До начала операции «Барбаросса» осталось всего 15 минут. 22 июня 1941, воскресенье, 3 ч 00 мин, Рим
До начала операции «Барбаросса» осталось всего 15 минут. 22 июня 1941, воскресенье, 3 ч 00 мин, Рим
Как ни в чем не бывало!
Когда граф Галеаццо Чиано ди Кортелаццо разбудил Бенито Муссолини, крепко спавшего в эту ночь в своей летней резиденции в Риччоне, дуче был возмущен: «Ночью я не тревожу даже моих слуг».
Тем не менее, Муссолини заставил себя проснуться, протер глаза и внимательно выслушал важное сообщение, которое Чиано — зять диктатора, женатый на его любимой дочери Эдде, вынужден был зачитать ему среди ночи по телефону. Это было личное письмо Адольфа Гитлера.
Гитлер не счел нужным заранее информировать своего давнего союзника о точной дате начала Русского похода, как он сделал это по отношению к своему новому союзнику генералу Антонеску.
На это у фюрера были свои причины. Прежде всего, в предчувствии быстрой победы над Русским Медведем, Гитлер не хотел ни с кем делить его шкуру. Да и не все в этом, особом Походе на уничтожение мог одобрить дуче. Фюрер предпочел не сообщать Муссолини о начале вторжения, а поставить его перед свершившимся фактом.
Боясь утечки информации, Гитлер всегда сообщал итальянцам о своих действиях постфактум. Точно так же он поступил, например, и перед подписанием германо-советского Пакта о ненападении, и перед нападением на Польшу. Свидетельствует адъютант Гитлера полковник Николаус фон Белов: «В последний момент Гитлер все же сподобился на неприятное для него дело: сообщил Муссолини письмом о нападении на Польшу в ближайшие дни и о договоре.
Нам казалось, что сделать это самое время, ибо итальянцы уже не раз выражали свое раздражение по поводу того, что Гитлер всегда информирует своих союзников постфактум.
Но фюрер считал это недовольство меньшим злом по сравнению с тем вредом, который могла ему причинить, как он выразился, «итальянская болтливость»».
Но, несмотря на то, что Гитлер и на этот раз предпочел не информировать Муссолини заранее, для дуче и для его окружения, как и для всего мира, было ясно, что нападение Германии на Россию должно начаться с минуты на минуту.
ИЗ ДНЕВНИКА ГАЛЕАЦЦО ЧИАНО
Запись от 21 июня 1941
«Многочисленные признаки указывают на то, что начало операции [Германии] против России уже очень близко…
Идея войны против России сама по себе весьма популярна, поскольку разгром большевизма должен принадлежать к числу самых важных дат в истории человеческой цивилизации.
Но как симптом эта война мне не нравится, ибо у нее нет разумной и убедительной причины… Каков будет ход этой войны?
Немцы думают, что все будет кончено за восемь недель, и это возможно, потому что военные расчеты всегда были правильнее политических. Ну а если так не получится ?»
Адольф Гитлер, видимо, не знал сомнений, обуревавших молодого итальянского министра, иначе вряд ли он начал бы этот, такой рискованный, Русский поход, о котором он сегодня, за 15 минут до начала нападения, личным письмом информирует Муссолини.
Письмо Гитлера Чиано получил среди ночи от германского посла Ханса фон Маккензена, того самого Маккензена, которого остроумный Галеаццо называл «наш Бисмарк». Пробежав глазами длиннющее, как обычно, послание фюрера, Галеаццо в сердцах смачно выругался и позвонил тестю в Риччоне.
ИЗ ПИСЬМА ГИТЛЕРА К МУССОЛИНИ
Дуче! Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное напряжение, закончились принятием самого трудного в моей жизни решения…
Русские имеют громадные силы. Собственно, на наших границах находятся все наличные русские войска…
Поэтому после долгих и мучительных раздумий я, наконец, принял решение, что лучше разорвать эту петлю до того, как она будет затянута… Учитывая эти обстоятельства, я решил положить конец лицемерным действиям Кремля…
Что касается борьбы на Востоке, дуче, то она определенно будет тяжелой. Но я ни на секунду не сомневаюсь в крупном успехе…
Я чувствую себя внутренне снова свободным после того, как пришел к этому решению. Сотрудничество с Советским Союзом, при всем искреннем стремлении добиться окончательной разрядки, сильно тяготило меня. Ибо это казалось мне разрывом со всем моим прошлым, моим мировоззрением и моими прежними обязательствами.
Я счастлив, что освободился от этого морального бремени.
Искренне Ваш, дуче,Адольф Гитлер
Гитлер принимает желаемое за действительное. Следуя за концепцией своих генштабистов — генерал-майора Эриха Маркса и подполковника Бернхарда фон Лоссберга, Гитлер считает, что «Русские примут на себя удар немецких вооруженных сил, развернувшись вблизи границы…».
