3. Проблемы исполнительской дисциплины в Красной армии
3. Проблемы исполнительской дисциплины в Красной армии
В армии, как и во всей стране, в предвоенное время широко бытовали показуха и всякого рода приписки, всплывшие наружу в первые же дни войны. В этой связи чрезвычайно показателен пример с вводом в строй КП Южного фронта, который в соответствии с приказом наркома НКО должен был быть полностью готов к 22 июня. Однако когда 24 июня туда прибыл командующий Южным фронтом генерал Тюленев, то он застал следующую картину:
«Вечером 24 июня специальным поездом я прибыл в Винницу. Изумлению моему и огорчению не было границ: командный пункт фронта оказался совершенно неподготовленным — ни одного телефонного и телеграфного аппарата, ни одной радиостанции.
Пришлось мобилизовать местные средства и с их помощью устанавливать связь с войсками. На это терялись драгоценные часы».
И если такое происходило на уровне командного пункта фронта, то надо ли говорить, что творилось на уровне дивизии, или полка.
Еще в майской директиве Генштаба командующему ЗапОВО было приказано к 20 мая разработать детальный план обороны, для составления которого необходимо было провести рекогносцировку тыловых рубежей на всю глубину обороны вплоть до реки Березина, что особо оговаривалось в этой директиве.
Однако о необходимости проведения рекогносцировки тыловых рубежей командование округом вспомнило лишь при составлении июньской «Записки по плану действий войск в прикрытии на территории ЗапОВО» и назначило срок ее окончания аж на 15 июля. И только после завершения рекогносцировки предполагалось приступить к созданию противотанковых районов:
«Рекогносцировка тыловых рубежей будет проведена с 15.6 по 15.7 сего года. В основу работ будет положено создание противотанковых районов и противотанковых препятствий на путях вероятного движения мотомехчастей противника».
Таким образом, к началу войны в ЗапОВО так и не были начаты работы по созданию соответствующих противотанковых районов. Так надо ли удивляться, что немецкие танковые лавины с такой легкостью вторглись на нашу территорию.
И, заметьте, никакой вины в этом Сталин не было, но зато было полное отсутствие исполнительской дисциплины в войсках и нежелание Генштаба контролировать свои собственные директивы. И это несмотря на то, что в армии совсем недавно проводились основательные чистки, и, казалось бы, это должно было поднять ответственность за невыполнение приказов вышестоящего командования.
19 июня НКО выпустил приказ о рассредоточении и маскировке самолетов во всех приграничных округах, который дублировал аналогичный приказ НКО от 27.12.40:
«Категорически воспретить линейное и скученное расположение самолетов; рассредоточенным и замаскированным расположением самолетов обеспечить их полную ненаблюдаемость с воздуха».
Однако оба эти приказа так и не были выполнены. В результате этого должностного преступления наших военных фашистам впервые же часы войны и удалось уничтожить значительную часть советской военной авиации, но вину за это безобразие Хрущев свалил на Сталина. Это он, де слишком поздно отдал директиву № 1 о приведении войск приграничных округов в полную боевую готовность.
18 июня выходит приказ № 00229 командующего ПрибОВО. В соответствии с этим приказом противовоздушная оборона округа должна была быть приведена в полную боевую готовность еще к 19 июня, а 21 июня должно было быть организовано затемнение ряда крупных прибалтийских городов. А ВЕДЬ НИКАКОГО ЗАТЕМНЕНИЯ ГОРОДОВ К НАЧАЛУ НАЦИСТСКОГО ВТОРЖЕНИЯ В СССР ТАК И НЕ БЫЛО ПРОИЗВЕДЕНО.
К 20-му июня должны были быть приведены в полную готовность все средства связи. Однако ПОСЛЕ НАПАДЕНИЯ НЕМЦЕВ СВЯЗЬ С ВОЙСКАМИ БЫЛА КРАЙНЕ НЕУСТОЙЧИВА и неоднократно прерывалась на длительное время.
Служба военных сообщений должна была быть готова к восстановлению возможных разрушений на железных дорогах, включая выход из строя крупных железнодорожных мостов. НО ПОСЛЕ 22 ИЮНЯ НА ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГАХ ПРИГРАНИЧНЫХ ОБЛАСТЕЙ ВОЗНИК ПОЛНЕЙШИХ ХАОС.
К 21 июня команды подрывников и все средства для подрыва должны были быть размещены и в ближайших пунктах ото всех важнейших мостов и быть готовыми выполнить приказ по взрыву этих мостов. В РЕЗУЛЬТАТЕ В ПРИБАЛТИКЕ НЕ БЫЛ ВЗОРВАН НИ ОДИН ИЗ СТРАТЕГИЧЕСКИ ЗНАЧИМЫХ МОСТОВ.
На всех танкоопасных направлениях до 21 июня должны были быть созданы подвижные отряды минной противотанковой борьбы, а также стационарные танковые батареи. Тем не менее, ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ТАНКОВЫМ КОЛОННАМ ВЕРМАХТА ТАК И НЕ БЫЛО ОРГАНИЗОВАНО.
Еще 14 мая командующим ЗапОВО была выпущена директива командующиму 3-ей армией в соответствии с которой войскам были выданы неприкосновенный комплект боезапасов, а для танковых частей предусматривалось:
«В танковых частях диски с боевыми патронами укладываются в машины; все машины должны быть постоянно заправлены горючим и маслом; вода (зимой) заливается с объявлением тревоги».
Аналогичная директива для армий КОВО была издана 11 июня. Тем не менее, 22 июня сотни советских танков так и не смогли вступить в бой из-за отсутствия горючего и снарядов.