Глава 4. СИЦИЛИЙСКИЕ ВОЙНЫ

Глава 4.

СИЦИЛИЙСКИЕ ВОЙНЫ

Карфаген — колониальная держава

Хотя в V веке еще не наблюдалось признаков, которые указывали бы на рождение карфагенской империи, и старые западные финикийские поселения сохраняли политическую автономию, можно найти немало свидетельств того, что политика Карфагена становилась все более самоуверенной и интервенционистской. Особенно это проявлялось в экономической экспансии в Центральном Средиземноморье.

В последние десятилетия V века возрос приток поселенцев на Сардинии и Ибице из Северной Африки, захватывавших земли и активно развивавших сельское хозяйство^{365}. Они создавали не только усадьбы, но и фортификационные городища для утверждения своего господства на рынках и в сельской местности^{366}. Интенсификация колониальной деятельности преследовала несколько целей. Во-первых, Карфаген избавлялся от избыточного населения, людей, не имевших никаких перспектив для повышения своего благосостояния в Северной Африке и потенциально опасных. Во-вторых, карфагеняне расширяли сельскохозяйственную базу на Сардинии — главном экспортере продовольствия в Карфаген. И наконец, они усиливали свое влияние на острове, жизненно важном для них во всех отношениях и прежде всего для торговли и наращивания производства продуктов питания.

Хотя в основном Северная Африка снабжала Карфаген продовольствием начиная с тридцатых годов V века, возросла роль Сардинии в удовлетворении его потребностей в провианте. Археологами найдено в Карфагене большое количество сардинских амфор в форме «мешков» и «торпед», использовавшихся для перевозки вин, оливкового масла, пшеницы, соленого мяса, рыбы и просто соли: они датируются V-IV веками^{367}. Если верить Псевдо-Аристотелю, то карфагеняне даже распорядились уничтожить на Сардинии фруктовые деревья, запретив высаживать новые, поскольку садоводство не вписывалось в их экономические расчеты превратить остров в главного поставщика зерна^{368}.[169]

Укрепляя экономические связи с Сардинией, Карфаген способствовал процветанию пунических городов на острове. Это подтверждается и увеличением числа роскошных общественных и частных зданий, и более дорогими импортными погребальными предметами, с которыми хоронили знать^{369}. Особенно заметные перемены произошли в V веке в Тарросе, где вырос новый квартал с храмами и частными резиденциями, появились мощные береговые фортификации^{370}. Источником благосостояния было не только сельское хозяйство, но и производство предметов роскоши: изделий из драгоценных камней, амулетов, ювелирных украшений, керамических статуэток, масок, экспортировавшихся по всему пуническому миру^{371}. Очевидно, в городе в это время была построена отдельная производственная зона^{372}.

Местная элита поддерживала тесные контакты с Карфагеном. Видимо, существовала практика пожалования отдельным ее представителям почетного гражданства города^{373}. Тем не менее, несмотря на возросшее влияние Карфагена, на острове не было карфагенской администрации, в каждом городе действовали собственные органы власти.

В меньшей степени пуническая колонизация могла радовать местных обитателей острова. В V-IV веках нурагийцы вытеснялись все дальше в горные центральные и северные районы Сардинии, по мере того как пришельцы захватывали их земли, создавая свои укрепленные поселения^{374}.[170] Чужеземцы обустраивались даже на нурагийской территории, вероятно, для того, чтобы вести ближний торговый обмен^{375}. Однако торговля имела преимущественно односторонний характер: финикийские товары превалировали над местными изделиями. Постепенно разрушались древние традиции нурагийской культуры. Коренные жители покидали свои диковинные нураги, украшавшие холмы и равнины. Логично предположить, что они оставались без вождей, управлявших территориями и населением^{376}.

Аналогичный процесс происходил в религиозной сфере. Хотя храм Цида Баби в Антасе и можно считать символом культурной и религиозной интеграции, он свидетельствует о преднамеренном стремлении вписать пунического бога в нурагийского идола и использовать гибрид для легализации пунического порабощения острова.