Александр Казимирович (1494—1506)
Александр Казимирович (1494—1506)
Западно-Русская Церковь, пользовавшаяся при Казимире IV сравнительным спокойствием, при преемнике его Александре Казимировиче опять стала подвергаться притеснениям и преследованиям. При нем в Литве особенно усилилось влияние латинского духовенства, со стороны которого обнаружилась к православию такая нетерпимость, какой не бывало со времен Ягайло, хотя король Александр постоянно уверял, что православие в Литве пользуется полной свободой. Искренний католик, не любивший православных, он, однако, чувствовал необходимость ладить не только с Польшей, но и с московским князем, собирателем Русской земли, Иоанном III и с этой целью женился на его дочери Елене Иоанновне. Но положение православных от этого брака нисколько не улучшилось. Сама великая княгиня находилась в стесненном положении относительно своей веры, и окружавшее ее латинское духовенство старалось совратить княгиню в католичество.
Александр Казимирович открыто покровительствовал католическим монахам. При нем в 1498 г. был основан в Полоцке бернардинский монастырь, а в 1501 г. призваны в Вильну из Полыни доминиканские монахи, для содержания которых он отдал приходский костел Св. Духа. Такое усиление в Литве католического духовенства предпринято было Александром для более успешного совращения православных в латинство, и при его поддержке католические монахи принялись за это дело с присущей им энергией. Они целыми толпами разъезжали по всем областям Литовского государства с проповедью об унии. Встречая же в православных непоколебимую преданность родной вере, проповедники унии прибегали к насилию: они закрывали православные церкви, упорных защитников отдавали под суд, заключали в тюрьмы и т.п. Папа Александр VI своими грамотами на имя Виленского бискупа поддерживал ревность своих слуг, а в грамотах к королю восхвалял последнего за его верность Риму. Усердие католического духовенства доходило даже до того, что оно пыталось насильно совратить в католичество православную супругу Александра Казимировича Елену Ивановну. Эти попытки предпринимались не без влияния и участия папы Александра VI. Так, в одной из своих грамот, посланной королю Александру (1501), папа, восхваляя его ревность и старание обратить православных в католичество, писал: «Ты дал клятву своему тестю никогда не принуждать Елену к римской вере и даже, если бы она сама захотела, не дозволять того, и ты уже пять лет честно исполняешь обещание, сам не принуждая жены; но другие светские и духовные сколько ни убеждают ее, она остается непреклонной. Поэтому ты спрашиваешь нашего совета, что тебе делать. Мы хотим и обязываем тебя, чтобы ты, несмотря на данные обещания и клятвы, от которых тебя освобождаем, позаботился еще побудить свою жену к принятию римской веры. Если же Елена опять не согласится, то мы поручаем Виленскому епископу, чтобы он убеждал ее и в случае необходимости принуждал мерами церковного исправления и другими законными средствами; а если и затем останется непреклонной, то отлучил бы ее от сожительства с тобой и совершенно удалил от тебя». А Виленского бискупа Войцеха Табора папа уполномочил в случае непослушания Елены не только отлучить ее от сожительства с мужем, но и удалить ее из дома и конфисковать все ее имущество.
Если папа вкупе с польским католическим духовенством дошел до таких посягательств на веру дочери могущественного московского князя, то что говорить об их отношении к простым смертным, которые не только не имели в своем короле защитника, а, напротив, терпели от него притеснения.
Самым ярым врагом православных в Литве был Виленский бискуп Войцех Табор. В 1501 г. он получил от папы Александра VI буллу, которой папа утвердил за ним право «светского меча» и тем разрешил ему преследовать и даже казнить противников латинства.
При короле Александре сделана была новая попытка ввести в Литве унию. После преемников митрополита Мисаила, остававшихся православными, на Киевскую митрополию вступил Смоленский епископ Иосиф Болгаринович, приверженец унии с Римом, сразу ставший действовать в этом направлении. Он обратился к папе Александру VI с письмом, в котором исповедал веру по образцу латинскому, признал Флорентийскую унию и отдавал себя и свою Церковь под покровительство папы. Эта измена православию митрополита Болгариновича, однако, не внесла разложения в Западно-Русскую Церковь. В 1501 г. митрополит Болгаринович умер, и после его смерти почти целое столетие не было попыток ввести в Литве унию, так как следовавшие друг за другом митрополиты оставались строгими ревнителями православия.
