12. Свет и тени теории этногенеза

12. Свет и тени теории этногенеза

Греки обнаружили куда большее число людей, на себя не похожих, и назвали их «этносы»; это слово означает «порода». Вне этноса нет ни одного человека на земле, и каждый – я сейчас цитирую собственную книгу – на вопрос «Кто ты?» ответит: «русский», «француз», «перс», «масаи» и т. д., не задумавшись ни на минуту.

Л. Гумилев

Написать этот кусок было труднее всего. Чтобы получилось убедительно, надо верить в теорию этногенеза безоговорочно. А этого нет...

Помню, как часто мы сидели с Л.Н. на защитах дипломов и тихо беседовали. Если был его «подзащитный» – какой-нибудь энтузиаст, как будто посвященный в некое таинство, с придыханием выговаривающий такие слова, как «пассионарность», «надлом», то Л.Н. умиленно слушал – идеи «становились материальной силой». Если не его и не мой дипломант, то мы перешептывались «за науку». Удивительно, но он никогда на меня не обижался, хотя именно во время таких неторопливых бесед я иногда подкалывал его. И касалось это обычно этногенеза. Мои вопросы состояли в следующем: можно ли предсказать примерное время, место будущего «взрыва», можно ли видеть хотя бы проекцию будущего «шрама» на теле Земли? Когда Л.Н. признавался, что нет, тогда следовал финальный «удар» по концепции – если нет даже выхода на прогноз, то какова же тогда значимость этой концепции? Я говорил, конечно, гораздо мягче, а здесь передаю самую суть. Он почему-то не обижался, а терпеливо пытался разъяснять мне, почему – так и почему не может быть иначе. Хорошее было время.