Глава IV ИМПЕРАТОР МИХАИЛ ПАЛЕОЛОГ И ЕГО НАСИЛЬСТВЕННЫЕ ПОПЫТКИ К ВОССОЕДИНЕНИЮ

Глава IV

ИМПЕРАТОР МИХАИЛ ПАЛЕОЛОГ И ЕГО НАСИЛЬСТВЕННЫЕ ПОПЫТКИ К ВОССОЕДИНЕНИЮ

После смерти греческого императора Иоанна Ватакиса престолом его малолетнего сына незакон­но овладел Михаил Палеолог. Дабы лишить своего соперника возможности возвратить отнятый пре­стол, Палеолог ослепил его, за что и был подверг­нут Патриархом Арсением церковному отлучению. То же подтвердил и преемник Арсения Герман, и только пять лет спустя духовник его Иосиф, постав­ленный на престол патриарший, после многих со­вещаний снял с него отлучение. Такая твердость Патриархов по отношению к Палеологу вызвала в последнем ненависть не только к ним, но и к са­мой Церкви. Проявленная жестокость Палеолога к своему сопернику свидетельствует о его зверском и необузданном характере, готовом при достиже­нии известных целей руководствоваться не общим благом, а личными интересами, проявление коих он впоследствии обнаружил и при своих попытках к воссоединению Церквей.

В 1261 г. Палеологу удалось отнять Константино­поль у латинян, но, чувствуя свой престол нетвердым и опасаясь изгнанного из Константинополя импера­тора Балдуина, он обратился к папе Урбану IV с гра­мотой будто под предлогом соединения Церквей, а на самом деле с целью получения от него поддержки в борьбе за престол. Между прочим он писал папе: «Удивляюсь, что вы отлучили от Церкви генуезцев ради заключенного ими со мной мира и что, содержа первую степень между епископами, предпочитаете кровопролитие миру между христианами, каковы генуезцы и греки. Поскольку нельзя исправить прошед­шего, предупредим будущее. Вам бы, как отцу наше­му, должно было предварить нас, но я первый предлагаю мир и не касаюсь теперь догматов и обря­дов, что можно будет легко устроить после». Папа от­вечал Палеологу, что он с радостью принимает его мирные предложения, но не может дать разрешения латинским князьям оказать помощь грекам, пока греки не подчинятся Римскому престолу. В целях предложенного Палеологом соединения, папа Урбан в 1263 г. отправил к нему четырех францисканских монахов для соглашения о вере, но преемник Урбана Климент IV остался недоволен присланным к нему исповеданием Михаила, так как оно, выражая право­славные взгляды, было не согласно с нововведения­ми латинскими. Ввиду сего папа препроводил импера­тору полное исповедание Римской Церкви, содержащее в себе подробное изложение догматов, таинств, а глав­ное — учения о папском главенстве, заключив его та­кими словами: «Мы не намерены подвергать веру сию новым испытаниям, почему излагаем ее просто, без всяких доказательств и посылаем к вам с нашими из­бранными нунциями, с коими можете прислать также своих мудрейших, и обещаем, если нуж­но, созвать Собор для утверждения союза» (Флери. Кн. LXXXV, гл. 55). Попытка папы навязать пра­вославным свое исповедание не удалась.

В 1272 г. Палеолог опять обратился со своими предложениями о соединении к папе Григорию X и старался склонить к тому Патриарха Иосифа и епископов, а они из боязни его жестокостей хотя с ним и соглашались, но внутренне были убежде­ны, что покушения императора останутся тщетны­ми и Господь сохранит Церковь от напастей. В от­вет на эти предложения папа в дружелюбных письмах к императору и Патриарху приглашал их прислать своих уполномоченных на Собор, кото­рый предполагался в Лионе.

