До начала операции «Барбаросса» осталось только 25 дней. 27 мая 1941. Вашингтон

До начала операции «Барбаросса» осталось только 25 дней. 27 мая 1941. Вашингтон

Рузвельт объявляет « Чрезвычайное положение»

На прошлой неделе произошло событие, которое могло быть расценено как вступление Соединенных Штатов Америки в войну против Гитлера. Пока еще не формальное, пока еще символическое, но вступление в войну. И произошло это так.

Ранним майским утром, под покровом густого тумана, из норвежского Гримстад-фиорда медленно выполз флагман гитлеровского военно-морского флота линкор «Бисмарк». Гигантский корабль, считавшийся символом мощи Третьего рейха, в сопровождении трех эсминцев и тяжелого крейсера «Принц Евгений», устремился на просторы Атлантики.

На перехват «Бисмарка» вышли английские корабли под командованием вице-адмирала Ланцелотта Холланда, и 24 мая 1941 г. на выходе из Датского пролива, между Гренландией и Исландией, обе эскадры оказались друг против друга. Бой продолжался 11 минут.

«Бисмарк» дал всего один залп из своих мощнейших 380-мм орудий, и один их лучших кораблей английского военного флота — линкор «Худ» — раскололся, как скорлупа, и пошел ко дну, увлекая за собой весь экипаж — 1500 человек, включая вице-адмирала Холланда!

Едва опомнившись от шока, вызванного гибелью «Худа», англичане приняли все меры для нового перехвата «Бисмарка». Но быстроходный германский линкор исчез — как будто канул в воды Атлантического океана. Почти двое суток местоположение «Бисмарка» не было известно. Когда корабль видели в последний раз, он двигался в юго-западном направлении, к острову Ньюфаундленд.

Положение становилось опасным. Что еще, после «Эпизода с Гессом», мог задумать Бесноватый фюрер в преддверии войны с Россией? Зачем он рискнул крупнейшим кораблем своего флота, послав его в Западное полушарие? Чего он хотел? Президент Рузвельт считал, что «Бисмарк» послан для оказания давления на Америку.

Оказавшись у восточного побережья США, корабль мог подойти к Нью-Йорку и направить на город жерла своих смертоносных орудий. Вспоминает один из сотрудников Белого дома, известный американский журналист Роберт Шервуд: «Несомненно, что после эпизода с Гессом никакое предположение не считалось слишком абсурдным, чтобы казаться невероятным… перед нами был реальный (факт — пиратский корабль, отправившийся в плавание с какой-то неизвестной авантюрной целью, направляемый волей человека, который мог быть сумасшедшим или гением или тем и другим вместе, способным под воздействием одного необъяснимого импульса вызвать перелом в ходе событий…»

Сидя за письменным столом в своем знаменитом Овальном кабинете в Белом доме и ожидая с минуты на минуту сообщения о местоположении «Бисмарка», Рузвельт терзался сомнениями. Ждать дальнейших действий германского корабля? Дать ему возможность приблизиться к берегам Америки, приблизиться к Нью-Йорку? Или… Немедленно приказать американскому флоту потопить «Бисмарк» и уже сегодня вступить в войну с Германией!

А если этот шаг спровоцирует мятеж против правительства, к которому уже давно призывает небезызвестный Чарльз Линдберг? А если народ потребует, чтобы его, президента, привлекли к ответственности?

Вот о чем в эти дни думал президент самой свободной страны в мире — он, точно так же как лидеры других, менее свободных стран, не был свободен в своих решениях. Правда, на этот раз, Рузвельту так и не пришлось принимать страшившее его решение — 26 мая 1941 г. «Бисмарк» был, наконец, обнаружен и потоплен.

Линкор обнаружил морской бомбардировщик «Каталина-ПБИ». Несколько таких самолетов Великобритания уже получила по ленд-лизу. Самолеты стали частью британского королевского воздушного флота, но продолжали пилотироваться американскими летчиками.

«Каталина-ПБИ» обнаружила «Бисмарк» ночью, а на рассвете английские корабли — «Дорсетшир», «Норфолк», «Родней» и «Кинг Джордж V» — окружили гитлеровский линкор и изрешетили его торпедами. В 10 ч 40 мин утра, 27 мая 1941 г., линейный корабль «Бисмарк» — символ мощи Третьего рейха, превратившись в сплошной вихрь пламени, перевернулся и пошел ко дну. Это известие немедленно сообщили Рузвельту. Говорят, что президент был счастлив — он радовался так, как будто бы сам выпустил торпеду по германскому кораблю. В тот же день, 27 мая 1941 г., вечером Рузвельт занял место за маленьким столиком в Восточном зале Белого дома и произнес перед микрофонами одну из своих пламенных речей:

«Теперь… мы знаем достаточно и понимаем, что было бы самоубийством ожидать, когда нацисты появятся на нашем парадном дворе. Если враг нападет на вас в танке или самолете, а вы не открываете огонь до тех пор, пока не различите цвет его глаз, вы так и не узнаете, кем убиты…»

Президент объявил собравшимся представителям прессы о том, что в Америке вводится «Неограниченное чрезвычайное положение».

Завтра это заявление американского президента появится на первых полосах газет всего мира!

Рузвельт продолжал говорить — о ленд-лизе и о том, что Америка будет оказывать всю возможную помощь всем, кто силой оружия сопротивляется гитлеризму, а в это время у Белого дома, в темноте майской ночи, медленно двигались по кругу пикеты «изоляционистов» с плакатами, призывающими не допустить вступления Америки в чужую войну. Но ход истории уже невозможно было остановить.

Нейтральная Америка, желая или не желая этого, фактически, стала участницей Второй мировой войны.