«Ценности — не миф, Зарыты где-то в районе Казани»

«Ценности — не миф,

Зарыты где-то в районе Казани»

Намаявшись в блужданиях по осенним размытым дорогам, управляющий Прасолов на следующий день отказался ехать с концессионерами, засев за секретное письмо директору Иностранного отдела правления Госбанка Борискину. Ниже полностью приводится его текст.

«Уважаемый товарищ Борискин,

Информирую Вас о проделанной нами работе, в то же время в процессе самой работы возник ряд вопросов, на которые необходимо в спешном порядке получить Ваш ответ и решение.

Тотчас по прибытии в Казань, т. е.2 октября мы выехали в полном составе (4-х иностранцев и 3-х представителей Государственного Банка) к предполагаемому месту нахождения ценностей. Материалы, которыми располагают иностранцы говорили за то, что мы находимся на верном пути, все же ориентировка и желание точно установить путь заставляли двигаться к цели медленно, вследствие чего, пройдя половину пути, мы вынуждены были возвратиться обратно за наступлением темноты. Представители Люберзака были настолько уверены, что они находятся на верном пути, что потребовали рабочую силу, бурильщиков и охрану представить им к следующему выезду, который был назначен на 3 октября в 4 часа утра. Требования иностранцев были в точности выполнены и 3-го октября в 4 часа утра в прежнем составе плюс бурильщики, чернорабочие и охрана на 6-ти автомашинах мы отправились к месту назначения. Прибыв туда, приблизительно, к 8 часам утра и производя тщательную разведку в нескольких направлениях, мы убедились, что дело не так просто разрешается и что мы располагаем недостаточными данными на проведение его в жизнь, важно было, чтобы это же поняли и иностранцы, уверенность которых в доброкачественности располагаемых ими материалов (карт, крок (? — В.К.) и описаний) граничила с глупостью.

После трехкратных тщетных попыток определить нужное нам место в данном районе мы возвратились обратно в Казань. И в 6 час. веч. выехали в новом направлении — результаты те же, что и в первом случае. После этих безрезультатных попыток иностранцы несколько растерялись и стали более откровенны, в результате я имел возможность получить от них для ознакомления и ориентировки и записку и планы. Мои предположения, что материалы путаны и недостаточны, оправдались в полной мере. И записки, и план освещают лишь исходное положение, т. е. самый город Казань и местонахождение самих ценностей. Линия же маршрута, которая, судя по записке, должна равняться 40—45километрам, а также направление маршрута совсем отсутствуют. И те ничтожные сведения, которые на первый взгляд как будто бы освещают путь, на самом деле лишь путают и сбивают с толку.

По ознакомлении с материалами мы совещались с представителями Люберзака, причем они пришли к нашим выводам, изложенным выше. В результате совещания Берсей послал в Париж телеграмму, текст который при сем прилагается. Кроме того, и Берсей, и спутники заверили меня, что дополнительные сведения будут получены, и, что они ни в коей мере не сомневаются в наличии ценностей, что теперь ориентировавшись на месте, выяснив нехватку в картах и записке, они считают необходимым выезд одного из них, или Браницкого или Томицкого в Варшаву с тем, чтобы восполнить обнаруженные пробелы, немедленно возвратиться обратно (поездом или на аэроплане) и закончить дело, а пока продолжать разведку на основе имеющихся материалов.

Я сообщил им, что не вправе решать этого вопроса на месте и обещал им информировать Вас, заверив, что Ваш ответ последует незамедлительно.

Теперь мое мнение, основанное на имеющихся материалах истории этого дела, на тех дополнительных фактах, которые я получил от представителей Люберзака, сделавшихся более откровенными — ценности не миф, существуют, зарыты где-то в районе Казани, но материалы, которыми обладают они, для обнаружения недостаточны, получение материалов и телеграфом, и путем поездки одного из представителей Люберзака за границу я считаю серьезно необходимым даже в том случае, если бы было принято решение заняться этим делом без любезных услуг иностранцев, поэтому Вас очень прошу, дабы избежать перебоев в работе, немедленно сообщить Ваше решение по изложенному вопросу. Кроме того, если бы Вы согласились на поездку одного из них за границу, необходимо у Вас, в Москве обеспечить ему оформление этой поездки в надлежащих органах (Наркоминдел и.т. д), а также билетами воздушного сообщения. Не откажите также сообщить в Вашем ответе стоимость виз, если таковые нужны и место явки едущего, последняя просьба исходит со стороны иностранцев.

