Консульское прикрытие эвакуации

Консульское прикрытие эвакуации

После начавшегося контрнаступления войск Красной Армии условия для вывоза ценностей становились все более сложными.

На Симбирск энергично наступали части 1-й армии красных под командованием 25-летнего Михаила Тухачевского. Эсеровское руководство Самары не смогло организовать мобилизацию солдат. Крестьяне убивали вербовщиков, мобилизованные разбегались. После четырех лет Первой мировой войны мало находилось охотников воевать за принципы парламентаризма или диктатуру коммунистов.

Исключение составило лишь Ижевско-Боткинское восстание рабочих 8 августа — 11 ноября 1918 года. Под влиянием падения Казани рабочие прогнали большевиков. Но восставшие выступали в стороне от боевых действий войск Каппеля (свыше 400 километров от Казани на северо- восток по лесным дорогам) и не смогли деятельно координировать свои усилия с новой администрацией Казани.

Правые эсеры и офицеры-монархисты КОМУЧа явно уступали поднаторевшим большевикам в искусстве политической демагогии и «сознательной» жестокости и потому не могли гнать вперед пушечное мясо в таких масштабах, как это делали каратели Троцкого.

В такой обстановке вместо планируемого наступления из Казани на Москву Владимир Каппель грузит на пароходы тех же кадровых офицеров, что брали город. И 14 августа возвращается под Симбирск.

Войска КОМУЧа вступали в бой прямо с пароходов. К17 августа Каппелю удалось оттеснить солдат Тухачевского на запад. Красный командарм вынужден был перенести свой штаб в Инзу, верстах в 80 от Симбирска. 24 августа за победу под Симбирском приказом КОМУЧа № 254 Каппель был произведен в полковники.

Объясняя свою неудачу, Тухачевский писал: «В это время велось наступление на Казань и необходимо было перехватить в Симбирске вывозимый оттуда золотой запас… На правом фланге, в районе Белого Гремячего Ключа, мы перехватили уже Волгу, но зато на левом фланге, из-за неумения тов. Азарха управлять бригадой, последняя у него распалась и была разбита каким-то небольшим чешским отрядом».

17 августа председатель Совнаркома Владимир Ленин телеграфировал в Свияжск наркому Льву Троцкому о том, что французский и американский консулы запросили у большевиков разрешение провести из Казани в Самару пароход и баржи. Дипломаты заявляли, что транспорты планируется отправить под флагом Красного Креста, якобы «для закупки хлеба».

Троцкий же в ответной телеграмме высказался категорически против такого разрешения. По словам наркомвоен- мора, получение хлеба «будет шарлатанами и глупцами» истолковываться «как возможность соглашения и ненужности гражданской войны». Однако, как показывает положение дел в Казани, запрос консулов был вызван не гуманитарными заботами, а желанием обеспечить безопасный вывоз по Волге драгоценностей.

Дипломатам отказали. К19 августа части Левобережной группы 5-й армии красных под Казанью заняли пригородные деревни Васильево, Тура и окружили деревню Осино- во. Угроза для КОМУЧа потерять контроль над золотым запасом зримо возросла.

В губернском центре резко ускорили темпы эвакуации. Сохранился документ от 17 августа, свидетельствующий о том, что для чрезвычайных работ в банке комендатура города мобилизовала все возможные ресурсы.

«Капитану Шестову.

С получением сего предписываю Вам отправиться с командой 20 человек из служащих Управления Округа Путей Сообщения в распоряжение Управляющего Государственного Банка, получив пароль от Начальника Резерва в Дворянском Собрании. По исполнении означенного предписания донести…»

18 августа был загружен банковскими ценностями и отправился в Самару пароход «Посланник». Казанский счетчик Иван Санин, находившийся в том рейсе на транспорте, показал, что «груз сопровождали чиновники: Ржецкий, Велик и Тихенко (сын бывшего управляющего Казанского отделения. — В.К.) и счетчик Минского Отделения Стасюк».

Помощник кассира Минского отделения Ржецкий во время своего допроса в сентябре 1918 года подтвердил факт командировки и заявил, «что вообще на чиновников Минского Отделения возлагалась вся черная работа. Кроме того заявил, что, когда они привезли в Самарское Отделение Государственного Банка золото, то Управляющий Самарским Отделением сообщил, что за недостатком места в Самаре, придется следующие транспорты вывозить в Уфу».

