№ 12 ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ Г.К. ЖУКОВА С ПРЕЗИДЕНТОМ США ЭЙЗЕНХАУЭРОМ

№ 12 ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ Г.К. ЖУКОВА С ПРЕЗИДЕНТОМ США ЭЙЗЕНХАУЭРОМ

23 июля 1955 г. в9.30

Присутствуют посол США в СССР Болен и О.А. Трояновский (переводчик).

После взаимных приветствий ЖУКОВ замечает, что совместная работа в Женеве подходит к концу.

ЭЙЗЕНХАУЭР выражает надежду, что в Женеве положено начало процессу, который будет продолжаться.

ЖУКОВ соглашается с этим и выражает сожаление, что упущено много времени для личных контактов руководителей государств в прошлом. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

ЖУКОВ говорит, что если в отношениях между двумя странами возникают шероховатости, то лучше всего преодолевать эти шероховатости путем взаимных встреч и поездок руководителей государств и друзей.

ЭЙЗЕНХАУЭР отвечает, что беда в том, что руководители СССР и США очень занятые люди и трудно бывает договориться о таких встречах и поездках. Тем не менее, он, Эйзенхауэр, надеется, что такие встречи будут устраиваться в будущем.

ЖУКОВ говорит, что Эйзенхауэр, по-видимому, убедился в тех добрых чувствах, которые Хрущев, Булганин и другие советские руководители испытывают в отношении Эйзенхауэра и в отношении американского народа.

ЭЙЗЕНХАУЭР отвечает, что он с большим удовольствием встречался с руководителями Советского Союза и надеется, что такие встречи состоятся и в будущем, так как они обнадеживают и ободряют как советский, так и американский народы. Он, Эйзенхауэр, глубоко удовлетворен сердечной обстановкой, существующей в Женеве, и считает, что это является хорошим знаком для развития советско-американских отношений в будущем.

ЭЙЗЕНХАУЭР добавляет, что он, тем не менее, был разочарован ходом рассмотрения на совещании конкретных вопросов международного положения. Например, советская делегация внесла предложение о заключении общеевропейского пакта безопасности. Он, Эйзенхауэр, считал, что это предложение является слишком сложным, связанным со слишком большим количеством стран и что его осуществление потребовало бы годы. Он, Эйзенхауэр, вообще приехал в Женеву не решать этот вопрос. Однако, Советская делегация настаивала на обсуждении этого предложения, и, по совету членов своей делегации, он, Эйзенхауэр, в конечном счете согласился на то, чтобы это предложение было подвергнуто обсуждению в Женеве.

Таким образом, он, Эйзенхауэр, сделал все от него зависящее, чтобы лояльно работать совместно с другими делегациями в надежде на то, что это приведет к положительным результатам. Однако, когда министры иностранных дел приступили к обсуждению директив для октябрьского совещания министров, Молотов заявил, что некоторые пункты, которым американская делегация придает большое значение, являются неприемлемыми. Это вызвало разочарование у него, Эйзенхауэра, так как он, со своей стороны, пошел на большие уступки и считал, что Советская делегация могла бы принять те небольшие предложения, которые внесла делегация США, имея в виду облегчить дело воссоединения Германии. Возражения Советской делегации против некоторых пунктов американского проекта директив для министров иностранных дел существенно затрудняют работу совещания. Он, Эйзенхауэр, понимает, что его друг, Жуков, не несет ответственности за это, но он хочет, чтобы Жуков понял, что германский вопрос имеет большое значение в США, значительная часть населения которых, в том числе и он сам, состоит из выходцев из Германии. Поэтому правительство США придает большое значение быстрому воссоединению Германии, и ему трудно было бы объяснить американскому народу, если бы американская делегация согласилась поставить вопрос об объединении Германии позади вопроса о заключении общеевропейского пакта безопасности, тем более, что он, Эйзенхауэр, первоначально считал, что этот вопрос вообще не подлежит обсуждению в Женеве. Он, Эйзенхауэр, полагает, что логичнее всего при составлении директив для министров иностранных дел было бы поставить вопрос об объединении Германии на первый план в соответствии с тем порядком, в котором обсуждались вопросы главами правительств.

ЖУКОВ отвечает, что большие дела сразу не делаются и что, по его мнению, встреча в Женеве прошла не без пользы. Если даже сразу не удастся договориться по вопросам, интересующим всех участников совещания, то он, Жуков, уверен, что эти вопросы можно будет урегулировать в будущем, если они будут обсуждаться терпеливо и в духе доброй воли, что касается вопроса о коллективной безопасности, то это вопрос является решающим. В этом вопросе заинтересованы все народы Европы, это вопрос, в конечном счете, мира или войны в Европе. Германский вопрос входит составным элементом в этот основной вопрос.

ЭЙЗЕНХАУЭР соглашается с этим и добавляет, что он, конечно, не считает, что Женевская встреча была бесполезной. Как он уже сказал в начале беседы, эта встреча, по его мнению, будет способствовать благоприятному развитию советско-американских отношений. Однако, он хотел бы подчеркнуть, что американский народ ожидает прогресса по существу основного вопроса из числа обсуждавшихся вопросов на Женевском Совещании, а основной вопрос для США это германский вопрос.

