3. Так была ли идея завоевания жизненного пространства устойчивой догмой нацистской политики?
3. Так была ли идея завоевания жизненного пространства устойчивой догмой нацистской политики?
Гитлер уже изначально был одержим идеей завоевания жизненного пространства. В этой связи фюрер еще в Майн Кампф сформулировал высший принцип нацистской внешней политики:
«Мы должны избрать ВЫСШИМ ПРИНЦИПОМ (выделено мной, — Ю.Ж.) нашей внешней политики: установление надлежащей пропорции между количеством народонаселения и размером наших территорий! Уроки прошлого еще и еще раз учат нас только одному: целью всей нашей внешней политики должно являться приобретение новых земель».
Далее фюрер уточняет, что жизненным пространством для немцев могут стать лишь земли, непосредственно примыкающие к границам Германии:
«При этом нам нужны такие земли, которые непосредственно примыкают к коренным землям нашей родины. Лишь в этом случае наши переселенцы смогут сохранить тесную связь с коренным населением Германии. Лишь такой прирост земли обеспечивает нам тот прирост сил, который обусловливается большой сплошной территорией».
Однако при этом Гитлер вовсе не собирался превращать захваченные земли в немецкие колонии и, следовательно, ориентироваться на использовании коренного населения в качестве дешевой рабочей силы. Его главная цель — заселение оккупированных земель немцами:
«Наша задача — не в колониальных завоеваниях. Разрешение стоящих перед нами проблем мы видим только и исключительно в завоевании новых земель, которые мы могли бы заселить немцами».
А такие земли, по мнению фюрера, находились только на Востоке, и, прежде всего, в РОССИИ:
«Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь ТОЛЬКО РОССИЮ (выделено мной, — Ю.Ж.) и те окраинные государства, которые ей подчинены».
Но свободных, примыкающих к территории Германии земель нет, на этих землях живет коренное население, а ведь нацисты как зеницу ока берегут чистоту своей арийской расы:
«Мы, национал-социалисты, являемся хранителями высших арийских ценностей на земле. Вот почему на нас лежат высшие обязательства. Чтобы суметь выполнить эти обязательства, мы должны суметь убедить наш народ сделать все необходимое для защиты чистоты расы. Мы должны добиться того, чтобы немцы занимались не только совершенствованием породы собак, лошадей и кошек, но пожалели бы, наконец, и самих себя».
Однако, по мнению Гитлера, славяне, и, в частности, русские относились к людям более низкой расы:
«Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы… В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца».
Чтобы заселить немцами завоеванные земли, и сохранить при этом расовую чистоту арийских переселенцев, было необходимо предварительно депортировать большую часть коренного населения, но для этого дополнительно требовалась еще одна достаточно большая территория, на которую и можно было бы депортировать всех этих вредных для расового здоровья Германии недочеловеков.
Иначе были бы неизбежны случаи совокупления истинных арийцев с коренным населением, что могло привести весьма печальным для рейха последствиям. Насколько Гитлер был озабочен этой сексуальной проблемой, можно судить, скажем, из записи его застольных бесед от 5 апреля 1942 года:
«Никогда не следует забывать, что эта война будет выиграна лишь тогда, когда воцарится мир и рейх сохранит расовую чистоту… В частности, шеф предостерег от проведения в широких масштабах онемечивания чехов и поляков…
Но, прежде всего, нужно следить за тем, чтобы не было случаев совокупления между немцами и поляками, ибо в противном случае в жилы польского правящего слоя постоянно будет вливаться свежая германская кровь».
Впрочем, Гитлер и после прихода к власти в своих публичных выступлениях неоднократно возвращается к вопросу о завоевании жизненного пространства на Востоке и его германизации. Так 3 февраля 1933 года фюрер произнес речь перед генералами рейхсвера, в которой заявил: «Главной задачей будущей армии явится завоевание нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация».
На совещании в Имперской канцелярии 5 ноября 1937 года фюрер говорил:
«Германское будущее обусловливается исключительно решением вопроса о недостаточности нынешнего жизненного пространства, а такое решение по своему характеру могло бы быть найдено только в обозримый, охватывающий примерно одно три поколения период.
Если фюреру суждено дожить до того времени, то ЕГО НЕ ПОДЛЕЖАЩЕЕ НИКАКОМУ ИЗМЕНЕНИЮ РЕШЕНИЕ (выделено мной, — Ю.Ж.) таково: не позднее 1943-45 годов решить вопрос о германском жизненном пространстве».
На заседании в Имперской канцелярии 23 мая 1939 года фюрер заявлял:
«Жизненное пространство, соответствующее величине государства, есть основа любой силы… Через 15 или 20 лет решение это станет для нас поневоле необходимым…
Если судьба толкает нас на столкновение с Западом, хорошо обладать большим жизненным пространством на Востоке».
11 августа 1939 года Гитлер в беседе с комиссаром Лиги Наций в Данциге Карлом Буркхардтом сказал:
«Все, что я предпринимаю, направлено против русских. Если Запад слишком глуп и слеп, чтобы понять это, тогда я буду вынужден пойти на соглашение с русскими, побить Запад и затем, после его поражения, снова повернуть против Советского Союза со всеми моими силами».
И даже уже после заключения советско-германского пакта о ненападении и разгрома Польши Гитлер 23 ноября 1939 года на совещании командующих вермахтом вновь возвращается к вопросу о неизбежности войны против России:
«Рост народонаселения требует большего жизненного пространства. Моей целью было добиться разумного соотношения между численностью населения и величиной этого пространства. Тут без борьбы не обойтись…
Мы сможем выступить против России только тогда, когда у нас освободятся руки на Западе».
