Объяснения агрессии сменяют друг друга

Объяснения агрессии сменяют друг друга

События 2008 года демонстрируют целый ряд ложных утверждений и объяснений агрессии со стороны президента Саакашвили и грузинской власти, которые в зависимости от ситуации сменяли друг друга.

По этому поводу лидер партии «Свободная Грузия» Каха Кукава сказал:

«Первое заявление, которое сделал Михаил Саакашвили, — что грузинские войска восстановили конституционный порядок в Южной Осетии и что наши войска полностью контролируют Цхинвал. Это слышала вся Грузия. И через 2–3 дня, когда русские уже почти дошли до Тбилиси, Саакашвили пришлось создать новую историю этой войны, которую они продолжают создавать до сих пор. Мы вот ни на кого не нападали, никакого штурма и атаки Цхинвала не было…

Муж Нино Бурджанадзе Бадри Бицадзе в своих показаниях говорит, что помнит, как к 8 августа переносили огромное количество флагов к Цхинвалу. Главным намерением Саакашвили было желание, чтобы в 3 часа дня 8 августа состоялось прямое включение с фразой «Граждане Грузии, соотечественники, я сейчас в прямом эфире стою в центре Цхинвала и поздравляю всех — Грузия единая».

Вот для этого новостного сюжета он начал всю военную провокацию. Потому что один этот сюжет дал бы ему лишних 40 % рейтинга»[318].

Об этом же в своем интервью говорит правозащитник, член парламента Дмитрий Лордкипанидзе:

«Они обманули и грузинский народ, и осетинский, хотели обмануть и русский, а потом обманывали международное сообщество. Высокопоставленные очевидцы дали показания, что в хвосте грузинской армии двигались три грузовика с грузинскими национальными флагами и тремя передвижными трибунами. Видимо, наше правительство было почти уверено в «победе», а потом старалось доказать, что это был ответ на атаку со стороны России. Человек и человеческие отношения превыше всего. Прежде всего оно несет ответственность за то, что надолго испортило отношения между братскими народами — грузинами, с одной стороны, и русскими и осетинами — с другой»[319].

Как известно, первая версия объяснения агрессии режима Саакашвили состояла в том, что она началась после обстрела грузинских сел. Свидетельства членов миссии ОБСЕ опровергают это утверждение:

«6 ноября The New York Times опубликовала «новые оценки, предоставленные независимыми военными экспертами», которые, по словам газеты, ставят под сомнение заявления Тбилиси.

По сообщению издания, данные некоторых наблюдателей из Миссии ОБСЕ — среди которых финский майор, капитан десантных войск из Беларуси и гражданский представитель Польши — стали предметом тех двух конфиденциальных брифингов, которые были проведены в Тбилиси для иностранных дипломатов — один в августе и один в октябре. Содержанием этих брифингов с The New York Times поделились лица, присутствовавшие на брифингах. Детали встреч подтвердили трое западных и один российский дипломат и не опровергла Миссия ОБСЕ в Тбилиси, сообщает The New York Times.

Согласно этим докладам, расположенные в зоне конфликта наблюдатели ОБСЕ видели в большом объеме грузинские артиллерийские и ракетные системы, которые 7 августа в 15.00 были сосредоточены на дорогах севернее Гори».

7 августа президент Грузии Михаил Саакашвили сделал заявление об одностороннем прекращении огня, хотя спустя несколько часов перестрелки возобновились.

По заявлению представителей властей Грузии, осетинские сепаратисты нарушили соглашение о прекращении огня и начали бомбовый обстрел грузинских сел. Но, как сообщает The New York Times, наблюдатели ОБСЕ заявляют, что они не слышали звуков бомбардировки грузинских сел до тех пор, пока грузинская сторона не начала бомбардировку.

«Из тех четырех сел, о которых грузинская сторона говорит, что они подверглись бомбардировке, как минимум два расположены недалеко от штаба наблюдателей (ОБСЕ) в Цхинвале, и наблюдатели предположительно могли услышать звуки артиллерийского огня с близлежащих территорий», — пишет газета со ссылкой на оценки наблюдателей ОБСЕ.

