4.2.6. Трагедия Ленинграда, 1941–1942 гг.

Фактически блокада Ленинграда началась 30 августа 1941 г., когда противник захватил Мгу и перерезал последнюю железную дорогу, связывавшую страну с городом. С 4 сентября велись его систематические артобстрелы, достигшие особой интенсивности летом 1943 г. 8 сентября 1941 г. немцы овладели Шлиссельбургом на южном берегу Ладожского озера. Отныне сообщение стало возможным лишь по воздуху или через Ладожское озеро по линии Ваганово – Кобона (западнее Волхова) и др. В тот же день состоялись два первых массированных налета Люфтваффе на Ленинград – противник сбросил более 6,3 тыс. бомб, возникли около 180 очагов пожаров, сгорели знаменитые Бадаевские склады с большими запасами сахара, масла и других продтоваров. В сентябре город бомбили 23 раза, в октябре – 39. За время блокады жертвами бомбежек и артобстрелов стали более 35 тыс. ленинградцев.

Без танков и с ослабленными силами авиации фон Лееб в октябре – ноябре 1941 г. еще пытался пробиться вдоль побережья Ладоги, выйти на Свирь и, соединившись с финнами, полностью заблокировать Ленинград. 8 ноября противник занял Тихвин, угрожая Волховской ГЭС, но на этом исчерпал собственные возможности. Через месяц войска 4-й армии, которыми командовал освобожденный из НКВД после жестоких пыток генерал армии К.А. Мерецков, вернули Тихвин. Но, несмотря на перевес в силах, особенно в танках, командование Ленинградского фронта (генерал-майор И.И. Федюнинский, затем – генерал-лейтенант М.С. Хозин) не смогло преодолеть полевую оборону Вермахта. Начались перманентные попытки прорвать блокаду, во время которых умело оборонявшийся противник, методично перемалывал атакующие советские части и соединения, несшие огромные потери.

Особенно страшной, сравнимой лишь с бойней под Ржевом, стала мясорубка под полустанком Погостье (юго-восточнее Мги). Здесь в лобовых и безуспешных атаках командующий 54-й армией генерал Федюнинский с декабря 1941 г. по апрель 1942 г. методично укладывал в болота личный состав целых дивизий. Всего у Погостья погибло более 60 тысяч человек, а оборонял полустанок немецкий полк, численностью около 2000 солдат. Один из немецких пулеметчиков сошел с ума от того, что вынужден был убить столько людей. Русская армия в сражении под Бородино в 1812 г. потеряла меньше солдат, чем пало у безвестного полустанка.

Медленно умиравшим от голода и холода жителям Ленинграда, города, в котором родилась большевицкая революция, пришлось испытать неописуемые страдания. С началом блокады ленинградцы были предоставлены сами себе. В начале сентября 1941 г. по приказу Сталина партийно-военное руководство во главе с А.А. Ждановым и К.Е. Ворошиловым готовили взрыв предприятий, мостов, важнейших объектов и почти всего центра на случай вступления в Ленинград противника. Возможные массовые жертвы среди гражданского населения (около 2,5 млн на сентябрь 1941 г.) никого из них не беспокоили. Отвечал за «спецмероприятия» прибывший 13 сентября в Ленинград замнаркома внутренних дел комиссар госбезопасности 3-го ранга В.Н. Меркулов. В конце октября – начале ноября Сталин еще требовал от Жданова и Хозина пожертвовать частью войск, но прорваться любой ценой на восток, бросив город и население.

После стабилизации фронта население превратилось в заложника высшей партноменклатуры ВКП(б) и органов НКВД, расплачивавшихся жизнями и страданиями ленинградцев за собственную военно-политическую несостоятельность. Еще в первые недели войны Жданов просил Москву не направлять в Ленинград эшелоны и транспорты с эвакуируемым продовольствием и не создавать продовольственных излишков. Голод в Ленинграде начался уже в ноябре 1941 г., 9 ноября Москва приняла решение о доставке продовольствия в Ленинград. 22 ноября успешно выдержала испытания знаменитая «дорога жизни» – ледовая автомобильная трасса через Ладожское озеро, сыгравшая важную роль в снабжении и эвакуации жителей вымиравшего города.

Нормы довольствия по карточкам неуклонно снижались вплоть до декабря 1941 г. С 20 ноября по 24 декабря ленинградцы получали в сутки «хлеба» с эрзац-добавками: 250 гр. – рабочие, 125 гр. – служащие, иждивенцы и дети. 25 декабря нормы повысили до 350 и 200 гр., а 24 января 1942 г. – до 400 гр. (рабочие), 300 гр. (служащие), 250 гр. (иждивенцы и дети). Но и эти, повышенные нормы, не обеспечивали выживания людей. В первые месяцы блокады органы НКВД еще фиксировали частые случаи антисоветских и антисталинских высказываний, распространения листовок, но уже зимой 1941/1942 г. доминирующим состоянием населения стали апатия и мысли о еде. Ленинград превратился в огромное кладбище. С ноября 1941 г. по декабрь 1942 г. органы НКВД за людоедство и употребление человеческого мяса задержали 2136 ленинградцев, более половины из которых расстреляли. Не было ни топлива, ни транспорта. От голода, холода и обстрела ежемесячно умирало более 100 тыс. жителей.

