Русские западники
Русские западники
«Приезжай поскорее, мои дети осиротели без тебя, мне не с кем посоветоваться», – писал самодержавный повелитель огромной России царь Алексей Михайлович боярину Артамону Сергеевичу Матвееву – человеку незнатному, но выдающемуся своими государственными талантами и личными достоинствами.
Артамон Матвеев был сыном дьяка. Дьячество, игравшее огромную роль в управлении государством, в то же время не пользовалось почетом у дворянского сословия. На социальной лестнице той эпохи дьяк стоял ниже самого захудалого дворянина. Не любили дьячество и в народе – взяточничество дьяков, их склонность к волоките, умение обжулить просителя – стали в то время притчей во языцех. Представить, что выходец их этого сословия станет боярином, для людей того времени, придерживавшихся принципов четкого разделения сословных функций («назвался груздем – полезай в кузов»), было невозможно. Однако Матвеев, благодаря своему уму и выдающимся способностям дипломата и администратора, достиг высших должностей в государстве.
Матвеев родился в 1623 г. и, таким образом, был на шесть лет старше царя Алексея Михайловича. Согласно некоторым данным, он воспитывался при царском дворе вместе с царевичем Алексеем, будущим царем. В 1641 г. упоминается как стряпчий, а 1642 г. (в 19 лет) стал стрелецким головой – чин офицерский, но не почетный.
Детская ли дружба или более позднее знакомство сблизили царя и Матвеева – до конца неясно, но Алексей Михайлович, как и его знаменитый сын-преобразователь, обладал умением выбирать людей. Артамон Сергеевич был привлечен царем к дипломатическим переговорам во время Русско-польской войны 1654– 1667 гг., и на этом поприще достиг больших успехов.
В 1653 г. Матвеев входил в посольство, отправленное к Б. Хмельницкому для выработки условий вхождения Украины в состав России. В следующем году Матвеев участвовал в Переяславской раде 1654 г., по окончании которой был отправлен в Москву с отчетом. Во время Русско-польской войны Артамон Сергеевич командовал военными отрядами, участвовал в осаде Смоленска, отправлялся по поручениям царя с наказами к воеводам. В 1669 г. он успешно провел переговоры с казачеством на Глуховской раде и добился избрания удобного для Москвы гетмана Демьяна Многогрешного (дальнейшие события показали, что этот выбор был неудачным).
Украинский вопрос стал камнем преткновения между главой Посольского приказа Афанасием Лаврентьевичем Ордын-Нащокиным и А. С. Матвеевым. Являвшиеся по своим взглядам и культуре своеобразными «западниками», они расходились во взглядах на формирование основной внешнеполитической линии. А. Л. Ордын-Нащокин считал важнее борьбу за выход к Балтийскому морю, ради чего предполагал пожертвовать Украиной. Для Матвеева укрепление российской власти на Украине стало делом его жизни. Царь принял позицию Матвеева. Ордын-Нащокин покинул пост главы Посольского приказа, а руководителем российского внешнеполитического ведомства стал Артамон Сергеевич (1671–1676). Одновременно Матвеев руководил Малороссийским, Аптекарским и другими приказами.
Возглавив дипломатическое ведомство России, Матвеев сосредоточил свое внимание на украинском вопросе. В 1672 г.
на переговорах с Речью Посполитой он добился закрепления за Россией Киева. Этот шаг имел огромное значение как для политической и экономической, так и для идеологической составляющих существования Российского государства. Исконный русский город, колыбель русской цивилизации, как ее понимали жители Московского государства XVII в., отныне переходил под власть московского государя. В 1674 г. Матвеев содействовал избранию на гетманство И. С. Самойловича, кандидатуру которого одобрял и один из главных военных специалистов по украинскому вопросу князь Г. Г. Ромодановский.