Наблюдатели подсчитали, что после того, как 7 августа в 23.35 грузинская сторона начала бомбардировку, снаряды взрывались в Цхинвале в интервале от 15 до 20 секунд. А в 00.35 наблюдатели насчитали как минимум 100 взрывов снарядов, в том числе 48 взрывов прозвучали недалеко от штаба наблюдателей, который располагался в Цхинвале в жилом районе и пострадал, пишет газета, ссылаясь на доклады наблюдателей.

Заза Гогава, бывший руководитель Объединенного штаба ВС Грузии, и Александр Ломаия, секретарь Совета национальной безопасности, заявили Временной парламентской комиссии, что грузинская сторона использовала ракеты типа «Град» лишь для подавления осетинских огневых позиций в так называемом Верхнем городке Цхинвала, который, по их словам, не является жилым кварталом.

По их же словам, для подавления огневых позиций в центре Цхинвала были использованы современные самоходные артиллерийские системы DANA с точным наведением на мишени. Грузинские высокопоставленные чиновники также заявили, что сепаратистские силы использовали гражданские объекты для прикрытия артиллерийских установок, из которых открывали огонь по грузинским селам.

The New York Times пишет, что показания грузинской стороны были поставлены под сомнение бывшим капитаном британской армии Райаном Гристом, который на начало войны занимал высокую должность в Миссии ОБСЕ в Грузии. По словам Гриста, как пишет газета, он имел постоянные контакты в ту ночь со всеми сторонами, с Цхинвальским офисом и с британским военным офицером в отставке Стивеном Янгом, который возглавлял группу мониторинга.

«Мне было ясно, что атака была абсолютно безразборной и непропорциональной в отношении любой провокации, если такая [провокация] вообще имела место, — заявил Грист. — Я считаю, что нападение на город было безразборным».

В августе Грист провел информационный брифинг для дипломатов из ЕС, который опирался на доклады наблюдателей и на его собственные оценки. После этого он покинул должность при невыясненных обстоятельствах, пишет The New York Times.

Второй брифинг, который был проведен для находящихся в Грузии с визитом военных атташе, уже возглавлял Стивен Янг. The New York Times пишет со ссылкой на слова присутствовавших на брифинге лиц, что Янг повторил оценки наблюдателей, согласно которым 7 августа вечером интенсивный бомбовый обстрел грузинских сел не имел места.

«Если бы в этих районах происходил бы интенсивный обстрел, которые, по утверждению грузинской стороны, подверглись бомбардировке, наши наблюдатели услышали бы это, но они не слышали, — заявил Янг. — Они слышали редкие выстрелы лишь из малокалиберного оружия».

На смену достаточно быстро пришла вторая версия. Бывший американский дипломат Патрик Армстронг, основываясь на материалах WikiLeaks, пишет:

«Я работал дипломатом. Я писал телеграммы, подобные тем, что были обнародованы WikiLeaks, и многие из них читал…

Первый доклад из Тбилиси от 6 августа посвящен грузинским сообщениям о боевых действиях в Южной Осетии. В нем нет ничего особенного — периодические стычки и перестрелки на границе стали привычным явлением после окончания войны в 1992 году. Обычно одна сторона предпринимает какие-то действия, а вторая на них отвечает. Здесь важно то, что именно эти стычки стали основой для оправдания Саакашвили своего наступления. Это было обоснование версии 1.0. Я должен напомнить читателям о его первом заявлении грузинскому народу, которое он сделал в момент, когда думал, что все уже практически закончилось. Правительственные войска Грузии перешли в наступление после того, как югоосетинские боевики ответили 7 августа на его мирную инициативу обстрелом грузинских сел…

Сейчас Саакашвили и грузинское руководство считают, что вся эта российская военная операция является частью грандиозного замысла Путина по захвату Грузии и смене правящего режима. А здесь мы уже наблюдаем, как Тбилиси готовит почву для обоснования своей версии 2.0. Я отсылаю читателя к «победной речи» Саакашвили, с которой он выступил в первый день войны. Как я писал ранее, когда Саакашвили понял, что война развивается не так, как он ожидал, он изменил свою версию. Посольство докладывает о зарождении версии 2.0 без комментариев: «Саакашвили, сказавший послу, что он был в Гори, когда в центре города упала русская бомба, подтвердил, что грузины решили начать продвижение вперед лишь после того, как обстрел усилился, а русские начали сосредоточивать войска в северном конце Рокского тоннеля». А представительство США в НАТО дает нам окончательную версию 2.0 с оправданиями: «Что крайне важно, в своих расчетах они учитывали информацию о том, что российские войска уже выдвигались через Рокский тоннель в Южную Осетию.

