Женские государственные перевороты

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Женские государственные перевороты

Альбер Робида (1848–1926), мастер фантастического рисунка, гравер, акварелист, живописец, автор плакатов, оставил после себя исключительно большое наследие (60 тысяч рисунков, 200 иллюстрированных книг, публикации более чем в 70 периодических изданиях). После работы в Journal amusant, где он начал сотрудничать в 1866 году, и Vie parisienne, на страницах которого он создал образ непокорной, независимой и забавной француженки, в 1880 году художник начинает выпускать собственный журнал Caricature, главным редактором которого будет оставаться до 1892 года. Этот еженедельник с улыбкой рассказывал о новостях в Париже и в стране в целом. Феминизм и женщины, одевающиеся на мужской манер, были частью этого актуального контекста. Робида представляет, как бы выглядела революция, устроенная женщинами, и озаглавливает свою работу «Женский государственный переворот»{328}.

Что произойдет, если женщины, возглавляемые Юбертиной Оклер, вооруженные купоросом, отберут власть у «президента мужской Республики»? Если они восстанут, взойдут на баррикады с видом «Свободы, ведущей народы»{329}, но при этом одетые? Если они будут брать пример с поджигательниц, которых обвиняли в том, что они устроили пожар в Париже в 1871 году{330}? Если они заберут светоч везувианок 1848 года?

Война полов объявлена. Мужчин пленяют, лишают штанов, надевают на ноги гирю, судят и депортируют. Те, кто в состоянии исправиться, возвращаются в семью и посвящают себя кухне, уборке, шитью и нянчанью детей. Победившие женщины созывают временное правительство, создают женские батальоны, судят виновных в «80 веках мужского господства» на военных советах. Они отменяют всеобщее мужское голосование, заменяя его всеобщим женским, превращают Кодекс Наполеона в Галантный кодекс, сжигают отдел записи актов гражданского состояния, запрещают многоженство, переводят все слова французского языка в женский род, избавляют произведения искусства от всех следов мужского доминирования, заставляют жениться закоренелых холостяков, возмещают убытки жертвам мужского «деспотизма». И главное — они реформируют женский костюм. «Первый законодательный акт женского министерства — это принятие для его членов одновременно изящной и строгой униформы», состоящей из обтягивающих кюлотов, высоких каблуков, бюстье с широким вырезом и шляпки с перьями… «Дореволюционный женский костюм, носящий следы рабства, не может быть сохранен. Свободной женщине нужен свободный костюм!» Предлагается несколько моделей. Речь идет об опереточной маскулинизации, добавлении к украшениям (кружевам, воланам, сложным прическам для длинных волос) некоторых мужских признаков (сигареты, шляпы, широко расставленных ног, не прижатых к телу локтей, тросточки). На последней странице благодаря своему сходству с Жорж Санд выделяется женщина в кюлотах. Женщины остаются полнотелыми, революционерки — соблазнительными; юморист едва заметно маскулинизирует женщин. Никто из них не носит настоящих брюк. Редкий случай для такого рода сатиры: мужчины изображены в платьях, об их принадлежности к некогда сильному полу свидетельствуют только усы и борода. «Необходим новый костюм для мужчин. Клуб прав женщины предложил костюм, который, похоже, надо принять». Рассказ кончается поражением мужской власти, которое символизирует феминизация женщин.

Приблизительно 40 лет спустя опубликована новелла на эту же тему в жанре политической фантастики. «Триумф феминизма в 1958 году» Клемана Вотеля появился в журнале Je sais tout. Это ежемесячное издание было создано в 1905 году успешным предпринимателем в области СМИ Пьером Лафиттом, счастливым основателем журнала Femina. Je sais tout («Женщина. Я знаю все», с подзаголовком «Научно-технические новости, события в мире и спорт»), издававшегося на глянцевой бумаге и много места уделявшего репортажной фотографии; начиная с 1906 года он продавался тиражом 200 тысяч экземпляров. Для такого полемиста, как Клеман Вотель, это была интересная трибуна, выступление на которой к тому же приносило деньги. Новелла «Триумф феминизма» была опубликована 15 мая 1918 года, когда уже шла война, но может показаться, что в тексте она нигде не упоминается. Хотя автор не может не знать, что после начала распада «священного единения»[44] в 1917 году вновь разгораются политические дискуссии и самые радикальные феминистки весьма активно сопротивляются власти. Охватившая всех война, которая мобилизовала и женщин, приводит к возникновению пока еще малозаметного, но быстро распространяющегося антифеминизма. Присутствие женщин во всех профессиональных областях — вот наиболее яркое изменение. Выбор автором 1958 года объясняется тем, что он хотел перенести действие в будущее, которое, по его мнению, должно было начаться через 40 лет.

Клеман Вотель (псевдоним родившегося в Бельгии Клемана Воле[45], 18761954) известен как журналист. Редактор 30 тысяч статей, сценарист, он начал писать романы после 40 лет, «чтобы заработать на старость». Опираясь на современную действительность, на которую он смотрел через призму сатиры, в период между двумя войнами Вотель добивается огромного успеха благодаря романам «Мадемуазель без стеснения», «Мадам не хочет ребенка», но прежде всего «Мой кюре среди богатых» (изданному рекордным для французских романов тиражом в один миллион экземпляров) и «Мой кюре среди бедных»{331}. Его популярность не удивляет: он считается одним из самых антифеминистски настроенных журналистов, выступает против эмансипации женщин, а также развивает некоторые антисемитские предрассудки, выступая от имени воображаемого «среднестатистического француза».

