§2. СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ РУСЬ В ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ СЕМЕНА ИВАНОВИЧА ГОРДОГО

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§2. СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ РУСЬ В ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ СЕМЕНА ИВАНОВИЧА ГОРДОГО

Сын Ивана Калиты, московский князь Семён Иванович (1317—1353) со своими юными братьями был принят в Орде еще Узбеком, который пожаловал старшему ярлык на великое княжение. Согласно «Истории Российской» В.Н. Татищева, сыновьям Ивана Калиты был устроен теплый прием: «Прият я с честию и любовию и не долго держав, поучи я, како житии в тишине и послушными быти велению его, обесча и, яко никоих наветов на них не приимет и никому княжения великого не вдаст, но по них чадом их да будет, и дав им ярлык с клятвою на детей своих не отъимати княжения, и вскоре отпусти я с честию и любовию».

После утверждения в Орде Семена Ивановича «великим князем Владимирским» в 1340 г. был созван съезд в Москве, на котором князья (по именам названы Константин Суздальский, Константин Ростовский и Василий Ярославский) признали ярлык московского князя. У Татищева приводится речь московского князя, напоминающего о временах Ярослава, Владимира Мономаха и Мстислава Владимировича, когда единство князей служило основой безопасности и благосостояния всей Русской земли. Семен Иванович предложил якобы решать спорные вопросы на суде «пред князи», а против тех, кто наводит на Русскую землю татар или «ищет там суда», быть всем «заедин». Непосредственных же нарушителей московский князь видел в новгородцах, которых и призывал наказать.

По Татищеву, князья слушали московского князя с пониманием. Но весь изложенный сюжет и содержание речи вряд ли могли появиться ранее конца XV — XVI столетия, когда реально обосновывалась необходимость самодержавия. В 1340 г. за такое выступление сразу можно было бы лишиться головы: кто-нибудь из участников съезда немедленно донес бы суровому хану Узбеку. Да и особым авторитетом сын Ивана Калиты у князей пока не пользовался. Князья старались попасть в Орду, минуя московского князя, и возвращались в сопровождении татарских отрядов, которые грабили города и веси, не встречая должного противодействия со стороны своих правителей и владетелей. Это вызвало реакцию социальных низов — «черных людей» в ряде городов и княжений. В том же 1340 г. жители Брянска, собравшись на вече, убили своего князя Глеба Святославича. В чем провинился князь, летописи не сообщают. Но в городе в это время находился сам митрополит Феогност, и даже он оказался бессилен сдержать гнев горожан.

Одним из главных вопросов съезда князей в Москве был порядок сбора дани, за которым всегда внимательно следил хан Узбек. В 1340 г. в центре московско-новгородских распрей оказался город Торжок. Московские сборщики направились за данью в Торжок (Новый Торг), где, по летописным сведениям, «силу творили». Новоторжцы обратились за помощью к новгородцам, и новгородские посадники направили к Торжку бояр «со многими людьми», которые захватили наместников князя Семена Ивановича, а в Москву из Новгорода был направлен посланник, который прямо выразил непочтение новому князю. Вызывающее поведение новгородских бояр, в свою очередь, напугало и возмутило новоторжскую «чернь». Организовавшись, «чернь» освободила наместников великого князя Семена, а новгородские бояре бежали в Новгород, разграбив «имение» новоторжцев.

Собравшиеся на съезд князья вместе с митрополитом двинулись к Торжку, навстречу вышла и новгородская рать. До столкновения, однако, дело не дошло. В ряде летописей приводится обычная новгородская формула: «Докончаша мир по старым грамотам извечным на вьсей воли новогородской». Но здесь же приводятся и «уточняющие» данные: «И даша великому князю Семену Ивановичу взять черный бор на всей земле Новогородской, а на новотръжцев возложиша тысячу рублев». В Новгородской Первой и некоторых других летописях сообщается о направлении князем в Новгород наместников, у Татищева в этой связи названы также Торжок и Копорье. Но в целом об отношениях Москвы и Новгорода в летописях содержится весьма противоречивая информация. Отчасти это связано с борьбой против наследников Ивана Калиты суздальско-нижегородского князя Константина Васильевича, а также с постоянным смешиванием в летописях двух Новгородов: Великого и Нижнего.

Таким образом, в начале правления Семена Ивановича перед ним встали две проблемы в собственно русских землях — отношения с Новгородом и борьба с суздальско-нижегородским князем Константином Васильевичем.

Ряд оригинальных известий в этой связи дают летописи белорусско-литовские (ПСРЛ, т.35). В Супрасльской и Академической летописях под 1341г. сразу после сообщения о походе Семена Ивановича и других князей на Торжок записано, что «того же лета седе в Новегороде на Городищи на княжении князь Костеньтинь Васильевичь суздальский». «Городище» — это пригород Новгорода Великого, на правом берегу Волхова, известный и позднее как княжеская резиденция. Но в данных летописях сюжет не развернут, и неизвестно, сколько времени провел в Новгородской земле суздальский князь и как складывались его отношения с новгородцами.