Гитлер уверен, что германская армия сможет в решающей битве гауптшлахт разбить у границы главные силы русских и этим обеспечить победу блицкрига. И еще, Гитлер надеется на то, что сосредоточение всех русских сил у границы, позволит ему оправдать свое нападение необходимостью нанесения ПРЕВЕНТИВНОГО УДАРА.
Но Сталин не позволит ему ни того, ни другого, ни третьего.
И то, что произойдет этим утром в Риме, станет еще одним, может быть, карикатурным, доказательством Большой Политической Игры, идущей в эти дни между Гитлером и Сталиным. Прежде всего, Гитлер не только не информировал Муссолини о точной дате начала операции «Барбаросса», он еще в большей степени скрывал от него политические проблемы этой операции. А именно тот, самый важный для успеха кампании, факт, что нападение на Россию начнется внезапно, без объявления войны, и что в развязывании конфликта он попытается обвинить саму большевистскую Россию.
Результатом того, что в Италии не знали всех «тонкостей» начала операции «Барбаросса», явилась совершенно абсурдная ситуация, сложившаяся в день «внезапного» нападения. Прочитав среди ночи послание Гитлера и поняв из него, что «Германия объявила войну России», Муссолини приказывает Чиано поспешить и, в качестве главного союзника Германии, с утра «тоже объявить войну России».
Вот ведь, какой абсурд! Германия, многомиллионная армия которой уже несколько часов сеет смерть на территории России, войну не объявляет! Румыния, войска которой, сосредоточенные на самой границе, испускает воинственные клики, но войну не объявляет! Финляндия ждет приказа к нападению и молчит. А Италия, участие которой в операции пока вообще под вопросом, спешит объявить войну!!!
Итак, не спавший всю ночь и злой Галеаццо Чиано ранним утром, в воскресенье, 22 июня 1941 г., пытается посетить советское посольство и сообщить послу Николаю Горелкину об объявлении войны.
Но, к удивлению Чиано, это ему не удается! Советское посольство в Риме в это утро, 22 июня 1941 г., закрыто, а все сотрудники, во главе с самим послом Горелкиным, покинули Рим и отправились за 200 километров в Неаполь, на побережье Средиземного моря… купаться!?
Невероятно? Нет, вполне естественно. Если в Москве не знают о том, что Германия готовится к нападению, и если это нападение является «внезапным», то вполне естественно, что в Риме тоже не знают об этом, и сотрудники посольства проводят свой выходной день, как обычно, на побережье. Только после полудня Чиано сумел найти Николая Горелкина и сообщить ему об объявлении войны.
БЕСЕДА ПОЛПРЕДА СССР ГОРЕЛКИНА С ЧИАНО ди КОРТ ЕЛА ЦЦО
22 июня 1941, Секретно
Министр иностранных дел Чиано вызвал меня в 12 часов дня и сделал мне заявление от итальянского правительства следующего содержания:
«Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию, т.е. с 5.3022 июня…»
Ну вот, война, наконец, объявлена! Но Чиано все еще не перестает удивляться. Как оказалось, вернувшийся с побережья после купанья и «ничего не подозревавший», посол Горелкин принял полное драматизма сообщение об объявлении войны, вопреки ожиданиям экспансивного итальянца, без всяких эмоций. Советский посол, казалось, не был ни удивлен, ни взволнован. Он выслушал сообщение Чиано равнодушно, как нечто давно ожидаемое.
ИЗ ДНЕВНИКА ГАЛЕАЦЦО ЧИАНО
Запись от 22 июня 1941
В 3 часа утра «Бисмарк» приносит мне послание Гитлера дуче.
Хотя письмо и начинается с обычного заверения, что Великобритания войну проиграла, тон его отнюдь не восторженный. Я по телефону сообщаю о письме дуче, который все еще находится в Риччоне. Потом, рано утром пытаюсь посетить советского посла, чтобы сообщить ему об объявлении войны.
Сделать это не удается: до 12 часов 30минут он недосягаем, ибо он и весь персонал посольства спокойно отправились купаться на побережье. Мое сообщение он воспринял с довольно большим равнодушием, но это в его характере.
Сообщение весьма короткое, без лишних слов. Беседа продолжалась две минуты и протекала отнюдь не драматически…»
Чиано можно простить — он ведь действительно не знал и не мог знать всех перипетий сложнейшей Политической игры Гитлера и Сталина. А вот Гитлер действительно не оценил своего партнера по Игре.
Вождь большевистской России подготовит ему еще немало сюрпризов. О некоторых из них он узнает уже сегодня утром. Вопреки всем предположениям германских генштабистов, Сталин «не окажет им услуги» и не сосредоточит свои войска у границы. Не удастся Гитлеру и обвинить Россию в подготовке к агрессии против Германии — Сталин сумеет убедить весь мир, что он не только не собирался нападать на Германию, но даже «не знал» о готовящемся нападении.