9. Пауки в кремлевской банке

9. Пауки в кремлевской банке

Представление о дружной "ленинской когорте", впоследствии преданной и распотрошенной Сталиным — всего лишь плоский и примитивный миф хрущевской эпохи. У людей, заведомо отрицающих общечеловеческие нормы морали и нравственности, которые они пытались разрушить и у других, уж конечно же, и друг к другу рыцарского отношения существовать не могло. В конце концов, стоит вспомнить, что вражда Сталин — Троцкий, Зиновьев — Троцкий, и многие другие конфликты, выплеснувшиеся потом наружу, зародились еще в 1918-19 гг. Ленин разве что сдерживал их, а порой и играл на них из собственных тактических соображений.

И, между прочим, в рамках данного вопроса обращает на себя внимание довольно темная история с покушением на Ленина 30. 8. 1918 г. Оговорюсь, что это лишь версии. Но они представляются довольно любопытными и многозначительными, поэтому я позволю себе посвятить им целую главу. Так, уже многие исследователи обратили внимание, что в материалах следствия нет никаких доказательств причастности к теракту Фанни Каплан (Фейги Ройд). Более того, некоторые факты прямо ставят это под сомнение.

Возьмем, например, показания Сергея Батулина, осуществившего задержание Каплан: "Человека, стрелявшего в Ленина, я не видел. Я не растерялся и закричал: "Держите убийцу товарища Ленина!" и с этими криками выбежал на Серпуховку, по которой одиночным порядком и группами бежали в разных направлениях перепуганные выстрелами и общей сумятицей люди. Я увидел двух девушек, которые по моему глубокому убеждению, бежали по той же причине, что позади них бежал я и другие люди, и которых я отказался преследовать. В это время позади себя, около дерева, я увидел с портфелем и зонтиком в руках женщину, которая своим странным видом обратила мое внимание. Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного. Я спросил эту женщину, зачем она сюда попала. На эти слова она ответила: "А зачем вам это нужно?" Тогда я, обыскав ее карманы и взяв ее портфель и зонтик, предложил идти со мной…"

В дороге С. Батулин, "чуя в ней лицо, покушавшееся на т. Ленина", пытается допросить ее. Она затравленно твердит на все вопросы примерно одно и то же: "А зачем вам это нужно знать?" В общем-то, вполне нормальная реакция для женщины, которую вдруг схватили на улице и куда-то тащат. Да и что касается "странного вида" — она стояла на улице, по которой вдруг с воплями понесся народ. Не лишне вспомнить и то, что у Каплан была тяжелая нервная болезнь еще со времен каторги. Далее — "на Серпуховке кто-то из толпы в этой женщине узнал человека, стрелявшего в Ленина…" Простите, а что же еще крикнут из толпы о человеке, которого уже взяли и ведут? Во всех свидетельских показаниях фигурируют и другие кандидатуры на покушение некий подозрительный гимназист, "человек в матросской фуражке". Отметим, что сам Ленин, едва шофер Гиль подбежал к нему, спросил в первую очередь: "Поймали его или нет?" А бюллетень ЦИК за подписью Свердлова, выпущенный вечером 30. 8, сообщал: "Двое стрелявших задержаны. Их личности выясняются". Вторым задержанным оказывается некто Протопопов, о котором больше вообще ничего не известно — его расстреляли даже раньше, чем Каплан и больше нигде не упоминали, будто его и не было.

Но дело о покушении на Ленина все состоит из подобных «неувязок». Хотя Каплан якобы и была опознана "рядом рабочих", но нигде эти самые «рабочие» и их конкретные показания не упоминаются. И "товарищ Гиль был почти единственным свидетелем", как пишет Бонч-Бруевич. Он и выступает единственным свидетелем, опознающим Фанни Каплан. Остальные же, как С. Батулин, Н. Иванов и др., дружно утверждают, что не видели, кто стрелял, и их показания привязываются к личности обвиняемой лишь после ее ареста. Но и свидетельства Гиля тоже крайне противоречивы. В первоначальных показаниях он сообщает, что видел лишь "руку с револьвером". И лишь в более поздних пересказах сталкивается с террористкой лицом к лицу — и она, отстрелявшись, бросает револьвер ему под ноги.