Никакого принципиального изменения позиции Гитлера в вопросе о завоевании жизненного пространства на Востоке не произошло и после того, как Германия разгромила Францию и оккупировала большую часть европейских стран. Уже на самых ранних стадиях планирования нападения на СССР, на совещании, состоявшемся 31 июля 1940 года, фюрер прямо заявляет немецким генералам о своих намерениях аннексировать значительные территории Советской России:
«Позднее: Украина, Белоруссия, Прибалтийские страны ~ нам. Финляндия до Белого моря».
Правда, во время переговоров в Берлине 12 ноября Гитлер заверял Молотова:
«Необходимость жизненного пространства. Во время войны Германия приобрела такие огромные пространства, что ей потребуется сто лет, чтобы использовать их полностью»,
Ссылаясь на это заявление фюрера, Резун пишет:
«И тут следует с бесноватым согласиться. Нахватав столько за полтора года, нужно думать не о новых землях, а об удержании захваченного».
Однако, в этом вопросе ни с заявлением Гитлера, ни с соответствующим комментарием Резуна согласиться категорически нельзя. Достаточно вспомнить, что всего за несколько часов до начала переговоров с Молотовым фюрер издал директиву № 18, где прямо говорилось о продолжении подготовки к войне с СССР вне зависимости от результатов переговоров с советской делегацией:
«Начались политические переговоры с целью выяснить, какую позицию займет Россия в ближайшем будущем. Независимо от исхода этих переговоров все приготовления для кампании на Востоке, проводимые в соответствии с устными указаниями, должны продолжаться».
Следовательно, говоря Молотову о том, что Германии уже больше не нуждается в дальнейшем увеличении жизненного пространства, Гитлер просто-напросто начал кампанию дезинформации, прикрывающую подготовку к операции Барбаросса, а Резун охотно клюнул на эту дезинформацию и использовал ее для подтверждения своих измышлений.
Впрочем, то, что это была именно дезинформация, следует также и из слов фюрера, сказанных им на совещании 30 марта 1941 года, где он полностью подтвердил ранее сформулированные намерения:
«Речь идет о борьбе на уничтожение… Будущая картина государств: Северная Россия принадлежит Финляндии. Протектораты: Прибалтийские страны, Украина, Белоруссия».
Но, а тем, кто еще сомневается в том, что, нападая на СССР, Берлин планировал захват и аннексию части советской территории и ее германизацию, советую ознакомиться с откровениями фюрера, сделанными им на совещании 16 июля 1941 года, когда Гитлер уже полностью уверовал в свою скорую и окончательную победу и позволил себе сказать несколько больше, чем это он делал ранее:
«В принципе дело идет о том, как сподручнее разделить гигантский пирог, чтобы мы, во-первых, господствовали, во-вторых, управляли, в-третьих, могли эксплуатировать…
Из вновь приобретенных восточных областей мы должны сделать для себя райский сад. Они для нас жизненно важны, колонии же, напротив, играют совершенно второстепенную роль…
Итак, мы будем снова подчеркивать, что были вынуждены захватить ту или иную область, чтобы навести там порядок и обеспечить нашу безопасность… Ни в коем случае не надо показывать, что это сделано навсегда. Тем не менее, все необходимые меры расстрел, переселение и т. п. — мы все равно сможем и будем осуществлять и дальше…
Крым должен быть очищен от всех чужих и заселен немцами. Точно так же станет территорией рейха и староавстрийская Галиция… Фюрер подчеркивает, что территорией Германии должна стать вся Прибалтика».
Надо сказать, что в приговоре Нюренбергского трибунала неслучайно было констатировано, что именно на совещании 16 июля были сформулированы конечные цели, которые ставил Гитлер при нападении на СССР:
«Конечные цели нападения на Советский Союз были сформулированы на совещании у Гитлера 16 июля 1941 г., в котором принимали участие подсудимые Геринг, Кейтель, Розенберг и Борман».
В этой связи необходимо заметить, что ни один из ревизионистов даже не пытался оспаривать этот тезис, упорно делая вид, что такого совещания вообще не было в природе.
Мечты о захвате жизненного пространства не покидали Гитлера, по крайней мере, до тех пор, пока перед ним еще мерещилась грядущая победа. Накануне Курской битвы 1 июля 1943 года фельдмаршал Манштейн записал в своем дневнике слова фюрера, сказанные им во время совещания с руководством вермахта:
«Гитлер заявил, что ни о каких обещаниях отдельным советским народам во время войны не может быть и речи, так как это плохо сказалось бы на наших собственных солдатах, которые должны знать, что они воюют за жизненное пространство для своих детей и внуков».
Позднее в своих мемуарах Манштейн писал:
«Политик Гитлер был одержим идеей жизненного пространства, которое он считал себя обязанным обеспечить немецкому народу. Это жизненное пространство он мог искать только на востоке».
О целях захвата жизненного пространства на Востоке Гитлер регулярно вещал и во время так называемых застольных бесед:
«Целью восточной политики в перспективе должно быть создание на восточном пространстве территории для расселения приблизительно ста миллионов представителей германской расы… Необходимо приложить все силы к тому, чтобы с железным упорством заселять Восток немцами миллион за миллионом… Не позднее чем через десять лет, я ожидаю рапорта по колонизации уже включенных к тому времени в состав Германии или оккупированных нашими войсками восточных областей, по меньшей мере, двадцатью миллионами немцев».