Во время гонений на православных многие знаменитейшие литовско-русские магнаты, не перенося стеснений в вере, перешли при короле Александре со своими владениями под власть московского государя. Об этом переходе и о приверженности русских к родной вере вот что писал в 1500 г. краковский каноник Иван Сокран: «Из всех народов, носящих имя христиан, но отделенных от Римской Церкви, нет ни одного, который был бы так непоколебим в защите своего схизматического заблуждения, как народ русский. По упорству к своей схизме русские не верят никакой предлагаемой им истине (?), не принимают никакого убеждения и всегда противоречат; убегают от ученых католиков, ненавидят их учение, отвращаются от их наставлений. Признают только самих себя истинными последователями апостолов и первобытной Церкви и все анафематствования против них из Рима считают вечным для себя благословением... Русские люди до того ненавидят веру латинян, что желали бы не только всячески вредить ей, но даже искоренить во всем мире. Едва только великий князь Литовский начал в своих владениях обращать русских к единству Римской Церкви, как их князья и воеводы с яростью поспешили передаться великому князю, защитнику их схизмы».
Безумная политика притеснений православных королем Александром привела Литву к войне с Москвой (1500—1503), окончившейся в пользу Москвы, после чего Александр сделался снисходительнее к православным. Страх перед могущественным московским государем, явившимся защитником православных, заставил короля и поборников унии оставить на некоторое время попытки к насильственному ее насаждению в Литве и Западной Руси, и, таким образом, положение православных несколько облегчилось. Изменяя свою политику по отношению к православным, король Александр издал несколько грамот, ограждавших права Западно-Русской Церкви, из которых важнейшей была грамота, данная в подтверждение и ограждение судебных и имущественных прав всего православного духовенства, а также грамота о неприкосновенности святительского суда и церковного имущества. Изменившееся к лучшему положение Западно-Русской Церкви настолько подняло дух православных и укрепило их твердость в вере, что латинские писатели того времени с сокрушением отметили, что «с сего времени Русь снова поворотила к схизме; схизма вновь подняла свою голову и утвердилась в странах Великого Княжества Литовского и Польского» и что в схизму «открыто последовал не только низший класс народа, но и шляхта и вельможи, поколебавшиеся было прежде». К концу своего правления король Александр, по настоянию своего тестя московского государя Иоанна III, изменил свои отношения и к своей жене Елене Иоанновне. Он пожаловал ей несколько имений и г. Могилев, испросил у папы разрешение не принуждать ее к принятию римской веры, дозволить ей обновлять старые обители, строить церкви и обеспечивать их щедрыми вкладами. Его снисхождение к православным доходило даже до того, что он не запрещал и латинянам, перешедшим в православие, оставаться в нем, в чем можно убедиться из следующих слов данной им в 1503 г. грамоты г. Витебску: «Которые будут литвин або лях крещены у Витебску в русскую веру, а хто из того роду и тепере живет, того нам не рушити, права их хрестьянскаго ни в чом не ломати». Вот какое значение имела опека московских государей над православными западно-русами, проживавшими в Литовско-Польском государстве. Благодаря этой опеке православные хоть в конце правления короля Александра могли воспользоваться свободой исповедания своей веры.
Несмотря на все чинимые препятствия православным в исповедании их веры, литовско-русские князья и вельможи не только сохранили ее в правление Александра Казимировича в целости, но и для ее укрепления строили на своих землях монастыри и храмы [2]. Особенно ревностным защитником православия в то время был новогрудский воевода и маршалок Александр Ходасевич. Его стараниями и жертвами был построен в 10 верстах от г. Белостока в 1500 г. Супрасльский монастырь, получивший с благословения Константинопольского Патриарха Иоакима в 1505 г. строгий общежительный устав и послуживший для всей православной Литвы образцом строгой монастырской жизни и уставных служб. В монастыре этом было собрано много церковных и святоотеческих книг, так что он стал и духовно-просветительным центром.