4. Русские в Украине

4. Русские в Украине

А теперь поговорим о судьбе русских в Украине, поскольку в «ликбезе для русских» без этого не обойтись. Главная неожиданность для украинских русских после 1991 г. состояла в том, что они вдруг превратились в «национальное меньшинство» — вещь невообразимая для этнической группы, которая вообще лет триста не нуждалась ни в каких «статусах». Потому немножко уточнимся о русских вообще. Об Империи мы уже писали, о СССР пару слов уже сказали: и там, и там русские очень часто могли жить хуже, чем покоренные инородцы, но у них всегда было «гордое имя» — «великий русский народ», «первый среди равных», «старший брат», который идет на жертвы ради «младших», воспитывает их, цивилизует, учит, как нужно жить, какую жизнь строить. (Хотя в качестве образца предлагает обычно по-петровскому мало понятый и уцененный европейский секонд-хенд на фоне обычного скотства.) При Союзе РСФСР даже не имела отдельной партийной организации — да и зачем она тем, кто и так является народом вселенским в пределах великой страны, чьим широким горизонтам не нужны мелкие подачки, ведь вся культура, язык, видение мира и перспективы для Российской империи и СССР были исключительно русскими? С поправкой на то, что, претендуя на мировую роль, нельзя было быть только русскими, необходимо было поднять культурную целину окружающих народов. Нельзя только от себя разговор вести. (Вон англичане сколько своих колониальных раджей и шейхов пообучали в Оксфордах-Кембриджах…) Русский язык не имел шансов умереть, а культура — перспектив превратиться в сезонное развлечение для этнографов и археологов. Русскость не нуждалась в защите, она была очевидной объективной подавляющей реальностью. Кто с этим не согласен, — тот не любит, не знает и не понимает Толстого и Достоевского, Лермонтова и Пушкина. Россия — это брэнд, вон даже Запад столетиями трепетал и восхищался.

Еще одно удобство русских в том, что они люди обычно лояльные к высшим российским властям (а всякие бунты у них были «бессмысленные и беспощадные»), а еще их много. Очень много. Ежели, не дай Бог, какой кризис, война, или же в верхах некомпетентность случилась, профукали чего, то всегда найдется несколько миллионов дешевых русских, которых можно бросить на коварного врага, вооружив рогатинами, — и в 1812 г., что в 1941 г. И они честно погибнут, бросив себя на амбразуру. Хороший народ, жаль, что используется для затыкания дыр. И смерть красивая, искренняя — за Родину. Никто не откажется. А «дыры» происходят от наличия чрезмерных амбиций при неспособности достойно обыграть конкурентов — по уму, а не дулями крутить в ООН. А почему так легко умрут миллионы? А потому, что мессианское предназначение у них есть — светлая идея, да и народ наш лучший, самый гуманный и добрый, и понимающий.

А что пока «добровольно» к себе присоединяли всех, сколько инородцев положили убогих, культуру им дали, интеллигенцию им воспитали — лишь бы любили. Полячишек вон сколько перевоспитывали — не прозрели, убогие, не поняли своего счастья, один лишь Дзержинский оценил российские возможности. Ради светлой идеи, в корнях которой зреет под кроной «Третьего Рима» и «коммунизма» великая российская держава, можно и бездумно растрачивать свои недра, ибо Велика Россия, и нет ей конца и края. Есть такая, продлевающая до бесконечности их конвульсии, трагедия континентальных империй, у которых колонии не заморские, а прирастающие прямо к телу, как сиамские близнецы. Больно это. Повезло (пока) всяким Англиям и Франциям — расстались с «окультуренными» ими странами, вернулись в «естественное состояние». И, пожалуй, вздохнули облегченно. А какое у России «естественное состояние»? Где ее «естественные границы»? Велика Евразия. России не суждено скромное буржуазное англо-французское счастье. Ибо страна она без чувства географической меры. На чем, впрочем, и стояла.

Понять ли русским с их вселенским масштабом мышления подвиг поляков, сохранивших себя на протяжении ста лет под контролем трех империй, снося онемечивание и русификацию, поднимаясь на борьбу и умываясь кровью? (А в учебниках истории России их стараются даже не упоминать — «образ» портят.) А тех же прибалтов — скромных, расчетливых, трудолюбивых и педантичных, медлительных персонажей анекдотов, махоньких наций на своих «карликовых» территориях, вырвавшихся из «российского моря», сохранив себя и чувство своей судьбы? и в космос не летают, и нефти у них нет, — «на чем» живут мерзавцы? Может, просто хорошо работают и умом своим живут? Как любят писать швейцарцы на своей сувенирной продукции: «Страна маленькая, но гордая». Даже очень маленькая страна оставляет место для человеческого достоинства. Очень маленькие страны выживают именно на достоинстве, а не на природных ресурсах.