Наряду с внешнеполитическими делами Матвеев был привлечен к решению ряда сложных и щекотливых вопросов внутренней политики. В 1667 г. во время конфликта царя с патриархом Никоном Артамон Сергеевич вел переговоры с антиохийским и александрийским патриархами, прибывшими в Москву на собор для осуждения Никона. В 1673 г. Матвеев добился у запорожских казаков выдачи самозванца «царевича Симеона», выдававшего себя за сына царя Алексея Михайловича. В 1675 г. боярам, князю Якову Никитичу Одоевскому и Артамону Сергеевичу Матвееву, было поручено вести «тайный сыск» в Ростове. Об этом читайте в рассказе о Пушкиных и их ветви Мусиных-Пушкиных.
К концу жизни царя Алексея Михайловича Матвеев стал фактически главой правительства. Важнейшие документы подписывались особой формулой: «по указу великого государя и по приказу боярина Артамона Сергеевича Матвеева». В 1676 г. Матвеев возглавил Аптекарский приказ, о важнейшем значении которого уже говорилось (см. очерк о Черкасских). Матвеев много сделал для развития отечественной медицины, участвуя в работе Аптекарского приказа еще до своего назначения его руководителем. Матвеев наладил доставку из-за границы лекарств и книг по медицине.
Высокое положение А. С. Матвеева подкреплялось его личной дружбой с царем. Царский любимец, худородный Матвеев, был человеком скромным, не кичился своим могуществом и не враждовал со знатью, до времени довольствуясь чином думного дворянина, что еще больше располагало к нему царя. В 1671 г. произошло событие, усилившее влияние Матвеева, – царь женился на его воспитаннице Наталье Кирилловне Нарышкиной. Через год у царственной четы появился сын Петр, по случаю рождения которого Матвеев был пожалован в окольничьи (1672), а вскоре – в честь рождения царевны Феодоры Алексеевны – в ближние бояре (1674).
Не менее, чем государственная деятельность, заслуживает внимания и частная жизнь А. С. Матвеева. Он жил в приходе церкви Николая в Столпах (ныне – Армянский, а ранее – Артамонов переулок). Дом Матвеева, всегда открытый для гостей, был украшен западноевропейскими картинами, гравюрами, часами, картами, моделями кораблей, клетками с попугаями и прочими диковинами. Гостей встречали сам хозяин и его жена – первый случай появления женщины в обществе в допетровской Руси.
С домом Матвеева связана следующая легенда. Уступая желанию царя, хотевшего, чтобы у его любимца были каменные хоромы, Матвеев приступил к перестройке дома. Были готовы и материалы, и работники, не хватало только камня на фундамент, и боярин нигде не мог приобрести его. Однажды пришли к Матвееву толпы стрельцов и других москвичей со словами: «Мы слышали, что ты, отец наш, нуждаешься камнем на дом свой, так мы привезли его и тебе им кланяемся». Благодарный Матвеев хотел дать им деньги, но услышал в ответ: «Нет, Артамон Сергеевич, мы взяли эти камни с могил отцов и родственников наших и не продадим их ни за какие деньги, а тебе, благодетелю нашему, ими кланяемся». Изумленный боярин поспешил известить об этом царя. Царь ответил: «Прими, друг мой, сей подарок от народа; видно, что они тебя крепко любят, если обнажили для тебя могилы родительские. Такой подарок и я бы охотно принял от народа». Слепа народная любовь. Спустя несколько лет те же стрельцы предали Матвеева страшным мукам.
А. С. Матвеев был проводником западноевропейской культуры в России. Ему обязан своим возникновением русский театр. В 1673 г. Матвеев организовал первое театральное училище в Немецкой слободе, а в 1674 г. немцы и слуги боярина уже разыгрывали перед царской семьей пьесу «Как Алаферну-царю царица голову отсекла».