Но этот брошенный посреди заводского двора револьвер рабочие «находят» только через четыре дня! И лишь 3. 9. 1918 он всплывает вдруг на следствии. Кстати, обратите внимание, что по данным обыска, экипирована была Каплан явно не для теракта — при задержании у нее отбирают портфель и зонтик. Однако портфель того времени — это отнюдь не изящный дипломат, и свидетель Мамонов даже называет его «чемоданом». Да и зонт начала века представлял собой довольно громоздкую конструкцию. Вот и попробуйте, нагрузившись такими вещами и как-то манипулируя ими в руках, прицельно стрелять из пистолета. А потом ускользнуть через толпу и удирать. Почему-то поспешив избавиться от оружия, но с неуклюжим зонтом и «чемоданом», в котором не было ничегошеньки ценного… А пуля, которую в 1922 г. немецкий профессор Борхардт извлек из шеи Ленина, оказалась вовсе и не от этого револьвера.

Каплан притащили в комендатуру Замоскворецкого района, где раздели догола и подвергли тщательнейшему обыску. Не обнаружившему абсолютно никаких улик или зацепок. После чего начались непрерывные допросы. Сначала там же, в комендатуре, потом на Лубянке, потом в Кремле. Сменяя друг друга, ее в течение нескольких дней допрашивали Дьяков, Петерс, Курский, Козловский, Аванесов, Скрыпник, Кингисепп. Александр Солженицын очень красноречиво описал, что способны сделать даже с сильными мужчинами бессонница и непрерывный многодневный допрос. Даже без воздействия других пыток, которые в то время уже применялись. Какая же может быть цена собственным признаниям Каплан? Впрочем, и протоколы ее допросов выглядят не очень солидно. Так, 31. 8 она не хочет или затрудняется отвечать даже на чисто технические вопросы: сколько раз стреляла, из какого револьвера. Странно, не правда ли? Особенно если вспомнить, что в данный момент само следствие ответов на эти вопросы не знало. Ведь револьвер возникает только 3. 9, и тогда же было определено, что из него сделано три выстрела. В других же случаях часто бросается в глаза, что вопросы как бы подсказывают ответы на них. То есть подсказывают обвиняемой информацию, уже известную следователям, которую обязан был знать и стрелявший.

Данные о признаниях Каплан в разных источниках далеко не однозначны. Петерс через несколько лет напишет, что убеждал ее покаяться и тем самым смягчить свою вину. "Она же или плакала, или ругалась зло, с ненавистью, решительно отказываясь давать какие-либо показания". А член коллегии Наркомюста Козловский писал, что она "держит себя растерянно, говорит несвязно" и производит впечатление истерического человека. Что вполне объяснимо. Ведь Каплан была тяжело больной. И к тому же… полуслепой. В 1907 г., когда она в группе анархистов участвовала в подготовке покушения на киевского губернатора, в ее комнате по неосторожности взорвалась бомба. Несколько соратников было убито, а сама она получила тяжелую контузию и была арестована, получив пожизненную каторгу. Как сообщала ее подруга, "… Каплан ослепла 9 января, в четвертую годовщину Кровавого воскресенья… Она и прежде теряла зрение, но ненадолго, на два-три дня. На этот раз ее прозрение длилось почти три года. Тюремные врачи потерю зрения Фаней Каплан связывали с резкими головными болями, которыми она жестоко страдала на каторге". Кстати, вот зачем оказался в ее руках зонт. Из-за проблем со зрением, способных непредсказуемо усилиться в любую минуту. Ведь в те времена зонты служили одновременно и тростью — и разумеется, для молодой женщины это казалось предпочтительнее, чем ходить с палочкой.

Неужели опытные боевики-эсеры могли столь легкомысленно поручить такую важную акцию больной женщине, которая вполне может подвести? Да и где вообще гарантия, что полуслепая попадет? И в того, кого нужно? Каждый, кто хоть раз стрелял из боевого пистолета, думаю, согласится со мной, что из этого оружия и вполне здоровый человек поражает цель не всегда. Нужен и навык, и обязательно — твердая рука. Правда, большевики попытались сгладить это противоречие, утверждая, будто зимой 1917-18 гг. ей в Харькове делали глазную операцию (что проверить было невозможно, Харьков находился под немцами). Но отметим, что во-первых, вряд ли в революционном Харькове функционировали учреждения вроде клиники Федорова, способные так быстро и полноценно вернуть зрение. А во-вторых, как мы видим, слепота Каплан определялась вовсе не офтальмологическим диагнозом, а была связана с контузией и сопровождалась мучительными головными болями, то есть вызвана была нервной патологией или мозговой травмой.