Но здесь я, увы, отвлекся, — есть и более политкорректная информация…

Горькая доля нацменьшинств часто заключается в том, что их социальный статус бывает более низким. Социальный статус этнических групп обычно определяют по тому, какое место они занимают в социальной структуре определенного общества (например, украинского) по материальному положению, политическим и гражданским правам, уровню квалификации и образования, участию во властных структурах, престижности их позиции, идентичности и пр. Вопрос идентичности важен в том аспекте, что имеет ли значение для самих представителей национального меньшинства их происхождение (в данном случае — русскость), в том, как они себя позиционируют в данном обществе (в Украине). Далее мы проследуем за социологом Ларисой Колесник[66], изучавшей как раз эти моменты на примере юго-востока Украины.

В XVII–XVIII вв., как мы помним, с наличием русских в Украине были определенные проблемы, кроме крайне необходимых военных и присланного чиновничества. В ХІХ в. миграции из России усиливаются. К началу ХХв. на индустриализуемом юго-востоке страны формировался русскоязычный город с приблизительно одинаковой численностью украинского и русского населения и украиноязычное село, где русские были представлены незначительно и быстро растворялись среди украинцев. В советский период сохранялась тенденция роста русскоязычного населения за счет миграции из России и ассимиляции украинцев в промышленных городах.

На момент последней советской переписи 1989 г. русские в Украине составляли 22 % населения, были более урбанизированными по сравнению с украинцами в Украине и русскими в России; расселялись дисперсно, вперемешку с украинцами — т. е. не проживали где-либо компактно, кроме Крыма; имели более высокий, чем украинцы, образовательный и квалификационный уровень, играли важную роль в экономике, особенно в наиболее технологизированных отраслях промышленности. Для русских в Украине при советской власти не существовало никаких границ для осуществления украинской и общесоюзной карьеры, они имели все возможности получения образования и культурных продуктов на родном русском языке. СССР был вполне русской страной.

Его распад повлек за собой повышение социального статуса «титульного населения», в данной ситуации — украинцев, создавших свою государственность. В подобных ситуациях, как в Украине (употребления двух языков), эти процессы обычно обусловливали дискриминацию людей, употребляющих другой язык, и существенно сокращали употребление «теперь второго» языка. Однако, несмотря на сначала официальный (с «Закона о языке» еще 1989 г.), а потом и государственный статус украинского, с русским ничего страшного не приключилось. То есть, как пишет Лариса Колесник, на массовом уровне языковая ситуация остается достаточно «инерционной» — весьма мало меняется. Русский язык как употреблялся среди подавляющего большинства обитателей индустриального юго-востока, так и продолжает употребляться. Подавляющее большинство печатных изданий (добавим — по всей Украине) как выходило на русском, так и выходит. Реальное использование украинского языка в повседневном общении на юго-востоке не увеличивается, а скорее сокращается, посему какой язык нужно «спасать» и какой «защищать» в независимой Украине — становится непонятно. Лишь в структурах госслужбы знание украинского стало реальным фактором социальной мобильности — продвижения на более престижные должности. Как всегда, карьерная мотивация стимулирует людей к работе над собой.

В общем, русский язык русских в Украине на юго-востоке никак не выделяет их среди окружающих. У русских региона, что обусловлено уже вполне индустриальным характером их миграции в Украину, практически отсутствуют такие этнические маркеры (отличия и показатели), как особые национальные традиции и бытовая культура, территория. Большинство русских недовольно понижением статуса русского языка по сравнению с былыми временами, но положительно относятся к возрождению украинского языка и культуры. Эти позиции несколько противоречивы, как и многие нынешние украинские реалии. Религиозный фактор столь же мало выделяет русских из окружающей социальной среды, как и языковой. Абсолютное большинство опрошенных русских никогда не сталкивалось с антипатией к себе по этническим мотивам. Среди опрошенных русских почти в два раза больше, чем среди украинцев, людей, готовых принять представителей других этнических групп в качестве членов семьи, трудового коллектива, друзей, соседей.