А. С. Матвеев долгое время считался автором нескольких исторических книг («Титулярник», «Книга избрания и венчания на царство Михаила Федоровича»). Но на самом деле он был руководителем работ по их составлению в Посольском приказе. Автором этих книг был переводчик Посольского приказа молдавский выходец Николай Гаврилович Спафарий. Николаю Спафарию Матвеев поручил и обучение своего сына Андрея: «по-гречески и по латыни литерам малой части».
Мы имеем немало свидетельств того, что труды Н. Г. Спафария были не напрасны. Андрей Артамонович, родившийся в 1668 г., был одним из самых образованных людей своего времени. Польский посол в России, француз де ла Невилль, называющий Матвеева-младшего «мой друг Артамонович», пишет о нем: «Этот молодой господин очень умен, любит читать, хорошо говорит по латыни, очень любит новости о событиях в Европе и имеет особую склонность к иностранцам». Обширные знания и глубокий ум А. А. Матвеева отмечает и язвительно настроенный ко всему русскому секретарь австрийского посольства И. Г. Корб (1698): «Матвеев знает латинский язык и даже имеет большие, сравнительно с прочими лицами сведения в этом языке; Матвеев слывет человеком весьма умным, почему и пользуется благорасположением государя».
Но своим блестящим образованием Андрей Артамонович был более обязан не урокам Спафария в гостеприимном родительском доме, а наставлениям поляка-учителя, сопровождавшего семью опального А. С. Матвеева в холодной пустоозерской ссылке. В 1676 г. неожиданно скончался царь Алексей Михайлович. Правление при юном царе Федоре Алексеевиче перешло в руки боярской партии Милославских, родственников первой жены царя Алексея Михайловича. Новые правители ненавидели А. С. Матвеева и вскоре добились его ссылки на воеводство в Верхотурье, затем обвинили в чернокнижии и отправили в ссылку в Пус-тоозерск, а оттуда – на Мезень, «где бедственное и зело скудное житие свое претерпел».
А. С. Матвеев тщетно пытался оправдаться и даже посылал слезные челобитные своим злейшим врагам – И. М. Милославскому и Б. М. Хитрово. Время шло, и влияние Милославских на царя Федора слабело. В 1682 г. царь, по просьбе своей второй жены Марфы Матвеевны Апраксиной (крестницы Матвеева), приказал освободить Артамона Сергеевича из-под стражи и перевести его в Лух. Там А. С. Матвеев получил известие о кончине царя Федора и срочный вызов в Москву, который исходил от царицы Натальи Кирилловны.
Разгоралась борьба за престол между Милославскими и Нарышкиными, и не было никого, кто бы мог заменить Матвеева в качестве главы партии царицы Натальи и ее сына Петра. В жаркие майские дни 1682 г. в столицу из ссылки прибыл А. С. Матвеев, которому сразу же вернули все его владения и чины. Царица надеялась, что Матвеев сможет усмирить грозный ропот стрельцов и одолеть Милославских, но было уже поздно.
Во время стрелецкого восстания 15 мая 1682 г. Артамон Сергеевич Матвеев был убит. Заступничество царицы и популярного в народе боярина князя М. А. Черкасского не спасло Артамона Сергеевича. Его сбросили с дворцового крыльца на копья и изрубили бердышами. Десятилетний царевич Петр стоял на крыльце и видел страшную смерть Матвеева и последовавшие за ней расправы с другими боярами. На всю жизнь запомнились ему эти минуты. Спустя много лет царь показывал Андрею Артамоновичу ту ступеньку дворцового крыльца, на которой окончил жизнь его отец. С тех пор у Петра стали проявляться приступы странной болезни – неожиданно царем овладевали корчи, его лицо дергалось, вид был ужасен. Согласно легенде, разрубленные части тела Матвеева на глазах убийц собрал и похоронил верный слуга боярина – крещеный араб Иван.