Что касается эсеров, которым почему-то сразу было приписано покушение, то налицо грубая подтасовка. "Известия ВЦИК" от 1. 9 сообщают: "Из предварительного следствия выяснено, что арестованная, которая стреляла в товарища Ленина, состоит членом партии правых социалистов-революционеров черновской группы".

Однако согласно протоколам допросов, она в этот день еще называла себя анархисткой. И лишь 2. 9 в протоколах появляется, что "она сторонница эсера Чернова, но в партии не состоит" (кстати, и об этом признании, "Известия ВЦИК" не постеснялись сообщить вторично, как о величайшей победе следствия — уже 3. 9). Отметим и то, что партия эсеров, сразу же заявила о своей непричастности к покушению. А ведь как раз по эсеровским правилам это автоматически лишало теракт всякого смысла. Как раз по законам эсеровских боевиков он должен был получать широкую огласку как исполнение приговора партии и тем самым оказать влияние на органы власти.

Но Каплан и в самом деле никогда не принадлежала к эсерам. В юности примыкала к анархистам, а вернувшись с каторги инвалидом, жила то у одной, то у другой подруги, принимавших ее из жалости. По свидетельствам этих подруг, своего положения нахлебницы она очень стеснялась, поэтому с утра брала ненужный портфель и на весь день отправлялась якобы "по делам", хотя все знали, что она просто бесцельно околачивается по городу. А в роковой день, вроде бы, поехала в больницу — ей снова стало хуже… Но вот, после отказов давать показания и «несвязных» речей, 2 и 3. 9 в протоколах вдруг как-то сразу появляются все необходимые признания, и в тот же день Каплан быстренько расстреливают. Для сравнения — 30. 8, в день покушения на Ленина, в Петрограде был убит председатель ЧК Моисей Соломонович Урицкий. Отомстил ему за истребление своих друзей и столичной интеллигенции бывший юнкер, поэт-романтик Каннегиссер. Однако его пытали и допрашивали целый год, пытаясь выбить имена сообщников — и лишь после этого казнили.

Да и процедура казни Каплан выглядела довольно странно. Расстреливает почему-то не обычный дежурный палач, а лично комендант Кремля П. Д. Мальков, в кремлевском гараже, а тело потом сжигается в Александровском саду в железной бочке тем же Мальковым и его приятелем, "пролетарским поэтом" Демьяном Бедным… Может, какое-то признание Каплан вдруг поставило под угрозу создаваемую следствием картину, и требовалось, чтобы некая информация не вышла за пределы доверенного круга лиц? Или имела место ложная договоренность о подписании признаний в обмен на жизнь и свободу? Или она сошла с ума? А то и вообще не дожила до расстрела, вынудив имитировать казнь для «достойного» завершения процесса? Немедленная кремация трупа говорит о том, что требовалось пресечь возможность эксгумации. Избежать либо вскрытия (способного установить истинную причину смерти или, например, медицинские причины неспособности к покушению), либо нежелательного опознания (скажем, настоящими свидетелями теракта).

Ну а «полновесные» доказательства ее виновности появляются лишь… четыре года спустя — на показательном процессе эсеров в 1922 г. Они же фигурируют в качестве основных во всей последующей исторической и публицистической советской литературе. Но как показали многочисленные исследования, сам эсеровский процесс был сфабрикован от начала до конца и основывался лишь на клевете провокаторов. Дело в том, что антикоммунистическая деятельность эсеров была к тому времени амнистирована (тактический ход гражданской войны), так что и судить их, казалось бы, не за что. Но большевики нашли лазейку, зацепившись за «терроризм», о котором, дескать, при амнистии речи не было. Поэтому эпизод покушения на Ленина и стал центральным пунктом обвинения. А все фактические данные о покушении были, согласно протоколам процесса, получены от "раскаявшихся боевиков" Г. И. Семенова, Л. В. Коноплевой, И. С. Дашевского, П. Г. Ефимова, К. А. Усова, Ф. Ф. Федорова-Козлова, ф. В. Зубкова, П. Н. Пелевина и Ф. Е. Ставской. Настолько «раскаявшихся», что на заседания Верховного Трибунала эти подсудимые приходили бесконвойно, из дома. И послушание их было достойно вознаграждено — они, как и другие обвиняемые, получили смертный приговор, но "в связи с раскаянием" расстрел им заменили на "полное освобождение от всякого наказания". А «нераскаявшаяся» подсудимая Евгения Ратнер очень лихо вывела провокаторов на чистую воду — она в свое время видела Каплан на каторге и попросила их описать ее внешность. Ни один из гипотетических соратников по "эсеровской террористической организации" сделать этого не смог… Из всего изложенного и Д. В. Волкогонов, и другие исследователи давно пришли к выводу, что стреляла не Каплан, она лишь взяла на себя ответственность за кого-то другого. А то и не брала, без ее согласия навесили.