Дополнительно сообщаю, договор нами выполняется в точности, все протоколируется и всем необходимым для его выполнения мы обеспечены полностью.

С товарищеским приветом, Н. ПРАСОЛОВ».

4 октября 1929 года иностранные участники официальной кладоискательской экспедиции неожиданно изменили маршрут своего движения, о чем свидетельствуют данные нового протокола. В Национальном архиве Республики Татарстан вновь рассекречен рукописный черновик текста:

Государственный БАНК С.С.С.Р.

«Протокол № 3.

Настоящий протокол составлен 4 октября 1929 г. в деревне Средние Алаты, представителями дома Р. де Люберзак: гг. В. Берсей, Р. Гариэль, Ш. (так в тексте. — В.К.) Томицким и В. Броницким и представителями Госбанка СССР Б. Боль- шеменниковым и Г. Ерманом о нижеследующем: упомянутые шесть представителей оставили г. Казань в 10 час. и выехали из города по изученному накануне пути и согласно плана, имеющегося у представителей Р. де Люберзак.

На расстоянии девяти километров от центра г. Казани мы вынуждены были остановиться перед канавой (последнее слово зачеркнуто и написано “ручейком”. — В.К), каковую оба автомобиля не могли пересечь. Два представителя пошли пешком вперед, чтобы добыть необходимые сведения и возможности проезда, обходя канаву (последнее слово зачеркнуто и написано: “(неразборчивое слово) ручеек”. — В. К.). Разведка продолжалась два часа. Собранные сведения обязали нас продолжать наш путь по (неразборчивое слово) плохой дороге, обходя ручеек. Таким образом, мы проехали нижепереименованные деревни:

Савиново, Борисоглебское, Каймары, Мишавка и Мамонино. В 16 час. 30 мин. мы, ввиду наступления сумерек, остановились в деревне (следующее слово зачеркнуто “Средние”. — В.К.) Алаты, проделав (непонятны следующие два слова. — В. К.) расстояние только в 59 километров, так как из-за плохого состояния дороги мы ехали с наименьшей скоростью.

Вечером в 18 часов гг. Берсей и Ерман выехали на наемной подводе в (следующее слово зачеркнуто “Средние”. — В.К.) Алаты, связаться по телефону с г. Казань, чтобы обеспечить доставку бензина к концу следующего дня. В (следующее слово зачеркнуто “Средние”. — В.К.) Алаты мы, ввиду позднего времени, не могли связаться по телефону с городом и вернулись обратно в (добавлено черными чернилами — “Средние”. — В.К.) Алаты в 20 час. вечера. (Следующее предложение зачеркнуто черными чернилами: “Все представители остались на ночь в деревне”. — В.К.).

Настоящий протокол составлен в пяти экземплярах, из которых три подписанных экземпляра вручены представителям дома Р. де Люберзак гр. Берсей и два представителю Госбанка т. Большеменникову Б».

Текст протокола и зачеркнутое название деревни следует пояснить. Охотники за сокровищами действительно остановились на ночлег в деревне Средние Алаты. На следующий день выяснится, что жители называли свое село «Курманаево». А вокруг него кишели деревни-тёзки: «Большие Алаты», «Малые Алаты» и просто «Алаты», а также «Новое Курманаево».

Проспавшись, 5 октября кладоискатели установили, что они, оказывается, ночевали в 63 километрах от Казани именно в «селе Средние Алаты (Курманаево)». Два названия этого населенного пункта в начале XX века приводят и разные карты местности. В деревнях России до сих пор распространена традиция называть населенные пункты и соседей местными названиями и именами, не совпадающими с официальными. Телефон находился, видимо, в бывшем волостном центре — в Больших Алатах…