Начало эвакуации (1–14 октября)

Начало эвакуации

(1–14 октября)

1 октября, согласно полученной директиве Ставки, части 157-й СД дивизии приступили к погрузке на транспорты для отправки в Крым, что стало началом эвакуации из Одессы всей Приморской армии.

Эвакуация дивизии являлась первоочередной задачей, и до ее завершения отправка других частей Приморской армии в значительных объемах не производилась.

Полностью все части 157-й СД удалось вывезти только к 7 октября, когда на транспорте «Жан Жорес» были отправлены 716-й СП и танковый батальон дивизии. За день до этого началась отправка и других частей Приморской армии, прежде всего артиллерии. 6 октября были вывезены 422-й гаубичный артполк, по одному дивизиону 265-го конного и 638-го зенитного артполков и отдел снабжения ВВС[463].

Количество выделяемых ежедневно транспортов командование ЧФ пока ограничило двумя — этого было достаточно для осуществления постепенной эвакуации тыловых служб армии.

7 октября были вывезены 27-й железнодорожный батальон, 136-й запасной стрелковый полк, на следующий день были эвакуированы авторота и 830-й рабочий батальон. 10 октября количество подаваемых транспортов смогли увеличить до пяти, и кроме ежедневно вывозящихся тылов армии, раненых и мирных жителей, они смогли взять на борт 700 т находившегося в одесских хранилищах горючего и столько же тонн различных ценных грузов невоенного назначения.

11 октября тремя транспортами были вывезены остававшиеся дивизионы 265-го конного и 638-го зенитного артполков и части НКВД. В этот же день были эвакуированы и отозванные специальным распоряжением из всех дивизий Приморской армии сражавшиеся в них одесситы — очевидно, для того, чтобы исключить возможность их перехода к врагу во время дальнейшей эвакуации боевых частей армии[464].

Сейчас такая мера может показаться чрезмерной, но нужно учитывать то, что эвакуация боевых частей планировалась одним броском, и любая утечка информации могла привести к срыву проводившейся операции и многочисленным жертвам.

Не случайно, что боевой приказ № 034 об эвакуации приморской армии, содержащий информацию о сроках и порядке эвакуации (последним пунктом которого предписывалось: «Все мероприятия, связанные с выполнением настоящего приказа, проводить в строгом секрете»), был доведен до командиров всех частей на следующий день после того, как все бойцы-одесситы были эвакуированы в Севастополь[465].

12 октября, после того как наиболее ценное имущество тылов армии и города наконец удалось вывезти, настала очередь материальной части самих дивизий. Было принято решение в оставшиеся три дня вывезти столько автомашин и конского состава, сколько возможно будет поместить на суда до отправки главных сил. Все оставшееся имущество кроме орудий полевой и противотанковой артиллерии, решено было уничтожить.

14 октября до рассвета пришло много транспортов: пассажирские теплоходы «Грузия», «Абхазия», «Армения»[466], сухогрузы «Жан Жорес», «Курск», «Калинин», «Котовский». В гавани уже находились «Восток» и «Сызрань». Прибыло много малых судов, шхун, малые охотники и дивизион тральщиков, а также отряд прикрытия конвоев в составе крейсеров и четырех эсминцев. На ФКП базы прибыло и командование эскадры кораблей ЧФ: адмирал Владимирский, комиссар Семин и начштаба эскадры Андреев.

14 октября 1941 г. «Грузия» встала под погрузку в Одесском порту и приняла на борт 200 т боеприпасов, а также химическое имущество Одесской базы. Судно готовилось к приему раненых и эвакуируемых[467]. Но в 13 часов 20 минут над портом появились два «Ю-87», и один из них, выбрав себе целью транспорт, спикировал на «Грузию», сбросив четыре бомбы. В 13 часов 25 минут две фугасных авиабомбы поразили кормовую часть стоящего у причала судна. Одной из причин поражения транспорта одиночным пикировщиком явилось и слабое зенитное вооружение транспорта. На теплоходе имелось всего три 45-мм полуавтомата и два крупнокалиберных пулемета ДШК. Поэтому в дальнейшем, после того как транспорт прошел ремонт в портах Кавказского побережья, зенитное вооружение его было усилено: установлены еще два 45-мм орудия и шесть спаренных пулеметов «Кольт». Оба попадания пришлись ближе к левому борту. Были пробиты все палубы, и бомбы разорвались на втором дне. Зона разрушения пришлась на 1–34 шпангоуты, была разрушена наружная обшивка по обоим бортам[468]. Обшивка кормового подзора оторвана и отогнута наружу, разрушен набор корпуса, повреждена рулевая машина, электромоторы и трубопроводы. На судне погасло освещение и возник быстро распространяющийся пожар. В трюме № 6 начал рваться боезапас. Из-за затопления кормовых помещений стал нарастать крен на правый борт. Борьба с пожаром началась сразу же после взрывов, в шестом трюме применили паротушение, к борту «Грузии» подошли пожарный катер и эсминец «Незаможник», подавший на лайнер четыре шланга с водой. Совместными усилиями к 14 часам 30 минутам пожар был ликвидирован. Затем началась борьба с затоплением судна, крен которого еще через час достиг 15° на правый борт. Подводную часть судна осмотрели водолазы, а по мере осушения отсеков осколочные пробоины заделывались деревянными пробками. Несмотря на это, рулевое управление было выведено из строя, и отремонтировать его в условиях Одессы было невозможно. Командование ООР сочло возможным использовать поврежденный транспорт для эвакуации. К 15 часам следующего дня осушили трюм № 6 и начали посадку раненых и эвакуируемых. К 19 часам 15 октября 1941 г. погрузку людей закончили, и в 23 часа портовые буксиры СП-13 и СП-15 вывели поврежденный транспорт за боны. Командование транспортом принял старпом Габуния, так как капитан Нечаев отказался выходить в море на перегруженном неуправляемом судне, и его отстранили от командования. В море к «Грузии» подошел эсминец «Шаумян» и, взяв лайнер на буксир, повел его в Севастополь со средней скоростью около 8 узлов. При буксировке трижды рвались буксирные стальные тросы, убило одного и ранило двух моряков. Капитан Габуния попробовал управлять машинами и самостоятельно прибыл в Севастополь 17 октября.

14 октября стало ясно, что большую часть армейского транспорта вывезти все-таки не удастся, поэтому в каждой дивизии были созданы специальные группы, которые должны уничтожить оставшиеся автомашины, повозки и прочий транспорт[469].

15 октября в Одессу пришли транспорты «Чапаев», «Доротея», «Ураллес», «Егурча», «Сара-Камыш», «Паианин», «Норд-вест», «Большевик», теплоход «Чкалов», танкер «Москва», судно «Ольга», устаревший крейсер «Красный Крым» и канонерская лодка «Красный Аджаристан». Число прибывших крупных судов разного типа, которые планировалось использовать в качестве транспортов, достигло 21. Наступал момент эвакуации главных сил армии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.