В Икарии не будет брюк

В Икарии не будет брюк

Мы завершим этот краткий экскурс в историю социалистической мысли первой половины XIX века историей другого «пророка», теоретика и практика социализма Этьена Кабе (1788–1856), который сформулировал свои предложения в «Путешествии в Икарию», активно участвовал в событиях 1848 года, после чего приступил к реализации своих идей на практике в Америке^{231}.

Этьен Кабе причисляет себя к сторонникам коммунизма, который воспринимает как противоположность индивидуализма. Об этом свидетельствует его вестиментарная политика, которую он придумал для Икарии — утопического коммунистического общества:

Все регулирует закон по указанию комитета, который, выслушав разные мнения и ознакомившись с формой одежды разных стран, составил список всех форм и цветов <… > одежды, указал, какие из этих форм и цветов принимаются и какие отвергаются, и классифицировал их соответственно необходимости, полезности и приятности. <…> Все имеют одинаковую одежду, а это исключает зависть и кокетство. Но не думай, пожалуйста, что одинаковость исключает разнообразие. Напротив, именно в одежде разнообразие может самым счастливым образом совмещать свои достоинства с выгодами одинаковости. Не только оба пола одеты различно, но и в каждом из обоих полов человек часто меняет одежду соответственно возрасту и положению, ибо особенности одежды указывают все обстоятельства и различия положения отдельных лиц. Детство и юность, возраст половой зрелости и совершеннолетия, положение холостяка или женатого, вдовца или вновь вступившего в брак, различные профессии и разные функции — все это отличается в одежде. Все лица одного и того же положения носят одинаковую одежду, но тысячи различных форм одежды соответствуют тысячам различных положений[36]^{232}.

Комитет формируется из врачей, художников и рабочих, а одежда подбирается из соображений удобства и элегантности. «Мода никогда не меняется»^{233}. Лучше и не подчеркнешь тесную связь, которая объединяет моду и свободу в двух смыслах этого слова: свободу рынка (Кабе запрещает магазины — одежда массово раздается на больших складах^{234}) и свободу индивида («странное» запрещается^{235}). По мнению Кабе, запрет на «капризные и смешные вариации моды» позволяет Республике избежать огромных экономических потерь^{236}. Но отказаться от моды вовсе не означает отказаться от красоты. Напротив, Кабе предлагает жительницам Икарии одежду и украшения мечты в обмен на отказ от соблазнения: икарийки кокетничают только со своим мужем^{237} и должны показываться в самом соблазнительном виде только в интимном пространстве семейного очага. А икарийцы, уверяет Кабе, «окружают женщин своими заботами, уважением и почетом, как они сосредоточивают на них свои мысли, заботливость и попечение, как они непрестанно стараются нравиться им и делать их счастливыми, как они украшают их, уже от природы красивых, чтобы иметь еще больше удовольствия в обожании их!»^{238} Эта не лишенная наивности формулировка вообще не скрывает его мужскую точку зрения на женщин, которые в большей степени выступают объектами, чем субъектами.

В Конституции Икарии, принятой в 1850 году, раздел IX, посвященный одежде, указывает, что «община одевает всех своих членов. Она сочетает разнообразие с единством и равенством»^{239}. В пределах этой Конституции и законов штата Иллинойс все возможно. Осуществлять свою идею Кабе начал в Новом Свете, в местечке Нову, но его вестиментарные проекты наталкиваются на реальность сельскохозяйственной работы и материальные трудности. Мало того, его авторитаризм привел к тому, что в 1856 году его исключают из созданного им же сообщества.

Можно понять, почему Кабе не думает о брюках. В своем в чем-то смелом коммунистическом проекте он с помощью специальной униформы делает видимыми (и таким образом закрепляет) социальные различия, в первую очередь половые. Требование к индивиду быть внешне понятным и «считываемым» делает невозможной любую двойственность в одежде, любое «смешение гендера». При этом представления о гендере для икарийцев лишены смелости, которая была у Фурье. Хотя равенство полов и воспевается на все лады, в браке икарийцев у мужчины сохраняется «доминирующий голос»^{240}, а в самом Городе женщины остаются на периферии, посвящая себя роли супруги, матери и работницы. Кроме того, моногамная модель Кабе связана со стремлением приготовить женщин к любви, а брюки для французов того времени уж точно не были самой соблазнительной одеждой. И все же возможны и другие сочетания политики и вестиментарного порядка — об этом свидетельствуют эксперименты, проведенные в США, на этой «великой земле, избранной строителями утопий»^{241}.