Но из факта невиновности Каплан — или пусть всего лишь непричастности к покушению эсеровской партии — автоматически вытекает вопрос: а если не эсеры — то кто? Других-то сил, способных стоять за организацией теракта, на первый взгляд, не просматривается. Анархисты были уже разгромлены. А покушение силами каких-то белогвардейских и офицерских организаций представляется вообще сомнительным — все они в практическом отношении оказывались очень слабыми, обычно не выходя за пределы теоретического прожектерства, да и традиционно были отвратительными конспираторами, из-за чего и попадались пачками в лапы чекистов. И хранить потом тайну они, разумеется, не стали бы. Скажем, участники организации князя Д. И. Шаховского, стрелявшие в Ленина на Фонтанке 1. 1. 1918 г. потом поведали об этом в эмиграции. Быстро становилась достоянием широкой общественности и информация обо всех офицерских попытках освобождения царской семьи.

И, например, Г. Нилов в вышедшей в Лондоне книге "Грамматика ленинизма" вообще обосновывал гипотезу, что покушение было организовано ВЧК. "Заговорщиков устраивало легкое ранение вождя. Он был нужен живым своим соратникам. Но — отступающим, зависимым от них, послушным, сознающим свою уязвимость. И — постепенно оттесняющим с их пути Троцкого". Версия о ВЧК по ряду причин, изложенных ниже, представляется более чем шаткой. Но если проанализировать, кому, же в тот момент было выгодно устранение вождя или комбинация, названная Ниловым, то всплывает другое предположение. Оказывается, больше всех выигрывал Свердлов.

К июлю 18-го он и фактически, и официально выдвинулся на роль второго человека в государстве. Нетрудно представить, как разыгрались амбиции 34-летнего человека от столь головокружительного взлета (всего за год!). Но, немало поспособствовав разгрому левых эсеров, он подрубил сук, на котором сидел. Потому что стал в однопартийных Советах полновластным хозяином. Зато роль самих Советов в однопартийном государстве быстро покатилась к нулю. И Свердлов не мог не понимать, что одновременно стала падать и его значимость — уж кто-кто, а Ленин умел приближать к себе людей, нужных в данный момент, и отбрасывать на второй план, когда надобность в них отпадала. И противоречия между ними как раз к августу 18-го наметились серьезные. Разумеется, у нас нет никаких прямых доказательств подготовки Свердловым верхушечного переворота. Но некоторые косвенные данные, ложащиеся в русло данной версии, привести можно.

Начнем с того, что организация покушения на Ленина была бы задачей не столь уж простой. Хотя пятницы в Москве считались "единым партийным днем", и митинги с 15-20-минутными выступлениями руководителей проводились по всему городу, кто именно и где именно будет выступать, не афишировалось. Сам Ленин, как отмечено в его "Биографической хронике", узнал о маршруте лишь накануне, получив 29. 8 путевки на Хлебную биржу и завод Михельсона. А секретари соответствующих райкомов, по воспоминаниям одного из них, Е. М. Ямпольской, были извещены только утром 30. 8. Согласно материалам дела, даже во время митинга шоферы имели четкую инструкцию не отвечать любопытствующим, кто выступает. Говорили: "Привез лектора, а кого — не знаю". Ну а предварительным распределением путевок и маршрутов занимались Московский комитет партии, агитотдел ВЦИК и Секретариат ЦК — два последних подчинялись Свердлову. Причем в данном случае сохранилась даже его личная записка Ленину от 29. 8 с просьбой "предупредить всех совнаркомщиков, что в случае приглашения или назначения на митинги никто не имеет права отказываться".

