Тень террориста № 1 российской империи

Тень террориста № 1 российской империи

29 мая 1918 года в Казань из Москвы устремились параллельными курсами по одной и той же железной дороге боевики тайного «Союза защиты Родины и свободы» и очередной «золотой эшелон»: 1195 ящиков с золотом и 1300 — с серебром, в сопровождении охраны. За май в особую кладовую Казанского отделения госбанка добавилось золота на 204 млн царских золотых рублей, почти втрое увеличив ценность его активов…

В апреле 1918 года Совнарком поручил ВЧК организовать вывоз банковских ценностей из городов, которые могут быть захвачены белыми, в безопасные города, располагавшие надежными хранилищами и находившимися вдали от боевых действий. И потому 41-летний председатель ВЧК Феликс Дзержинский был в курсе маршрутов передвижений золотых эшелонов.

Когда же «Железному Феликсу» доложили об аресте в столице членов тайной организации во главе с ее руководителем, Дзержинский почувствовал, что в этой информации содержится угроза золотому запасу страны, поскольку у заговорщиков обнаружены картонный пароль и какие-то адреса в Казани.

Председателю ВЧК также сообщили, что руководитель московской организации обещает рассказать все, что знает, в обмен на личные гарантии Дзержинского о сохранении Пинке жизни. Угроза золотому запасу была слишком серьезна. «Железный Феликс» встретился с задержанным офицером и пообещал сохранить его жизнь.

После чего штабс-капитан признался, что его подчиненные — всего лишь часть всероссийского «Союза…», который наладил деятельность во многих городах страны. Действия нескольких тысяч членов организации координировал Центральный штаб «Союза…», в который входили командующий боевиками 51-летний генерал-лейтенант Вениамин Рычков, начальник штаба 42-летний полковник Александр Перхуров и 33-летний начальник отдела сношений «Союза…», бывший чиновник для особых поручений в царской Ставке Александр Дикгоф-Деренталь.

«Во главе нашей организации стоит Савинков», — заявил Пинка.

Достаточно было назвать эту фамилию, чтобы взгляд Дзержинского буквально впился в лицо штабс-капитана. По совместному подполью, каторгам и ссылкам большевики знали, что эсеры — реальная сила террористической борьбы. А 39-летний Савинков — террорист № 1 всей Российской империи.

Главной чертой его была безжалостность к своим врагам. Каленым железом судьба прошлась по судьбе Савинкова. Его отец Виктор Михайлович — товарищ (заместитель) прокурора окружного военного суда в Варшаве — был уволен за либеральные взгляды и умер в психиатрической лечебнице. Старший брат Александр пошел за социал- демократами, был сослан в Сибирь и покончил с собой в якутской ссылке.

Известность Савинкову принесло участие в организации убийств министра внутренних дел России Вячеслава Плеве (28 (15) июля 1904 года), московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича (17 (4) февраля 1905 года) и покушений на убийство московского генерал- губернатора Федора Дубасова (6 мая (24/IV по ст. ст) 1906 года) и министра внутренних дел России Петра Дурново (28 (15) августа 1906 года).

Сам Савинков в 1906 году за организацию терактов был приговорен в Севастополе к смертной казни, но совершил побег. В 1917 году Савинков вернулся в Россию из французской армии, куда вступил добровольцем. Искавший популярности военный министр Александр Керенский, также эсер, назначил легендарного террориста своим заместителем — управляющим военного министерства, военным губернатором Петрограда и исполняющим обязанности командующего войсками Петроградского военного округа. Именно Савинков доказывал Керенскому необходимость назначить главнокомандующим русской армией храброго генерала Лавра Корнилова, а также поддержал Корнилова, когда тот на своем Юго-Западном фронте ввел смертную казнь, отмененную ранее Февральской революцией

1917 года. За что снискал уважение у части офицерства. Волевой и самоотверженный человек с хваткой волка, Савинков был хорошо известен в России и на Западе.

«Он побрился, ходит в красных гетрах и в костюме защитного цвета, — продолжал давать показания Пинка. — Начальник нашего штаба — Перхуров. Савинков ходит в пальто защитного цвета и во френче, роста высокого, брюнет, стриженые усики, без бороды, морщинистый лоб, лицо темное. Сильное пособие мы получали от союзников. Пособие мы получали в деньгах, но была обещана и реальная сила. Наши планы были таковы: при оккупации Москвы немцами уехать в Казань и ожидать там помощи союзников».

После прозвучавшего названия города Дзержинский нервно достал очередную папиросу — его худшие опасения оправдались. Об оккупации немцами Москвы слухи ползли по столице и не были лишены оснований. Такой вариант действий в германском Генштабе рассматривался.

По словам Пинки, 29 мая в Казань уже отправилась часть боевиков организации и квартирьеры. Бывший командир латышской бригады, генерал Карл Гоппер, завербовавший Пинку в тайную организацию, писал позже: «Большая часть “Союза… ”, во главе с генералом Рычковым… эвакуировалась в Казань». Среди подпольщиков, отправившихся в город на Волге, был бывший секретарь Керенского Борис Фликкель. Боевикам Гвоздю, Вакулину, Федорову в столице была поставлена конкретная задача по совершению убийств видных казанских большевиков.

«Казанская организация насчитывает 500 человек и имеет много оружия. 29-го числа (мая) отправились в Казань квартирьеры. Явиться они должны по адресу — “Северные номера ”, спросить Якобсена, отрекомендоваться от Виктора Ивановича для связи с местной организацией», — рассказал Пинка.

«Виктор Иванович» — это руководитель казанского филиала «Союза защиты Родины и свободы», капитан, бывший комиссар Временного правительства при штабе Казанского военного округа правый эсер Калинин. С таким именем он проходил в деле советской контрразведки. «Виктор Иванович» — была его конспиративная кличка. На самом деле, после захвата Казани в августе 1918 года, он публиковал свои приказы, подписываясь «Е. Калинин»…

Найденная на явочной квартире в Малом Лёвшинском переулке «Памятка для едущего разведчика» гласила: «Важным условием является внешний вид передвигающихся. Не должно быть никаких внешних признаков (галифе, френчи). Все должны быть одеты возможно проще и даже неряшливо. Никаких политических разговоров не вести. По прибытии на место соблюдать строгую конспирацию и продолжать разыгрывать прежнюю роль (крючник, артист, мешочник)…»

Дзержинский узнал, что начало мятежа в «Союзе…» первоначально запланировали на 1–2 июня. Правда, чуть позже время выступления было смещено: к 4 июня командиры полков тайной организации должны были завершить рекогносцировку на местности, продумать размещение своих боевиков, а к 6 июня вернуться в Москву.

Дзержинский еще не имел информации о том, что, узнав об арестах участников своего подполья, Савинков укрылся в английском консульстве у Красных Ворот. И лишь позднее узнает о контактах террориста № 1 с английским резидентом под дипломатическим прикрытием Робертом Брюсом Локкартом и его агентом Сиднеем Рейли (одесситом Зигмундом Розенблюмом).

Но и без этих данных руководителю ВЧК стал предельно ясен замысел противника — лишить большевиков царского золотого запаса. Положение сложилось серьезное: несмотря на произведенные аресты, опытный супертеррорист и сотни подчиняющихся ему ветеранов Первой мировой войны, похоже, отправились исполнять свой замысел по перехвату золотого достояния государства…