Стрельцы бегали по всему дворцу и убивали Нарышкиных и ненавистных им бояр, приказных, стрелецких командиров. Андрей Артамонович, находившийся в это время во дворце, писал в своих записках, что несколько Нарышкиных и сам младший Матвеев скрывались в чулане комнат царевны Натальи Алексеевны. Не раз проходили мимо спрятавшихся стрельцы и «в мягкие те подушки (брошенные в чулане. – С. Ш.) совав копьями безыменно скверными словами бранились и кричали, что „наши там везде были и изменников тут нет“».
Андрея Матвеева спасла находчивость дворцового карлика Никиты Комаря, который обрядил юного вельможу в платье конюха и вывел его из Кремля. Под чужим именем А. А. Матвеев скрывался «в простом платье… у разных низких самых людей». В то же время товарищи Матвеева по временному убежищу во дворце пострадали от стрелецкого гнева: Иван Кириллович Нарышкин был подвергнут пыткам и убит, другие Нарышкины отправлены в ссылку. К ссылке был приговорен и Андрей Матвеев, но оказался в числе тех, которые «не посланы для того, что их не сыскано».
После того как волнение улеглось, Матвеев появляется при дворе. Попечение над сиротой взяла царица Наталья Кирилловна. В это время Матвеев довольно часто общался к Петром, и даже должен был учить его, что, скорее всего, не состоялось или продолжалось очень недолго. В число близких друзей юного царя Матвеев не вошел. Он не участвовал ни в потешных играх, ни в других забавах молодого Петра.
Вскоре Андрей Артамонович женился. Его избранницей стала Анна Степановна Аничкова (1665–1698), дочь стольника Степана Александровича, представительница дворянского рода средней руки. Де ла Невилль пишет о ней: «Это единственная женщина в этой стране, которая не пользуется белилами и никогда не нарумянена, поэтому она достаточно хороша собой». Отзыв весьма ценный, если учитывать, какое важное значение, судя по свидетельствам иностранцев, занимали в жизни русской женщины того времени румяна и белила, нанесенные густым слоем на лицо. После смерти первой жены Матвеев женился на Анастасии Ермиловне (ум. 1720), бывшей в первом браке за Михаилом Аргамаковым.
В 1691 г. Матвеев получает свое первое назначение – воеводой на Двину, бывшую сосредоточием всей морской торговли с Западной Европой. Возможно, Петр I остался не очень доволен деятельностью Матвеева на этом посту, так как во время своей поездки в Архангельск в 1693 г. отстранил Андрея Артамоновича от воеводства, а на его место назначил Ф. М. Апраксина. Матвеев возвратился в Москву и предался ученым занятиям – перевел с латыни сочинение кардинала Цезаря Барония (1533–1607) «Церковные хроники» и другие сочинения.
В 1697 г. тихая жизнь Матвеева, протекавшая в стороне от бурной преобразовательской деятельности Петра I, была нарушена. Москва стала свидетельницей жестокого зрелища: по обвинению в покушении на Петра I казнили окольничего Соковнина, стольника Пушкина, полковника Цыклера и других заговорщиков. Вместе с живыми подвергся наказанию и мертвый. Гроб с телом боярина И. М. Милославского извлекли из семейного склепа в церкви Николая в Столпах (там же располагалась усыпальница Матвеевых) и привезли на шести свиньях в Преображенское. Прах боярина поставили под плахой так, что кровь казненных текла в гроб, а затем рассекли на части. А. А. Матвеев описывает это событие без страха перед произошедшим кощунством, а с чувством мести за отца, погибшего по интригам Милославского.
В 1699 г. Петр I назначил А. А. Матвеева постоянным представителем в столице Соединенных Штатов Нидерландов Гааге. Гаага была не только столицей одной из самых крупнейших западноевропейских держав, но и признанным дипломатическим центром всей Европы. Роль Матвеева на первом этапе Северной войны была необыкновенно велика, несмотря на то, что ему не удалось выполнить свою первоочередную задачу – изолировать Швецию и предотвратить ее дипломатическое сближение с Нидерландами и Англией.