Обращает на себя внимание и совпадение по времени с убийством в Петрограде Урицкого. Хотя поначалу эта одновременность трактовалась чекистами как доказательство единого широкомасштабного заговора, но потом даже советская литература вынуждена была признать Каннегиссера одиночкой, действовавшим на свой страх и риск. Тогда спрашивается — неужели совпадение с выстрелами в Ленина оказалось случайным? Может статься, что нет. Потому что как раз в данный момент многих, и как раз самых «боевых» членов ЦК, не было в Москве. Троцкий находился на фронте под Казанью, Сталин в Царицыне, Артем (Сергеев) на юге, Зиновьев (Апфельбаум) в Питере. А в связи с убийством Урицкого 30. 8 туда же выехал и Дзержинский! Получалось, что именно в этот день, даже в случае каких-либо осложнений противостоять Свердлову в столице было бы некому!

Посмотрим на его участие в событиях роковой даты. После теракта в Петрограде Бухарин уговаривал Ленина не ездить на митинги. И тот, по словам Крупской, согласился, "что может, и не поедет". Решение воздержаться от выездов в массы принял и МК партии — секретарей райкомов, незадолго до того оповещенных о визитах вождей, повторно вызвали в МК и сообщили об отмене этих визитов. И тут активно вмешался Свердлов, выговаривая всем и каждому: "Что же, мы испугаемся всякой буржуазной сволочи? Прятаться начнем?" Заявил, что на своих митингах, в Лефортовском и Введенском районах, он непременно будет. И Ильич тоже склонился ехать. Неудобным показалось пугаться и прятаться, когда другие выступать будут.

Неоднозначен и вопрос с охраной. Позже в коммунистической литературе было внедрено расхожее представление, будто вожди храбро разъезжали вообще без телохранителей. Однако имеются документальные свидетельства обратного. Например, в эпизоде, когда машину Ленина остановили бандиты Кошелькова и ограбили вождя, там присутствовал и охранник. А в воспоминаниях Малькова мы находим: "После ранения Ленина в ЦК был поставлен вопрос, чтобы при выезде из Кремля Ленина сопровождал не один, а два бойца из охраны… Владимир Ильич, еще не зная о принятом решении, в воскресенье поехал в сопровождении одного бойца. Часовой задержал его машину… Когда ему доложили, что выезжать с одним бойцом — значит нарушать решение ЦК, Владимир Ильич беспрекословно подчинился". Следовательно, хоть один телохранитель должен был его сопровождать и 30. 8. Спрашивается, куда же он делся? Гиль подтверждает: "Охраны ни с нами, ни в автомобиле не было никакой".

А комендатура и охрана Кремля напрямую подчинялись Я. М. Свердлову…

Сразу после покушения он оказывается в Кремле одним из первых. Крупская пишет, что когда она вошла в квартиру, "около вешалки стоял Свердлов, и вид у него был какой-то серьезный и решительный. Взглянув на него, я решила, что все кончено". К. Т. Свердлова тоже сообщает, что "он казался еще тверже, еще решительнее и собраннее, чем всегда". И тут же он принялся убеждать всех присутствующих, что "у нас с Ильичем все сговорено", поспешив в тот же вечер занять рабочий кабинет Ленина. И сосредоточив в своих руках такую власть, каковую не концентрировал и сам вождь руководство Совнаркомом, ЦК партии и ВЦИК Советов.

Между прочим, отсутствие Дзержинского позволило ему подмять под свой контроль весь ход. следствия. Когда Каплан привезли на Лубянку, Свердлов выезжает туда "проверить, как ведется расследование", прихватив члена ЦК Аванесова, наркома юстиции Курского и наркома внутренних дел Петровского возможно, в противовес ВЧК. После чего Каплан вдруг переводят с Лубянки… в Кремль. А к допросам, кроме названных наркомов, подключаются креатуры Свердлова — тот же Аванесов, Скрыпник, Кингисепп — хотя и чекист, но одновременно и член ВЦИК. И Каплан, которая у Петерса "отказывалась давать какие-либо показания", а у Козловского "говорила несвязно", как раз у этих новых следователей признает вдруг именно то, что требовалось. После чего ее сразу же расстреливают. Приказ на это, как пишет Мальков, он получил от Свердлова, и сжечь труп распорядился он же. Кстати, именно в рассматриваемой версии имели бы смысл перечисленные странности казни. Если у Свердлова были основания опасаться политических конкурентов (скажем, при возвращении в Москву Дзержинского), и он спешил закрыть дело, не выпуская из своих рук. Да так закрыть, чтобы ЧК уже не смогло возобновить расследования.

