Завоеватели, рыцари-разбойники, крестоносцы

Казалось бы, для возникновения романтической любви просто не существовало менее благоприятного времени, чем вторая половина XI века. Мелкое дворянство, несмотря на вассальные связи и верность сюзерену, погрязло в междоусобных войнах ради захвата земель. Главными интересами сильного пола оставались битвы, поединки и охота. Со временем сражения стали уступать место турнирам, но и те были делом кровавым и жестоким. Меньше всего мужчины претендуют на возвышенные чувства и драматические страдания.

Поведение за столом едва ли отличается утонченностью: едят по-прежнему руками (вилки еще не изобретены), нож вытирают о хлеб, а пальцы — о скатерть. Поскольку столовая посуда отсутствует, мясо поедают с толстых ломтей хлеба. Крепости представляют собой холодные и лишенные удобств жилища, которые не имеют ничего общего с хваленой рыцарской романтикой.

Дух рыцарства еще не утвердился. Франки считают своих жен полезным имуществом и соответствующим образом защищают их. За убийство жены назначается не слишком строгое наказание. Духовенство, сочиняющее церковные законы, еще долгое время позволяет мужьям бить своих жен, а светское законодательство во многом следует каноническому церковному. Раннее Средневековье — невообразимо суровое время; оно не столь порочное, как поздний Рим, но еще более грубое. Знатные люди полагают своим естественным правом изнасиловать всякую женщину, попавшуюся им в безлюдном месте, и поступают так, не задумываясь и не встречая никаких затруднений. Стоит упомянуть, что устав города Вильфранш в Гаскони даже в XIII веке разрешает каждому мужчине бить свою жену «при условии, что она не умрет от побоев». В суде женщина бесправна — она не может защищать себя сама, а все имущество, имевшееся у нее на момент заключения брака, переходит к мужу. Этот обычай продержится еще несколько столетий. Проституция стала настолько обычным делом, что многие большие и малые города Европы легализуют ее под контролем городских властей. Право первой ночи как минимум теоретически позволяет господину лишить девственности невесту своего вассала. Духовенство полагает брак драгоценным таинством и защищает его всеми силами, однако среди клира господствует определение Иеронима: «Кто любит свою жену слишком пылко, совершает прелюбодеяние».

Яркие представители «незавершенного» рыцарства — норманны, обосновавшиеся на окраинах Западной Европы. Поначалу они наводили ужас постоянными набегами, но в 911 году, получив в ленное владение побережье Северной Франции, похоже, присмирели. Впрочем, их активность все еще не утолена. Норманнские наемники в Нижней Италии с благословения папы разгромили остатки армии Византийской империи, а позднее изгнали из Сицилии сарацин. Они оказались не только бесстрашными воинами, но и умелыми основателями государства: норманнское королевство в Италии стало образцовым для своего времени — в нем мирно уживались различные культуры и царила веротерпимость.

На полстолетия попадает под контроль норманнов и Англия, но их жажда приключений и страсть к завоеваниям этим не ограничиваются. В конце X века у них появилась заманчивая цель: завоевание святого Гроба Господня. Они конечно же откликаются на призыв папы к крестовому походу, однако руководит ими все же не христианский образ мыслей, а тяга к завоеваниям. Война за веру — не для них.

Норманны становятся героями крестовых походов и усматривают в этом благоприятную возможность для расширения своей власти. Уже Боэмунд Тарентский, самый знаменитый норманн Первого крестового похода, предпочитает обустроиться в своем новом княжестве — Антиохии, предоставив другим тяжкий труд освобождения Иерусалима. Славные деяния ради будущих поколений — достойное времяпрепровождение. Тем не менее норманнское государство крестоносцев просуществовало почти два века.

Норманнские рыцари действуют с проворством многовековой привычки. Христианский образ мысли не особенно отягощает их. Давно приняв христианство, внутренне они остаются им не затронуты. Пути норманнов отмечены следами их дел, но это проявление не христианской любви к ближнему, а скорее беззаботного нрава господ.

Сотрясаемая кризисами Западная Европа смотрит на норманнов со смешанным чувством страха и восхищения. Однако вскоре привычки и этих рыцарей приобрели некоторую утонченность. Их монастыри становятся центрами образования, а церкви и кафедральные соборы на столетия вперед определяют архитектуру, влияние которой заметно в Шартре и Реймсе, в Париже и Амьене. Кроме того, норманны оказываются — в первую очередь в своем королевстве Сицилия — покровителями культуры и науки. Салерно становится первостепенным центром медицины. Куртуазность трубадуров пробивает себе дорогу в северофранцузские и итальянские королевские дворы.