Как и его предшественник Робида, он размышляет об обязательной реформе костюма: маскулинизированные женщины силой навязывают новую униформу.

Они голосовали, они судили, они носили мешки по 120 килограммов, они заседали в нижней палате парламента и в сенате, они управляли скоростными поездами, заседали в Академии надписей и изящного искусства, их избивали, они ходили на биржу, скакали на лошадях с препятствиями и без, стреляли из пушки и давно уже отказались от мамкиных юбок в пользу папкиных брюк, символа и гарантии освобождения пола, подавляемого в течение долгих веков мужской тирании!

По сюжету, в 1935 году женщины добились принятия «закона, дающего всем гражданкам право на брюки из сукна или хотя бы из бумазеи». А 9 сентября 1955 года («настоящее феминистское 14 июля») женщина была избрана президентом республики, «надела черное профессиональное одеяние главы государства и сказала: „Ах, если бы моя бедная мама видела меня, мама, которая еще ходила в свое время в юбке-кюлотах!“»

Здесь феминизм описывается как тоталитарное движение, которое, добившись власти, стремится изменить поведение людей, не соблюдая различий между частным и общественным. Обучение детей поручается государству, которое навязывает «официальную мораль»; мужчины отворачиваются от женщин (купе в поездах, предназначенные только для мужчин, никогда не пустеют); вежливость и галантность запрещаются; брак — «не более чем хрупкое объединение равных существ, то есть соперников».

Бесполезно говорить, что «освобожденные женщины» ничего не знали о кокетстве их матерей. Давно уже обанкротились производители вееров, рисовой пудры и тому подобного. Журналы мод превратились в политэкономические издания. Последняя парижская швея была приговорена к смертной казни за «ношение костюма с юбкой, считающегося женским» <…>. Высокий каблук оставался только в воспоминаниях: пара туфель в стиле Людовика XV, а также корсет были выставлены в витрине музея Клюни.

На этом первая часть рассказа заканчивается. Победа феминизма кажется абсолютной; в основном она описывается как вестиментарная революция. Но готовится реванш, и готовят его не мужчины, а меньшинство «гражданок», которых возглавляет председатель Лиги новых феминисток Роза Бланш Мари Флери. Вешается афиша, организуется митинг. Несмотря на преследования, она выходит на трибуну в платье, с украшениями, после чего ее забирает полиция. На свою сторону Роза Бланш Мари Флери привлекает освобожденных женщин, уставших от своей свободы. Начиная с 1960 года ее успех нарастает как снежный ком: депутаты отказываются от своих мандатов и возвращаются домой, за ними следуют судьи. Полковницу республиканской гвардии «замечают в юбке, прогуливающей свое последнее увлечение в Люксембургском саду», в то время как Коралия Митуфле выставляет в Парижском салоне картину «Мать Гракхов», а гражданка Фромажо уходит с поста президента республики.

Вот как выглядит программа нового феминизма:

1. Женщина не то же самое, что мужчина; она «другая».

2. Все, что делает женщину женственной, является феминистским.

3. Любые усилия женщин — адвокатов, инженеров, астрономов, судей, военных и т. д. и т. п. — менее полезны и менее красивы, чем жест матери, предлагающей грудь ребенку.

4. Замужество — земля обетованная женщины; семейный очаг — ее царство.

5. Кокетство — не слабость, а долг. Нравиться, любить, утешать — вот наша наиглавнейшая миссия.

6. Все религии считают богинь красивыми и очаровательными. Только религия прогресса делает женский пол уродливым.

7. Выполнение нашего долга делает нас более счастливыми, чем соблюдение наших бесполезных прав.

8. Руки женщин, которые иногда правили миром, были лишены мозолей и пятен от чернил.

9. Женский ум должен подчиняться приказам сердца.

10. Соперничать с мужчиной — значит потерпеть поражение.

Этот антифеминистский потоп принес результаты. Во времена Третьей республики француженки по-прежнему лишены гражданских и политических прав. Те женщины и мужчины, которые борются за права женщин, подвергаются систематическому очернению, особенно во Франции. Слово «везувианка» (v?souvienne) войдет в словари как историческая реалия. Согласно словарю Littr?, этим словом обозначается «женщина, презирающая обычаи и приличия». «Я не уверен, что открытие национальных мастерских и Клуба везувианок сослужило хорошую службу праву на проведение собраний»{332}. В качестве примера использования прилагательного, образованного от этого существительного, словарь предлагает «везувианские головы, экзальтированные головы»{333}. Это говорит о той смелости, которая необходима, чтобы совершить любое нарушение порядка поведения для каждого пола. «Когда осмеливаешься стать амазонкой, — пишет Жюль Барбе д’Оревильи, — не стоит бояться разгрома при Фермодонте»{334}. Теперь настало время перейти к женщинам в брюках, которым удалось пережить разгул этого символического насилия.