До начала операции «Барбаросса» остается еще 147 дней. 25 января 1941. Бухарест

До начала операции «Барбаросса» остается еще 147 дней. 25 января 1941. Бухарест

«Кошерное мясо»

Вернувшись в средине января 1941 г. из «Бергхофа» в Бухарест и развернув усиленную подготовку к будущей Священной войне с Россией, Антонеску, одновременно с этим, начал сводить счеты с «Железной гвардией». Члены этой ультраправой нацистской и антисемитской организации, оказавшие «Красной собаке» немалую помощь в захвате власти, теперь стали ему «поперек горла».

Евреи виноваты…

Антонеску был связан с «Железной гвардией» многие годы. Он был другом ее создателя Корнелиу Кодреану и полностью разделял его нацистские и антисемитские взгляды.

Антисемитизм в те годы был достаточно обычным явлением в Румынии. Почти каждый государственный служащий, каждый университетский профессор, каждый армейский офицер считал, что евреи представляют опасность для государства. Антисемитизм был широко распространен и среди простого люда, среди крестьян, рабочих, мелких торговцев, и любые народные волнения, вне зависимости от вызвавших их причин, всегда выливались в акции против евреев. Именно такие народные волнения, спровоцированные легионерами «Железной гвардии» и сопровождавшиеся антисемитскими выпадами, заставили короля Кароля II в сентябре 1940 г. назначить генерала Антонеску главой правительства, а в дальнейшем и передать ему всю власть в стране.

Но сегодня, в январе 1941 г., создателя «Железной гвардии» Кодреану уже нет в живых. Еще в 1938 г. король Румынии, обеспокоенный непомерными амбициями лидера румынских нацистов и тесной связью его с Германией, приказал заключить Кодреану в тюрьму, а затем и уничтожить его, якобы, при попытке к бегству.

После гибели Кодреану главой легионеров стал Хория Сима — личность, может быть менее харизматичная, но не менее амбициозная, чем создатель «Железной гвардии», и так же как он насквозь пропитанная расовыми идеями. Именно эта нацистская сущность организации легионеров обеспечивала им в течение многих лет симпатию Гитлера и, что не менее важно, материальную поддержку Германии.

Став главой румынского государства с помощью «Железной гвардии», Антонеску ввел Хория Симу в свое правительство и даже счел необходимым публично заявить о своих антисемитских взглядах: «Я не защищаю евреев, потому что они виноваты в большей части катастроф, которые постигли эту страну».

Но сегодня Антонеску уже не нуждается ни в Хория Симе, ни в «Железной гвардии». Легионеры мешают ему, тем более что за последние месяцы они приобрели значительный вес, а сам Сима, так же как когда-то Кодреану, возомнил, что при поддержке фюрера он может сбросить Антонеску. По слухам, доходившим до кондукатора, легионеры уже готовят против него военное восстание.

Гитлер сделал свой выбор

Во время последней встречи в «Бергхофе» Антонеску, обсуждая с Гитлером вопрос участия Румынии в операции «Барбаросса», заверил его в том, что «румынская армия к весне 1941 г. будет готова к действию», а заодно и… поднял вопрос о «Железной гвардии».

Антонеску просил Гитлера поддержать его в борьбе против легионеров, играя на том, что, только убрав их из правительства, «он сможет обеспечить полное использование экономического и военного потенциала Румынии в интересах Германии». Гитлер вынужден был сделать выбор между своими давними приверженцами-легионерами и новым союзником.

И фюрер выбрал… «Красную собаку». В предстоящей войне именно Антонеску, в роли диктатора Румынии, мог принести ему наибольшую пользу. Отдавая должное жестокому маленькому генералу, Гитлер часто говорил: «Если бы в Европе нашелся второй Антонеску, все пошло бы как нельзя лучше».

Немалую роль в этом выборе сыграло мнение главы разведывательного управления Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковника Курта фон Типпельскирха, посланного Гитлером «на разведку» в Бухарест в сентябре 1940 г. Вернувшись из Бухареста, Типпельскирх докладывал Гитлеру: «Генерал Антонеску превосходит руководителя „Железной гвардии“ своей силой воли и интеллектом». Сделав свой выбор, Гитлер обещал «Красной собаке» поддержку.