Еще до отчаливания «Посланника» капитан 1-го ранга Ковалевский послал Петру Марьину, в Казанское отделение Народного (государственного) банка, телеграмму:

«Погрузку на “Суворов ’’будем продолжать беспрерывно до двадцати тысяч пудов. Крайне необходимо ускорить перевозку, увеличив, если требуется, число трамваев. Артель нового состава к 23 часам будет прислана с Самолетской пристани фечной пароходной компании “Самолет”. — В.К). Окончании погрузки на “Суворов ” будет продолжаться погрузка на баркас, поставленный к той же пристани».

В середине сентября 1918 года счетчик банка Василий Соколовский сообщит внутрибанковской комиссии по расследованию дела о пропаже ценностей: «Погрузка золота началась 17 августа, а выехали 19-го. Вывезли 3719 ящиков и 2247узлов на пароходе “Суворов”. За старшего ездил секретарь Минского Отделения Мартыненко, помощниками Соболевский и Смирнов, а счетчиками Братчиков и он. Когда приехали, то дали один день отдыха, а на другой произвели разгрузку. Все распоряжения по разгрузке и приемке отдавались Мартыненко. Вознаграждение получил авансом 400р. В командировке пробыл 12 суток».

Транспортировка четвертой и пятой частей золотого запаса Российского государства отражена в актах так же парадоксально, как и первые три.

Для начала познакомимся с данными сводного акта № 11639 от 23 августа 1918 г., в котором представлена информация о грузе.

«…4) 18августа: а) 3719ящиков золотой монеты Московской Конторы на сумму двести двадцать три миллиона сто со- роктысяч(223.140.000)рублей, б) 2247мешков золотой монеты Казанского Отделения на сумму семьдесят миллионов пятьсот тридцать три тысячи восемьсот сорок семь (70533 847) руб.

5) 19 августа 559 ящиков золотой монеты Московской Конторы на сумму сорок два миллиона шестьсот шестьдесят одна тысяча девятьсот восемьдесят два (42.661.982) руб. 04 коп., 514 ящиков ценностей Петроградского Монетного Двора, эвакуированных из Московской Конторы, оцененных Государственным Банком в 514 руб. и зачисленных на счет переходящих ценностей Казанского Отделения в этой сумме.

194 ящ. с 1521 золот. слит, частных банков на 13.005.359р. 45

З ящ. с вырубками к означенным слиткам

18 ящ. с франиузск. франками на 1.050.000р.

Итого ценностей, принадлежащих частным банкам 14.055.359р. 45

в 215ящиках, зачисленных на переходящие ценности Отделения в этой сумме.

Ценности, эвакуированные из Тамбовского Отделения: 375ящ. золот. мон. 5р. дост. на 22.500.000р.

353ящ. золот. мон. Юр. дост. на 21.180.000р.

18 сумок с разной золотой монетой 535.770р. 50

Итого золотой монеты Тамбовского О.

44.215.770р. 50

С переходящих ценностей Казанского Отделения следующих ценностей:

40 ящ. за №№ 455—494Петроградского Международного Коммерчес. Банка

243 слитка на 2.118.553р. 10 к.

51 ящ. за№№ 495–545 Русско-Азиатского Банка

338 слитков на 3.246.121р. 20 к.

1 ящ. за № 546вырубки от слитков частных банков —17пакетов

СО СЧЕТА ЗОЛОТА, ПРИНАДЛЕЖАЩЕГО БАНКУ:

80 ящ. за №№ 374—453русские слитки частных аффи- неров — 329 на 5.193.069р. 76 к.

9 ящ. за№№ 547—555полос — 2012шт. на 529.594р. 24к.

7 ящ. за№№ 556–562 кружков 21200 шт.

на 525.447р. 23 к. А

373ящ. за №№ 1—373русские слитки Монетного Двора 1492 шт. на 32.375.711р. 44 к.

1 ящ. за № 454русские слитки Монетного Двора (в 2 мешках) 16 шт. на 2329р.

Всего 562ящика на 43.990.825р. 97к.

900ящиков серебряной монеты из Казанского Отделения

по 2000р. каждый на один миллион восемьсот тысяч

(1.800.000) руб…»

Проанализируем представленные выше данные акта в следующей главе.