Исследование Ларисы Колесник позволяет говорить о «национальном характере» русских юго-востока Украины как о более завуалированном, размытом, не так четко сформулированном и менее осознаваемом, нежели у украинцев в Украине или русских в России. Незначительная этнокультурная дистанция между русскими и украинцами юго-восточных регионов не способствует кристаллизации внутриэтнической жизни русских, формированию системы их общественных организаций. Последние в странах с большой этнокультурной дистанцией служат основным средством преодоления «культурного шока». В Украине для русских «культурного шока», похоже, нет.

От себя добавим, что если посмотреть на данные переписи 2001 г., то мы увидим, что русских в Украине стало на 27 % меньше, т. е. вместо 11 млн 335 тыс. — 8 млн 334 тыс. Цифра эта во многом объяснится, если учесть, что население Украины с 1989 г. сократилось на 7 %, но число украинцев при этом — лишь на 1 %, а в России при этом количество украинцев сократилось на 33 %. Просто кто-то (немногие) после развала уехал на «историческую родину», но в основном многие украинцы в России уже считают себя русскими, а многие русские в Украине считают себя украинцами. К последним, в частности, относятся украинцы, в советских реалиях «обрусевшие», а потом вспомнившие о своих корнях. Так что «рост» количества украинцев можно считать скорее некоторым восстановлением утраченной идентичности, нежели навязчивой украинизацией или активным размножением. Не все так навязчиво и, увы, не так активно мы размножаемся. Русские остались наиболее урбанизированной этнической группой Украины (84 % живут в городах) и имеют наибольший процент людей с высшим образованием (раньше первенство было за евреями, но их количество сократилось в Украине за 30 лет их эмиграции на 90 %).

По приведенным тем же автором данным социологических опросов, среди русских больше, чем среди украинцев людей, недовольных своим материальным положением, но при этом они не считают, что украинцам живется лучше, чем русским. (Чем старше возраст респондентов, тем хуже они оценивают свое материальное положение.) Среди русских больше, чем среди украинцев, людей, довольных своей работой. Русские больше удовлетворены тем, что дают обществу, и меньше тем, что от него получают. Среди русских (мы все время сравниваем с украинцами) меньше тех, кто ставит себя на последнюю условную ступень в обществе. Уровень занятости среди городского русского населения региона остается выше, русские чаще меняли место работы, но реже были безработными. Среди работающих русских больше тех, кто занят в частном секторе. Среди них выше доля тех, кто занят умственным, а также высококвалифицированным физическим трудом. В тоже время часть русских, занятых управленческой работой, меньше, нежели среди украинцев. Но, по уровню образования, повторимся, русские украинцев опережают, несмотря на тенденцию к уравниванию. Несмотря на данные о меньшей относительной доле русских «во властях», абсолютное большинство что русских, что украинцев считает, что в их регионе нет проблем с защитой прав и интересов местного русского населения. В Украине не существует исключительно русских по своему членскому составу политических партий, правда, есть несколько партий, которые претендуют на выражение интересов этнических русских. На выборах успеха за ними не замечалось практически нигде. Аполитичность у русских более выражена, нежели у украинцев, но среди первых больше тех, кто симпатизирует левым и левоцентристким политическим партиям.

Доминирующей моделью в украино-русских отношениях в русскоязычных регионах Украины является интеграция, двукультурность, ситуация, когда люди выбирают в зависимости от ситуации при решении определенных проблем «где, когда и с кем быть русским или украинцем». При отсутствии графы «национальность» в паспорте для этого есть все возможности. В общем, в совокупности с ними и без них достаточно пестрым населением юго-востока, русские представляют скорее часть общего своеобразного регионального социокультурного комплекса, который определяется лишь в сравнении с другими регионами Украины и в котором вопрос «пользы» или «вреда» для социальной жизни и карьеры русского этнического происхождения более чем вторичен.

Возвращаясь к исследованию Ларисы Колесник, скажем, что автор резюмирует свои изыскания следующим образом:

«русское население в городах юго-восточного региона как по объективным показателям, так и по своему этническому сознанию, на данном этапе не отвечает классическим представлениям о национальном меньшинстве. Русские в Украине являются в своем роде «суперменьшинством» и, вместе с украинским большинством, представляют ныне одну из наиболее важных составляющих демографической базы страны».

Отсутствие заметных этнических и культурных границ, проявлений дискриминации и сегрегации имеет одним из последствий тенденцию к украинизации русских в Украине не по языку, но по их самоидентификации.