От Матвеева царь напрямую получал информацию о внешнеполитических событиях в Европе, от чего зависело решение о вступлении в войну со Швецией. О ходе переговоров между турками и русским послом Е. И. Украинцевым в Константинополе Петр I быстрее узнавал от Матвеева, чем от самого Украинцева. В начале Северной войны практически все европейские страны были на стороне Швеции и не скрывали своего презрительного отношения к варварам московитам. После разгрома русской армии под Нарвой в 1700 г. Матвеев писал: «Жить мне здесь теперь очень трудно… Обращаюсь между ними (голландцами. – С. Ш.), как отчужденный, и от нарекания их всегдашнего нестерпимо снедаюсь горестию». Нелегко приходилось Матвееву и по другой причине. Например, в 1704 г. его жалованье достигало 15 000 гульденов в год; в то время как расходы (на наем квартиры, стол, содержание прислуги и др.) составляли до 27 193 гульденов. Разницу Матвееву приходилось восполнять из своего кармана.
Но А. А. Матвеев не падал духом. Его главной целью стало укрепление международного престижа России. После нарвского поражения он объявил о бесчестном поступке шведов, захвативших русский генералитет вопреки условиям капитуляции. Впоследствии Матвеев никогда не упускал возможности оповестить европейскую дипломатию об успехах русских войск и одновременно многое делал для их достижения: через него осуществлялась закупка оружия, наем иностранных инженеров и других специалистов. Далеко не все удавалось. Многочисленные попытки привлечь европейские страны в качестве посредника к заключению мира между Россией и Швецией успеха не имели. Более того, в 1707–1708 гг., когда Матвеев находился на переговорах в Лондоне, уже по завершении своей неудачной миссии, за несколько дней до отъезда, он подвергся нападению, был избит и заключен в тюрьму под предлогом неуплаты долга в 50 фунтов. Правда, в ту же ночь русского посла освободили, но этим позорным фактом Англия грубо нарушила все нормы международного права и нанесла личное оскорбление Петру I. В 1705–1706 гг. и 1707–1708 гг. Матвеев вел переговоры во Франции, а в 1712– 1715 гг. был русским посланником в Вене. Перед отъездом он получил от австрийского императора Карла V титул графа Священной Римской империи, впоследствии утвержденный Петром I.
В декабре 1717 г. Матвеев был пожалован в сенаторы и назначен президентом Юстиц-коллегии, затем – президентом Московской Сенатской конторы. В 1726 г. он проводил ревизию обширной Московской губернии. Первый биограф Андрея Артамоновича И. П. Сахаров пишет, что Матвеев строго преследовал злоупотребления и в Переславле-Залесском даже приказал повесить секретаря воеводской канцелярии, что вызвало недовольство двора. Открывшуюся ему картину злоупотреблений Матвеев описывает секретарю Петра I А. В. Макарову: «Непостижные воровства и похищения не токмо казенных, но и подушных сборов деньгами от камерира, комиссаров и подьячих здешних я нашел, при которых по указам порядочных приходных и расходных книг у них отнюдь не было, кроме валяющихся гнилых и непорядочных записок их по лоскутам; по розыску ими более 4000 налицо тех краденных денег от меня уже сыскано…»
В июне 1727 г. Матвеев вышел в отставку. Умер Андрей Артамонович 16 сентября 1728 г. и был погребен в церкви святителя Николая в Столпах – в одной усыпальнице с отцом и его злейшими врагами Милославскими.
Как уже говорилось, граф А. А. Матвеев принадлежал к тем деятелям Петровской эпохи, которые стояли несколько особняком от ближайшего круга сподвижников царя, хотя и служили ему верой и правдой. Возможно, как и другого видного дипломата того времени князя Б. И. Куракина, Матвеева отдалял от компании Петра I присущий ему аристократизм.
