До «внезапного» нападения остались считанные часы. 21июня 1941, суббота. Москва

До «внезапного» нападения остались считанные часы. 21июня 1941, суббота. Москва

Завтра, в 3—4 утра!

В 17.00 в Москву поступила шифровка Майского, а к 18 часам было получено еще одно предупреждение, но, на этот раз с указанием времени нападения — в три-четыре часа утра! Это предупреждение пришло из германского посольства в Москве.

Как это ни парадоксально, но германское посольство, которое, по логике вещей, должно было бы быть германским шпионским центром в Москве, таким же, каким в действительности было советское посольство в Берлине, на деле являлось самым доступным источником информации для советской разведки. Прежде всего, как известно, все разговоры сотрудников посольства прослушивались, телеграммы перехватывались, а дипломатическая почта вскрывалась. Кроме того, многие германские дипломаты — сотрудники министерства иностранных дел, подчиненные барону фон Вайцзеккеру, были пропитаны антигитлеровскими настроениями, а сам посол, граф фон дер Шуленбург, был почти открытым противником Гитлера и участником «Черной Капеллы». Нематую роль играл и тот факт, что советский контрразведчик Кузнецов — обаятельный герр Шмидт — был «своим человеком» в посольстве — другом камердинера посла Флегеля и его жены Ирмы.

И, наконец, один из советников германского посольства был просто-напросто… советским шпионом! Это он, советник Герхард Кегель, советский шпион по кличке «Курт», передал сегодня связному военной разведки свое последнее предвоенное сообщение:

«Нападение начнется завтра, в 3—4 часа утра…»

Герхард Кегель начал сотрудничать с советской разведкой в 1935 г., в Варшаве, где был завербован не кем иным как Рудольфом Херрнштадтом.

Итак, снова, 1935 г., снова — Варшава! Снова Рудольф Херрнштадт и гостеприимный дом германского посла графа Хельмута фон Мольтке!

Молодой журналист Герхард Кегель прибыл в Варшаву в качестве корреспондента газеты «Бреслауер нойес нахрихтен» вместе с еще одним корреспондентом этой газеты Куртом Велкишем. Тем самым Велкишем — советским шпионом по кличке «АБЦ» — который одним из первых, передал в Москву сообщение о переносе срока «внезапного» нападения на середину июня 1941 г. И, может быть, не случайно, что шпионской кличкой Кегеля стало имя его друга — «Курт». Завербованный Рудольфом Херрнштадтом, Кегель, по приказу Москвы вступил в нацистскую партию и стал сотрудником германского посольства в Варшаве.

После отъезда Херрнштадта в Москву, Кегель, так же как и Рудольф фон Шелиа и Курт Велкиш, стал членом группы «Старушки» — «Альты».

В сентябре 1939 г. вся варшавская шпионская группа возвратилась в Берлин, где продолжала свою шпионскую работу. В дальнейшем Курт Велкиш, прекрасно владевший французским, был направлен в качестве корреспондента в Бухарест, а Герхард Кегель, успевший изучить русский, был назначен заместителем начальника торгово-политического отдела германского посольства в Москве.

О назначении «Курта» в посольство в Москве Ильзе Штебе с удовлетворением сообщила в Центр: «Курт получил, наконец, приказ, который подтверждает его немедленный отъезд из Берлина в Москву.

Там он будет звонить между 14.00 и 14.30 по телефону, номер которого получил… К тому, кто снимет телефонную трубку, он обратится по-немецки со словами: «Это герр Шмидт… Я прошу к телефону господина Петрова…»Альта».

В Москве германского дипломата ждали с нетерпением. Здесь он снова встретился со старым другом Херрнштадтом, но связь с ним отныне будет осуществлять не Херрнштадт, а заместитель начальника немецкого отдела разведуправления, полковник Константин Леонтьев.

Полковник Леонтьев представился Кегелю как Павел Петров и под этим именем он встречался с германским дипломатом все эти годы — 1939, 1940 и 1941. До сегодняшнего дня, до 21 июня 1941 г. Герхард Кегель оказался ценным и эффективным агентом — он докладывал Петрову обо всем, что по долгу службы становилось ему известно. Так, в начале мая 1941 г. Кегель доложил о тайном приезде в Москву бригадефюрера СС Вальтера Шелленберга и о том, что он сообщил сотрудникам посольства о подготовке Германии к нападению на Россию. Шелленберг даже отметил, что война будет носить характер блицкрига, и выразил уверенность в том, что «победа у фюрера в кармане».

После провала «Красной Капеллы» Герхард Кегель, Курт Велкиш и его жена Маргарита не были арестованы. Бесстрашная «Альта» выдержала все пытки и не выдала своих агентов. По воспоминанием женщины, сидевшей в одной камере с Ильзе, она, избитая до полусмерти, улыбаясь изуродованным ртом, сказала за несколько дней до казни: «Своим молчанием я спасла жизнь по крайней мере трем мужчинам и одной женщине».

Женщиной, которую спасла Ильзе, была, скорее всего, жена Велкиша, Маргарита — советская шпионка по кличке «ЛЦЛ», мужчинами были — Курт Велкиш и Герхард Кегель. А кто же был третьим?

Информация, поступавшая от Герхарда Кегеля все годы его работы на советскую разведку была точной и достоверной и всегда пользовалась абсолютным доверием Кремля. Говорят, что этот человек с по-детски ясными голубыми глазами обладал острым аналитическим умом и способностью предвидеть ход событий. Сегодня, 21 июня 1941 г., Герхард Кегель, готовясь к отъезду из Москвы, упаковал чемоданы и рюкзак и, пренебрегая всеми правилами конспирации, вышел из посольства на последнюю встречу с Павлом Петровым. Голос Кегеля дрожал, когда он передал Петрову самое важное в своей жизни сообщение: «Нападение начнется завтра, в 3—4 часа утра…»