Ткешелашвили подчеркивала, что российское вторжение не могло быть ответом на грузинское наступление против Южной Осетии, потому что русские начали выдвигаться раньше грузин». Но задумайтесь: могла ли Грузия начать марш в надежде на то, что ее войска обгонят русских в 60-километровой гонке до Цхинвала, зная, что те свое выдвижение уже начали?» [320]

Интересно отметить, как меняются заявления официальных грузинских лиц в ходе перехода от первой версии ко второй. В отчете комиссии Хайди Тальявини указано:

«На ранней стадии операции командир грузинского контингента миротворческих сил бригадный генерал Мамука Курашвили публично заявил, что целью операции является «восстановление конституционного порядка» на территории Южной Осетии. Однако позже грузинские власти объявили, что он был не уполномочен делать такие заявления, и в оправдание операции подчеркнули, что ее целью является противодействие русскому вторжению»[321].

Украинское издание «Еженедельник 2000» пишет:

«Конечно, все помнят и бравурные заявления грузинской стороны (уверенной тогда в успехе блицкрига против Южной Осетии) в первые часы атаки Цхинвала о «восстановлении конституционного порядка». Само собой, такого рода заявления в корне опровергают версию «ответа на российскую агрессию».

С целью дезавуировать проговорки, вырвавшиеся в ночь с 7 на 8 августа, режим в Тбилиси не придумал ничего лучшего, как свалить все на «контуженного генерала» — бывшего командующего миротворческими силами Грузии в зоне грузино-осетинского конфликта Мамуку Курашвили. Благо, последний согласился играть отведенную ему роль.

Мамука Курашвили рассказал на слушаниях в парламентской комиссии по расследованию причин, приведших к войне на Кавказе, что именно он в первый день войны заявил, что Грузия проводит операцию по «восстановлению конституционного порядка в Цхинвальском регионе». «Мое заявление не было ни с кем согласовано. Я его сделал импульсивно», — сообщил Курашвили. По его словам, он «был взволнован гибелью наших миротворцев» и к тому же «находился в состоянии контузии», когда его встретил журналист телекомпании «Рустави-2», беседа с которым носила импровизированный характер. «За свое заявление я получил справедливое взыскание в генеральном штабе», — указал Курашвили.

Однако не один Курашвили делал заявления о «наведении конституционного порядка». То же самое вещал, к примеру, премьер-министр Грузии Ладо Гургенидзе. Он тоже был «контуженный», когда утром 8 августа на чрезвычайном брифинге прямым текстом заявил, что грузинская сторона «была вынуждена действовать решительно и начать действия по восстановлению конституционного порядка в зоне конфликта»? «Мы были вынуждены сделать это для установления мира», — сказал премьер. По его словам, «эти действия будут продолжаться до тех пор, пока в регионе не будет установлен окончательный мир и порядок»… И ни слова о «вторгшихся российских танках» и прочей «российской агрессии»[322].

«Версия номер два» была подробно изучена Независимой международной комиссией по расследованию обстоятельств конфликта в Грузии под руководством Х. Тальявини. Окончательный вывод гласит:

«Несмотря на все противоречия между сторонами конфликта ночью 7 и 8 августа, несмотря на присутствие русских войск около грузинской границы к северу от Рокского тоннеля, развернутых во время учений «Кавказ 2008», не может быть подтверждено, что они собирались произвести атаку на Грузию… Миссией не может быть подтверждено утверждаемое «широкомасштабное вторжение русских войск на грузинскую территорию» утром 7 августа 2008 года.

В заключение необходимо сказать, что русское вторжение не предшествовало грузинской операции и, таким образом, не может рассматриваться как вооруженное вторжение. Одни лишь грузинские предположения о том, что Россия может планировать вторжение, не оправдывают грузинскую самооборону»[323].

Выступая на заседании Парламентской ассамблеи Совета Европы, Хайди Тальявини сказала:

«Ни одно из предоставленных властями Грузии разъяснений, которое дало бы какое-либо правовое объяснение этому нападению, не оказалось обоснованным. В частности, по имеющейся у миссии информации, массированное военное вторжение России, которое должно было быть остановлено бомбардировкой Цхинвала со стороны вооруженных сил Грузии, не велось»[324].