ЖУКОВ отвечает, что Советский Союз заинтересован в решении всех основных вопросов. Советский народ ожидает положительных результатов от женевского Совещания и, если делегации США, Советского Союза, Англии и Франции вернутся на родину с плохими результатами, то это вызовет неприятную реакцию у народа. Однако, он, Жуков, полагает, что еще есть время для того, чтобы сблизить точки зрения делегаций и добиться решения, которое даст надежду народам. Если этого не будет достигнуто, то народы четырех стран не похвалят свои делегации и, в первую очередь, их руководителей.

Что касается германского вопроса, то ему, Жукову, кажется, что Эйзенхауэр не совсем прав, настаивая на том, что в решениях совещания этот вопрос должен занять то же положение, что и в повестке дня совещания, Я повторяю, что для современного положения вопрос о безопасности в Европе является более важным, ибо в нем заинтересованы все страны мира. Это вопрос о мире или войне, в то время как германский вопрос, хотя и имеет принципиальное значение, является все же частным вопросом.

Откровенно говоря, продолжает ЖУКОВ, если бы не парижские соглашения и не включение Западной Германии в Североатлантический пакт, то было бы легче достичь соглашения об объединении Германии. Но, к сожалению, Западная Германия теперь включена в НАТО в то время, как Восточная Германия стала участником Варшавского пакта. Это, безусловно, осложнило положение. Поэтому к решению германского вопроса при настоящих условиях лучше всего было бы подойти через создание системы безопасности в Европе. Такова точка зрения советского народа, и советская делегация не может отступить от этой позиции при всем ее уважении к Эйзенхауэру. Он, Жуков, как друг, хотел бы призвать Эйзенхауэра пойти на компромиссное решение во имя большого дела. Советский народ высоко оценил бы такой шаг со стороны Эйзенхауэра. Я исхожу из того, что положительные результаты Женевского Совещания в интересах не только СССР или США, но и в интересах дружбы между ними и укрепления мира между всеми народами.

ЭЙЗЕНХАУЭР заявляет, что он не прекратит поиски путей для примирения различных точек зрения, выявившихся на совещании. Если он придумает, что-либо положительное в этом направлении, то он, безусловно, внесет соответствующее предложение. Он согласен с Жуковым, что было бы печально уехать из Женевы, не достигнув ничего, кроме более дружественного подхода к решению вопросов. Это — важно, но недостаточно. Поэтому он, Эйзенхауэр, надеялся, что в Женеве удастся выработать согласованные директивы для министров иностранных дел. Если не удастся примирить различные точки зрения по первому вопросу повестки дня, а именно — по вопросу об объединении Германии, то это создаст большой пробел в результатах совещания. Поэтому он продолжает считать, что наилучшим путем урегулирования вопроса о директивах было бы поставить вопрос об объединении Германии на то место, которое он занимал в повестке дня Женевского Совещания.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит далее, что он с удовольствием, конечно, познакомился с Булганиным и Хрущевым, они произвели на него очень хорошее впечатление, гораздо лучше, чем он слышал по рассказам других и информации. Другие члены американской делегации также говорили ему, что им понравились новые советские руководители. Поэтому он согласен с Жуковым, что Женевское Совещание не будет полностью лишено положительных результатов, так как установление дружественных отношений между советскими и американскими руководителями облегчит достижение положительных решений в будущем. Возможно, созданию дружественной обстановки в Женеве способствовало и то обстоятельство, что на совещании присутствовали Жуков и он, Эйзенхауэр.

ЖУКОВ говорит, что до самого конца совещания он не будет терять надежды на возможность достижения соглашения. Если Эйзенхауэр и его коллеги проявят мудрость и согласятся на компромиссное решение вопросов, то это даст возможность народам вздохнуть с облегчением.

ЖУКОВ говорит, что он не дипломат и ищет выход из создавшегося положения по-солдатски. Его друг Эйзенхауэр более искушен в этих делах и он, очевидно, отдает себе отчет в том, что каждый из вопросов, включенных в проект директив, имеет большое значение, но важнейшие из них для народов Европы все же вопросы безопасности и разоружения.

ЭЙЗЕНХАУЭР отвечает, что как Жуков знает, он лишь недавно занялся политическими делами и поэтому не считает себя специалистом в этой области. Делегация США уже проявила свой примирительный дух, поэтому желательно было бы, чтобы советская делегация, со своей стороны, также пошла на компромиссное решение вопроса.

ЖУКОВ заявляет, что он хотел бы также коснуться вопроса о разоружении. По его мнению, неплохо было бы принять такое решение, при котором этот вопрос параллельно рассматривался бы и в ООН, но в основном обсуждался бы на совещании министров иностранных дел, чтобы не принижать значимости этой проблемы. У Советской делегации сложилось мнение, что если обсуждение этого вопроса будет ограничено комиссией по разоружению ООН, то это будет принижать его значение, и возможно будет похоронено в стенах ООН.