Антонеску вернулся из «Бергхофа» в Бухарест и, узнав из достоверных источников, что подготовка к восстанию уже заканчивается, прежде всего, направил Хория Симе «грозное» предупреждение: «Во время вчерашней встречи фюрер сказал мне: любое нарушение порядка внутри страны, кем бы оно ни было совершено, не может быть терпимо…»

Предупреждение не дало желаемого эффекта. В эти дни подготовка к восстанию уже была практически завершена, и, кроме того, Сима не предполагал, что Гитлер может предать своих старых друзей, и надеялся на поддержку Германии.

Восстание легионеров

19 января 1941 г. легионеры начали манифестации, используя те же самые лозунги, которые в сентябре 1940 г. помогли им изгнать из страны короля и его любовницу — рыжую жидовку Люпеску. Смешно! Но теперь в «преступных связях с евреями» обвиняли самого генерала Антонеску.

«Красная собака» не остался в долгу и сместил нескольких легионеров с занимаемых ими престижных постов. В ответ на это легионеры начали восстание. «Официальным» и весьма «благоприятным» поводом для восстания послужило убийство одного из германских офицеров. Офицер был убит 20 января 1941 г. среди бела дня на одной из центральных улиц Бухареста. Убийцу задержать не удалось. Легионеры обвиняли кондукатора, кондукатор обвинял легионеров и, заодно, приказал частям румынской регулярной армии занять здания государственных учреждений.

А утром, 21 января 1941 г., вооруженный сброд уже заполнил улицы румынской столицы. Стены домов Бухареста, точно так же как в сентябре 1940 г., покрылись плакатами, призывавшими, на этот раз, к преобразованию Румынии в национал-социалистское государство, подобное Германии, и к немедленной «очистке» страны от евреев.

Начался еврейский погром…

Неужели это могут делать люди?

Еврейские погромы — нападение населения на своих соседей-евреев с целью их грабежа и убийства — не были новшеством. Первое такое известное кровавое нападение произошло в Александрии еще в 38 г. нашей эры, в царствование римского императора Калигулы. Известен погром, произошедший в 629 г. на Святой земле — в захваченном византийцами Иерусалиме. Многочисленные еврейские погромы прокатились по всей Европе в XIV в. во время эпидемии чумы, в распространении которой, конечно же, обвинили евреев.

Первый жестокий еврейский погром в России произошел в 1821 г. в Одессе. И с тех пор русское слово «погром» вошло в большинство европейских языков. А потом были погромы и в 1859-м в Одессе, и в 1862-м в Аккермане, и в 1871-м снова в Одессе, и в 1881 — 1882—1883 гг. по всему Югу России — в Киеве, Полтаве, Жмеринке, Одессе…

Особенно кровавыми были погромы во время Пасхи — в эти святые дни евреев обычно обвиняли в использовании крови православных младенцев для выпечки ритуального еврейского пресного хлеба — мацы. Таким был трехдневный погром в апреле 1899 г. в Николаеве.

Таким был погром в апреле 1903 г. в Кишиневе. Во время этого кровавого погрома разъяренная толпа замучила и убила 49 человек, более 590 человек были ранены. Кишиневский погром ужаснул весь цивилизованный мир — погром осудил великий русский писатель Лев Толстой, а еврейский поэт Хаим Нахман Бялик, побывав в Кишиневе, под впечатлением увиденного, написал две самые сильные свои поэмы: «Город Смерти» и «Сказание о погроме».

С беспрецедентным реализмом, намеренно вызывая отвращение читателя, Бялик живописует чудовищные подробности погрома:

На деревьях, на камнях, на заборах, на стенах домов брызги крови и высохшие мозги мертвецов.

Много горя пришлось пережить еврейскому народу на своем многовековом пути. Были на этом пути и еврейские гетто, и еврейские погромы. Но этот, Бухарестский погром, в январе 1941 г., отличался от всех предыдущих какой-то особой, патологической, изуверской жестокостью. В зверствах против евреев принимали участие, кроме легионеров, широкие слои румынского населения — рабочие, лавочники, чиновники, студенты, учителя, уголовники разных мастей, и, говорят, что даже священники. Прослышав о том, что в Бухаресте «будут бить жидов», в столицу поспешили крестьяне из окрестных деревень, чтобы принять участие в грабежах и убийствах.

