Происхождение брюк

Происхождение брюк

Слово «брюки» появилось относительно недавно[1]. Его первоначальное значение сегодня практически забыто. Оно происходит от клички, которую дали венецианцам, любившим длинные и узкие кюлоты и чтившим Великомученика Пантелеймона (San Pantaleone). Во Французском королевстве панталоны встречаются начиная с XVI века у одноименного персонажа в комедии дель арте. Панталоне — это богатый и скаредный старик, одетый в характерный костюм, включающий в себя длинные узкие штаны. В фигуральном смысле Панталоне — это «человек, который, чтобы добиться своих целей, надевает на себя множество личин и играет множество ролей»^{4}. Этот персонаж итальянской комедии танцует фарс-панталонаду — сочетание паясничания и игривых поз. По расширении значения слово pantalonnade начинает обозначать «ложное проявление радости, боли, доброжелательства, смешную уловку, чтобы выйти из затруднительного положения»^{5}. Вне театрального контекста брюки становятся оригинальным элементом костюмированных вечеров.

Еще одна область, откуда происходят брюки, — морское дело. Начиная с XVII века их носят моряки. Рыбаки тоже надевали брюки разной длины и ширины — в зависимости от местности.

Начиная с XVIII века эта одежда появляется и в детской моде. В 1790 году дофин, наследник престола позирует Элизабет Виже-Лебрен в белых брюках, слегка перетянутых на лодыжке голубыми лентами. Это нововведение, пришедшее из Англии, сопровождает упрощение и повышение удобства детского костюма, силуэт которого перестает быть балахонообразным.

В конце XVIII века брюкам, которые к тому времени уже носили давно, дают такое определение: «кюлоты и чулки одновременно»^{6}. В 1790 году Марат говорит о «длинных кюлотах без ступни»^{7}. В революционный язык брюки вошли посредством отрицания — «санкюлоты» («не носящие кюлотов»), поскольку в то время референтной точкой в области одежды были именно кюлоты. Действительно, кюлоты, покрывавшие тело с талии до колен и подчеркивающие икры, одетые в чулки на подвязках, мужчины носили с позднего Средневековья. Привлекательный мужчина должен был обладать красивыми ногами (худым приходилось пользоваться чулками с набивкой или накладками на икрах). Силуэт подчеркивался обувью на каблуках. В отличие от своих предшественников — верхних шоссов, кюлоты способствовали эротизации мужского тела. Они также указывали на некоторое материальное благополучие их обладателя. Эта плотно сидящая, хорошо подогнанная, а порой обтягивающая одежда — противоположность широким одеяниям, скрывающим тело, которые были распространены в нижних слоях общества.

Во времена Великой французской революции о родственной связи между брюками и галльскими брэ вспоминают довольно редко[2]. Исключение сделал Фабр д’Эглантин в своей речи 24 октября 1793 года, упомянув галльские корни брюк^{8}. Возможно, это разделение между брэ^{9} и брюками объясняется различием в системе застежек, которые у брюк были более сложными, на пуговицах, а также разным качеством кроя ткани и в конечном итоге функциональности. И все же история брэ заслуживает нашего внимания^{10}. По некоторым данным, галлы носили эту одежду начиная со II века до н. э. под влиянием кельтов и германцев.

В то же время на Востоке персы и мидяне издавна носили широкие штаны, а воинственные народы и охотники севера Европы использовали их, чтобы защититься от холода и чтобы удобнее было скакать на лошади. В Греции рабы одевались в обтягивающие штаны, обязательные в многочисленных регионах, населенных «варварами». Но жители Средиземноморья, греки и римляне, не желали носить эту закрытую одежду. Римляне вообще, увидев брэ, назвали их «эмблемой варварства»^{11}. Эта одежда даже дала название Нарбоннской Галлии — «Галлия в брэ» (Gallia Braccatta), в отличие от «Галлии в тоге» (Галлия южнее Альп). Так брэ впервые приобретают символический смысл, в результате завоевания римлян вобрав в себя территориальные и даже политические коннотации. Несмотря на романизацию, брэ не ушли в небытие. Их носили меровинги, это были широкие брэ, доходящие до колен. Каролицги украшали их ленточками. К XI веку брэ удлинились до лодыжек, на талии они удерживались с помощью веревки. Дворяне носили брэ с узкими штанинами, простолюдины — с широкими, и те и другие поддевали их под тунику. В XII веке чулки (шоссы) поднимались по ляжкам все выше и выше, в то время как брэ все больше укорачивались, превращаясь в верхние шоссы. К концу Средневековья верхние шоссы приобрели окончательный вид, ближе всего уподобившись кюлотам. Следуя непредсказуемым веяниям моды и иностранному влиянию, кюлоты часто меняли форму: делались то из мягких, то из более жестких материалов, были то пышными, то обтягивающими, то выставлялись напоказ, то скрывались, следовали разным фасонам, сочетались с чулками разных цветов. Все это время они оставались привилегией состоятельных классов. Крестьяне дореволюционной Франции всегда носили широкие брэ. Только появление униформы в конце XVII века позволило простолюдинам одевать свои ноги во что-то иное.

Таким образом, происхождение брюк отсылает нас к широкому спектру коннотаций: это одежда побежденного, варвара, бедняка, крестьянина, моряка, ремесленника, ребенка, шута… Именно это вызывает интерес к изучению их распространения с нижней до верхней ступени социальной лестницы.