достиг совершеннолетия. Теперь он мог пройти церемонию коронации, для чего ему пришлось снова вернуться в Будо, которое он незадолго перед тем покинул, окончив колледж.
От пышной церемонии коронации, которая была устроена деду Мутесы II, чье славное имя он получил, осталось не так уж много. Было восхождение на холм, ритуальное сражение с хранителем фетишей, процедура «поедания Буганды», но все это было переплетено с христианскими обрядами — до поездки в Будо состоялось богослужение в протестантском соборе в Кампале, после «поедания Буганды» — новое богослужение в церкви при колледже Будо, после одевания (одежды по воле самого кабаки были обильно расшиты золотом и тяжелы) — возложение на голову короны, проведенное епископом Стюартом, в той же церкви при колледже Будо. Ночевал кабака не на холме Будо, как это было принято, а вернулся в Менго. В ходе процедуры была избрана лубуга — самая старшая из сестер кабаки, сводная, поскольку родных братьев и сестер у него не было. Ее звали Алиса, она была старше Мутесы на десять лет и оказывала влияние на своего царственного брата. По поводу переплетения традиционной и христианской процедур в коронации удачно съязвил наш старый знакомый Хам Мукаса, один из столпов протестантской церкви в Буганде. Он сказал, что у кабаки не должно быть сводных братьев — в настоящей языческой семье по традиции братьев к моменту коронации убили бы, а в подлинно христианской — они не родились бы вообще из-за запрета на многоженство.