После смерти хана Узбека все русские князья в 1342 г. потянулись в Орду за подтверждением ярлыков у хана Джанибека.

Кончина Узбека и первая «замятия» в Орде вызвала активизацию литовских князей, прежде всего Ольгерда, вышедшего на первый план после кончины Гедимина и оттеснившего старшего брата Нариманта. Уже в 1341 г. Ольгерд напал на Можайск, и хотя город ему взять не удалось, он «пожже» села и посад. Так обозначилась литовская опасность, причем именно Ольгерд проявлял наибольшую враждебность по отношению к Москве. И московскому князю приходилось воспринимать новый поворот событий в качестве великого князя, в качестве князя московского, и даже, по завещанию Калиты, еще и князя можайского.

В 1342 г. Ольгерд оказался втянут в псковско-новгородское противостояние. Псковичи, не получив помощи от новгородцев против немцев, игнорируя великого князя Семена Ивановича, обратились в Витебск к Ольгерду за той же помощью со словами: «Братиа наши новогородцы нам не помогают». Ольгерд направил воеводой князя Юрия Витовтовича, а затем пришел и сам с братом Кейстутом и сыном Андреем. В конечном счете Юрий Витовтович и Андрей остались на Псковщине, причем Андрей принял крещение.

Новгород продолжал жить своей обычной жизнью и своими проблемами, распрями и мятежами. Ни московского, ни суздальского князя новгородцы как будто не ждали. В Рогожском летописце (и только в нем) под 1343 г. записано, что Семен Иванович проиграл Константину Суздальскому тяжбу в Орде за Нижний Новгород. В белорусско-литовских летописях также указано, что в 1343 г. Семен Иванович проиграл тяжбу в Орде, но не уточнено, какой именно Новгород перешел во владение суздальского князя. В данном случае речь явно шла о Нижнем Новгороде. Это событие оказало большое влияние на последующие отношения московских и суздальско-нижегородских князей.

Лишь в 1346 г., после обращения прибывшего в Москву новгородского архиепископа Василия, Семен Иванович приедет в Новгород и сядет там «на столе», а затем, через три недели уедет по ордынским делам. В 1348 г. московский князь обидел новгородцев тем, что не оказал помощи против шведского конунга Магнуса, а присланный Семеном в Новгород брат Иван не только отказался помочь новгородцам, но и покинул город.

В Никоновской летописи и у Татищева под 1350 г. говорится о заложении Константином Васильевичем каменной церкви в Новгороде. Обычно без определения «Нижний» или «Великий» летописцы говорят о Великом Новгороде, и в указателях к изданиям известие относят к нему. Но в данном случае имеется в виду опять Новгород Нижний, и удивление вызывает ошибка Никоновской летописи, весьма внимательно относившейся ко всем сюжетам, связанным с церковью. Этот же сюжет более обстоятельно (хотя тоже глухо) передан Рогожским летописцем. В Нижегородском летописце (памятнике позднем, но использующем древние местные записи) сюжет дан более обстоятельно (правда, под 1352 г.).

Константин Васильевич оставался стратегическим соперником московских князей и потому стремился к упрочению внешнеполитических связей. Обычно это решалось с помощью брачных союзов. Одну из дочерей князь выдал за Михаила Александровича Тверского, сына Александра Михайловича, казненного в Орде, и будущего соперника Дмитрия Донского. (Впрочем, и Семен Иванович третьим браком был женат на сестре Михаила — Марии, а в 1349 г. и Ольгерд очередным браком, при посредстве московского князя, женился на дочери Александра Михайловича — Ульяне). Другая дочь суздальско-нижегородского князя была выдана за ростовского князя Константина Федоровича, а сын Константина Борис женился на дочери Ольгерда. Постоянно поддерживал Константин и отношения с Новгородом Великим. В 1353 г., после кончины Семена Ивановича, новгородцы будут ходатайствовать в Орде за Константина Суздальского, явно не желая принять московского князя Ивана Ивановича. В Орде, однако, поддержали московского князя.

В Орде вообще внимательно следили затем, чтобы ни одно княжество не имело решительного перевеса над другими. В 1332 г. Нижегородское княжество было соединено с Владимирским, что давало после кончины суздальского князя значительный перевес великому владимирскому и московскому князю Ивану Калите. После его смерти Нижегородское княжество в 1341 г. было соединено с Суздальским, получив разряд «великого». Впоследствии Суздальско-Нижегородское княжество будет участвовать в борьбе за главный, владимирский стол. Тверское княжество было заметно ослаблено постоянной борьбой с Москвой и, конечно, погромом 1327 г. Но в Орде, даже убивая тверских князей, следили за тем, чтобы и в Твери оставались «великие» князья из того же тверского великокняжеского рода. В середине XIV в. усилились связи Твери с Литвой, которые помогут Твери занимать весомое место в политическом раскладе на Руси в XrV в., но из-за тесного сближения с Литвой в конечном счете Тверь окажется на обочине объединительного процесса русских земель.