Неотступно преследуя цель единения с Римом, хотя бы с отступлениями от православных догма­тов и канонов, император на одном из собраний по поводу предстоящего Собора стал склонять Патри­арха и бывших с ним епископов к соединению Цер­квей угрозами, утверждая, что, по его мнению, уче­ние Римской Церкви вполне приемлемо как не содержащее в себе ничего еретического. Когда же по повелению Патриарха с ответом на слова импе­ратора выступил ученый книгохранитель Векк и сказал, что бывают еретики по имени, которые не суть таковы внутренне, и бывают тайные еретики, еще не обличенные сим названием, каковы рим­ляне, то раздраженный этими словами император распустил собрание, а Векка заключил в темни­цу. Затем, составив при помощи архидиакона Мелетиота писание, защищающее учение латинян, отправил его Патриарху, требуя от него ответа, тоже основанного на текстах Священного Писания. Патриарх с полным собранием духовенства опро­верг это писание. Тогда император, зная какую ему великую поддержку может оказать своей ученос­тью Векк, освободил его из темницы и лестью и угрозами заставил его признать, что соединение возможно, если только латиняне исключат прибав­ление из Символа, и действовать в этом смысле на других. Между тем монах Иов, писавший ответ Патриарха, советовал ему разослать по всем вер­ным окружное послание с клятвой, что он не хо­чет соединения с Римом на основах, высказанных императором, и таковое послание за подписями большинства епископов, кроме убоявшихся мще­ния императора, было разослано.

Полагая, что для воссоединения все нужное уже сделано, император уведомил папу, что немедлен­но отправит своих послов на Собор и что греки расположены к миру. Для извещения об этом папы он послал четырех доверенных ему лиц во главе с бывшим Константинопольским Патриархом Гер­маном. Однако, опасаясь противодействий со сто­роны Патриарха Иосифа, император заблаговре­менно убедил его временно удалиться из палат своих, обещая при этом сохранить за ним титул и принадлежащие ему права в случае, если соеди­нение Церквей удастся, в случае же неудачи — предоставит ему возможность возвратиться туда обратно (Флери. Кн. LXXXVI, гл. 31, 39, 40).

В то же время совратившийся Иоанн Векк убеж­дал епископов не противиться воле императора, но напрасно. Видя бессилие Векка, император еще раз созвал епископов и стал упрекать их в непо­корности его власти такими словами: «Я стараюсь о мире только для того, чтобы избежать жестоких войн и пощадить кровь вашу, ничего не вводя вновь в Церкви. Условия с Римской Церковью ограничи­ваются тремя предметами: первенством, апелля­циями и поминовением, которые все обращаются в ничто, если только внимательно рассудить о них. Ибо когда придет папа занимать первое место? Кто решится переплыть море и сделать столь дальний путь, чтобы защищать права свои? И, наконец, что за нужда поминать имя папы, когда Патриарх слу­жит в Великой церкви? Сколько раз отцы наши делали подобные снисхождения, вы же ссоритесь и предаете нас анафеме, как будто мы хотим идти далее и совершенно изменить обычаи по примеру латинскому. Итак, пусть каждый скажет свое мне­ние, имея в виду общее благо».

Слыша такие укоры, епископы единодушно от­вечали, что никто из них не проклинал императо­ра и что им нельзя давать канонических решений без Патриарха. Спрошенные императором пооди­ночке, некоторые епископы отвергли все три пред­ложения; другие же согласились на признание папского первенства и апелляции в той, однако, надежде, что это будет только на словах, а не на деле, но отказались поминать имя папы на молит­ве, дабы не иметь общения с изменившими Сим­вол Веры. Великий же эконом Ксифилин бросил­ся к ногам императора и умолял его отказаться от своих намерений устраивать дела внешние, дабы не возбудить войны внутренней, для государства самой опасной.

Тогда император стал требовать от епископов подписей в том, что они не будут ослушниками и противниками выработанных им условий для со­единения Церквей, и для устрашения стал изго­нять их из домов, якобы принадлежащих казне, и готовить корабли для рассылки их в заключение, в силу чего некоторые епископы из-за страха и принуждения покорились его воле. Напрасно весь клир умолял императора подождать, по крайней мере, возвращения послов с Лионского Собора; император был неумолим и объявил всех, которые не дадут своих подписей, государственными из­менниками. А чтобы успокоить их совесть, он под страшной клятвой обещал, что, требуя признания папского первенства, апелляций и поминовения, и то только на словах, никого не принудит призна­вать что-либо большее. Этим он добился, что ма­лодушные подписались, а твердых он изгнал. Так предварительно подготавливал Палеолог почву для признания его подданными унии в надежде, что таковую принесет ему Лионский Собор.