Но подчеркнем, что если причастность Якова Михайловича к теракту остается в области гипотез, то воспользоваться его результатами он попытался вполне определенно. И вот Ленин неожиданно быстро поправляется, и уже 16. 9 появляется на заседании Совнаркома, с явной поспешностью возвращая себе кресло председателя. Что же предпринимает Свердлов? Да то же самое, что в 1923 г. — Сталин и верхушка ЦК, а в 1996 г. — Чубайс. «Приватизирует» главу государства. Протаскивает через врачей и ЦК решение, что вождю необходимо подлечиться и отдохнуть. Как пишет его супруга, он "поручил Малькову объездить Подмосковье и найти подходящее помещение" удобное и достаточно изолированное. Чтоб, значит, посторонние не мешали. И он сам никому не мешался. Тогда-то и были выбраны пресловутые Горки. "Яков Михайлович сам следил, чтобы в Горках было все нужное… часто он ездил в Горки. А то посылал Ильичу коротенькие записки, информируя его по важнейшим вопросам, пересылал наиболее важные документы". То есть, замкнул все контакты с Лениным на себя. И понятное дело, о чем и как информировать, в каком направлении вождю "работать с документами", решал Свердлов.

А вырваться из-под его опеки Ленину долгонько не удавалось! Скажем, 3. 10 в связи с волнениями в Германии собралось экстренное заседание ЦК. Ленин рвался приехать туда, просил, требовал, умолял, до позднего вечера просидел на обочине в ожидании машины — а ее так и не прислали. Мальков вспоминает: "Он рвался к напряженной работе, в Кремль. Не раз говорил мне, что собирается возвращаться, но по совету Якова Михайловича, я всегда отвечал ему, что еще не закончен ремонт квартиры".

В итоге, Ленин сумел вернуться к рычагам власти лишь 18. 10.

И представляется очень многозначительным, что на весь период его горкинского заточения Дзержинский предпочел вообще уехать из России — в Швейцарию. Якобы повидаться с оставленной там семьей. Причем не просто уехал, а сбежал! Не поставив в известность никого из членов ЦК! Просто все бросил и исчез — и все. И почти два месяца никто, собственно, не знал, куда же подевался председатель ВЧК! (См. напр. С. Берия "Мой отец — Лаврентий Берия", М., 1994). Вероятно, имел весомые основания считать пребывание в Москве без Ленина небезопасным для себя. И выжидал развития событий. А после возвращения Ильича и Железный Феликс вернулся как ни в чем не бывало. И столь странный[, мягко говоря, поступок высокопоставленного должностного лица замяли безо всяких последствий…

В связи с изложенным можно под новым ракурсом взглянуть и на тот факт, что после возвращения Ильича к власти Свердлов прожил меньше пяти месяцев. И загадок здесь тоже хватает. Похоже, например, что он, смирившись с утратой значения своих Советов и ВЦИК, пытался освоить другое поприще международное. Он становится главным организатором коммунистической "пятой колонны" среди бывших пленных, возвращающихся в Германию и Австро-Венгрию, в ноябре 18-го создает из них "Федерацию иностранных групп РКП(б)", где занимает ключевое положение. Вслед за зимним наступлением Красной Армии, он усиленно разъезжает по захваченным национальным областям — Латвии, Белоруссии, Украине. Но 2–6. 3. 1919 г. в Москве проходит 1-й учредительный съезд Коминтерна — а Свердлова, явно претендовавшего на роль международного лидера, не оказывается даже среди делегатов! Как раз в эти дни он очутился вообще в Харькове, на III съезде КП(б) Украины и III Всеукраинском съезде Советов. И Коминтерн, возникший на базе его "Федерации иностранных групп РКП(б)" возглавил, разумеется, Ленин.

Впрочем, почти постоянные разъезды Якова Михайловича в данный период можно интерпретировать и иначе. Нельзя исключить, что теперь он сам старался поменьше бывать в столице и держаться от нее подальше, либо это было формой постигшей его опалы — поскольку раньше он Москвы практически не покидал с самого переезда туда коммунистического руководства. В свои последние дни Свердлов вел и колоссальную работу по подготовке VIII съезда партии. И похоже, намеревался дать какой-то серьезный бой конкурентам. Повестка предполагалась важная — принятие новой программы коммунистов, вопросы о военной и крестьянской политике, тот же Коминтерн. По пути с Украины он успел провести встречи с партийным руководством в Белгороде, Курске, Орле, Туле, Серпухове. Подробные указания о проведении предсъездовской выборной кампании разослал в Самарский, Вологодский, Воронежский губкомы (вспомним его кадровые методы). Вернувшись в Москву, 9. 3 присутствовал на заседаниях Совнаркома и президиума ВЦИК, посвященных все той же подготовке к съезду. А к ночи ему стало плохо.