Свидетельство очевидца

Пережившая молодой девушкой блокаду в пригороде Ленинграда – Кронштадте, выжившая одна во всем доме, будущая великая русская певица Галина Вишневская вспоминала: «Время было страшное и нравственно выживали те, в ком не был побежден дух. Люди умирали прямо на улицах и так лежали по нескольку дней. Часто можно было увидеть трупы с вырезанными ягодицами. Бывало, что если в семье кто-нибудь умирал, оставшиеся в живых старались как можно дольше его не хоронить, не заявлять о его смерти, чтобы получать на умершего хлебную карточку. Матери лежали в постели с мертвыми детьми, чтобы получить еще хоть крошку хлеба, пока не умирали сами. Так и оставались замерзшие покойники в квартирах до весны… К весне боялись эпидемий. Ездили собирать мертвецов по квартирам. Для этого был организован специальный отряд из женщин – им выдавали специальный паек за тяжелую работу. Работали они ночью. Выволокут промороженного мертвеца из квартиры на улицу, возьмут за руки, за ноги, раскачают – раз, два, три! – и бросают в грузовик. Звенит, как обледеневшее бревно». – Галина Вишневская. Галина. История жизни. С. 34, 38.

К лету положение улучшилось, появились овощи с огородов, разбитых в парках и на пустырях, а по дну Ладожского озера был проложен трубопровод для нефтепродуктов и электрический кабель с Волховской ГЭС. Ее советские войска хотя и минировали, но (в отличие от Днепровской ГЭС) не взорвали. В то же время в декабре 1941 г. ответственные работники партийно-советских органов и госбезопасности получали копченую колбасу, мясные консервы, икру, шоколад и другие деликатесы. В городе сложилась строгая иерархия продовольственного снабжения, на нижней ступени которой оказалось огромное большинство населения. На черном рынке не прекращалась торговля антиквариатом и произведениями искусства императорской России, в обороте крутились миллионы рублей и килограммы золота, а на обысках у спекулянтов продовольствие изымалось тоннами. Трагедия сплеталась с мародерством, подлостью и человеческим отчаянием. Всего за 900 дней блокады погибло более 850 тыс. ленинградцев. Около 1400 тыс. удалось эвакуировать, но многие из них от истощения скончались. В декабре 1943 г. в городе оставалось всего около 560 тыс. жителей из 2 812 134 по состоянию на 22 июня 1941 г.

После войны власть, чтобы избежать ответственности за судьбу сотен тысяч погибших, превратила страдания ленинградцев в объект ежегодного помпезного поклонения и возвеличивания, позволяющих до сих пор игнорировать проблему ответственности компартии за блокаду Ленинграда и ее последствия. На самом деле подвиг выживших немногих ленинградцев заключался в ежедневной неравной борьбе со смертью, в битве за спасение своей жизни и жизни близких людей – и в этих негромких сражениях советско-нацистской войны было немало и милосердия, и доброты и огромного личного мужества, всю глубину и силу которых, нам, не пережившим блокадного ужаса, трудно представить.

Несмотря на полное разложение власти, доблестно сражались советские бойцы и командиры на всех участках Ленинградского фронта и именно они, ценой невообразимых жертв отстояли город. Поэт Павел Шубин в строках «Волховской застольной» воспел мужество защитников Ленинграда намного лучше, нежели советская пропаганда.

Редко, друзья, нам встречаться приходится,

Но уж, когда довелось,

Вспомним, что было, и выпьем, как водится,

Как на Руси повелось!

Выпьем за тех, кто неделями долгими

В мерзлых лежал блиндажах,

Бился на Ладоге, дрался на Волхове,

Не отступал ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград пробирался болотами,

Горло сжимая врагу.

Будут навеки в преданьях прославлены

Под пулеметной пургой

Наши штыки на высотах Сенявина,

Наши полки подо Мгой.

Пусть вместе с нами семья Ленинградская

Рядом сидит у стола.

Вспомним, как русская сила солдатская

Немца за Тихвин гнала!

Встанем и чокнемся кружками, стоя, мы —

Братство друзей боевых

Выпьем за мужество павших героями,

Выпьем за встречу живых.

На эти строки композитором И. Любаном была написана музыка. Но сталинский режим приписался не только к подвигу народа, но и к сочиненным песням. Позже к этим строкам был добавлен куплет со словами: «Выпьем за родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем», исчезнувший из песни с окончанием правления тирана.

Литература:

Г.А. Князев. Дни великих испытаний. Дневники 1941–1945 годов. СПб.: Наука, 2009.

Н.А. Ломагин. В тисках голода. СПб., 2000.

Н.А. Ломагин. Неизвестная блокада. В 2 т. СПб.; М., 2002.