Два долгих дня продолжался погром. Варвары громили магазины, жгли синагоги и дома, насиловали еврейских женщин. Но самым чудовищным в этом бухарестском погроме были пытки. Пытки? Да, пытки! Бессмысленные, бесцельные пытки уже обреченных на смерть людей!

Пытки, которым подверглись в эти дни евреи Бухареста трудно описать, ивсе, что будет написано, не отразит происходившего. У живых людей вырезали языки, выкалывали глаза, вспарывали животы и вешали окровавленные кишки на шею несчастным в виде галстука. У мужчин отсекали половые органы, женщинам просверливали сверлами груди и даже трупы насиловали.

Самым страшным местом пыток евреев стала городская бойня. Здесь людей, среди которых была и пятилетняя девочка, подвесили за ноги на крюки для мясных туш и прикрепили к их извивающимся телам таблички с надписью: «Кошерное мясо».

Несколько десятков известных в столице евреев, по заранее заготовленным спискам, арестовали, вывезли за город в лес и расстреляли.

На снегу остались лежать 86 трупов. А на следующий день из соседнего села Жилава в лес на санях примчались местные жители — началась оргия грабежа. С окаменевших трупов мародеры сдирали одежду, обувь, нижнее белье, искали «забытые» легионерами золотые безделушки — кольца, сережки, вырывали из мертвых ртов золотые зубы…

Кровавые зверства повторятся

Все это время Антонеску спокойно сидел в своем дворце и спокойно взирал на происходящее за его стенами. Он не спешил дать приказ армии подавить восстание и прекратить еврейский погром. Кондукатора вполне устраивала анархия — устраивали горящие дома и магазины, устраивали трупы людей, валяющиеся на улицах его столицы. Еврейский погром даже был на руку «Красной собаке».

Антонеску вполне сознательно давал возможность легионерам запятнать себя грабежом и насилием, и без всяких угрызений совести говорил своим приспешникам: «Подождем, пока анархия будет полной. Беспорядки должны захватить железную дорогу. Тогда явятся немцы и будут просить меня восстановить порядок».

Антонеску знал, что румынская железная дорога должна работать бесперебойно, ведь по этой самой дороге, готовясь к операции «Барбаросса», Гитлер уже подтягивает войска к границам большевистской России. И действительно, когда движение на железной дороге было парализовано, к нему обратился глава германской военной миссии генерал Георг Хансен с требованием «начать действовать».

Но Антонеску медлит — требования немецкого генерала для него недостаточно. Возомнивший о себе кондукатор хочет, чтобы его «попросил сам фюрер». И фюрер попросил! Вечером, 22 января 1941 г., в Бухарест позвонил Гитлер. Разговор между двумя диктаторами велся через переводчика.

Гитлер сказал: «Пожалуйста, сделайте это. Мне нужны не фанатики, а здоровая румынская армия».

Антонеску ответил: «Скажите фюреру, что порядок будет восстановлен в течение 24 часов».

События, происходящие в Румынии, были настолько важны для Гитлера, что даже нашли свое отражение в «Военном дневнике» генерал-полковника Гальдера: «Сообщение о волнениях в Бухаресте и в Румынии. Военная миссия получила указание не вмешиваться в вопросы внутренней политики, но, в случае необходимости, поддержать Антонеску военной силой (если ее попросят)».

События, происходящие в Румынии, были не менее интересны для Сталина. 1 февраля 1941 г. секретарь советского полпредства в Бухаресте Сергей Михайлов направил в Москву доклад « О вооруженном конфликте, поводом для которого явилось счастливо совпавшее с этими событиями убийство немецкого майора».

После вмешательства фюрера, Антонеску показал, на что он способен. В течение одних суток он жестоко подавил восстание легионеров. Вождь «Железной гвардии» Хория Сима и сотни его приверженцев были арестованы и отправлены в Германию. «Красная собака» стал абсолютным властителем Румынии. За это 124 замученных погромщиками евреев заплатили своей жизнью.

Но самое ужасное в этом чудовищном злодеянии — это то, что кровавые зверства румынских варваров повторятся. Повторятся уже через несколько месяцев и в гораздо больших масштабах. Повторятся в румынском городе Яссы, повторятся в Бессарабии и в Буковине, повторятся в Транснистрии и в многострадальной Одессе.