Официальный диагноз, поставленный 10. 3 — «испанка», и поначалу он ни у кого не вызывал опасений. «Испанка» — это вполне обычный для нашего времени вирусный грипп, болезнь тяжелая, но не смертельная. Кремлевские спецпайки, служебные и бытовые условия создавали вполне благоприятные условия для выздоровления. Да и лечили Свердлова лучшие врачи, признавшие его организм очень крепким и выдавшие заключение очень оптимистичное. Но затем вдруг неожиданно наступило резкое ухудшение. В следующие дни у постели соратника перебывал весь цвет партии — Сталин, Загорский, Ярославский, Смидович, Дзержинский, Петровский, Владимирский, Стасова и др. И ни разу не зашел только Ленин! Официальная версия — дескать, реально помочь товарищу не мог, а опасность заразиться была велика. Так что — врачи запретили. Словно прямым откликом на инициированное Свердловым решение врачей о высылке в Горки. Мало того, как раз в момент внезапного ухудшения Ленин вообще уехал из Москвы в Питер. Всю гражданскую войну даже по государственным делам никуда не рисковал отлучаться, посылал других, а тут вдруг отправился по личному, на похороны дальнего родственника М. Т. Елизарова — мужа своей сестры Анны, умершего от тифа. Хотя и семейной сентиментальности в иные времена за Ильичом, вроде, тоже не замечалось.

Вернулся он оттуда только 14. 3, когда Свердлову уже стало совсем худо. По воспоминаниям жены "в этот день он стал терять сознание, начался бред. В бреду он все время говорил о VIII съезде, пытался вскочить с кровати, искал какие-то резолюции. Ему казалось, что резолюции украли враги, он просил не пускать их, отобрать резолюции, прогнать их прочь. Он звал сына, хотел ему что-то сказать…" Если верить тем же воспоминаниям, то Ленин все же появился — но 16. 3, в самый последний момент зашел на 10–15 минут. В эмигрантской литературе бытует и другая версия болезни Свердлова — что он был в Туле избит рабочими. Но она вызывает еще больше вопросов. Почему, например, избиение понадобилось выдавать за «испанку», а не белогвардейский теракт, что выглядело бы гораздо героичнее и могло принести дополнительную популярность как образу Свердлова, так и большевикам в целом? Да и неизбежных в таких случаях массовых репрессий в Туле в этот момент, вроде, не зафиксировано. А отсутствие Ильича у постели пострадавшего товарища становится вообще необъяснимым, травмы — болезнь не заразная.

В итоге, доклад об оргработе ЦК, который на съезде должен был делать Свердлов, делал Ленин. От него же исходили проекты основных решений. И оказалось, что бред насчет резолюций имел под собой некие реальные основания — резолюции были приняты явно не свердловские. Например, Яков Михайлович всегда был известен своей острой ненавистью к крестьянству и явился одним из главных соавторов и проводников политики широкомасштабного наступления на деревню летом 1918 г., натравливания бедняков на «кулаков» при «нейтрализации» середняков. А III Всеукраинский съезд Советов, на котором он верховодил перед самой смертью, принял решение о национализации всех крестьянских земель и создании совхозов на базе помещичьих и «кулацких» хозяйств. Однако VIII съезд партии провозгласил куда более умеренную (по крайней мере, на словах) линию — об изменении курса "от нейтрализации середняка к прочному союзу с ним".

А рычаги власти, сконцентрированные в руках Свердлова, сразу же были рассредоточены. И на пост председателя ВЦИК Ленин неожиданно для многих выдвинул никому не известного Калинина, очень четко соответствовавшего роли марионеточного руководителя марионеточного органа. Прежде он работал на скромной должности секретаря Лесновского района Петрограда, а затем городского головы, то есть заведующего коммунальным хозяйством. Но любопытная деталь — Ленин с ним сошелся близко только 12–13. 3, как раз в период резкого ухудшения у Свердлова. Присмотрел его при своей поездке на похороны Елизарова, где Калинин играл роль распорядителя в качестве друга покойного. Похоже, уроки кадровой политики Свердлова Ленин тоже усвоил.