ЭЙЗЕНХАУЭР заявляет, что он придерживается противоположного мнения. Он считает, что, когда создается специальная группа или комитет для обсуждения того или иного вопроса с последующим докладом министрам иностранных дел, то это, напротив, подчеркивает значение данного вопроса.

ЖУКОВ обращает внимание на то, что проблема разоружения наряду со специальными техническими аспектами содержит некоторые принципиально политические моменты, которые подлежат обсуждении в высоком органе. Поэтому ему, Жукову, кажется, что можно было бы пойти на компромиссное решение вопроса, согласившись на то, что вопрос о разоружении будет обсуждаться параллельно как в ООН, так и министрами иностранных дел.

ЭЙЗЕНХАУЭР отвечает, что он обдумает эту идею. Он выражает удовлетворение тем, что Жуков пришел повидаться с ним перед отъездом, несмотря на то, что, как известно, члены всех делегаций сейчас перегружены работой.

ЭЙЗЕНХАУЭР говорит далее, что он сейчас вполне убежден, что Советский Союз, как и США, хочет мира и не хочет войны, большой или малой.

Однако, существует проблема разделенных стран, таких как Корея, Вьетнам, Германия и Китай. Эта проблема требует своего урегулирования прежде чем можно говорить о стабилизации международного положения. Что касается Китая, то он, Эйзенхауэр, просил бы Советское правительство попытаться убедить членов пекинского правительства, что вопросы, связанные с разделением Китая, нельзя решить силой, а следует терпеливо ждать мирного урегулирования, которое может потребовать некоторого времени. Следует попытаться удержать китайцев от таких действий, о которых потом все бы сожалели. Он, Эйзенхауэр, не собирается, конечно, ставить Советское правительство в положение правительства, несущего ответственность за это дело; он лишь предлагает, чтобы Советское правительство оказало свои добрые услуги в этом вопросе.

ЖУКОВ отвечает, что он поддерживает высказанную Эйзенхауэром точку зрения. Насколько ему известно, Китай не стремится развязывать военный конфликт в этом районе. Китайцы до сих пор терпеливо ждали и, по его, Жукова, мнению, они будут готовы подождать еще, если у них будут надежды на благоприятное решение вопроса в конечном итоге. Жуков добавляет, что, как ему кажется, лучшим методом урегулирования положения на Дальнем Востоке явились бы непосредственные переговоры между США и КНР, сначала по мелким, затем и по крупным вопросам.

ЭЙЗЕНХАУЭР выражает надежду, что такие переговоры будут иметь место. Однако, он просит Жукова учитывать, что действия правительства КНР вызвали большое возмущение среди американского народа и являются серьезным препятствием на пути урегулирования дальневосточных вопросов.

ЖУКОВ говорит, что в заключение он хотел бы узнать мнение Эйзенхауэра по некоторым моментам, связанным с разоружением. В своих выступлениях на совещании Эйзенхауэр не высказал отношения американского правительства к советским предложениям об установления определенного уровня вооружений и вооруженных сил для государств, о создании системы эффективного международного контроля и о ликвидации атомного и водородного оружия. Поэтому, прежде чем покинуть президента, он, Жуков, хотел бы уяснить для себя, как относится правительство США к этим вопросам.

ЭЙЗЕНХАУЭР отвечает, что, ознакомившись с советскими предложениями о разоружении, он сразу увидел, что эти предложения затрагивают целыйряд стран и касаются таких конкретных вопросов, которые лучше всего было бы обсудить на совещании министров иностранных дел или в специальном подкомитете. Поэтому он воздержался от того, чтобы определить свою позицию по этим вопросам, тем более, что, как в его заявлениях, так и в советских предложениях от 10 мая, говорится о том, что не существует возможности обнаружить атомное оружие, если то или иное государство пожелает утаить это оружие. Все это поднимает целый ряд весьма сложных вопросов, в которых он, Эйзенхауэр, хотел, бы тщательно разобраться прежде чем высказать свою точку зрения. Однако, он, безусловно, серьезно рассмотрит любое предложение по разоружению.

ЖУКОВ прощается с Эйзенхауэром и спрашивает, как поживают его внуки.

ЭЙЗЕНХАУЭР отвечает, что они здоровы и что он надеется завтра их увидеть. ЖУКОВ говорит, что он надеется когда-либо увидеть внуков Эйзенхауэра в США, а он внуков Жукова в Москве.

ЭЙЗЕНХАУЭР отвечает, что если бы его внуки были бы немного побольше, он бы их привез сюда, он надеется, что ему удастся еще побывать в Москве, что когда-нибудь надо будет договориться о приезде Жукова в США.

ЖУКОВ замечает, что такие поездки советских и американских руководителей имели бы большое положительное значение в деле установления дружественных взаимоотношений.

Записал: Трояновский

РГВА. Ф. 41107. Оп. 1. Д. 58. Лл. 15–23. Машинопись.

Опубликовано: Новая и новейшая история, 1999, № 5.