В быту Андрей Артамонович Матвеев был настоящим русским барином. В 1710 г. Петр I обратился к князю-кесарю Ромодановскому с просьбой прислать в Петербург для участия в церемонии свадьбы царевны Анны Иоанновны с курляндским герцогом «карл», т. е. карликов. При этом царь приложил список тех вельмож, в домах которых были карлики, содержавшиеся для забавы господ. Наряду с вдовствующими царицами Прасковьей Федоровной и Марфой Матвеевной, боярами князем М. А. Черкасским, А. С. Шеиным, Т. Н. Стрешневым и другими два карлика были и у окольничего А. А. Матвеева.
Вместе с тем А. А. Матвеев был человеком Нового времени. Он обладал одним из крупнейших книжных собраний петровской России. Известны 77 книг, принадлежавших А. С. Матвееву, половина из которых была на латыни. Его сын дополнил и расширил отцовское собрание. Установлены и описаны 136 рукописей и 766 книг из библиотеки Матвеева. Из них 724 книги на иностранных языках: 444 – на латыни, 155 – на французском, 43 – на польском; кроме того, в библиотеке были английские, голландские, греческие, древнееврейские, итальянские и немецкие книги и рукописи. Первое место среди книг Матвеева занимали труды по богословию и философии, в том числе значительное количество античных авторов. Сочинения на русском языке представлены летописцами, житиями, трудами Максима Грека, Симеона Полоцкого, братьев Софрония и Иоанникия Лихудов, Кариона Истомина, Дмитрия Ростовского, П. П. Шафирова («История Северной войны») и другими. В числе книг матвеевской библиотеки были два сочинения его современников, в которых он сам предстает одним из героев повествования – описание посольских миссий де Невилля и И. Г. Корба.
Сам Андрей Артамонович является автором нескольких историко-мемуарных сочинений. «Дневник неофициальной миссии ко французскому двору» составлен Матвеевым после его поездки в Париж в 1705–1706 гг. Это первая русская книга, посвященная Франции. Матвеев описывает государственное устройство, экономическое положение, вооруженные силы, внутриполитическую обстановку, королевский двор, культурную жизнь, архитектуру, памятники искусства, достопримечательности Франции. Его книга представляет собой подробный справочник, не упускающий и такие, например, сюжеты, как «О метресах или любовницах королевских». Этот труд оказал большое влияния на формирование дипломатической науки петровской эпохи, политической философии и реальных представлений о европейских странах в русском обществе.
Не меньшее значение имеет и другой труд А. А. Матвеева, условно называемый записками о стрелецком бунте. Писать записки о стрелецком бунте Андрей Артамонович начал сравнительно поздно после описываемых событий (по крайней мере, после 1716 г.). Кроме стрелецкого восстания в Москве в 1682 г. он описывает заговор А. П. Соковнина и И. Е. Цыклера в 1697 г. и стрелецкое восстание 1698 г. Матвеев явно не стремился быть беспристрастным. Его пером двигала ненависть к царевне Софье, боярину И. М. Милославскому, московским стрельцам. Через европейскую политическую философию, которой наполнены записки Матвеева, прорываются живые и страстные чувства автора.
А. А. Матвеев был истинным сыном своего века – европейски образованный и просвещенный, приятный в общении, обладавший прекрасными манерами и привлекательной внешностью, он таил в себе не только недюжинную силу, способствовавшую преодолению тягот и препятствий, но и обладал решительностью и жестокостью, искренне и яростно ненавидел своих врагов. Столь искренними были его чувства любви к тому, что было ему дорого – отец и его память, царская семья, Россия.
