Часть 5. Взгляды Писарева в области научного комунизма

Писарев считал, что общество, основанное на эксплуатации человека человеком, неизбежно будет уничтожено в ходе исторического процесса развития человечества. В своей работе "Очерки по истории труда" он по этому поводу писал следующее: "Внешние проявления тех болезней, от которых погибали цивилизации, различны, но существенный характер этих болезней всегда и везде остаётся неизменным. Везде и всегдла цивилизации гибнут оттого, что плоды их растут и зреют для немногих. Немногие наслаждаются, немногие размышляют, немногие задают себе и разрешают общественные вопросы. Немногие открывают мировые законы. Немногие узнают о существовании этих законов. И опять в пользу немногих прилагают к промышленному производству открытия и изобретения, сделанные также немногими, которые по простоте души воображают, что они работают для всех. А в это время, славное время процветания науки и искусства, массы страдают, массы надрывают свои силы, массы беднеют, тупеют и вымирают, и роскошный цвет цивилизации вянет потому, что корень оказался подгнившим. Этот бесплодный, поверхностный и недолговечный характер цивилизации выражается в самых разнообразных исторических формах. Все цвекты погибших цивилизаций росли и распускались в ущерб благосостоянию масс. Поэтому нас не должно удивлять, что во всех этих цивилизациях упадок с такой ужасающей быстротой следовал именно за эпохой величайшего блеска. Этот блеск сам по себе был выражением сильнейшей общественной болезни, а эпоха упадка была даже сравнительно временем облегчения для масс, потому что этим массам, дошедшим до крайней степени нищеты и бессилия, позволялось по крайней мере сосредоточить своё внимание на устройстве собственных мелких делишек. Только очень близорукие люди могут вообразить, что так будет всегда. Средневековая теократия упала, феодализм упал, упадёт когда-нибудь и тираническое господство капитала".35

Однако, в своей уверенности в неизбежном падении капитализма Писарев, как и его предшественники и учителя Белинский и Чернышевский, не был чрезмерным оптимистом. В своей статье "Популяризаторы отрицательных доктрин" он в связи с этим отмечал следующее: "В настоящее время все мыслящие люди убеждены в том, что всё человечество идёт вперёд, совершенствуется, развивается. Но в понимании великих идей надо тщательно избегаль бессмысленного оптимизма. Человечество продвигается вперёд - это верно, но не следует думать, что каждый шаг человечества есть шаг вперёд и каждое движение - это движение к лучшему. Человечество продвигается вперёд не по прямой линии, а зигзагами, каждый успех покупается ценой многих безуспешных попыток. Правда, эти ошибки не пропадают даром, они увеличивают запас опытности, предохраняют от ошибок в будущем. Но ошибки всё же остаются ошибками, и когда нация гонится за призраком, нельзя говорить, что она поступает разумно".36

Писарев считал, что противоречия, порождаемые капитализмом, могут быть разрешены только его уничтожением: "Надо разрешить вековой спор между трудом и капиталом не филантропическими учреждениями, больше похожими на тюрьмы, а таким общественным порядком, который отнял бы у одного человека возможность эксплуатировать труд сотен других людей". Силой, способной уничтожить капитализм, по мнению Писарева, является рабочимй класс: "Решить задачу о голодных людях должны сами работники. Решение этой задачи не в возделывании личных добродетелей, а в перестройке общественных учреждений. Благодаря младенческому состоянию нашей промышленности, рабочий вопрос находится у нас в зародыше и, вероятно, долго ещё не примет в русской жизни колоссальных и грозных размеров, но с нашей стороны было бы неосновательно думать, что эта чаша минует нас, и наша общественная жизнь в своём дальнейшем развитии никогда не наткнётся на эту задачу".37

Уничтожить капитализм, считал Писарев, можно с помощью социалистической революции. Ярким по форме и глуброким по содержанию произведением Писарева, в котором давалась теория социалистической революции и необходимости соответствующей революционной партии для её осуществления ("необыкновенных людей" - по терминологии Писарева), стала его статья "Мыслящий пролетариат" (1865), ставшая откликом на роман Чернышевского "Что делать". В ней Писарев отмечал, что в историческом развитии имеют место революционные переломные эполхи, когда народные массы определяют ход событий. Основа революционных событий, согласно Писареву, - экономическое противоречие между трудящимися и эксплуататорскими классами. Революции, по мнению Писарева, неизбежны, хотя они и наносят материальный и нравственный ущерб, который, тем не менее, меньше того вреда, от которого избавляют революции.38

Обосновывая объективный и неизбежный характер социалистической революции, Писарев в своей статье "Борьба за жизнь" (1867) писал: "Кровопролитие становится неизбежным не тогда, когда его желает устроить какой-нибудь необыкновенный человек, а только тогда, когда две большие группы людей, две нации или две партии резко и решительно расходятся в своих намерениях".39

Говоря об объективной неизбежности революции, Писарев в статье "Генрих Гейне" писал: "В жизни народов революции занимают то мето, которое в жизни отдельного человека занимает вынужденное убийство. То же можно сказать о насильственных переворотах и оборонительных войнах. Каждый переворот и каждая война наносят вред, материальный и нравственный. Но если войны или перевороты вызваны настоятельной необходимостью, то вред, наносимый ими, ничтожен в сравнении с тем вредом, от которого они спасают. Тот народ, который готов переносить всевозможные унижения и терять все свои политические права, лишь бы только не браться оружие и рисковать жизнью, находится при последнем издыхании. Его непременно поработят соседи или уморят голодный смертью свои правители. Но, с другой стороны, народ, который тешится переворотами, как привычной забавой, всегда оказывается пустым, ничтожным, жалким, больным и глубоко развращённым народом. Чтобы чудить о перевороте, надо всегда сравнивать то, что было накануне борьбы, с тем, что получилось после победы. Переворот, вырванный из своей естественной связи с ближайшим прошедшим и ближайшим будущим, оказывается грязной дракой, которой может восхищаться только батальный живописец. Относясь с почтительным сочувствием к перевороту, мыслящие защитники народных интересов поступают так не из любви к шумным потасовкам, а только из любви к тем бедным людям, которым после переворота станет легче жить".40

Значение революции для народных масс заключается, по мнению Писарева, в том, что, как он писал в статье "Очерки истории труда": "Массы воспитываются не школьной указкой. Пробуждение масс, необходимое для вступления в истинную цивилизацию, всегда производится только решительным переворотом в общественной и экономической жизни, а не громкими и гуманными криками старших братьев, подвизающимися в литературе и на различных кафедрах".41

Революция, считал Писарев, может произойти только тогда, когда она станет необходимой для масс. В статье "Популяризаторы отрицательных доктрин" он писал: "Смелые, проницательные мыслители, понимающие неразумность междучеловеческих отношений, вряд ли стали бы делиться с массой своими размышлениями, если бы масса не стала их слушать. Масса заставила бы их молчать, потому что масса охотно мирится со всякими несообразностями, если они не причиняют ей чересчур невыносимой боли. Увлечь массу за передовыми мыслителями может только невыносимая боль".42

Придавая решающее значение участию масс в революционном перевороте, Писарев считал его невозможным без политической партии, имеющей чёткую политическую теорию и авторитетного лидера. В статье "Генрих Гейне" он об этом писал следующее: "Исторический деятель только тогда может быть признан гением, когда его дела и вся его жизнь дают совершенно удовлетворительные ответы на вопросы, которые могут быть поставлены мыслящим историком. Выступая на арену борьбы и серьёзной деятельности, человек бросает взгляд на положение партий, вдумывается в потребности и понятия своих современников, задаёт вопрос о том, куда идёт главный поток идей и событий, и затем, вооружившись своими наблюдениями, присоединяется более или менее сознательно, к какой-нибудь группе бойцов или работников. Становясь под то или другое знамя, человек набрасывает в общих чертах весь план своей будущей деятельности. Достоинства и недостатки этого плана дадут себя знать впоследствии и, во всяком случае, одержат перевес над достоинствами и недостатками выполнения. Если план был составлен разумно, если при его составлении потребности времени были поняты верно, то вся деятельность будет плодотворной и благодетельной, даже если в выполнении плана было много ошибок и шероховатостей".43