Следует отметить одно любопытное обстоятельство частной жизни А. А. Матвеева. Историк, великий князь Николай Михайлович (которому, вследствие его происхождения, были известны многие тайны императорской фамилии) пишет о том, что дочь Матвеева Мария Андреевна была любовницей Петра I. «Она занимала первое место среди любовниц великого императора, он любил Марию Андреевну до конца жизни и даже ревновал ее, что случалось с ним нечасто. Желая, чтобы кто-нибудь держал юную графиню „в ежовых рукавицах“, государь выдал 19-летнюю Матвееву за своего любимого денщика Александра Ивановича Румянцева…» Далее великий князь сообщает, что сын Марии Андреевны – великий русский полководец Петр Александрович Румянцев-Задунайский (1725–1796) – был сыном Петра I. Трудно судить о достоверности этого сообщения, однако известные анекдоты о Петре I косвенно подтверждают это.
Сын графа А. А. Матвеева – Федор Андреевич (1706–1734) – подполковник 2-го Драгунского Санкт-Петербургского полка принял активное участие в событиях, развернувшихся вокруг «конституционной затейки» верховников в 1730 г. Он был одним из лидеров «шляхетской партии», группировавшейся вокруг князя А. М. Черкасского (см. очерк о Черкасских). Но, в отличие от В. Н. Татищева, Матвеев в большей степени склонялся к идее восстановления самодержавия Анны Иоанновны. К этому его толкали и личные обстоятельства – мать Матвеева была доверенным лицом Анны, занимая должность гофмейстрины при курляндском дворе. Усилия Матвеева не пропали даром: линия, которой он придерживался, победила. Но сам молодой гвардеец не успел воспользоваться плодами этой победы – не дожив до тридцати лет, он скончался. Согласно генеалогическим справочникам, со смертью графа Федора Андреевича род Матвеевых пресекся.
Однако есть позднее мемуарное свидетельство о том, что потомки А. С. Матвеева дожили до XX столетия. Князь С. М. Голицын в «Записках уцелевшего» описывает первый день после своего возвращения из кратковременного тюремного заключения в 1929 г.:
«Раздался звонок. Вошел Николай Михайлович Матвеев, родственник Давыдовых, иначе дядя Кока – потомок известного деятели XVII в. Артамона Матвеева, чем он очень гордился. Это был одинокий старый вдовец, бывший судейский чиновник, а теперь неизвестно на какие средства существовавший. У него было семь знакомых семейств, каждое из которых он посещал раз в неделю. Когда он являлся к нам, его кормили, усаживали рядом с дедушкой, и они тихо беседовали, вспоминая былые времена.
А я в день моего чудесного возвращения на первых порах был в центре всеобщего внимания, продолжал рассказывать, сам расспрашивал…
Мои рассказы прервал Николай Михайлович:
– А когда в восемнадцатом году меня арестовала Моршанская Чека, то… – начал он унылым голосом.
Я замолчал. Из вежливости все стали слушать нудное повествование дяди Коки. Когда же он кончил, я вновь стал рассказывать. И он опять меня прервал:
– А когда в двадцать втором году меня арестовало Тамбовское Гепеу, то…
Мать не выдержала и бесцеремонно отрезала:
– Я не вас, я сына хочу слушать!..»
Пока нет данных, позволяющих доказать или опровергнуть происхождение Н. М. Матвеева от Артамона Сергеевича и Андрея Артамоновича Матвеевых.
Правнук А. А. Матвеева по женской линии, старший сын П. А. Румянцева, граф Николай Петрович, министр иностранных дел и канцлер, известен своей меценатской деятельностью. Им создан Румянцевский музей, библиотека которого явилась основой современной Российской государственной библиотеки. Среди других потомков А. А. Матвеева – знаменитая красавица Прасковья Юрьевна Кологривова (Татьяна Юрьевна из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума») и ее дочь княжна Вера Федоровна Гагарина, ставшая женой поэта князя Петра Андреевича Вяземского. Сын П. А. и В. Ф. Вяземских, князь Павел Петрович – известный историк и библиофил, а его внук по линии матери – граф Павел Сергеевич Шереметев – историк и первый директор Остафьевского музея, затворник Напрудной башни Новодевичьего монастыря. По нескольким линиям род А. С. и А. А. Матвеевых продолжается и до наших дней.